Отзывы на книгу «Альтист Данилов», страница 3

Никак не ожидала, что роман вызовет такую массу чувств. Мне он показался настолько пронизанным музыкой, что она просто ощущалась в каждой строчке. И это было не совсем связано с героем книги. Мне очень понравился язык и стиль автора. Именно слова позволяли ощущать музыку. И это было неожиданно великолепно.

Что касается сюжета, то он в чем-то напомнил Булгакова. Так и просилась аналогия с «Мастером и Маргаритой». Герой —демон на договоре с земным именем Данилов Владимир Алексеевич. Он настолько добр, что не может делать людям пакости. Он весь растворился в творчестве. Кроме того, что играет на альте, он сочиняет импровизации, но не записывает. Правда, иногда спохватится и включит магнитофон. А вот на ноты перекладывать не считает нужным.

Есть у него и своя Маргарита — девушка Наташа. Ему с нею спокойно и уютно. А есть и неутомимая бывшая жена Клавдия Петровна. Вот это уж настолько неугомонная женщина, что для исполнения своих замыслов не остановится ни перед чем. Ей пригодится любой человек. Уж и выбрала себе другого, но Данилов должен и в химчистку сбегать, и в очереди хлопобудов постоять, да всякое другое. В ней просто сквозит образ москвички, везде успевающей. И дефицитом затариться, и на премьеру забежать. То есть человека, при случае могущего заметить собеседнику, что что-то видел и достал. Как же это некоторых поднимает в глазах, хотя бы собственных.

А вот остальное все надо читать. Слог, мелодичность текста просто потрясающие. Советую

Иногда встречаются такие произведения, которые читаешь с удовольствием (в моём случае - слушаешь), но когда доходит очередь до рецензии, то понимаешь, что сказать о книге что-то определённое очень сложно. За любой мистической или фантастической историей всегда скрываются философские вопросы, можно было бы порассуждать о них. О человеческой сущности. О демонических проявлениях. О добре и зле. О музыке и предназначении. Но я решила не писать обычный отзыв или рецензию, а воспользоваться идеей, которую однажды встретила на страницах ЛЛ: описать свои впечатления пословицами и поговорками, чуть подкорректировав их под сюжет и героев этого романа. Подобная мысль возникла не случайно, она упорно напоминала о себе во время прослушивания многочисленными фразами, которые выглядели крылатыми выражениями и побуждали придумывать что-то аналогичное. Приведу в пример лишь некоторые мысли Данилова, а дальше последует народное творчество с моими собственными замечаниями. "Что будет, то будет" – думал Данилов. "А жить бы просто и для чего-то, и чтобы кто-то верный был рядом!" "...Жить себе в Останкине, играть на альте, любить Наташу..." И ещё. Пару слов об аудиоверсии. Читал книгу Олег Исаев. Это одно из тех приятных совпадений, когда голос, манера исполнения так красиво вплетаются в текст, что представить их отдельно уже невозможно - они создают единое целое произведение.

Пословицы и поговорки: Истина вне слов Тишизм: не вся та музыка, что звучит Тишизм: хороша музыка, да не играет Какая жизнь, такая и музыка звучит в Данилове Новая метла по всем Девяти Слоям по-новому метёт Демонское место пусто не бывает Лбом стены не прошибёшь, если демоническим браслетом не воспользуешься Слухом земля полнится, а Клавдия Петровна пользуется Сытый Данилов голодного Кудасова не разумеет Не имей сто рублей, а имей друзей Муравлевых В гостях хорошо, а в гостях у Муравлевых лучше Денег у Данилова - ни гроша, зато слава хороша Многие дьявольские знания - многие печали Кармадона Любви и демоны покорны Любовь зла - полюбишь и демона Бесплатный сыр бывает только в железнодорожном турне с Кармадоном С Хлопобудами поведёшься, от Будохлопов и наберёшься Не зная Хлопобудов, не суйся к Будохлопам Так ли страшен Кармадон, как его рисуют Синий бык о четырёх ногах – и то спотыкается Демон демону рознь Не спеши делить шкуру не убитого синего быка И в демоническом мире черт ногу сломит Альбани похвалишься, без Альбани и останешься Альбани в платке не утаишь Один альт – хорошо, а два – ещё лучше Лучше обычный альт в руках, чем Альбани в розыске И русалки сексопатологиями страдают Меньше знаешь тайн Клавдии Петровны – крепче спишь Плох тот демон, который не мечтает стать монструмом С Земским поведёшься, тишизма наберёшься Каждый Земский своё музыку хвалит Гора с горой не сходится, а человек с демоном сойдётся

