Начало

© А. Петров, 2019

⁂

В законах природы нет ничего невозможного, кроме того, что ваше сознание считает невозможным.

Джон Серл

Как часто вы смотрите на звёзды? А если смотрите, то о чём тогда думаете? Что, если где-то там, за неисчислимым количеством световых лет и пределами Вселенной, есть место?.. Что, если законы физики там не действуют? Нет верха и низа, нет света и темноты, нет ничего. Что, если в этом месте самый прочный металл обращается в пепел от простого дыхания? Или любая мысль сразу же воплощается в реальность? Что, если путник из далёких галактик, оказавшись там, создаст новый мир, просто подумав о нём? А что, если наш мир так и был создан? А что, если там нет времени? Или оно выглядит, как плёнка в фотоаппарате? Весь жизненный путь – череда снимков, и всю жизнь человека можно проматывать снова и снова, от начала и до конца. Что, если всё наше существование – лишь кино или книга для кого-то там?..

Глава 0

3:08/Понедельник/8 октября/2444 г.

Тёмная комната. Человек сидел в кресле и крепко спал, подперев голову рукой. На его лице играл свет от трёх проекций, парящих прямо перед ним. Алгебраические модели объединялись в новые, сложные комбинации. Подкреплённые бесчисленными выражениями, они превращали пространство над столом в огромную трёхмерную нотную тетрадь. А компьютер, словно композитор, писал свою математическую музыку.

Дверь за спиной человека медленно открылась, и в комнату вместе с мягким ночным освещением вошла фигура. Она лёгким движением приблизилась к креслу. Две руки опутали шею мужчины, рядом с его лицом появилось лицо девушки. Она пристально вглядывалась в символы, что парили в воздухе, свет падал на её веснушчатое лицо. Губы девушки беззвучно зашевелились, и несколько помех сразу же исказили картинку. Компьютер приостановил вычисления. Машина отказывалась рассчитывать то, что ей диктовали. Если бы она была человеком, то недоуменно и несколько зло смотрела бы сейчас на девушку.

Барышня ухмыльнулась и начала шептать. Помехи стали искажать и разрушать проекции, а через несколько секунд исчезли вместе с изображением. Размеренное гудение вентиляторов остановилось, процессор прекратил свои расчёты. Всё тот же еле слышный шёпот вернул компьютер к жизни. Вентиляторы загудели с новой силой, а поток тёплого воздуха стал разноситься по полу. Теперь машина вторила словам девушки, выписывая новые уравнения и выстраивая по ним модели и функции. Так продолжалось пару минут. Затем девушка откинула спинку кресла и, чуть придерживая, уложила в него мужчину, а после тихо вышла из комнаты. Дверь, пытаясь ухватиться за лёгкое развевающееся платье и схватить нарушителя, быстро задвигалась. Словно вода, платье без труда выскользнуло из стального захвата. Дверь герметично закрылась с характерным звуком воздуха, выгоняемого из пространства между дверью и проёмом. В помещении снова стало темно.

Глава 1

9:34/Понедельник/8 октября/2444 г. Земля, Солнечная система

Звон наполнил комнату. Мужчина в кресле подскочил и пару секунд сидел, не понимая, что происходит. Затем нажал кнопку ответа на своём браслете. Посреди маленькой комнатки появилась голограмма.

– Ли, это Ради. Тебя сегодня не было на первой части собрания. Что-то случилось?

– Собрания… – человек прикрыл глаза руками. – Кажется, я проспал…

– Что?! Блин, ты же знаешь, что прогул без причины… – человек на том конце вздохнул, – ладно, ты сейчас дома?

– Да.

– Тогда поднимай свою задницу и тащи её на кафедру. Глядишь, к часу успеешь. Я пока постараюсь тебя прикрыть. Если что – ты был у врача.

Голограмма растворилась, браслет на руке погас. В комнате снова стало тихо. Ещё с минуту мужчина сидел и смотрел на ножку стола. А после встал, и, быстро одевшись, вышел из комнаты.

