Модель количественной оценки уровня счастья

© Владимир Андреев, 2023

ISBN 978-5-0059-5245-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Актуальность исследования. В последние десятилетия интерес исследователей, как психологов, так и философов-антропологов, к вопросам счастья радикально возрос. Это, в частности, можно отметить по возросшему количеству публикаций, как в научной, так и популярной литературе, посвященных предмету счастья [120, с. 142—162.]. Американский психолог Мартин Селигман [164] при избрании президентом Американской психологической ассоциации в 1998 году отметил, что будущее психологии заключается в исследовании феномена счастья, тем самым обозначив новую отрасль психологии – «позитивную психологию», которая в настоящее время становится все более и более популярной.

В первые десятилетия 21 века вышел целый ряд монографий, рассматривающих проблематику счастья в психологическом контексте. [5], [13], [89], [90], [114], [23], [26].

Более того в 21 веке задача повышения уровня Счастья становится одним из важнейших аспектов усилий государственной политики. Ежегодно проводятся оценки различных международных рейтингов счастья, например, «Международного индекс счастья» [83], который замеряется с 2008 года международным фондом New Economics Foundation. Сформулирована концепция Валового Национального Счастья (Gross National Happines -GNH) [36, c. 9—12], которая выдвигает идею замены экономического критерия валового национального продукта (ВВП) на показатель уровня счастья населения (GNH) в качестве основного показателя эффективности функционирования государственного аппарата.

В своих работах, посвященных эпохе метамодерна, Павел Михайлович Пискарев констатирует, что «счастье – это жизненная цель и важнейшая установка современного общества» [76, с. 233], тем самым обозначая достижение счастья, как ключевую задачу личности в современную эпоху.

По его мнению «Счастье в наступающую эпоху становится основным содержанием целеустремлений личности [76, с.233], а процесс опознавания и достижения Счастья – основным наполнением жизни». Остальные традиционные факторы содержания жизни – образование и карьера, выстраивание межличностных отношений, продолжение рода и создание его материальной базы, саморазвитие и пр. становятся только компонентами и составляющими единого процесса движения личности к Счастью. Но несмотря на то, что в наступающую эпоху Счастье начинает занимать такое важное место как в области научного рассмотрения, так и в структуре интересов каждой отдельной личности, мы еще далеки от создания единой общепризнанной модели или хотя бы набора релевантных, взаимодополняющих моделей счастья. Посему, как никогда остро встает вопрос о создании такого рода хорошо формализованных и отрефлексированных моделей, на основании которых можно было бы выстраивать инструментарий для применения как в процессе коучинга, так и в процессе осознанного саморазвития (самокоучинга [10]), как для диагностики текущего уровня счастья личности, так и диагностики проблем и препятствий в движении к счастью и поиска наиболее актуальных методов преодоления проблем и развития тех или иных навыков, которые способствуют оптимальному движению в процессе развития личности в направлении к Счастью.

Актуальность исследования формируется несколькими причинами.

Во-первых, сегодня как никогда ранее в истории развития человечества повысился средний уровень жизни и ее продолжительность. Современный человек, по крайней мере, в наиболее богатых странах избавлен от необходимости борьбы за существование и имеет достаточно возможностей для самостоятельного формирования стиля собственной жизни и постоянного развития. Все это делает крайне востребованной как проблематику счастья в целом, так и различных способов повышения уровня счастья, что невозможно без наличия адекватной модели счастья.

Во-вторых, сегодня нейрофизиологическая наука очень продвинулась в части понимания природы формирования и изменения эмоций. Сегодня имеются достаточно мощные исследования, показывающие, какие факторы влияют на настроение и сознание человека, что делает возможным построение достаточно убедительной количественной модели счастья и создание развитых безмедикаментозных методик управления эмоциональным состоянием человека.

В-третьих, современная как теоретическая, так и практическая психология постепенно расширяет круг затрагиваемых ею тем. Например, в последние годы одним из ее предметов стали такие процессы как коучинг и самокоучинг, которые имеют дело со взрослыми адаптированными личностями, имеющими запрос не на решение психологических проблем и выход из различных проблемных ситуаций, а определение путей дальнейшего развития в направлении самосовершенствования, что делает задачу формализации понимания феномена счастья и создания релевантных его моделей насущно необходимыми.