Буду рада, если кто-то захочет добавить собственные переделанные пословицы.

Книга хорошая, неплохая в общем-то, единственный недостаток - она насквозь "советская". То есть даже только, вот, например, бывает, занесет автора в какие-то мистически-полумистические дебри (вот бы здесь и оставался, - в том или ином эпизоде, думаешь), ан нет, - обязательно надо ему каким-нибудь совковым "юмором" разбавить (причем часто и кондово-совковым, типа: "А Данилов забыл, каким маслом смазывать его в условиях Земли - касторовым или репейным" -здесь, видимо, по замыслу автора, надо смеяться, держась за животы, ибо речь идет о внутреннем "аппарате познанья").. Нафига? Нафига он так делает? -Я так до конца и не понял: то ли для того, чтобы цензура допустила (хотя в те поздне-советские годы написания сего романа, её, цензуры-то особо, считай и не было), то ли он, сам автор, насквозь уже пропитавшийся совком не понимает и не чувствует этих "конкретизирующих" "юморных" переборов? Или (явно-наигранное) тупое потакание главного героя суетливой наглости его бывшей жены.. - не знаю почему, но это тоже раздражает - здесь опять-таки явный перебор "псевдоинтеллигентности" ГГ.. Или собрание домовых - неплохо в принципе, с другой стороны - что это? Остатки старого "салона", или "советизированное партийно-хозяйственное" мероприятие?.. Как бы то ни было, но дочитываешь до примерно первой трети текста и.. всё, понимаешь, не, не хочу, не хочу дальше: Зачем, зачем мне читать дальше, когда всё здесь, на самом деле, в конце концов, подстраховочным стёбом оборачивается (а ведь вот, например, линия любви "Данилов - Наташа" могла быть вполне неплохой), даже там, где автор и не планировал вроде стёб (но на всякий случай всё равно подстраховался)?