Тридцать минут спустя

Монорельс размеренно бежал перед кабиной, изредка постукивая швами, что соединяли его части воедино. Старая ветка метрополитена быстро перетекала в новую. Всё было сделано настолько качественно и технологично, что эта смена «эпох» совершенно не чувствовалась. Станции «старого времени» были отделаны массивными мраморными плитами, а другие, те что поновее, были построены максимально просто. Аккуратные серые и белые плитки с древесной текстурой ложились на стены. На полах расстелились бесконечные шахматные партии. Диодная подсветка имела мягкий цвет и уводила вагоны со станций куда-то в глубь тоннелей. Состав несся по бесконечным шахтам, следуя светлым линиям, что располагались вдоль всего тоннеля где-то у земли. Мягко освещая путь, огни внушали ощущение чего-то хорошего, чего-то, что ведет в будущее.

Терранс Ли, тот самый мужчина, что ещё недавно мирно спал в разложенном кресле, освещаемый мягким компьютерным светом, ехал в поезде. Он был задумчив и изредка мотал головой, словно отмахиваясь от роя мыслей, что кружил вокруг него. Терранс пребывал в таком состоянии, пока яркий свет не залил кабину. Теперь монорельс нёс состав мимо прекрасного пляжа. Он был по левую сторону от поезда, а справа расстелился бесконечный океан. Вагоны двигались почти над водой, несясь к острову, который находился в пятидесяти километрах от берега. Остров был насыпной, небольшой, но без труда вмещал в себя весь международный университет и несколько примыкавших к нему жилых комплексов.

Заметив пристальный взгляд, Терранс опомнился. Девушка, что смотрела на него, выглядела размытой, и он не смог её разглядеть. Только контуры: причёска каре и силуэт в ярко-синем платье свободного кроя. Осознав, почему весь мир был сегодня словно в тумане, Терранс быстро ощупал свой серый пиджак. Не найдя очков, Терранс усмехнулся, потирая чуть покрасневшие глаза. Кабина мягко остановилась, отчего Ли чуть не упал, успев ухватиться за поручень. Дверь открылась.

Через десять минут Терранс вошёл в здание университета. Проходя по коридорам, он остановился у автомата и купил себе пару временных линз, что были сделаны почти полностью из воды и на сутки возвращали чёткость мира. На кафедре Ли встретил Ради Куртнера. Это был худой молодой человек. Первое, что бросалось в глаза – его огромный рот с худенькими губками. Острый нос Ради был слегка скошен. Карие глаза, слегка выступающий лоб, на котором топорщились густые, хоть и тонкие брови. И тёмные волосы. Сегодня Куртнер выглядел возмущенным.

– Боже мой, Ли! Как можно было проспать собрание по поводу финансирования? – звонко начал он. – Да, ты, конечно, гений и грантов у тебя сейчас хоть отбавляй, но… – не успел Ради закончить, как Терранс его оборвал.

– Что ты со мной, как с маленьким! Ты же не моя мать, чтобы меня отчитывать! Всё равно теперь про это не вспомнят, – Ли стал говорить тише. – Кажется, я проник в теорию о создании кротовых нор. Компьютерная симуляция показала 100 %-ный результат. Но я до сих пор не могу в это поверить. Я даже до конца не помню, как решил уравнение…

– Так ты из-за этого сутками пропадал?! – воскликнул Ради и сразу же собрал на себе несколько взглядов. – Никому ничего не сказал, всё как обычно, сам по себе! Пойдём тогда сегодня к Гиббсу, пусть посмотрит и попробует после этого сказать, что мы не получим Нобеля! Да и по финансам… – остатки фразы Ради растворились в шуме сети, к которой подключился Терранс.

Мозговой сопроцессор выводил страницу за страницей университетскую базу данных. Свернув всё в фоновый режим, Терранс открыл недавно построенную модель и снова начал всё перепроверять.

Кабинет начальника кафедры находился в отдельном здании. Чтобы до него добраться, пришлось почти пятнадцать минут идти пешком. Куртнер и Ли шли по тротуару, один из них громко что-то рассказывал, привлекая внимание окружающих. Второй, давно привыкший к такой манере речи своего собеседника, совершенно не обращал на него внимания, ровно так же не замечая окружающих. Он был глубоко погружен в свои мысли. Так эти двое дошли до здания, где располагалось управление кафедрой.

– Мистер Гиббс, к вам пришли Терранс Ли и Ради Куртнер, – сообщила по каналу связи программа-секретарь.

– Пусть заходят.

В кабинете Оливера Гиббса было очень мало личных предметов. Правильней сказать, вообще каких-либо предметов. Всё было сделано очень просто: стол со стульями из хромированного сплава на грави-подставке. Рядом стоял компьютер с выведенным визором. Неказистости кабинету придавала картина, что была спроецирована на стену – графическое изображение страницы из «Арифметики» Диофанта.