И наконец, сегодня в психологической науке происходит процесс интеграции различных психологических направлений и школ и традиционных духовных систем развития, а также новейших философских систем, направленных на развитие личностного потенциала. Особенно активно это происходит в рамках направления интегративной психологии. Это позволяет обогатить психологическую практику теми идеями, которые рождались в различных системах на протяжении всей истории человечества, и в особенности в отношении счастья, и интегрировать накопленный ими опыт в реальную практику помогающих отношений.

Целью диссертации является всестороннее исследование подходов к построению формализованных моделей счастья, обобщение данных идей и формирование собственной модели счастья и, в частности, разработка способов количественной оценки уровня счастья для применения в практике помогающих отношений, коучинге и самокоучинге, а также, проверка некоторых положений модели с помощью эмпирических исследований.

Объектом нашего исследования является феномен счастья в различных аспектах его проявления.

Предметом нашего исследования явилась задача построения одной из возможных формализованных моделей счастья, которая бы позволила решить несколько практических задач, а именно:

– Сформулировать подходы к количественной оценке уровня счастья и предоставить инструменты, с помощью которых можно было бы оценить общий уровень счастья человека, а также определить текущую динамику его изменения.

– Определить факторы, способствующие повышению уровня счастья человека или наоборот его снижению, и определить практические подходы к определению этих факторов.

– Определить дальнейшее направление разработки набора практических рекомендаций, которые бы позволили для каждого человека, в независимости от его текущего уровня счастья разработать конкретную программу дальнейшего развития.

Для эмпирических исследований выбранной нами темы были сформулированы следующие гипотезы исследования.

– Уровень счастья при прочих равных условиях зависит от уровня развития и поддержки непрерывного процесса личного развития. В качестве оценки этих параметров мы взяли как общий уровень образования, так и уровень его непрерывности. Так же мы поставили задачу определить вклад отдельных видов образования – формального, неформального и информального – в общий уровень счастья.

– Уровень счастья также зависит от развития всех видов интеллекта, которые, в свою очередь, выражаются в развитии различных мета-компетенций [65, c. 94—101]. Для доказательства этого тезиса была предложена собственная 7-компонентная модель структуры различных видов интеллекта, обобщающая имеющиеся модели и базирующая на 7 основных линиях развития личности, как основных источниках счастья.

Проверка выдвинутых нами гипотез исследования предполагает ряд логически обусловленных задач исследования, а именно:

1. Анализ основных подходов к формализации понятия счастья и подходов к его формальному описанию в истории мировой гуманитарной мысли от древнейших духовных традиций до современных подходов, проработанных в позитивной психологии, интегративной психологии и интегральных философско-психологических системах.

2. Анализ базовой картографии, топософии счастья, определение элементов структуры и основных подходов к построению комплексной модели счастья

3. Анализ основных трактовок факторов счастья в двухфакторной модели счастья на всем протяжении ее развития от периода античности до наших дней, формализация актуальной трактовки и определении структуры взаимосвязи этих факторов и их взаимной динамики.

4. Анализ основных подходов к формализации вертикальных моделей развития, начиная от возникновения классических систем духовного развития и до наших дней. Выявление общего в методологии формирования вертикальных систем и выявление общих закономерностей.

5. Формирование комплексной модели, включающей объединение двух подходов к моделированию счастья – двухфакторной модели и вертикальных систем.

Теоретико-методологическую основу исследования составили теоретические и методологические положения отечественной и зарубежной психологии, а также философских систем, рассматривающим вопросы счастья. В качестве основной теоретической базы в исследовании использовались:

– Работы лауреата нобелевской премии Даниэла Канемана и его школы в области уточнения и проработки двухфакторной модели счастья;

– Работы представителей школы Позитивной психологии М. Селигмана. К. Рифф, Э. Динер., С. Любомирски, М. Чиксентмихайи, а так же отечественных представителей школы Д. А. Леонтьева, Е. Н. Осина, Р. М. Шамионов, И. А. Джидарьян и др. в области определения сущности субъективного благополучия в качестве меры счастья;

– Исследования различных представителей, развивающих теории вертикального развития – Ж. Гебстера, К.-У. Грейвза, С. Кук-Гройтер, К. Уилбера и пр.;

– Исследования в области структуры развития личности школы интегративной психологии В. В. Козлова, и в частности работы П. В. Пискарева и его модели «Пирамида развития».

– А также изучение традиционных систем духовного роста.

Методы исследования. Для решения поставленных в исследовании задач был использован комплекс методов: теоретический анализ отечественной и зарубежной литературы, метод опроса и тестирования, метод контентанализа, метод анализа документов, беседа и наблюдение. Для проведения эмпирического исследования были использованы 7 стандартизированных методик и одна авторская. Для проведения анализа уровня и степени непрерывности процесса образования была разработана специализированная анкета. Результаты обрабатывались с помощью компьютерных программ математической статистики, корреляционного анализа для определения взаимосвязи параметров.

