Ипостась. Не только о вере

© Владимир Иванович Нефёдов, 2019

ISBN 978-5-0050-1673-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Здесь собраны стихотворения которые вольно или невольно заставляют нас задуматься о жизни.

Само слово ипостась это одно из триличий бога дающее большую пищу для размышлений.

Если копнуть поглубже то в каждом человеке можно обнаружить две а порой и три совершенно разные личности. То тут абсолютно естественно возникает вопрос так кто же в кого уродился…

И если рассуждать именно с этой точки зрения то не нам судить (да не судимы будем) все поступки порочных людей. Может быть виноваты во всех смертных грехах как раз эти антиподы которые находятся в каждом из нас и время от времени выходят наружу да начинают воровать, убивать, насиловать и грабить.

Такое триличие присуще и нашей природе. Возьмём к примеру обычный день как он меняется в течении суток превращаясь то в утро, то в вечер, то в ночь или ветерок который может превратиться в ураган, тайфун и даже смерч.

Хоть это и относится к богу но мне кажется, (здесь перекрестимся), что везде и во всём своя ипостась…

Ипостась¹

Ипостась*
Размышления еретика

 
Ну всё, прощай, невинный бог,
Ты был един всегда в трёх лицах,
Но разгадали твой порок,
Теперь вопрос кому молиться?
 
 
Что дух святой имеет лик?
Его то в святости невидно,
Он в ней цветёт как базилик,
Портрета нет и нам обидно.
 
 
Иисуса сыном нарекли
Давно на берегах Евфрата,
Исчез он в сумрачные дни,
Но кто был вовсе непонятно.
 
 
Дальнейших описаний нет.
Отца увы никто не видел,
Остался ветхий лишь завет
При недопетой панихиде.
 
 
Мы видим созданную часть,
Иисуса много описаний,
Одну земную только страсть,
Всё остальное плод желаний.
 

Завлекает словно ворожея

 
Завлекает словно ворожея
Взгляды беспокойно теребя,
Смысловая гиблая траншея,
Вроде очень длинного червя.
 
 
Чистота осмысленных движений,
Приближает праведный конец,
Тут следы невинных погребений,
Или на земле – святой рубец?
 
 
Как мелькает череда событий,
Дни за днями полный оборот,
Велико спокойствие в граните,
Всякий его после обретёт.
 
 
Люди лишь уходят постоянно,
Как залог превратности судьбы,
Каждого хоть поздно или рано,
Ждут вполне законные гробы.
 
 
Нечего спокойствие не губит,
Ожидая видимый портал,
Всё на всё даёт ответы в кубе,
Памятник, цветник и пьедестал.
 

Вдыхая влажно-теплый воздух

 
Вдыхая влажно-тёплый воздух
Перед зеленою волной,
Я уловил тот слабый отзвук
Серены плачущей морской.
 
 
Бриз измерял свои сажени,
Шептала пеною волна,
Песок принял мои колени,
Прикрыла плечи мне вода.
 
 
Я размышлял раскинув руки,
Кто перед кем всегда стоит?
Природа видимо от скуки,
Свой составляет алфавит.
 
 
Так неприступно всё и вольно,
Простор небесный в облаках,
Жизнь заплывает в море сольно
В воздушно-белых парусах.
 
 
Она от ветров не зависит,
Не по течению плывет,
Она подвластна нашей мысли,
Но пара вёсел входит в счёт.
 

Антиквары спорят как мальчишки

 
Антиквары спорят как мальчишки
Цену изменяя раз по пять,
Горя непонятные излишки
Принесла старинная кровать.
 
 
Сколько человек на ней душили,
Рассказать не может нам погост,
Пересказы живы старой были,
Хоть покрыты плёнкой из корост.
 
 
Фолианты века два молчали,
Но вдруг всплыл досужий разговор,
Что владел кроватью мол вначале,
Мавр приведший в дело приговор.
 
 
Тут цена конечно подскочила
На венецианский сей сегмент,
Антиквариат такая сила…
Да ещё весомый аргумент!
 
 
Вот курьёз потом как оказалось,
Применён в отделке марказит*,
В сущности пустяк, такая малость
Театральным стал лишь реквизит!
 

Божественно и демонично

 
Божественно и демонично
Предстала девы красота,
Там не посмотришь безразлично,
Наверно это неспроста.
 