– Садитесь, господа, – Оливер указал Террансу и Ради на стулья. – Так-с, с чем вы ко мне пожаловали на этот раз? – качнув головой, он посмотрел на Ли.

– Я закончил теорию о создании кротовых нор.

Несколько секунд Гиббс помолчал, потом медленно начал:

– Доктор Ли, я правильно вас понял: вы закончили теорию о создании кротовых нор?.. – он недоверчиво хмыкнул. – Терранс, теории тридцать лет, её искусственный интеллект не смог решить, а вы, получается, справились?

– Да. И компьютерная симуляция показала 100 %-ный результат, – Ли положил на стол прозрачную пластину. – Компьютер, открой модель 853.

Глава 2

8:54/Среда/16 апреля/2446 г.

Ясный солнечный день радовал своим теплом. Весеннее настроение заглядывало в окна, бесцеремонно заходило в квартиры, но при этом старалось мягко пробудить тех, кто ещё спал. Мистера Моту Крисизи солнечный свет застал в кресле шаттла. Лучи падали на его белое лицо, заставляя морщиться и ворочаться. Спустя десять минут тщетных попыток как-нибудь продолжить спать, он, не меняя выражения лица, открыл глаза. Линзы мгновенно подстроили цветовые фильтры под освещение, тем самым изменив родной зеленый цвет глаз на карий. Теперь, без опаски нарушить свое идеальное восприятие цветов, Мота огляделся.

В иллюминаторе были видны неисчислимые белые острова, разбавляющие зелёное море. Шаттл производил посадку в межпланетном космопорту Земли. Приветливая погода и родная планета ничуть не изменили настроения Моты, а вместе с тем и выражение его лица. Крисизи прилетел на Землю за двумя самыми противными вещами, и сейчас ничто не могло улучшить его крайне негативное отношение к этому миру.

Стюардесса принесла на подносе стакан и одну таблетку. Довольно большую – размером с монету номиналом в 50 крон. Многие вновь прибывшие на планету люди страдали от пониженного иммунитета. Поэтому космокомпании стали предлагать своим пассажирам заменители иммунитета. Таблетка содержала в себе набор иммунной системы пассажира, выращенной хоть и в пробирке, но прекрасно адаптированной и для хозяина, и для условий планеты.

Положив таблетку под язык, Мота почувствовал, как она стала растворяться. Еле уловимый вкус железа быстро сменился сладковатым привкусом. Девушка что-то говорила, но Мота не обращал на неё никакого внимания.

– Мистер Крисизи, возможно, вы почувствуете лёгкий жар, это нормальная реакция организма, – быстро закончив свой спич, сотрудница космокомпании достала тонкую полоску белого цвета. – Извините, дайте, пожалуйста, вашу руку.

Мота лениво выполнил просьбу, протянув девушке левую руку. Та лёгким движением закрепила полоску на запястье Крисизи.

– Это температурный контроллер, он будет отслеживать ваше состояние в течении дня. Наша компания приносит извинения за предоставленные вам неудобства. Но в связи с тем, что вы не были на планете более одиннадцати лет, это необходимое условие.

Мота впервые за время путешествия посмотрел на бортпроводницу, и сердце его замерло словно от страха. Девушка была необычайно красива, чем-то отличаясь от всех остальных стюардесс. Да, она соблюдала все требования дресс-кода: незаметный макияж, прическа, форменный костюм синего цвета, неизменная радужка глаз и отсутствие какой-либо мимики. Лицо её было один в один как у всех стюардесс этой компании. Но чем-то она в корне отличалась от других девушек. Даже прическа (каре?) выглядела иначе.

– Мистер Крисизи? – она смущенно смотрела на Мота. – Что-то случилось?

– Вы андроид? – спросил Крисизи, сам испугавшись своего вопроса.

– Нет. А почему вы так решили? – девушка смотрела на Мота уже с любопытством.

– Вы не похожи ни на одну стюардессу-андроида этой компании… точнее, похожи, но разительно отличаетесь.

– А, вы об этом… да, правда, все замечают, – она наклонилась к Крисизи и полушепотом продолжила, – можно сказать, что я рекламное лицо этой фирмы, с меня и делали этих кукол…

Девушка еле заметно указала на трёх андроидов, сидящих на своих местах.