Эмпирическую базу исследования составляют, во-первых, личные наблюдения автора за процессами личностного развития участников неформального психологического исследовательского объединения «Лаборатория геймификации жизни», которое работало под руководством автора в течении более чем 20 лет в Санкт-Петербурге (через это объединение прошло более сотни практикующих участников); во-вторых, материалы опроса при изучении степени взаимосвязи уровня и непрерывности образования и уровня субъективного благополучия (объем выборки – 130 человек); в-третьих материалы опроса о взаимосвязи развития различных видов интеллекта и уровня субъективного благополучия (объем выборки – 206 человек);

Основные положения

– Счастье имеет два несводимых друг к другу фактора – ситуативное и интегральное счастье, каждое из которых имеет собственную динамику, они находятся друг с другом в диалектическом взаимодействии.

– Каждый из факторов может быть измерен независимо и имеет собственные меры и способы измерения.

– Необходимым условием счастья является непрерывное развитие личности.

– Для определения зависимости уровней ситуативного и интегрального счастья необходимо учитывать факторы, повышающие ситуативное счастье, но отрицательно воздействующие на интегральное счастье, отраженное автором в концепции «разумного гедонизма», которая позволяет устранить традиционное противоречие ситуативного и интегрального счастья и гармонизировать процесс непрерывного развития.

– У человека имеется 7 способов повышения уровня счастья (как ситуативного, так и интегрального), отображающихся в виде модели 7 базовых видов интеллекта.

– В своей жизни человек последовательно проходит определённые уровни развития, последовательно повышая уровень интегрального счастья. Для выхода на последующий уровень необходимо преодолеть так называемый кризис развития. Предлагается авторская модель уровней и кризисов развития, обобщающая различные подходы, имеющиеся сегодня.

– На каждом уровне развития у человек использует различные ресурсы в качестве основного способа для получения ситуативного счастья и, соответственно, использует различные способы развития.

– На каждом уровне развития для его гармоничного продолжения человеку необходимо осваивать все новые и новые мета-компетенции (навыки различных видов интеллекта).

– Последовательность освоения мета-компетенций, и понимание структуры уровней и кризисов развития позволяет человеку поддерживать необходимые темпы развития на протяжении всей жизни, что создает предпосылки для устойчивого счастья на всем протяжении жизни личности.

Научная новизна исследования состоит в том, что по результатам анализа автора, сегодня не имеется единой модели счастья, объединяющей в себе все известные на сегодняшний день подходы к анализу феномена счастья – двухфакторную модель; модель субъективного благополучия и устойчивых его коррелятов; вертикальную модель развития и модели структуры мета-компетенций, как необходимой базы для его достижения. Именно такую комплексную модель автор представляет в своей работе.

Теоретическое значение работы заключается в том, что в ней сформулированы принципы подобной модели; сформированы принципы количественной оценки уровня счастья на базе этой модели; проведено эмпирическое доказательство некоторых гипотез, подтверждающих адекватность данной модели; и предлагаются пути дальнейшего развития работы над ее уточнением и развитием.

Практическое значение работы заключается в том, что на основе ее результатов могут быть разработаны комплексные стандартизованные методы оценки текущего уровня развития личности, так же способы выявления проблем в текущем состоянии, заключающихся в отсутствии необходимых в мета-компетенций и предложены пути оптимального дальнейшего развития личности.

I. Теоретико-методологические основы изучения феномена счастья в психологии

В данной главе проанализированы подходы к рассмотрению феномена счастья в мировой гуманитарной мысли, начиная с древнейших духовных традиций, через рассмотрение счастья в европейской философии, до современных подходов к рассмотрению феномена счастья в психологической науке. Так как в распоряжении современного исследователя имеется практически бесконечное количество материалов так или иначе касающийся темы счастья, то мы сосредоточились на аспектах, связанных с темой работы. Основной упор делается на подходах к созданию моделей счастья в различных философских и психологических системах, а именно выделение структурных элементов счастья и их взаимодействия, трактовках определения уровня счастья и способах повышения уровня счастья.

1.1. Счастье и его интерпретации в истории развития мировой гуманитарной мысли

Счастье, на протяжении всей истории человечества являлось объектом пристального внимания думающей части общества. Так или иначе вопросы счастья и благополучия жизни человека являлись одним из центральных мест рассмотрения во всех мировых глубинных духовных традициях.

