Баламуты Белокамня

© Андрей Викторович Смирнов, 2017

ISBN 978-5-4485-2593-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга посвящается отличным парням, моим товарищам по D&D, с которыми мне было приятно собираться по выходным и гонять монстров, либо самим от них убегать, роняя портки и проливая горючие слёзы. Первыми стоит отметить Суховерхова Дениса (нашего DM, ему посвящён персонаж Моргримм, он поймёт))) и Михаила Карцева (ака наш второй DM, который ничуть не хуже первого, и его персонаж Пьер, практически полностью выдранный мной из нашей ролёвки и унаследовавший черты не только героя, но и своего хозяина). Кроме того, благодарю Быстрова Павла (в игре это любимый всеми воин-фермер Рульф, впитывающий в себя весь урон партии и выбивавший любые, даже незапертые двери), Смирнова Андрея (ба, да это же я сам и есть, как приятно!!!) ака неуклюжий толстый жрец Люций и агрессивная гномка Злоба (в оригинале дварфийка, но моя вселенная немного отличается от сеттинга D&D, уж извините), многоликого Александра Королёва (наш гоблин-сапёр Сопля, крысолюд-отравитель Пасюк, да воинствующий монах брат-Целибат), Павла Ратникова (ака косорукий эльф Эдрагон с печально известной эльфийской точностью и меткостью, который в бою был полный ноль, зато лут мёл только в путь, явив миру ещё и неизвестную доселе эльфийскую жадность невиданных масштабов!) и Михаила Ранковича (который блестяще играл нетрадиционных персонажей, навроде древочеловека-паладина, а также кристаллического гуманоида-псионика Опала). Ну и всем остальным парням, которые присоединялись к нам позже или играли одну-две игры, также огромное спасибо. Ребята, вы сделали мне не один день!

Что происходит, если несколько амбициозных человек собираются вместе и жаждут приключений? Да ничего хорошего, смею вас заверить! Трупы, разруха, обманы, предательства, воровство, споры и борьба за лидерство в отряде, проблемы с законом и проклятья в том или ином их виде, а также путешествия по таким местам, которые назвать приятными язык не повернётся даже у самых отважных или полоумных героев. Именно про это данная коротенькая книга-фанфик, весёлая и печальная одновременно.