Я ещё застала ажиотаж вокруг Орлова в начале 80-х; ажиотаж специфический, с примесью гадливости: "Ой, зна-а-аитя, он там такие вещи пишет, такие ве-е-ещи". Наверное, с тех пор у меня сформировался образ "Альтиста Данилова" как не слишком удачного подражания Михаилу Афанасьевичу: розовые ведьмочки, спесивые диаволы и шабаш, неуловимо напоминающий попойку бауманцев в честь "экватора", когда принято кататься в эмалированных тазах с лестницы общежития. Этакий аляповатый мистицизм с девочками и многозначительным подмигиванием: у нас, на тонких уровнях... И ничего похожего. Мне аж стыдно перед Владимиром Орловым, как я скверно о нём думала. Нет, В.А. Данилов, полулюдь-полунелюдь, играющий на альте, вправду слоняется по тонким мирам и флиртует с чистокровными демонессами. Но эти флирты в оркестровке Орлова грустны, как осенний марафон, а приключения в Слоях (ну, в Кругах) проникнуты неопределённо-щемящим чувством, какое сопровождает светские чаепития с бывшим одноклассником, который сделал карьеру. Бюрократия, административные реверансы, задолизание, интриги, мелкая и крупная подлость - с какой фантазией ни описывай, а всё такое родное... "Лаборатория Отсушки", "Оранжерея летающих тарелок", "Институт оптимальных способов расчесывания зеленых волос русалок" ("А еще, что ли, у них есть какие волосы?" - задумался Данилов), "Академия Дурного Глаза", "Склад искусственных интеллектов", "Зал тонких умствований", "Институт вывернутого чулка", "Склад исторических личностей". В этих названиях для Данилова не было ничего неожиданного. Одно его остановило: "Комиссия по использованию утопших музыкантов". То, что утонувшие музыканты используются, Данилов знал всегда, но вот комиссия была для него новостью. Даже демонские досуги полнятся духом обихода: купание в молниях откровенно похоже на шукшинского "Алёшу Бесконвойного". А уж встреча Данилова со Стариком - ну, прямо благополучный интеллигент навещает репрессированного-реабилитированного родственника. "Альтист Данилов" - это гимн мелочам, пустячкам, бытовой трепотне, и не случайно самые добрые друзья Данилова - домовые. Здесь нашлось место всему: и столовому ножу с надписью "Буфет станции Моршанск-2. Тоня Солонцова. Кто сопрет - зарежется!", и симфонии "Гололед в апреле на площади Коммуны" в трёх частях - "Антициклон", "Лед на асфальте" и "Разбитие стекол троллейбуса", туши, наложенной на ресницы под девизом "А лес стоит загадочный", и "Но он всегда верил в свое отделение милиции", и "В Москве каждая культурная семья нынче старается иметь своего друга". Речь не идёт о сатире: сатирической, и то с натяжкой, можно назвать только линию хлопобудов, хлопочущих о будущем (футурологов?) Это атмосфера, консервированный воздух восьмидесятых, где плесенью не пахли одни музыка и любовь. Да, магическим существом, чистым цветом, сполохом огня Данилов становится, лишь играя на альте. Демонизм - та же обывательщина, слегка приукрашенная, но таящая в себе те же искушения и пакости. А музыка... музыка любит счёт. Конечно, музыкант может утихнуть, но для мотива не это самое страшное. Лишить сущности, но не убить, а перевести в расхожую мелодию типа "Чижика" или "Ладушки", но современнее их и пустить в мир! (Ужас какой! – содрогнулся Данилов. - Ведь могут превратить и в "Лютики"! Лучше лишить и вытоптать…) Спасибо, Apsny , за превосходный совет на флэшмобе 2011 года. А пока перерыв: мне надо побыть синим быком.

"Музыка на-а-ас связала, Тайною на-а-ашей стала..." (гр. "Мираж")

Если отбросить всякие магиреалистические штучки, то сразу всё становится ясней и понятней. Где-то чуть за середину книги один из её героев говорит другому, что он ощущает себя патефонной иглой, с помощью которой проигрывают пластинку. ВОТ! Ядро, центр, суть, исток и корень романа. Потому что практически каждый из нас чуть раньше или чуть позже, но проходит в своей жизни этап, когда ему кажется, что он сам всего лишь патефонная игла, посредством которой Некто играет музыку Жизни. Кажется сам себе только лишь неким универсальным проигрывателем, устройством воспроизводящим... Все мы инструменты в руках божьих — твердит одна из церквей. Нам не дано знать, истинно ли это утверждение, или же нет, мы можем лишь только верить в это или не верить...

Альтист Данилов талантливый музыкант, причём даже и в своём человеческом естестве. И ему дано не только играть музыку, придуманную, сочинённую, сотворённую другими музыкантами — ему дан талант эту музыку чувствовать. Причём не только ту, которую он играет или ноты которой он видит, но чувствовать Музыку вообще. Музыка и он практически неразделимы. Музыка — часть Данилова, но и он, Данилов — часть музыки.