 
Такое видеть невозможно,
Но довелось мне лицезреть,
Скажу я очень осторожно,
Чтоб голословным не быть впредь.
 
 
Не только бог там постарался,
Нечистый руку приложил,
Тихонько к ангелу подкрался
Без боли вырвав пару крыл.
 
 
В таком она предстала виде:
От двух стихий неся черты,
Судить не стоит здесь Фемиде*
Пленят чертоги красоты.
 
 
Пронзает взглядом этот демон,
Кого считать его творцом?
Что это высшая богема?
Иль дьявол с ангельским лицом.
 

Божий дом

 
Входи сюда без опасений,
Ведь это просто божий дом,
Снимает боль от потрясений
Он многоликим чередом.
 
 
Смягчaeт всем опалу жизни,
Возможно явит новый путь,
Поможет выдержать на тризне
И уберет видений жуть.
 
 
Здесь веры форум* многоликий,
Единый нравственный отец,
Эгида* нашего владыки
За совокупностью сердец.
 
 
Поставь за здравие всем свечку,
Сам просьбу мыслью изложи,
Души заблудшую овечку
Он уберёт с чужой межи.
 
 
Благодари его поклоном,
Крестом три раза осени,
От лиц стоящих над амвоном,*
Услышишь – «бог тебя храни».
 

Видение

 
Звучали томно разговоры,
Искали истину в вине,
Поочерёдно плыли взоры
К небесно праздной вышине.
 
 
По старым, человек, канонам
Подобен очень мелкой тле,
Все очи вознесли к иконам,
Что есть от бога на земле.
 
 
Кто подержался лишь за крестик,
Кто на себя сей возложил,
Кто поклонился как предвестник
И с веток ссыпался инжир.
 
 
В едином творческом составе,
Три тени за столом сошлись,
Потом как будто бы в забаве,
Все просто в господа слились.
 
 
Не стало разной ипостаси,
Бог вновь является одним,
В своей исконно белой рясе,
Над головою только нимб.*
 

Все цветы безусловно живые

 
Все цветы безусловно живые
С нами вместе на грешной земле,
Их оттенки мы любим любые
Даже если они в хрустале.
 
 
Но в естественной лаве природы,
Где для роста своя благодать,
Где иные для жизни подходы,
У цветов есть любовная страсть.
 
 
Может статься они тоже любят,
Не собратьев своих а лишь нас,
Даже зная, что это погубит,
Смертью тихой возляжет подчас.
 
 
Вы задумайтесь люди немножко,
Прежде, чем убивать красоту,
У любви не земная дорожка,
Это чуят цветы за версту.
 
 
На полянах, в степях или в парках,
Новой встречи возможен кульбит,*
Не нуждаясь в особых ремарках,
Чувства все он в бутонах хранит.
 

Вышел вечер прогуляться

 
Вышел вечер прогуляться
С молодой ещё луной,
Он костюм надел паяца,
Словом выдумщик большой.
 
 
У него над правым ухом
Отблеск пламенной зари,
Наполняют сладким звуком
Сумрак славя соловьи.
 
 
Сам решил перед заходом
Задержать свой полумрак,
Стал репризу здесь под сводом
Демонстрировать остряк.
 
 
Под белесым краем неба
Замер словно истукан,
Колесницу вывел Феба,*
Для зари там был капкан.
 
 
Ночь ворвалась очень бойко,
Тут же сплавила луну,
Мрак усилился на столько,
Что прельстил лишь сатану.
 

Говенье

 
Жену всегда по воскресеньям
В одной он позе баловал,
Все остальные дни говеньям*
Живое тело подвергал.
 
 
Росла порочно голодовка,
Не переделать организм,
Не знала видимо чертовка,
Что существует онанизм.
 
 
Застала как-то раз соседа
В исходной позе молодца,
Потом была у них беседа
До тривиального конца.
 
 
Его конечно пожалела,
Но не забыла про себя!
И, чтоб труба не заржавела,
Решила жить себя любя.
 
 
Какой бы день не шёл недели
Теперь ей было наплевать,
В соседской нежилась постели,
Да плюс воскресная кровать.
 

Дьявол незаметно искушает

 
Дьявол незаметно искушает
Посылая блага в виде слуг,
Может это женщина, кто знает?
А возможно даже лучший друг.
 
 
Жизнь течёт сама без изменений
За собой грехи все волоча,
От неё не будет откровений,
Она просто тает как свеча.
 