9:30

Мота вышел на трап, ступени мягко двигались, медленно неся его к Земле. Внизу его встретил молодой человек.

– Здравствуйте! Мистер Крисизи, я Бист-Моя. Мне поручено доставить вас на кафедру к доктору Террансу Ли, – лицо парнишки светилось счастьем и это раздражало Моту.

– Через десять минут нам положено отбыть, и я бы не хотел задерживаться. Так что если у вас есть багаж, я распоряжусь, чтобы транспортная компания доставила его прямо в отель.

– У меня нет багажа. Мы можем ехать прямо сейчас.

– Отлично! Тогда вперёд.

9:50

Машина мягко летела по магнитному полотну. Мота пытался продолжить свой сон в откинутом до упора кресле, но у него это не выходило. Что есть сил зажмурившись и удерживая открывающиеся веки, он старался ни о чем не думать, но мысли летали у него в голове, не давая уснуть. Он вспоминал о той девушке, стюардессе, с которой познакомился, но так и не взял её номер телефона.

– Мистер Крисизи, я могу задать вам вопрос? – спросил Бист-Моя. Его лицо озаряла детская улыбка.

Мота оторвался от единственной приятной мысли. Посмотрев на парня, он увидел, как ему показалось, глупое выражение лица, и это словно взорвало плотину, что сдерживала скопившийся гнев.

– У тебя задача привезти меня?! Вот и вези! – свирепо рявкнул Крисизи.

Парень что-то пробурчал себе под нос и, отключив автопилот, принялся самостоятельно управлять машиной. Через полчаса автомобиль остановился у главного входа международного исследовательского центра «Искра-34», где Моту Крисизи уже ждали.

Встречающий (а это был Ради Куртнер) явно нервничал, докуривая последнюю сигарету в пачке. «Вот ведь блин. И как меня угораздило!» – промелькнуло в голове Ради, когда перед ним остановилась машина. Дверь автомобиля открылась и, не спеша, на свет вышел Крисизи. Обернувшись, он что-то сказал водителю, отчего тот побледнел и, засуетившись, спешно уехал.

– Ну, здравствуй, Мота, – ехидно сказал Ради, – или мне величать тебя «мистер Крисизи?»

– Куртнер! Десять лет прошло! А ты… все такой же болван и юморист, как и раньше!

Могло показаться, что Крисизи рад встретить старого знакомого. Возможно, он даже хотел улыбнуться, но быстро подавил в себе это желание, вернув строгий вид.

– Обмен любезностями засчитан. Теперь перейдём к сути. Мне поручено ознакомить вас, – на этом слове Ради сделал особенный акцент, – с планом работы и показать лабораторию. Встреча с Террансом назначена на 14 часов, ровно после обеда.

За последние два года Ради Куртнер сильно изменился в характере. Вечно болтающая и шумная личность уступила место рассудительному человеку. Да, манера говорить громко все ещё была, но теперь он высказывался к месту и попадал своим словом ровно туда, куда метил. Можно сказать, что Куртнер повзрослел за то время, как начал серьёзно заниматься проектом вместе с Ли.

После обеда Мота застал Терранса, когда тот выходил из главного зала лаборатории.

– А, Ли, давно не ви…

– Да, с самого выпуска, – перебил Терранс. – У меня есть к тебе предложение.

Ли говорил машинально. Его разум был занят документами для проекта. С помощью сопроцессора он использовал свой мозг как органический компьютер. После того, как Ли получил одобрение своей работы, с него сняли все ограничения на доступ в сеть.

– Мне нужно, чтобы ты вместе со мной работал над проектом по постройке нового двигателя. Но ты можешь отказаться, если захочешь. Жилье и питание за счёт центра разработок. Карта с месячным лимитом в триста тысяч. Хочешь – снимай, хочешь – так трать. А теперь пойдём, я покажу тебе сам проект.

«И слова не вставить», – с некоторым раздражением подумал Мота. Они прошли в зал. У главного стола лежала пластина с проектными чертежами и несколько моделей двигателя.

– Мота, мне нужны люди, в которых я уверен практически, как в себе, а ты…

Крисизи оборвал Терранса.

– Ли, я не буду участвовать, – лицо его слегка покраснело. Похоже, у Моты был жар. – Я не хочу работать именно с тобой вместе. Не хочу снова оказаться в твоей тени. Не хочу вспоминать те события. Не хочу… – он замолчал на несколько секунд. – Спасибо, что уделил мне время.