– Авантюристы-то, да и искатели приключений?! Знамо, та ещё гадость! Почему? А я тебе скажу, почему! Вот, молодёжь, твердит, что они герои, что они-де спасают мир и всё такое. Всё это полная ерунда, парень! Спасая одно, уничтожаешь другое. Нельзя успеть всюду и везде. Уничтожив в пещере болотных троллей, которые временами выбирались из топей и пожирали крестьян, авантюристы создали пустую нишу, которую не преминули заполнить болотные пауки, которых тролли почитали за деликатес и время от времени их поедали. Расплодившись сверх меры, восьмилапые стали кошмарить крестьян ещё сильнее, поскольку они, в отличие от зеленокожих, были ещё более прожорливы и меры не знали, отчего сожрали под корень всю деревню. А тот случай про гоблинскую деревушку, помнишь? Тогда некие «герои» под покровом ночи вырезали всех её жителей, желая спасти Ривердейн от напастей и спасти украденных детишек, но потом выяснилось, что за ночными налётами и похищениями младенцев из поселения стояли вовсе не гоблины, как все считали, но вампир! Отлично, давайте разроем его могилу и загоним в сердце кол! Без проблем – могилу нашли, открыли, но не упыря там порешили, а ещё несколько десяток человек, когда неведомая дрянь с прогнившего тухлого трупа заразила авантюристов и тех, кто вызвался им помочь. А потом эти мерзавцы притащили заразу на своём горбу в город, где вспыхнула самая настоящая эпидемия, и счёт трупов перешёл на сотни, а то и тысячи! А ненайденный авантюристами вампир вовсе не деток убивал, но заражённых, поскольку заботился таким образом о жителях деревушки, сдерживая распространение инфекции, отлично определяя на нюх обречённых, заботясь о своём стаде. Здоровых людей он никогда не убивал, выпивая у них крови совсем немного, чтобы сохранять поголовье своего скота. Ты же не станешь убивать или калечить корову, чтобы из её вымени выцедить потом лишний литр молока, верно? Но когда всё это выяснилось, было уже поздно. Много гоблинов-детей к тому моменту уже лишились своих родителей, убежав в топи и озлобившись на людей, затаив на них обиду на всю оставшуюся жизнь, зараза расползлась по стране, и всё благодаря авантюристам, парень! Тебе нужны ещё доводы?! Пф-ф-ф! У меня их целое море! Взять ту историю с Баюн-кургана, где обитало привидение на останках сожжённого хутора. Да, авантюристы его изгнали, и холм снова стало можно обживать, но дух этот отпугивал людей от руин не зря, ибо там также обнаружились заражённые оспой останки, и вот вам новая эпидемия на том же самом месте. Говорят, призраков потом на Баюн-кургане прибавилось, и теперь их там два или три, но ныне их никто изгонять не спешит, ибо духи эти – не убийцы, но сторожа, отваживающие любопытных от запретных мест. Эти идиоты-авантюристы никакие не спасители и не герои, какими их расписывают в балладах и сказках, поверь мне. Это настоящие шакалы, мародёры, воры, разрушители, искусители и растлители. А истории пишут победители, и они, эти самые победители, себя с плохой стороны никогда не распишут, даже если они отъявленные мерзавцы и злодеи. Вырезали целую деревню?! Но это же во благо всех прочих, и даже причина всегда благородная найдётся! Мы убили циклопа, смотрите, какие мы молодцы! А ничего, что этот гигант не людоедствовал и сотрудничал с поселенцами, помогая им валить лес и охранять их пределы от врагов в обмен на еду, вино и пошив одежд с ботами? А убитый барон Джеффри, который якобы тиранил своих подданных? Он погиб от рук авантюристов, которые купились на наветы злопыхателей барона, представившихся лидерами местного ополчения, собранного крестьянами против деспота. А ведь Джеффри заботился о своих крестьянах, как никто другой! Ах, скольких бед можно было бы избежать, если бы этих недоумков, таскающих проблемы на своих горбах, было разрешено отстреливать на подходах к деревням и сёлам! И когда подобное разрешат, это станет одним из лучших дней жизни для всех разумных существ! Что, ты спрашиваешь меня, откуда мне всё это известно? Я тебе скажу. В прошлом меня знали совсем под другим именем, и мне пришлось немало попутешествовать по миру. Хотя, что я тебе вру? По мирам, парень, по мирам! Даже сама Бездна разверзлась перед моими глазами, представляешь?! Хочешь послушать эту историю? Только сразу тебе говорю – она очень длинная, так что нам нужно запастись ещё элем, вином и едой. С тебя угощение, с меня рассказ!

Глава 1

Гном мрачно хлебал суп, сидя за грязным столом в шумной людной таверне, практически не глядя по сторонам, хотя посмотреть было на что. В одном углу, расчищенном от столов и стульев, сошлись в кулачном поединке несколько удалых молодцов, разминая друг другу физиономии своими кулачищами, под азартные выкрики болельщиков, делавших ставки и заключавших пари. На небольшом балконе второго этажа расположились музыканты, наяривавшие нечто разухабисто-весёлое, исполняя при этом матерные стихи, такие, какие нравились черни и простолюдинам. В центре зала на большом столе танцевало несколько девиц неотягощённого поведения под радостные возгласы зевак. Слышится стук игральных костей по столу по соседству с гномом, стоны, доносившиеся со второго этажа, но бородатый коротышка был мрачен, что твоя грозовая туча, глядя только в свою тарелку, словно там ему открылось откровение всей его жизни.

Звали гнома Моргримм, хотя все предпочитали сокращать его имя до нелицеприятных Мор или Морг, что коротышке, ясно дело, было совсем не по нраву.