 
На другую сторону дороги
Лучше потихоньку перейди,
Дума о всевышнем нашем боге
Там идёт возможно впереди.
 
 
Посмотри внезапно обернувшись,
Над лицом чужим торчат рога?
Оно даже злобно ухмыльнувшись,
Мимо лишь пройдёт наверняка.
 
 
Душу растерзает только отклик,
Что сокрытый маской подлеца
Вот тогда проявится тот облик
Статусом любимого лица!
 

Естество

 
Нам попадаются гибриды,
Что рушат наш потенциал,
Хоть жадно ловим мы флюиды,*
Ища свой женский идеал.
 
 
Снимая с лямок только пряжки,
Лишаем женщину чулок,
Касаясь чуть коленной чашки
Капроном, с явной формой ног.
 
 
Под тканью чувствуем ворсинки,
Дойдя рукой до бугорка,
Натяг мешающей резинки,
Покров снимая с тайника.
 
 
Лишь оголив подход к купели,*
К губам подводим естество,
Входя в ворота цитадели,
Вверяем ей своё родство.
 
 
Внутри интрига впечатлений,
Как ток пронзающий двоих,
Сторон природы тайный гений,
Единство помыслов шальных.
 

Жизненный фокстрот

 
Здесь попустительство от бога,
Накидкой греет душу плед,
Стенаний* муза у порога
И кошельки для разных бед.
 
 
Сомнений бренное начало,
Стихия празднества одна,
Скитанья правды вдоль причала,
Где мыслей пошлых глубина.
 
 
Тревога дней давно минувших,
Прыжки в заблудшие года,
Уход быть может самых лучших,
Дорог ненужных череда.
 
 
Давно остывший градус счастья,
Сценарий завтрашних тревог,
Законно данные ненастья,
Плюс каждодневный эпилог.
 
 
Мечты различные причины,
Объёмы призрачных забот,
Любви природные картины,
Всей жизни медленный фокстрот.*
 

Здесь видимость бывает нулевая

 
Здесь видимость бывает нулевая
Когда идёшь по площади в толпе,
Или в салоне крутишься трамвая,
Со всех сторон как будто в скорлупе.
 
 
Толпа тебя заносит и выносит
Да не туда куда бы ты хотел,
Висишь нанизанный на длинном тросе
А впереди буквально беспредел.
 
 
До поворота метр остаётся,
Но ты не в силах совладать с толпой,
Кричит твоя душа и в небо рвётся
А тело на земле ну как изгой.
 
 
Заранее всё строить надо в жизни,
Чтоб не зависить от рывков толпы,
Она всегда готова, лишь на тризне
И целовать и почитать кресты.
 
 
Но каждый в своём роде независим,
Лишает сущность – суета сует
И бог не пишет, разным людям писем,
Лишь вера составляет с ним дуэт.
 

Из обыденных явлений

 
Из обыденных явлений
Поразивших так меня,
Есть один природный гений,
Двух сестёр зовут заря.
 
 
Одна очень самобытна,
Есть у ней своя пора,
Или крайне любопытна,
Появляется с утра.
 
 
А другая каждый вечер
Раздувает огонёк,
У неё с луной лишь встреча,
Про родню ей невдомёк.
 
 
Сих девчонок солнце красит,
Только с разной стороны
И уходит восвояси
От прохлады иль жары.
 
 
Миловидные близняшки,
Но у каждой личный быт,
Не встречаются бедняжки,
Только имя их роднит.
 

Источник

 
Если будешь у истока жизни,
Припади и до конца испей,
Не вино, что подают на тризне*
А священно льющийся елей.
 
 
Замахают над тобой кадилом,*
Ладана возникнет аромат,
Свет иконы воспылает миром,*
Отражаясь медью от лампад.
 
 
Гимном зазвучит в округе песня,
Заструится колокольный звон,
Отражаясь будто в поднебесье,
Звуки полетят со всех сторон.
 
 
Ничего ты может не заметишь,
Это всё буквально промелькнёт,
Уподобясь призрачной комете,
Скоротечен мысленный полёт.
 
 
Стая сизарей* взмахнет крылами,
Поднимая слабый ветерок,
Да прибудет жизнь на долго с нами,
Несмотря ни на какой – исток!
 

Казнь ночи

 
Ночь в обрывках черной шали
Видит пламенный восход,
С ним заря в огне вуали
А за ней лишь эшафот.
 