Есть такая формулировка, которая обозначает музыку как организованный шум. Так вот альтисту Данилову дана возможность не только чувствовать музыку играемую, чувствовать Музыку вообще, но ещё и возможность самому быть частью Музыки, думать музыкой, чувствовать Музыкой, говорить Музыкой... И именно потому в самый драматичный, в самый крайний момент его жизни Некто в синей шкуре из разверзнутой щели в полу произносит это спасительное для Данилова "Погодить". Именно потому Данилову дан ещё один шанс... побыть самим собой. Каким собой? Ну, это уж решать самому Данилову...

Все мы замечали, что когда у нас одно настроение, то музыку мы слушаем одну, а когда настроение меняется, то тут же меняется и музыка. Как только меняется внутреннее состояние человека, так тут же происходят перемены и во внешней его составляющей. Но ведь существует и обратная зависимость. И если нам нужно какое-то более-менее определённое внутреннее состояние, то мы тут же начинаем подбирать подходящую для этого музыку. И если утром ты бодро идёшь на работу под жёсткие рифы Deep purple или Grand funk railroad, то ближе к вечеру ставишь в CD-room мелодично-медитативных Pink floyd или Enigma. Но если тем же самым вечером и после работы ты идёшь в спортзал, то ни Enigma, ни PF там не помогут, лучше уж тогда ZZ Top или AC/DC... К чему это я — а к тому, что у каждого из нас внутри звучит своя собственная внутренняя музыка. Пусть у большинства она заимствованная — всё равно у каждого своя (вот и сейчас многие криво усмехнутся при упоминании замшелого в их представлении DP, потому что по утрам слушают совсем другое). Но есть люди, у которых внутри музыка поистине своя, своя на все 100%. Данилов — один из них...

Умение творить музыку дано не каждому. Хотя умением что-либо творить наделён любой. Однако... попробуйте порой прислушиваться к себе самому, попробуйте вчувствоваться в себя, в то, что именно вы сейчас, в эту секунду ощущаете, чувствуете, думаете, поёте, создаёте, творите... И может быть именно у вас внутри звучит в этот момент этот самый "организованный шум"...

Все мы немножко демоны...

Очищаюсь от мутно-грязного потока "Номера один", которым облил меня Бен Элтон. Роман Владимира Орлова для современного клипового мышления слишком медленный, несмотря на то, что стремительную московскую походку Данилова в Ашхабаде называли сумасшедшей, точнее, его называли сумасшедшим за стремительность. Весь роман Данилов носится в суете в основном не по своим заботам. Данилов - полудемон, рождённый от даниловской крестьянки 18 века. В девяти слоях, как сами демоны называют своё обиталище, Данилова в молодости считали проказником, шалуном и забавником, которому многое можно спустить. Во многих житейских вопросах Данилов сверхмягок и уступчив, но в главных для себя принципах твёрд. Решил не пользоваться способностью познания и без нужды не ковыряться в людских душах - и сознательно не пользовался, а нечаянно как уж получалось. Решил утаить от старших демонов свои способности - и провёл все их расчёты и проверки, притворившись посредственным учеником демонских наук. Решил не пользоваться своими сверхспособностями в музыке - оказавшись на Земле в теле ребёнка, развил талант человеческими методами. Данилов много думает, причём у него два потока мыслей: словесный и музыкальный. Ближе к финалу внутренняя музыка Данилова всё чаще звучит и для читателя. Остальные демоны тоже чересчур многомысленные. Они мечутся в порочном круге между скукой и любопытству к рациональному познанию. Познают новую цивилизацию, смешают ей прежний уклад, подобьют на новое, зачастую эволюционное развитие и снова скучают, а от скуки развлекаются, не всегда безобидно. Заметила, что демоны, кроме Данилова, не умеют творить. Умеют перенять, скопировать, разобрать по винтикам, сопоставить несопоставимое хаотично или с умыслом, испортить уже созданное кем-то. Отец Данилова ради развлечения в одиночестве проигрывает и перетасовывает исторические события и личностей. Бесенята помельче подделывают рецепты и прочие бытовые мелочи искажают. И внутренняя музыка Данилова им непонятна, кажется им враждебной. Облагородившийся демон может превратиться к херувима, и Данилову на это намекают открыто, да он притворяется недалёким и неразумным, посредственностью в прошлом и настоящем. Сильнее людей демоны загоняются о своём происхождении и смысле своего существования. Люди и без посторонних могут творить несусветное, от чего целые научные институты пятого слоя головы веками ломают. В романе много классической музыки и философствований, размышлений о творчестве и славе. Приключений маловато будет, роман притушенный по сравнению с МиМ, но Москва и отдельные московские дома тоже влиятельная часть смыслов, как и у Булгакова. Предполагаю, что для полного погружения желательно бы знать упомянутые места и помнить облик называемых домов. В начале романа Данилов знакомит нас с несколькими останкинскими домовыми. Думаю, они должны бы отражать сущность своих домов, и их линию автор разовьёт в продолжении трилогии. Мистическое в романе органично и накрепко сплетено с бытовым. Демон Новый Маргарит после осмотра Даниловым научных лабораторий утверждает:

