Без супергероя

Владимир Шашорин

Без супергероя

Сказки Смерти III

Предисловие

Можно ли в России снять действительно хороший фильм о супергероях? Не бездушную фальшивку, нашпигованную спецэффектами, а произведение, которое станет народный? Безусловно! И это легко. Если взять за основу богатый многонациональный фольклор, в котором уже есть супергерои. И, главное – это творить с душой!

Владимир Шашорин

Настоящие Защитники

Григорий приехал в село Карачарово вечерним автобусом. В прохладном воздухе разливалась пронзительная синева поздних сумерек. От Троицкой церкви, благодаря которой деревня превратилась в село, он спустился по склону. Асфальт здесь был старый, возможно ещё советский, зато типичные дачные кирпичные домики все сплошь российские, коттеджного типа, за редким исключением. Не доходя до сувенирной лавки с завлекающей красно-жёлтой вывеской, он свернул влево к благоустроенному источнику, у которого стоят свеженький сруб, увенчанный золотым куполом. В маленьком окошке часовенки горел свет. Там кто-то был. Надеясь, что это тот, кого он ищет, Григорий взошёл по ступенькам и постучал в дверь. Ему открыл церковный служка в традиционной чёрной рясе: потерянного вида русый коротко стриженный лопоухий паренёк.

– Закрыто, – промямлил он, напряжённо. Его рабочий день уже явно закончился.

– Илья Иванович здесь? – спросил Григорий, которого не интересовали иконы и прочая религиозная атрибутика, видневшаяся за спиной паренька.

– Дома.

– Где?

Паренёк отпустил ручку, за которую держался, чтобы сразу закрыть дверь, закончив разговор, вышел на крыльцо и махнул рукой в сторону Оки.

– Идите дальше по дороге прямо до Обзорной площадки, а потом сверните направо. Метров через двести дом с зелёноватым сайдингом.

– Адрес?

– Я не знаю.

– Понятно… До свидания.

Асфальт сменился тщательно утоптанной землёй.

Григорий легко отыскал нужный дом, потому что на том была приметная деревянная табличка.

Звонить в дверь ему не пришлось. Хозяин дома появился в окне. Седовласый, но крепко скроенный мужик в льняной рубахе, портах и лаптях. При этом бритый: без бороды и усов, благодаря которым был очень узнаваем. Хоть и походил на обычного аниматора. Но кое-что скрыть не мог: даже опёршись обеими руками на подоконник, он всё равно подпирал макушкой потолок.

– Извините, Илья Иванович?

– Да. А ты кто? – спросил мужик.

– Я за Вами приехал.

Илья посмотрел на него долгим взглядом и сказал:

– В дом зайди.

Григорий легко вошёл: дверь не была заперта.

Но как только он её за собой прикрыл – мужик схватил гостя за грудки, над полом одной левой поднял и приложил о стену.

– Кто такой, говори! – потребовал.

– Георгий Победоносец, – не смешно пошутил Григорий.

– Врёшь, гад ползучий! Кто тебя послал?

– Самый главный из Москвы.

– Зачем?

– Илья Иванович, Вы Родине нужны.

– Родина моя – Карачарово. Здесь родился, здесь живу, своим помогаю.

– А чудища тем временем из-за бугра уже лезут.

Нахмурился мужик, задумался тяжко, спросил:

– Ты про новины знаешь?

– Знаю.

– Расскажи, что же это такое? Не верю я тебе.

– Поэтические сказы, которыми хотели заменить былины в тридцатые годы. Специально обученные фольклористы ездили по деревням и учили сказителей прославлять тогдашнее советское настоящее. Богатырей потеснили генсеки и герои социалистического труда. Но новины не прижились, а былины – забылись.

– Убили тогда богатырей… И ты мне теперь говоришь, что Родине я нужен. Кто помнит меня сейчас?

– Дети.

– Ага, помнят… Как дурня, который с конём разговаривает в мультике. Испоганили память, как Идолище Поганое не поганило.

– Это лишь кажется. Дело доброе делаться будет – узнают Вас заново. А если совсем дело не делать – все дети погибнут, некому помнить станет.

– Один в поле не воин. Микулы нет больше. Добрыни. Дуная. Даже Алёши.

– Другие есть. Молодо – не зелено. Поросль свежая возмужала. И предводитель им нужен. Кто, если не Илья Муромец подскажет, как с врагами древними сражаться?

Посветлел лицом богатырь. Опустил гостя на пол.

А Меч Кладенец есть? – поинтересовался.

– Отыщем. Не впервой, – улыбнулся Григорий.

Послесловие

Фрагмент короткий, но может в будущем стать гораздо лучшей основой для фильма, чем то, что сегодня воплощается на экранах России.

Достойной супергеройской фантастики много.

Этот сборники весь состоит из таких произведений.

Приятного прочтения!

Александр Ковалев

Айсмен

Вы слышали про Айсмена? Айсмен – это я! Исчадие пальмового масла, повелитель ванильно-клубничных шариков и вафельных рожков. Собственно, ваш любимый герой-талисман – маскот небезызвестной сети общепита Супер Айскрим, появившейся на просторах постсовка в лихие двухтысячные, и подпирающей тылы некогда почти монопольной Швахдональдс.

В США сеть кафе-мороженого не пользовалась особым успехом, несмотря на пищевую непритязательность «коренного» белого населения. Сколько бы ты в пальмовое масло не пихал краски и кокосовой стружки, молоком оно все равно пахнуть не будет. В далёкие восьмидесятые был найден банально ожидаемый способ приобщить потребителя к этой блевотине – запустить мега-рекламную акцию, рассчитанную на целевую аудиторию. И если Рональд Швахдональд ориентировался на прыщавых белых подростков, а полковник Сантас на пубертатных ганста-внуков Дяди Тома, то Супер Айскрим сделала самую циничную и беспроигрышную ставку на человеческую личинку в возрасте от шести до одиннадцати лет. А от чего тащились дети восьмидесятых? От невероятного Халка, Охотников за приведениями, Хи-мена и Черепашек-Ниндзя.

