Анна Раф

воды, ниже травы. И одеваться скромно и неброско. Поэтому я с вечера готовлю себе образ – обычные

творится… Вероятно, это даёт о себе знать накопившаяся

твоими старыми учебниками в школу ходила, а сейчас мне твой мужик достался. Как же здорово, что мы такие дружные и без задней мысли делимся друг

Задумалась, – произношу на выдохе и бросаю короткий взгляд в сторону дочери. Сева убаюкал Лерочку, и сейчас она, закутавшись в одеяло, тихо посапывает. – У неё небольшая температура.

могут пошатнуть ваше положение. А оно, поверьте, очень хрупкое. Вы едва выкарабкались. Последнюю фразу доктор произносит буднич

Почему она это сделала? Шаг за шагом пробираюсь внутрь. Сердце стучит как молот, гулко отдаваясь в рёбрах

крови не обнаружили. А вот тромбоцитов у тебя оказалось на удивление мало, как и факторов свёртываемости. Теперь всё становится ясно… Тебе вкололи препарат, который разжижает кровь и при передозировке которого могут возникнуть массовые кровотечения. Сердце сжимается от страха. Если бы я могла положить руки на живот, чтобы хотя бы на секундочку почувствовать внутри себя ни в чём не виноватого ребёнка, который сейчас, как и я, отчаянно борется за свою жизнь. Но к обеим рукам

Какая же глупость. Если всё, что он говорит – правда, то события последних трёх лет оказались не более, чем жестокой иронией судьбы.

Вместо ответа я просто присаживаюсь рядом и крепкокрепко прижимаю к себе сына, который обвивает руками мою шею и целует меня в щёку. – Ты плачешь, да? – через несколько мгновений сын повторяет свой вопрос. – Нет, родной, – тихо отвечаю я. – Но я видел слёзки. Почему ты плачешь, мама? – Я… Я просто рада тому, что сегодня мы поедем домой,  – отвечаю я.

Сейчас он каждый выходные приходит к нам и общается с внучкой. Он изменился