Чем цивилизация становится образованнее и взрослее – или это ей так кажется, – тем острее становится у нее интерес к собственному босоногому детству. На детские сказки и вовсе мода вспухает. И ностальгия объявится и по русалкам, и по ведьмам.

Роман был опубликован в 1980-м году, а потом расцвело фэнтези. В послесловии к "Городу и городу" читала размышления Мьевиля о связи тяги к урбанистике и фантастическим элементам, осознании и отражении одного через другое. И тут схоже. Мысли о пришельцах демонам очень не нравятся и Данилова сразу обрывают, а он ради задора развивает инопланетную тему с детьми знакомых. Сатира в романе мягкая, не обижающая и не унижающая высмеиваемых. После Элтона очень приятно было слушать ситуационно-фразовый юмор, если его можно так назвать. Особо налегает Орлов на тенденции, по-моему, во многом убившие страну: говорильню, вещизм, стремление к халяве и халтуре. Халтурят и оркестранты, среди тридцати пяти скрипок никто не услышит молчащую "нежнейшую", как её называл Данилов тридцать шестую молчащую скрипку Земского, и молчащий альт соседа Данилова тоже не заметят. Тенденции эти высмеивали с 20-х годов, но не помогло. Подгребали под себя те, у кого были полномочия и связи для подгребания, создавали видимость деятельности и впечатления о себе как об образованных и мудрых. Серванты, шкафы и кладовки множились, храня в своих недрах хлам, который в будущем не пригодится. Высмеял Орлов и вывернутый феминизм, стремление активной женщины к независимости. На деле организаторский талант Клавдии уходил на болтовню о тряпках, сплетни и доставание отовсюду ненужной ерунды. Укатала Клавдия не одного демона, а всё впустую, и тоже неудовлетворена мелочными своими хлопотами. Семь, почти восемь лет назад (кошмар), слушала аудиоверсию в исполнении Олега Исаева. Сейчас же слушала новое прочтение Григорием Перелем. В аудиокниге музыки нет, но и без подзвучки желание слушать классику только усиливается. А чтец замечательный. Цикл обязательно продолжу. Иногда очень хочется замедлиться и погрузиться в культурно высказанные размышления задумчивых москвичей 1970-х годов.

Роман «Альтист Данилов» впервые напечатан в журнале «Новый мир», № 2, 3, 4 за 1980 год. С момента написания романа прежний читатель еще не вымер, но полностью поменялась атмосфера. Теперь, чтобы расшевелить потребителя книг в массе своей, нужно что-то погорячее, убийства в модных текстах не такие романтичные, как у Агаты Кристи, любовь описывается не так, как у Александра Грина.

