Алексей Макеев

быть, Черногория. Чехия, Турция – точно нет. Обвела нас

на нем, а потом взял в руки микрофон. – Дамы и господа, без паники. Нам потребуется буквально десять минут вашего внимания. Гуров улыбнулся так, чтобы у тех, кто смотрел

правило, конец какой-то версии или начало новой. В уголовном мире, да и  не только в нем, а и в обычной жизни, убивают редко. Убийство, физическое устранение человека – всегда мера крайняя и опасная. Опасная потому, что обнажает перед уголовным розыском, перед следствием

причинах убийства. Еще до отъезда мне нужно будет переговорить с нашей хозяйкой. Надо все-таки

отсеиваются. – Да есть такие, кто и до последнего досиживает. Но Савина не из таких. Училась она очень хорошо. Все сдавала в срок, всегда без «хвостов». Отличница была. – Наверно, еще повышенную стипендию получала. – Нет, у нас же коммерция. Наташа и в разных мероприятиях участвовала, на конференциях…

Он помолчал, осматриваясь. Гуров терпеливо

– Нет, все точно! И все было так, как ты говоришь. Алексей снова просил денег

на Оке, он тоже пользовался подвалом, чтобы войти внутрь. – И что мы теперь будем делать? – спросил капитан. – Будем продолжать наблюдение за домом? Снова устроим засаду? Ведь вы говорили, что этот

Оформление. ООО «Издательство «Эксмо

Дождь был совсем теплый, зато разошелся не на шутку. Это стало ясно уже на выходе со станции. Сверху на эскалаторе спускались люди, с головы до ног забрызганные водой, с промокшими зонтами в руках, примолкшие и озабоченные, как это всегда бывает с людьми во время стихийных бедствий. Нет, конечно, до стихийного бедствия было далеко – это сравнение пришло в голову Бекасу лишь потому, что муторно было у него на душе, – но лило изрядно. Бекас порадовался про себя, что все-таки решил захватить зонт. Первым-то желанием было выйти налегке – на улице едва моросило, а Бекасу совсем не хотелось обременять себя. И без того он постоянно ощущал на плечах почти неподъемную тяжесть. Виртуальный груз, ноша, которую он добровольно взвалил на себя. Пожалуй, даже не только добровольно, а с неким энтузиазмом, с азартом и восторгом. Но все это было сначала, а сейчас Бекасу становилось все тяжелее и тяжелее. Для рискованного отчаянного дела, что он затеял, Бекас оказался слабоват в коленках. Самому себе он мог в этом признаться. Да что толку в этих признаниях? Ничего изменить он уже не мог – ни обстоятельств, ни себя.