Не став дожидаться реакции на свои слова, Крисизи развернулся и ушёл.

19:34

Мота шёл по узким парковым улочкам. Вечерние прогулки успокаивали. Его окрашенные в белый цвет волосы с уже заметными темными корнями серебрились в свете фонарей. Ему было грустно. С одной неприятной вещью он разобрался, но теперь осталось самое тяжелое – присутствие на дне рождения отца. От одной мысли об этом событии Крисизи непроизвольно вздрагивал. От неприятных раздумий его отвлек короткий резкий вскрик. Оглянувшись, он увидел тени, что прятались за кустами, в стороне от парковой дорожки. Мота пошёл к ним, словно его тянула какая-то сила. Стараясь не шуметь, Крисизи прокрался к одному из кустов, раздвинул колючие ветки и опешил. Двое парней держали девчонку. Один из них схватил её за волосы и заткнул рот, а второй пытался удержать её ноги.

Мота вгляделся в лицо девушки и словно выпал из реальности. Её испуганные глаза смотрели прямо на него. Это была та самая стюардесса, с которой он познакомился в шаттле. Её трудно было узнать – растёкшаяся из-за слёз туш, разбитая губа, на правой щеке краснела ссадина, – но Крисизи с лёгкостью понял, кто перед ним. Мота замер, увидев царапины на открытых плечах девушки.

В этот момент один из парней его заметил и крикнул:

– Слышь, мужик, вали отсюда, если не хочешь проблем!

– Отпустите её, – показавшись во весь рост, сказал Крисизи, – иначе я вызову охранных дронов! – Слова сами сорвались с его губ.

– Ну что ж, раз не хочешь по-хорошему – будет по-плохому.

В руках одного из парней сверкнул нож. Лезвие издало тонкий писк, начав серебриться, молодой человек пошёл навстречу Крисизи. Сознание Моты помутилось, он кинулся на парня, тот попытался его повалить, но Крисизи ловким движением его оттолкнул. В следующий момент Мота увидел, что по его левой руке струится кровь, еще через мгновение она безвольно повисла.

Нападавший, похоже, был ошеломлён. Он отступил на шаг от Моты и повернул голову к своему приятелю, крикнув:

– Да вы посмотрите! У нас некибернизированный нарисовался. Таких чудаков обычно не находят. Глядишь, озолотимся на нем!

Но Мота уже не мог разобрать этих слов. Предплечье его было объято огненной болью, которая начала расползаться по всему телу. Рука пульсировала, отзываясь на удары сердца. Взревев, что было сил, он хотел кинуться на противника, но хулиган резко дёрнулся ему навстречу и грубым ударом вонзил лезвие ножа прямо в солнечное сплетение Крисизи. Мота упал на колени, под которыми сразу же стала собираться кровь. Время словно остановилось. Он стал заваливаться набок, и его потухающий взгляд остановился на девчонке. Она тряслась от страха, слезы текли по её белым щекам. Последнее, что прозвучало в голове Моты: «Как же глупо я поступил… снова».

Глава 2.5

Тем же вечером

Сорок минут спустя

«Темно и тепло… Где я?» – Мота пытался двинуться, но тело его было неподвижно. Он не понимал, что происходит. Паника начала заполнять его сознание. Пытаясь пошевелиться, Крисизи чувствовал, как с каждым усилием он все быстрее превращается в камень… Внезапно звонкий голос раздался в его голове. Странные слова из неповторимых звуков стали вплетаться в его мысли.

«Что? Что это было?» – не успел он подумать, как слова зазвучали ещё громче. «Ты должен жить! Ты мне ещё нужен». – «Что, что со мной?! Я… я не понимаю, что я должен делать?» – «Приложить усилие…» – «Кто ты?» – «Нет времени, быстро открой глаза». – «Но…» – «Открывай!»

Мота распахнул глаза. Свет слепил. Тело болело, руки и ноги были, словно каменные.

– Клайв! Он пришёл в себя, пульс есть!

– Как?! Не может этого быть… Проверили же, пульса не было… Ох, твою ж… Тащи стазис, срочно!

Крисизи почувствовал чьи-то горячие руки. Толчок… Ещё и ещё.

– Подключай, подключай!

Послышалось легкое жужжание. Постепенно боль стала стихать.

«Теперь ты можешь отдохнуть, Мота», – сказал голос. Глаза Крисизи заволокла пелена, и сознание снова его покинуло.