– Следующему весельчаку, который спросит меня об имени, назовусь Тараном! – подумал гном, хлебнув очередную ложку уже порядком остывшей жижи, которая у местных звалась супом.

Впрочем, что взять от людей, которые ни в еде, ни в выпивке не знали толка? Как и в питейных заведениях, коим сию гнусную дыру можно было назвать с большой натяжкой. «Полный котёл», согласно вывеске, оказался заполнен отнюдь не приятной едой, а разбавленным пивом, бродягами и нищебродами, а также вонью давно немытых тел и табака. Будь у Моргримма выбор, то он бы и близко не подошёл к сей клоаке Белокамня, но выбирать не приходилось – денег у славного воителя практически не оставалось.

– Если так пойдёт и дальше, – горько усмехнулся про себя гном. – То придётся продавать свой топор или щит, чтобы иметь возможность поесть в следующий раз и переночевать под крышей. Всё лучше, чем на улице.

Возвращаться домой в клан Рудобородых Моргримм не мог по многим причинам, но самой главной из них было всеобъемлющее чувство стыда. Воин стыдился того, что не смог заработать ни гроша с тех пор, как покинул отчий дом, хотя в своих письмах родным писал, что шикарно устроился в Белокамне на хлебной должности и не обделён работой. Естественно, он врал. Хуже того, он не мог вернуться домой и из-за своей новой фобии, которая развилась у Моргримма буквально пару часов назад.

– Первый раз был в том заброшенном подземном храме! – снова начал вспоминать он. – Тогда, когда наш Эйлас решил вынуть те самоцветы из глаз статуи, случился приснопамятный обвал. Похоронило всех, кроме меня, ибо я стоял на стрёме у выхода, ожидая повторного визита змеелюдей, прикрывая своих оболтусов-товарищей, грабивших храм чешуйчатых. Погибли все. Месяц назад я с группой Келли обшаривал тот погребённый в песках Восточной пустыни зиккурат, в котором обосновались гноллы, и мы попали в засаду. Тогда нас заперли внутри эти людопсы, и с хохотом засыпали нас всех внутри песком, закрыв перед этим все двери и люки. Насилу тогда откопался! А вот парни умерли… И, наконец, сегодня… Сегодня я с новой группой начал обыскивать катакомбы под стоками канализаций Белокамня, и что?! Нашли мы какие-то пещеры явно искусственного происхождения, и я, я не смог определить того, что стены фальшивые! Тогда-то все мои товарищи и полегли, когда их расплющило в кровавый блин огромная механическая ловушка. Как я только сам оттуда выбрался – ума не приложу! Теперь я ко всяким подземельям больше не ходок, чёрта с два!

Представив себе, что он спускается в новые пещеры, гном тотчас вздрогнул, поёжившись от страха. Ему и так уже снились кошмары с обвалами, засыпанием песком, а теперь ещё и прибавится ужасная картина тяжёлых стен, с грохотом сдвигающихся, чтобы разломать кости неосторожных авантюристов в труху. Бр-р-р! В общем, Моргримм не только поминал своих павших товарищей, которых даже не успел узнать толком, сколько свою из ряда вон подмоченную репутацию. Про гнома и так уже поползли нехорошие слухи в среде авантюристов, к коим он и принадлежал по роду своей деятельности. Многие шептались, что связываться с Моргриммом себе дороже, ибо все его товарищи плохо кончили, а сам гном подозрительно часто выживает. На него начинали коситься, немой укор застывал во взорах товарищей по приключениям, либо светилось неприкрытое раздражение и любопытство, когда они прикидывали в уме, сколько мог зажать себе бородатый коротышка, забрав всю добычу павшего отряда. Вслух, понятное дело, эти подозрения не высказывались, поскольку обвинять гномов прилюдно в воровстве без веских на то оснований было чревато быстрой смертью, но в умах многих искателей приключений подобные домыслы и догадки закрепились прочно. Поэтому имя Моргримм и его производные стали уже неким синонимом смерти и неприятностей, отчего гнома начали сторониться. А раз его не берут в партию, то придётся либо искать приключений на свой зад в одиночку, либо отказаться от ремесла авантюриста и переходить в другую профессию. Однако второй вариант Мору был не по нраву, ибо ничего другого, как махать топором, гном не умел. Идти в солдаты ему не хотелось, ибо вся эта муштра и прочая командная тягомотина ему была не по душе. Переквалифицироваться в грабители также не хотелось, ибо в душе гном был честным малым, и он скорее согласился бы продать свои последние вещи, нежели поднять топор на невиновного. Хотя, как говаривал старина Розенкранц, невиновных в нашем мире нет – брось любого без объяснения причин в камеру на месяц, и в глубине души страдалец будет знать, за что это могли сделать.

