Алиса Линней

существенное из нашей жизни. Сегодня Кирилл выглядел по-другому, он побрился и переоделся в рубашку и брюки, вчера больше смахивал на начинающего “хиппи”. – Сейчас уже не за чем, но всё равно спасибо, – ответила я, делая как можно более безразличный вид. – Может, пойдём в кафе посидим? – спросил Кирилл осторожно, не зная, чего от меня ожидать. – Нет, я не пойду в кафе, мне могут позвонить, я ведь ребёнка маленького оставила с подругой, – напомнила

не уезжай без меня, – я усмехнулась, заметив, что мы снова вернулись к нашей обычной манере

блеснув своим низким уровнем интеллекта.

и я сразу выныриваю из своих воспоминаний

Прекрасно осознавая причину, я понимал, что до ужаса боюсь снова её потерять, что если Яна

реальности, – он всё это время, что мы сидели за столом, внимательно разглядывал снимок, силясь увидеть что-то большее, чем небольшие пятна, которыми сейчас являются наши дети. – Я сама не осознала всё ещё. И мне страшно осознавать, – признаюсь я. Он кивает. – Мне, наверное, тоже, но тебе, я уверен, страшнее, потому что

особо радоваться ещё нечему. – Есть такое. Я тоже уже давно заметил, что от мачехи тянет, какой-то безнадёгой. Вчера я подумал, что возможно причина вовсе не в беременности и даже не в том, что ей мать

фотоаппарат, который висел у меня на шее. Я взяла его без предупреждения, уверенная, что в новом месте много чего интересного найдётся. Мы приехали в ателье. Конечно, в мастерской Инги мне тоже казалось всё необычным, но здесь мои впечатления усилились в несколько раз. Гул швейных машин напоминал гигантский улей. Первые несколько минут я с затаённым