Роман «Альтист Данилов» хорош литературно, и это навсегда. Текст насыщенный и многослойный, но в то же время ясный и прозрачный. Роман принадлежит к условному направлению «фантастический реализм». В книге поднимаются вечные вопросы, на которые, как всегда, ответы не очень понятны. Вернее, каждый выбирает себе ответ сам. Главный герой работает альтистом в театре. В то же время Данилов — наполовину демон, наполовину человек, поэтому ему нет места нигде. Опять же, показана любовь к женщине демонической и любовь к женщине земной. А вам какая больше бы понравилась? Весь текст романа пронизан музыкой — ведь, похоже, только она может связать земное и небесное.

Книга появилась более сорока лет назад, и уже не у одного поколения читателей возникнут трудности с опознаванием топографии Москвы и бытового устройства советского общества. Для кого-то действие, происходящее в «Альтисте Данилове», происходит примерно в те же времена, когда жила и погибла Анна Каренина. Но такова классика, она жива в любых декорациях. А подробности всегда можно узнать из сносок и комментариев, которых, конечно, нет в данном издании, но недалеко то время, когда они появятся в следующих.

Необычная книга о демоне на договоре. Да-да, этот альтист Данилов проживает в Останкино в 70-х годах 20 века не просто так, а потому что на договоре. И я понимаю тех, кто говорит, что эта книга - "сюр", и тех, кто сравнивает ее с МиМ. Ведь и правда - есть демон, любовь, творчество и сатирическое описание современного быта. Для Булгакова "современное" - это тридцатые, для Орлова - семидесятые. Интересный язык, правда какой-то сюрреалистичный, и я часто проваливалась в книгу, особенно, когда автор описывал то, что связано с музыкой. И быт тоже - помню-помню и очереди с номерками, и отмечаться. И хлопобудов вполне могу себе представить) А вот в конце все эти демонские штучки и разборки не понравились. Заскучала, еле дочитала. Так что книга занятная, непростая, пожалуй, не для всех, но попробовать познакомиться - стоит.

С этой книгой была у меня вот какая история. Пришла перестройка, появились книги. Мы, дети чёрных книжных рынков, читали запоем - везде: в трамвае, за ужином, в туалете, во сне. Вместо учебников истории носили в класс газеты. Как-то приходит братик и приносит какие-то журналы времён застоя. "Альтист Данилов! - говорит. - Надо читать!" А я ему: эмм... положи, я потом посмотрю. У меня Ричард Бах нечитанный лежит. Через пару недель, а может, месяцев - хвать! Журналы куда-то пропали. Братик, помнится, очень переживал и обижался. Теперь - да, понятно, почему. Очень... заслуживающая внимания вещь, да простит меня неравнодушное Мироздание за такой кривой, но эмоциональный эпитет. Поначалу думала: ну, демон этот Данилов. Мы в последнее время обожрались постмодернизма, нам странно, наоборот, если никто в романе не демон! Но потом "пришла любовь", а именно, вот на этом месте:

(Домовые) "смотрели на Данилова дружелюбно, словно он с них кружевной перчаткой, как клопа, снял ответственность".

Хорошо-то как, думаю. Словом, оказалась эта книга взрослой сказкой о музыке. О том, что она с человеком делает. И даже с демоном, и ему не избежать общей участи творцов: страданий от недостижимости совершенства, одержимости мелодией (или словом, кому на что везёт), и неспособности не творить. Попутно убедилась в том, что именно демоны портят салаты и вторые блюда в столовых города Саранска. Значит, и у меня на кухне: другого объяснения моим кулинарным неудачам нет и быть не может. Наблюдая за метаниями Данилова, я любовалась на замечательные сравнения и наслаждалась текстовой милотой, от которой отвыкла давно, примерно после курочки Рябы.