Что ему делать, Мор даже не мог предположить. Кто согласится иметь дело с таким гномом, за которым закрепилась стойкая слава неудачника, и который хоронит своих товарищей штабелями? Может, он проклят или что-то похуже? Может он вообще перетягивает на себя всю удачу с окружающих? Бывали подобные проклятия, но они были из ряда вон выходящим и дорогостоящим явлением, а Моргримм был слишком мелкой сошкой, чтобы на него стал размениваться какой-то сильный маг или чародей.

– Слышь, карлик, – приблизился к столу Моргримма какой-то плюгавенький мужичонка, от которого несло дешёвым алкоголем, потом и козлом. – Не хочешь испытать удачу в кулачном бою, а? Смотри, все только тебя и ждут!

И правда, оторвавшись от созерцания лукового колечка, сиротливо плававшего в баланде жидкого и пересоленного, как слёзы ябеды, супа, гном воззрился в сторону того угла, где только что ухали и молодецки крякали местные задиры. Очередной бой только что закончился, проигравшего парня с разбитым в кровь лицом под руки уносили во двор, чтобы сполоснуть его водой и уложить отоспаться на сено, и образовался перерыв, который было пока некем заполнить, в то время как публика явно жаждала продолжения. С одной стороны Моргримму хотелось послать всех к чёртовой матери и вернуться к самосожалению и поминкам, но с другой его карман был пуст, как котомка нищего, а в подобных боях было можно заработать немного монет и протянуть ещё денёк-другой.

– А мне что с того? – мрачно осведомился он у плюгавого устроителя боёв, которого тут все звали не иначе как Вошь.

– А-а-а, – угодливо согнулся тот в полупоклоне, начиная улыбаться елейной улыбкой, сложив руки в жесте алчного ожидания. – Выгода, да? Если ты побьёшь того громилу, который сейчас уделал Хорса, получишь чешую.

– Так мало?! – нахмурился Моргримм. – За чешую я даже задницу себе не почешу, так что отвали… Хотя…

– Я слышу в твоём голосе предложение задать тебе ещё один вопрос? – гаденько хихикнул Вошь. – Говори!

– Я ставлю свой щит и топор супротив того, что этот верзила сможет меня одолеть, – выдал своё условие гном. – Два золотых, не меньше. В случае проигрыша, заберёшь мои вещи. Идёт?

– Два солнца очень большая сумма, господин хороший, – тотчас залебезил устроитель боёв. – Откуда нам, бедным обывателям Дыры иметь такие деньжищи? Да они многим из нас даже в самых смелых снах присниться не могли…

– Или так, – непререкаемым тоном заявил Моргримм. – Или отвалите от меня!

– А вот хамить не нужно, уважаемый! – гадко захихикал Вошь. – Ведь иначе ты можешь схлопотать по своей физиономии забесплатно!

– Чего?! – громыхнув стулом, вскочил с места гном. – Да я тебе сейчас морду набью, не успеешь пёрнуть!

Он занёс кулак для удара, однако, нужно отдать должное устроителю боёв, тот хоть и отпрянул назад, но не особо сильно испугался.

– Следующий участник наших соревнований гном по прозвищу Буян! – провозгласил на всё помещение Вошь. – Прошу на ринг к своему сопернику Сержанту! Итак, дамы и господа! Ваши ставки…

– Какие ставки, паскуда? – притянул к себе устроителя за грудки. – Какой бой?! Ты что удумал, а?!

