Времена

© Зоя Геннадьевна Швецова, 2018

ISBN 978-5-4490-7256-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***

В каких-нибудь просторах севера,

В глуши лесов таилось дерево.

Росло в тиши благословенной

В согласии со всей вселенной,

И говорило с небесами.

Землею, солнцем и ветрами,

Качая гибкою вершиной,

И пахло терпкой, сочной влагой,

Но вторглись в его жизнь машины

И стало дерево бумагой.

Но всей молекулой древесной,

Сохранной и в моей тетради,

Продолжит дерево чудесный

Путь превращений, став отрадой,

Опорой, почвой и основой

Для моего простого слова,

Создавшего меня: мой слух,

Мой взгляд, мой сад, мой дом, мой дух.

***

Мир сузился до зарослей в углу,

В саду, где в дни тревоги я люблю

Побыть одной, подумать о судьбе,

Что где-то в мегаполисе, в толпе

Решает за меня, как дальше быть

Или не быть. Но быть – не значит жить,

Для Гамлета, к примеру. Для меня

Не столь трагичен выход из огня

Общественных страстей, борьбы идей

За справедливость. Слава Богу, месть

Не для меня. Оставим все, как есть.

От Илиады и до наших дней,

К тому же, лишь легенда, сказка, миф

Наполнят справедливостью мотив

Сюжета, что свидетельствует о

Мечте неутоленной и о том,

Как нам необходима эта редкость

Музейная, как древняя монетка.

ПЕРСЕЙ

Ночь. И ангелы летают

От одной звезды к другой.

Глядя в небо, представляю,

Как судьбу свою герой

Поднимает до небес.

Зевс ему подкинет весь

Инструмент и арсенал,

В том числе и ум, и честь,

Мужество и благородство,

Чтоб герой бессмертен стал,

Став созвездьем, после скотства

Козней недругов, и с ними

Битв, побед оружьем дивным —

Взгляд Горгоны головы,

После подвигов во имя

Жизни, славы и любви.

БОГИНЯ

Остановилась. Смотрит в вечность,

Задумавшись о чем-то личном

В тени деревьев. Кудри, плечи —

В пыли веков, в помете птичьем.

С полуулыбкой, а скорей

С полуусмешкой, она взглянет.

Она божественна и к ней

Грязь никакая не пристанет.

АФРОДИТА

Способность сердца к любви —

Божественный дар достойным

Пенорожденной богини.

И только из головы

Во всеоружии войны

Рождаются, как Афина.

НЕБО

1

Небо такое ясное!

Небо такое счастливое!

Небо всегда прекрасно,

Даже, когда дождливо.

Небо – миров раздолье

И замыслов простор,

Чувств и предчувствий – поле.

Небо – Творца престол.

Небо – первоисточник

Мой, вечный клад богатств.

Сомнительно, непрочно

Все, что земля мне даст.

И с шумом крыл беспечных

Над сушей утром, вечером, —

Как за водой на ключ,

По выбоинам туч.

2

Башен, мостов и лестниц

Я взлеты люблю и блеск.

И, как Антей, прелестной

Земли, так я небес

Держусь. А кто-то сбросит

В яму – выбраться как?

Гляну в небесную просинь,

И небо подаст мне знак.

И, может не зря в реке

Небесной плывет налегке

И на моей руке,

Родинками темнея,

Созвездие Кассиопеи?

ПЕТЕРБУРГ

Петербург не стоит на земле,

Он плывет, из-под ног уплывает,

И по набережной я гуляю,

Как по палубе на корабле.

Петербургское время в стекле

Вод спешит не с моими часами,

И в тумане густом исчезает,

Как «летучий голландец» во мгле

Исторической. И не ветра

Из Европы здесь душу пронзают,

Но величие славы Петра,

Здесь в трясину вбивавшего сваи.

И я чувствую здесь как нигде, —

Ни в дворцах, ни в музеях, ни в бронзе, —

В этом воздухе – вечной угрозой —

Дух имперский во всей полноте.

***

Грустно к набережной по Галерной

На ночлег я к отелю иду.

Петербург, как в припадке предсмертном,

Распростерся у всех на виду.

Ни могучего русского духа

В европейском кафтанчике, ни

Новых замыслов. Ветер разрухи,

Запустенья, куда ни взгляни.

Моего поклонения город,

Город – призрак, музей и герой,

Рано состарившийся, больной

И в период упадка мне дорог.

.***

Предназначенная Богом

Пушкину женой, Наталья

Николаевна, высоким

Станом с невозможной талией,

На коня взлетала гибко,

Ослепляя юным ликом,

Как Мадонна, лучезарным.

Простодушно и наивно

Льнула к славе планетарной

Русской Музы. Муж ревниво,

Глядя вслед жене, загривку

Гладкому, плечам невинным,

Знал зачем нужна прививка

Светскости провинциалке:

Взглядом ледяным и жестом

Останавливать дантесов.

Но балов царица, ангел,

Женка скорбная, прав Пушкин,

Стала жертвенной приманкой

Гибельной ловушки.

А иначе, как бы мог

Погубить бесстрастный рок

Пушкина? Бессмертного!

Да. никак, наверное.

***

Нет Пушкина на свете.

И нет судьбы сокрытее.

У каждого события

Есть дно второе, третье.

И только на поверхности —

Огромная воронка,

Где Пушкин долго, дерзостно

Пытался с ней бороться.

Удавка царских милостей

Затягивает туже.

И всюду без стыдливости

Царя глаза и уши.

Ох, скинуть чин и звание!

Отставка – путь к свободе!

Но страстному желанию

Жуковский не дал ходу.

Дуэль уже с убийцей,

Носителем французского.

Но бить поэта – русская

Позорная традиция.

И пушкинистов книги

Тенденциозны, спорны.

Кто авторы интриги

И злобной, и упорной?

Тома воспоминаний,

Где вымыслы и домыслы.

Свершилась воля Промысла.

Все остальное – тайна.

ЛЮБОВЬ

Иду к тебе. Зачем? Кто может знать?

Не потому ль что мне сродни такое —

Дождя на свете некому унять,

Пока он не иссякнет сам собою.

Пока меня не вымочит он всласть

И не наполнит грозным ощущеньем

Стихии, чья неумолима власть,

Стихии, от которой нет спасенья.

***

Любовь, как вера в Бога – таинство.

Все хотят большой и чистой любви,

Но далеко не каждый способен так любить,

А с тем, кто способен,

Происходят настоящие чудеса,

Как и с тем, кто безоглядно верит в Бога.

Прости, что не поверила в тебя,

Как и в себя.

Восхищаюсь Раневской – она отвергла

Гнев, обиду, боль, даже вишневый сад и Родину,