Не долго думая, воротилы-мороженщики с рвением отчаянных педофилов обратились к малоизвестному, а потому плохо оплачиваемому, но талантливому художнику. Перед мэтром была поставлена задача разработать впечатляющего детишек персонажа, одним своим видом заставляющего тащить в рот и облизывать мало съедобную мороженную дрянь.

Так на свет появился Айсмен! В английском языке его имя ещё и обыгрывалось как «крутой чел», что добавляло претенциозности и здравого маразма персонажу. При локализации на просторах постсовка такие перлы с игрой слов непременно теряются. У нас же вообще решили имя главного символа компании не переводить.

За бумажным эскизом появилась малоразмерная пластиковая кукла и игровой рекламный ролик, в котором Айсмена сыграл бывший рестлер Родригес Джо. Ему не впервой было наряжаться в дурацкий костюм и делать вид, что сражаешься с плохими парнями. Ролик получился шикарным как самостоятельное произведение – даже когда актеры впаривали тебе покупку комплекта из молочного коктейля, горячих вафель и бананового парфе, к которому до кучи дают пластиковую игрушку Айсмена. Когда устраивался на работу, мне показали этот ролик с отвратительным русским дубляжом. На студента-троечника он произвел не меньшее впечатление, чем на первоклассника. Айсмен был реально айс! И дело даже не в харизматичной игре Родригеса Джо, который просто играл сам себя. Позже я узнал, что режиссёром рекламы был Тим Бёртон, и сразу стало понятно, откуда выросли ноги у кино-бетмена девяностых.

Потом была серия игрушек, куда помимо супергероя-мороженщика вошли разного рода хтонические злодеи и монстры, дизайн которых кричал о сексуальных проблемах художника. Но дети таких вещей ещё не знали, а их родители не обращали внимания. В качестве дополнительной рекламы запустили мультсериал о похождениях Айсмена. Лишённые бэкграунда и внутреннего конфликта, это были двадцатиминутные рекламные ролики игрушек и сети мороженного. С режиссёром и сценаристами сериалу повезло гораздо меньше, чем оригинальной рекламе, поэтому из тринадцати заявленных серий сняли только девять. И их я, к своему сожалению, тоже посмотрел, ибо должен был проникнуться корпоративным духом Супер Айскрим и Айсмена, будь он трижды проклят.

Так или иначе, по завершении сессии я надевал фартук в бело-синюю полоску и вставал за свободную кассу. С севшим зрением, кривыми зубами и проблемной кожей я был, пожалуй, самым стереотипным из всех кассиров, какие только работали в быстропите. Интересно, есть ли какой-то отбор по внешности? Потому что все мы в этой богадельне выглядели, как единоутробные дети от разных отцов. За исключением Алексея Михайловича. Михайлыч был самым старшим из всех сотрудников кафе-мороженого. Даже старше нашего управляющего. Нет, он не был начальником или кем-то ещё, но мы – пацаны, его уважали. Потому что Михалыч был Мужик! В девяностых он работал в горотделе милиции, а в двухтысячном его командировали в республику Ичкерия, откуда он вернулся непригодным по состоянию здоровья.

Замечу, что придуманная для Айсмена полумаска была кстати. Она, конечно, дурацкая и ни разу не скрывала черты лица носящего, но зато благодаря ей дети не видели одутловатые мешки под глазами Михалыча, которые тот заработал, сидя дома без ноги и пропивая день за днём ментовскую пенсию.

Уж не знаю, как так получилось, но кто-то дёрнул Михалыча из его загаженной квартиры и притащил в Супер Айскрим. Кажется, им нужна была квота на трудоустроенных инвалидов, чтобы скостить налоги. За счёт фирмы Михалычу приобрели сносный протез, на котором тот смог ходить без трости. А затем наш менеджер отметил богатырское сложение нового сотрудника.

Не знаю, бывает ли такое попадание в образ случайным, или это судьба, но костюм Айсмена был костюмом Михалыча. Сорокапятилетний почти спившийся старик, как оказалось, любил детей. Любил как здоровый нормальный мужик с неизрасходованным отцовским инстинктом, а не как наши забугорные начальники, с которыми можно делать плакаты «Берегите детей от педофилов». С утра он работал у разливочного аппарата, наполняя мягким мороженным вафельные рожки, а примерно в час дня, когда ученики первой смены возвращались с уроков, Михалыч отбрасывал трость и на одной ноге перепрыгивал через барную стойку в зал, где за несколько секунд преображался в Айсмена.

Сам по себе трюк с таким выходом и переодеванием заслуживал отдельных аплодисментов. Если бы сериал про Айсмена перезапустили, то его превращение должно было быть именно таким. Супермен, в обычное время работающий мороженщиком, а в обеденный перерыв спасающий детей от всяких придуманных напастей. Реальная биография Михалыча наполняла персонаж Айсмена недостающей выдуманному герою глубиной. Алкаш-инвалид, которому суперсилу дают счастливые дети.

Дети обожали Михалыча. Родители обожали Михалыча. Все сотрудники обожали Михалыча. Я обожал Михалыча.

Менеджер принес костюм. Он был уже подшит по моей мерке. На белой с синими полосками ткани все ещё видны бледные буроватые пятна, с которыми не смогла справиться даже химчистка. Политика компании подразумевала крайнее жмотство и не предполагала покупку нового костюма в случае смены сотрудника. Наверное, единственный раз, когда я был рад, что нами к