– Так вы отказываетесь?! – громко на весь зал спросил хитрый устроитель. – Передумали или струсили?! Хорошо, дамы и господа бой отменяется!

Естественно, что не слышавшие всего разговора зрители, не знавшие, что Моргримма тянут на ринг обманом, тотчас же начали свистеть и смеяться, кто-то даже во всеуслышание объявил его трусом, что было для бородача последней каплей терпения. Мало того, что его товарищи сегодня погибли, его обманом втравливают в драку, так ещё и насмехаются над ним.

– Давайте сюда этого вашего Сержанта! – рыкнул гном, засучив рукава на своих могучих плечах. – Ща я его…

Толпа сразу же перестала смеяться, начиная делать ставки, в то время как Моргримм уже протискивался в круг ринга. Он бросил к стене свои немудрённые пожитки, чтобы их не спёрли без присмотра, после чего повернулся к своему сопернику, оказавшемуся высоким белобрысым детиной с лицом, облагороженным небольшими шрамами и сломанным в боях носом, который был свёрнут набок. Судя по всему, мужчину не зря прозвали Сержант, ибо в нём чувствовалась уверенность в себе, выправка и стойка, в которую он встал, также говорила о том, что с кулачными боями тот был знаком не понаслышке. Вероятно, он был когда-то солдатом или стражником, ибо в иных структурах звания, подобные этому, не использовались. Что ж, тем интереснее будет бой. За себя Моргримм никогда не переживал, ибо воином он был отменным, способным в одиночку уложить с полдюжины врагов. Нет, конечно, он был готов и сразиться с большим их количеством, если те станут нападать по очереди, а не всем скопом. Как любил говаривать в таких случаях гном: «Фехтовальщики и рубаки по одному, а остальные могут кучей!».

Смотревший на Моргримма Сержант не был дураком, поскольку сразу распознал в коротышке опытного бойца, а посему не думал паясничать, как это делал перед боем с бедолагой Хорсом, который уже сейчас дышал свежим ночным… Не-ет, не воздухом, а навозом, благо уложили его в конюшнях, потому как бедолага проиграл на этом сражении свои последние деньги, которые перекочевали в кошель Сержанта.

– Ставлю медяк на гнома! – послышалось со стороны возбуждённых болельщиков.

– Как же низко я пал, что на меня ставят медь! – скривился услышанному Моргримм. – Позор!

– Десятка на Сержанта!

– Чешуя на бородатого карла!

– Три медяхи на дылду!

– Золотой на гнома! – эти слова заставили всех удивиться пуще прежнего, ибо такими монетами в данном заведении редко кто обладал и расплачивался, а посему этот спорщик удостоился самых пристальных взоров.

Им оказался молодой человек в цветастом длинном балахоне с капюшоном, откинутым сейчас назад. Приятное лицо, небольшая бородка, пытливый взгляд, благородные черты, и тёплые карие глаза. При подобных деньгах и облачении мог оказаться с одинаковым успехом какой-нибудь не особо крупный торговец, начинающий маг, алхимик, либо лекарь или писарь, поскольку только те щеголяют подобными одеяниями. Что человек подобного уровня забыл в самой захудалой забегаловке города, было неизвестно, особенно после того, как тот подтвердил свою платёжеспособность, выудив из кошеля империал, показывая его устроителю боёв и всем зевакам. Поглядывали на него и на монету обыватели со смешанными чувствами, в которых превалировали алчная заинтересованность и справедливое опасение.

– Ставлю золотой на гнома! – повторил свой запрос молодой человек, слегка шепелявя при разговоре. – Есть желающие на пари?

Зеваки начали озираться, желая узнать, кто же может поспорить с такой большой ставкой, однако ни у кого денег на подобное развлечение не нашлось.

– Извини, господин хороший! – поклонился ему Вошь, жадно созерцая заветную монету, зажатую в чистых тонких пальцах, присущих работникам отнюдь не физического труда. – Но у нас просто нет подобных средств! Вы можете поставить своё золото супротив топора или щита этого гнома, он хотел выставить их на спор за два солнца. Ну так что, желаете сменить ставку?