 
Шесть часов она дрожала,
Эту парочку ждала,
Постучалась к ней опала,
Встрепенулись злая мгла.
 
 
Вот сейчас ей зачитают
Света жёсткий приговор,
Ярких звёзд напустят стаю,
К солнцу выведут во двор.
 
 
Из чертогов небосвода,
Выйдет сам палач – рассвет,
Шансов у ночи немного,
Как бледнеет её цвет.
 
 
Наконец настало утро,
Ночь сама собой прошла,
Сколько в небе перламутра,
Солнца, света и тепла.
 

Когда руками в небо ты вцепился

 
Когда руками в небо ты вцепился
И сам готов там мыть и убирать,
Господь видать торжественно приснился
И вся его божественная рать.
 
 
Представь себе все звёздные дорожки,
Чужой проспект из млечного пути,
Пространство астероидной бомбёжки,
Немыслимо всё это обойти.
 
 
Далёкие и близкие планеты
Загажены наверное давно,
Там мусора огромные пакеты,
Так приберись где сможешь за одно.
 
 
А впрочем поступай как скажет сердце,
Возможно, ты давно не на земле,
Раз в космос для тебя открыта дверца,
Летаешь там в безмолвной полумгле.
 
 
В судьбе вселенной просто ты песчинка,
Её не видно, видно лишь песок,
Такая вот масштабная картинка,
В ней не найти свой истинный исток.
 

Мужчинам

 
Печаль на ветках не развесить,
Носить придётся при себе,
Речь не идёт об интересе,
Речь о проснувшийся судьбе.
 
 
Что нам несёт она в копилку?
В копилку мысленных дорог,
Не божью жёсткую ухмылку,
Не с горьким вкусом эпилог.
 
 
Не плод давно былых деяний
А плод невольности своей,
Наверняка из состраданий
Возросших посреди полей.
 
 
Как опий, что из зёрен мака
С подмесом плевел* на виду,
Подмесом знаков зодиака,
На неизвестно чьём роду.
 
 
Депрессионная чернуха
Лишь за понюшку табаку,
От уха надо и до уха —
Держать улыбку мужику.
 

Мы на парковой скамейке

 
Мы на парковой скамейке
Запоздалый ждём восход,
В красноватой он цигейке*
Молча по небу бредёт.
 
 
С интересом наблюдаем
Под безмолвием ночи,
Как луна щербатым краем
Подаёт ему ключи.
 
 
Отмыкать наверно будет
Тьмы невидимый замок,
Он в своём сакральном блуде
Далеко не одинок.
 
 
Ведь к нему спешит на встречу
С фонарём в своей руке,
Зорька ясная, подмечу,
В очень ярком пиджаке.
 
 
Вдруг она беззвучно гаснет,
Хоть ещё совсем млада,
Утро, солнца верный аспид,*
Светом жжёт её всегда.
 

Мәхәббәт*

 
Когда-то слово «яратам»*
В ушах звучало словно муза,
Теперь как будто – аз воздам!*
Судьбой потрёпанной как луза.
 
 
Прелюбодей всегда в любви
Замужней лоно искушает,
Ведь в каждом бес сидит внутри,
Не всякий это понимает.
 
 
Татарка веры молодой,
С чуть-чуть раскосыми глазами,
Вступила с ним в неравный бой,
Белья одними кружевами.
 
 
Но проиграл тогда лишь муж,
Наивно веря в силы бога,
Да слёзы двух огромных луж,
Аллах ей выжал у порога.
 
 
Года не дали перемен,
Грехам вообще не до морали,
Пришлось семьи разрушить плен,
У «мәхәббәт» свои скрижали!*
 

О себе

 
От собора снова к переулку
Мимо сквера, тропкою сквозной,
Продолжаю новую прогулку,
Волей мысли, но не под луной.
 
 
Перспектива рядом не стояла,
На прошедшем слава богу крест,
От любви досталась лишь опала,*
Остальное шлёт мне манифест.
 
 
Я доволен иногда судьбою,
Смысл жизни просто в стороне,
Не жалею планов, что не строю,
Пусть душа побудет в тишине.
 
 
Справа лист висящий на заборе,
Но на нём и текста даже нет,
С непогодой видно в договоре,
Раз исчез совсем на нём сюжет.
 
 
Я брожу по улицам и паркам,
По траве пытаюсь босиком,
Жизнь пылает небольшим огарком,
Время дышит выпитым вином.