"(кто-то там)...глядели на него как кольцо Сатурна на сам Сатурн"

"По улицам ходили толпы с лозунгами и просто так"

"(безумен ли отец Данилова?)... Возможно, у него такая манера жить"

Замечательно! И поразительно много тем для размышлений. Например, тишизм. Земский играет Данилову тишину. Искусство это или шарлатанство? Что должен был услышать Данилов? Что должны были увидеть подданные известного нам голого короля? Является ли страдание, мука, отчаянное стремление написать шедевр - свидетельством таланта? В халтуре такого творца упрекнуть нельзя - но в чём тогда? Автор окончательного ответа не даёт. Даже пытается убедить меня, что Земский - непрост. Вот, например, как он напутствует Данилова, когда тот рассказывает о концерте:

"Просто играл, и все. Как мог… – Теперь ты должен играть не как можешь, а как не можешь. В крайнем случае ты ведь все равно сыграешь как можешь".

Гений Земский или авантюрист? Для меня вопрос решён, последним аргументом стало

Необычная книга! Измучилась, таскаясь вместе с героем по вечеринкам, по бессмысленным очередям, кафе, пивным, навещая его невыносимую бывшую жену. Заскучала, принуждённая следовать за Даниловым в демонические области, в сферы и пространства. Там было, на мой человеческий вкус, слишком уж хаотично и вычурно - все эти синие быки да безумные глаза, фантомы да синкретические монстры! Даже подумала: ох, если всё это окажется психозом, обижусь на автора и поставлю 2. Но вдруг начались товарищеские суды демонов, рассмотрение доносов, голосования - вся эта социалистическо-идеологическая белиберда... Нет, думаю. Бред был бы лучше. Что это за демоны-бюрократы такие? Один момент в демонической экзистенции Данилова показался мне чрезвычайно глубокомысленным, ради него уже стоило прочитать эту книгу. Там, вне людского континуума, Данилову предлагают "умерить свою гордыню". Что?! - думаю. Да ведь он скромняга, каких мало! А потом поняла: под гордыней тут подразумевается иное. Данилов ведь ощущает личную ответственность за судьбу всех людей. Связанных с ним и вообще посторонних. Помогает, как может. Предотвращает катастрофы, восстанавливает девственность. То есть, пытается подхватить любого падающего, какого заметит. Страдает из-за каждой неспасённой жертвы землетрясений. Тут, прямо на этом месте, больная совесть превращается в гордыню!.. Но ведь именно так выглядит категорический императив Канта в понимании совестливого человека... Буду думать над этим ещё, радуясь ограниченности своих возможностей - отличной отмазке от ответственности за судьбы всех людей. Осталась с Даниловым в непростых отношениях. Какой-то он непоследовательный. Даёт волю своим мистическим сверхспособностям, чтобы победить хулиганов и вызвать австралийский грипп у хама-домового. А на действительно важное, вроде Наташи, - нет, не решается. С хлопобудами тоже как-то нелепо получилось: почему Данилов всё-таки решил с ними сотрудничать? Неужто только потому, что партия приказала? Осталось неясным... Зато выяснила, что бузина - не только кустарник, но и дерево. Надеюсь, это знание когда-нибудь спасёт мне жизнь. Тяжелее всего было закрывать эту книгу, помня, что люстра (та самая!) всё висит. Автору бы из вежливости к читателю уронить её на голову упомянутого каудильо...

Нет, ну ты только посмотри какая книга, культовая! Какая трагедия, а какой психологический рисунок, а характеры, а слог, нет, ты только посмотри на этот прекрасный образец классического слога, - вопил в моей голове один из 45 голосов, сильно затронутый профессиональной деформацией. Я со скущающим видом перелистывала страницы. Голос не сдавался, напирал и увещевал, ты же любишь магический реализм. Я зевала и косилась в сторону МиМ...

Есть у меня подозрение, что лет через пять эта книга мне непременно понравится, захватит и увлечет. И бытовая часть и фантасмагорическое безумие и все-все-все. Пока же я могу исключительно мозгом фиксировать достоинства этого романа и засыпать от непередаваемой скуки. Рано.

Умилило нежное отношение автора к Останкину и в частности к Аргуновской улице, на которой я живу с рождения. Приятно осозновать, что у тебя не что-то там, а собрание домовых в соседнем доме.