Разминавшийся Моргримм заинтересовано посмотрел в сторону молодого щёголя, который отрицательно покачал головой.

– Я ставлю на гнома! – упрямо тряхнул головой юноша. – Если желающих нет, то я…

– Я поставлю супротив тебя, господин! – выкрикнул со стороны единственный обыватель из числа тех, кто мог себе это позволить.

Все заинтересованно повернулись в направлении голоса, чтобы лицезреть, как к кругу зевак приближается хозяин «Полного котла», малый, которого все знали под прозвищем Толстяк. Вообще-то, у него было имя, но его так редко употребляли, что многие уже даже и забыли, как зовут этого добродушного полного мужчину лет сорока. Хотя, назвать его добродушным мог только тот, кто видел его впервые, ибо если верить слухам, трактирщик этот был тем ещё прохиндеем, способным нанять громил для любого тёмного дельца в два счёта. Намять кому-то бока или пересчитать рёбра? Запросто! Устроить погром в соседней таверне, чтобы отпугнуть оттуда клиентов-завсегдатаев? Тоже сделаем! Забросать двор конкурента отходами? И это делали. И не раз. В общем, тот ещё старый лис. И при деньгах, ибо пусть обыватели и платили ему в основном медью, и, изредка серебром, Толстяк получал прибыль и копил её, обращая во всеми любимое золото.

– Я поставлю супротив тебя, господин, – повторил свой ответ кабатчик. – Только отдам медью или серебром, если вы не возражаете.

– Не возражаю против серебра! – кивнул, улыбаясь, молодой человек.

– Договорились!

– А со мной на мои щит и топор не желаешь поспорить? – ввернул своё словечко Моргримм. – Согласен тоже на золотой. Ну?

– Идёт! – кивнул после непродолжительных раздумий Толстяк, после чего обратился к Сержанту. – Сделаешь его, можешь забрать себе один из предметов гнома на свой выбор.

– Будет сделано! – кивнул тот.

– Ты уж постарайся! – сжал кулаки трактирщик. – С меня ещё пиво вдогонку.

– Это дело! – улыбнулся боец.

Заключив таким образом сделки, все вернулись к самому приятному и волнительному моменту – азартному мордобою, который кого-то сделает скоро богаче, а других заставит кусать себе локти. Но, так или иначе, удовольствие получат все, ибо что может быть приятнее, нежели драка двух громил, которые будут получать по щам? Моргримм уже закончил разминаться, как и Сержант, который был предельно серьёзен. Драться с гномами ему доселе не доводилось, но слава отменных кулачных бойцов за ними закрепилась не зря. Как и за орками. Участников подбадривали, давали многочисленные советы различной степени годности и сомнительной полезности. Человеку советовали беречь ноги и пах, ибо гномы были низковаты, и перед тем, как бить врагу по лицу, им приходилось опустить его до своего уровня. Моргримм же немного не доходил до уровня груди, застряв посередине между пупком и сосками. Сам же человек щеголял без рубахи, ибо в драках уже имел сомнительное удовольствие быть схваченным за одежду, что иногда позволяло соперникам выполнять болезненные приёмы. Тело его покрывали шрамы и татуировки, часть из которых была воинской тематики, как успел разглядеть гном. В частности, там была метка восьмого пехотного полка, который прославился взятием Оштарры, одолев взвод диких горных орков, которые были отменными бойцами, пусть и немного неорганизованными.

– Если эта орясина сражалась в то время при горной крепости, то этот ветеран окажется крепким орешком! – подумал Моргримм, но отступать от задуманного не стал – не в его привычках было отказываться от заключённого пари.

– Итак, дамы и господа! – провозгласил во всё горло Вошь. – Сейчас в схватке сойдутся два славных бойца, наш любимый и всем известный фаворит по прозвищу Сержант, и неизвестный гном, ещё не успевший снискать себе славы. Начинайте!

Получив знак, бойцы сразу же напряглись, однако сходиться не спешили. И их можно было понять – ветеран также почувствовал в гноме серьёзного соперника, и, кроме того, он не имел опыта сражения с такими низкорослыми существами. В отличие от Моргримма, который набил уже не один десяток морд разнообразным дылдам и орясинам. Но бросаться сломя голову в атаку не спешил никто из них, отчего загалдевшие было зрители начали ворчать и свистеть.

– Чего вы тянете кота за бубенцы?! – усмехнулся кто-то. – Деритесь!

Сержант, которому непривычно было слышать подобных слов, начал приближаться к гному, который по-прежнему стоял без движения, но в бойцовской позе. В итоге, когда до цели осталось четыре шага, человек резко ускорился, намереваясь пнуть недомерка в живот, однако тот необычайно шустро для своей комплекции отскочил вбок. Кто бы мог подумать, что такой массивный карлик может так быстро передвигаться?! Вот и Сержант не мог, а посему расплатился за это, когда получил ответный удар по своей опорной ноге, отчего он завалился на пол под гневные выкрики и радостное улюлюканье болельщиков, перед этим схлопотав ещё один удар по лицу. Добивать лежавшего на грязном полу соперника гном не стал, ибо это было не по чести. Моргримм не страдал избытком гуманизма, а посему случись эта драка где-нибудь в глухом переулке с целью ограбления, то человека бы сейчас ждало добивание, перелом чего-нибудь выступающего, или хорошая взбучка, но то уличная драка без правил и сожаления, здесь же другое дело – кабацкий поединок. А посему гном позволил себе лишь улыбнуться и отойти в сторонку, страхуя себя от рывка с пола со стороны Сержанта, поскольку знал тактику дылд. Тот же не стал атаковать снизу, а медленно поднялся на ноги, рассвирепев от подобного унижения, поскольку доселе не зря слыл непобедимым бойцом. Это человека и сгубило. Драться в гневе нужно уметь, ибо он очень разрушителен. А порой даже и саморазрушителен. Вот и сейчас, когда Сержант рванул вперёд, намереваясь задавить гнома массой, атакуя его сверху, Моргримм бросился ему под ноги, сбивая человека на пол повторно. На этот раз упал боец неудачно, со всей дури приложившись лицом об пол, разбивая повторно свой сломанный нос, забрызгивая всё вокруг кровью не только из него, но и из прокушенной губы.

Больше драться поплывший Сержант не желает, а посему спешит сдаться, хотя гном и не думает его добивать, пока тот сидит на полу, тряся своей головой и утирая нос. Зрители разочарованно расходятся, поскольку бой получился излишне коротким, хотя крови при этом на пол выплеснулось немало. Больше всех недоволен Толстяк, и его можно понять, ибо он потерял целых два золотых, которые теперь приходится отдавать двум спорщикам.

– Это что за херня?! – смотрит на свои ладони Моргримм, созерцая медную кучу, щедро отсыпанную ему кабатчиком.

– Как это «что»?! – удивляется тот. – Ваш выигрыш!

– Речь вроде шла о золотом!

– Тут ровно сто медяков, уважаемый! – оскорбляется Толстяк.

– Ты свои монеты видел, боров?! – тотчас хмурится гном. – Вот это что такое?!

И правда, монеты далеки от идеального состояния, ибо часть из них с царапинами или иными дефектами в виде слегка погнутых краёв, затёртых символов, либо позеленевшие и потемневшие от времени, а некоторые из кругляшей настолько липкие, что их даже трогать противно.

– Ты это дерьмо из какой задницы вытащил, а?!

– Чем со мной люди расплачиваются, то я вам и передал! – играет желваками Толстяк. – Ещё одно оскорбление с твоей стороны, гном, и я прикажу вышибалам тебя выставить наружу! Ты понял меня?!

– Это тех дрищей ты зовёшь вышибалами, а? – указал в сторону обеденного стола Моргримм, за которым обнаружились трое худощавых личностей в тёмных плащах. – Да их же соплёй перешибить можно!

– Потише там, нелюдь! – встаёт с места один из разбойников, которые и правда обитают на этом постоялом дворе на правах негласных хозяев-вышибал, застолбив за собой право на пользование лучшими комнатами на неопределённо-продолжительный срок. – Иначе…

С этими словами он слегка обнажает из ножен свой кинжал, то же самое делают и его товарищи, и гном понимает, что лучшее, что он сейчас может сделать, так это смириться с ситуацией. Нет, он, конечно, не боится этих троих хлыщей, но если он начнёт драться направо и налево со всеми в городе, то по его душу рано или поздно явятся стражники или кто похуже. Например, подельники этих дрищей, которые могут навалиться скопом либо попытаются трусливо пристрелить или отравить гнома исподтишка. С этих шакалов станется! Кроме того, было бы из-за чего поднимать бузу, ведь, в конце-то концов, Толстяк расплатился с ним, пусть и не монетами первого сорта, но всё же… Оставался нерешённым лишь один вопрос.

– Хорошо, я спокоен! – показал пустые ладони Моргримм, пересыпав всю мелочь в свой кошель. – Довольны?!

– Сразу бы так! – хмыкнули довольные бандиты, вернувшиеся за свой столик и к прерванным разговорам, посчитав себя этакими крутыми парнями, способными одним своим видом зашугать кого угодно.

Отвязавшись от местных заправил, гном показал жестом обождать открывшему рот франту в балахоне, который благодаря спору также выиграл золотой, после чего развернулся и стал искать взглядом Вошь. Его он обнаружил благодаря сверкавшей в свете масляного фонаря плеши, которая и стала путеводной звездой в полумраке кабака, где продолжали пить, играть и веселиться в меру трезвые обыватели. Сам устроитель боёв сидел за одним из столов со своими товарищами, потребляя то, что здесь звалось пивом, хотя кроме цвета и пены этот сомнительный кислый напиток на него не походил. Говорить с Вошью Моргримм не стал – незачем было.

– А ну иди сюда, паскуда! – вырвал мужчину из-за стола за загривок гном. – Что я тебе говорил о драках, лупиздень?! Кто тебе дал право втягивать меня в бой против моей воли, а?!

– Я…

Что там хотел сказать этот урод, гном ждать не стал, вместо этого зарядив плешивому по уху, бросив его на пол под неодобрительными взорами бандитов из-за углового стола и самого трактирщика, хотя Толстяк втайне позлорадствовал над нерадивым устроителем боёв, из-за самоуправства которого он потерял два золотых. Немного подождав (вдруг Вошь захочет выдвинуть претензии?), Моргримм плюнул на поверженного обидчика, после чего направился к столу, за которым восседал богатый малый в балахоне. В трущобах Белокамня, именуемых не иначе как Дырой, горло могли перерезать и за меньшую сумму, нежели два золотых, а у этого парня они были. Как и друзья, восседавшие с ним за одним столом. Помимо франтоватого молодого человека, с ним ужинали двое настоящих гигантов, поскольку размеры их внушали невольное уважение. Первый был высок, что твоё дерево, и возвышался над остальными обывателями на две головы, в то время как его собственная обладала соломенной копной, такой же светлой трёхдневной щетиной и серого цвета глазами и лицом фермера. Второй же товарищ франта раздавался вширь, ибо оказался полным молодым человеком, с раскрасневшимся лицом и кучерявыми волосами. Оба этих крепыша с удовольствием ели то, что в «Полном котле» называлось ужином, в то время как их спутник, решивший поучаствовать в споре кулачных бойцов, вяло и без энтузиазма ковырялся двузубой вилкой в своей тарелке. Вид у них был таким пёстрым, как и их настроение. Гигант был мрачен, что твоя грозовая туча, толстяк выглядел воодушевлённым, в то время как их товарищ смотрел в никуда, погружённый в глубокую апатию.

– Чего тебе? – буркнул гигант, с высоты своего птичьего полёта оглядывая застывшего далеко внизу гнома.