В наиболее древней из дошедших до нас ведической традиции высшим благом и главным устремлением человека является состояние освобождения – мокша (сансакр.) – высшее, трансцендентное, не описываемое речью состояние, которое связано с освобождением от результатов прошедшей жизни, так называемой кармы. Это состояние характеризуется гармонией, успокоением, ощущением непрерывной спокойной радости. Именно это состояние и ассоциируется с понятием абсолютного счастья в индуистской и ведической традиции [91, c. 124—128]. То есть уже в древней Индии ближайшим коррелятом понятия счастья являлась свобода, причем не свобода в физическом смысле, а именно субъективная свобода – преодоление зависимости человека от кармы – прошлого опыта, как индивидуально полученного в текущей жизни и в предыдущих перерождениях, а также от родовой кармы – последствий действий предков и родственников.

Совершенно особое отношение к счастью формируется в буддийской философии. Счастье как удовлетворенность, наслаждение, достижение каких-либо значимых результатов и желаний, является ложным устремлением, так как само наличие этих устремлений, вне зависимости от их удовлетворения, приводит к появлению все больших и больших желаний. А стало быть само их наличие является ложным устремлением. В буддизме счастье воспринимается как чистое состояние ума, не связанное с объективными обстоятельствами, то есть, по сути, счастливым человека делают не те или иные формальные обстоятельства жизни и наслаждения или страдания, связанные с ними, а то насколько он в состоянии управлять своим умом и формировать необходимые паттерны восприятия. «Обуздание мысли, едва сдерживаемой, легковесной, спотыкающейся где попало, – благо. Обузданная мысль приводит к счастью» [16, c.30]. То есть в буддизме счастье – это скорее определенный навык, набор субъективных качеств личности, характеризующих степень развития духовных способностей практикующего. Что важно для дальнейшего рассмотрения, уже в раннем буддизме возникает двойственная трактовка счастья – с одной стороны, как сиюминутного состояния и с другой стороны счастья как определенной степени развития духовного опыта. Это двойственное понимание счастья в дальнейшем в европейской мысли будет рассматриваться как антитеза гедонистической и эвдемонической трактовки счастья.

Так Далай-Лама XIV говорит: «К счастью можно прийти двумя путями. Первый путь – внешний. Приобретая лучшее жилище, лучшую одежду, более приятных друзей, мы можем в той или иной степени обрести счастье и удовлетворение. Второй путь – это путь духовного развития, и он позволяет достичь счастья внутреннего. Однако эти два подхода не равноценны. Внешнее счастье без внутреннего не может длиться долго. Если жизнь рисуется вам в чёрных красках, если вашему сердцу чего-то недостает, вы не будете счастливы, какой бы роскошью себя ни окружили. Но если вы достигли внутреннего спокойствия, то можете обрести счастье даже в самых тяжелых условиях» [22, c.3].

Наиболее радикально идеи противопоставления подлинного счастья и удовлетворения материальных потребностей звучат в традиции китайского Даосизма. Так, например, Чжуан-цзы говорит: «Я не могу сказать, является ли то, что все называют „счастьем“, на самом деле счастьем или нет. Я знаю только одно: когда я наблюдаю за тем, как люди его добиваются, я вижу, как их несет в общем потоке человеческого стада, мрачных и одержимых, не способных остановиться или изменить направление своего движения. И все это время они утверждают, что еще немного – и они обретут это самое счастье. Мое мнение таково: вам не видать счастья до тех пор, пока вы не перестанете его домогаться» [72, c.37].

Важным в контексте нашего рассмотрения является то, что практически во всех мировых религиях основные базовые принципы поведения, ведущие к «избавлению», совпадают, что говорит об универсальности методов движения к счастью.

Особенно глубоко в древней истории исследованием вопросов счастья занимались представители некоторых направлений античной философии, в частности эпикурейства и стоицизма.

Неоднородность интерпретации понятия счастья осознавалась с момента зарождения европейской гуманитарной мысли. Так, еще философами досократиками оно, с одной стороны, «ассоциировалась с такими понятиями как „наслаждение“, „длительное состояние удовольствия“, „веселое настроение безмятежности“, „ощущение полноты бытия и радости“, „блаженство“» [45, c.12], то есть с позитивными субъективными переживаниями. Но с другой, уже Демокрит (5 в до н.э.) понимал счастье как «состояние эвтюмии, характеризуемое всем достигнутым в результате правильно организованной жизни. Благодушный человек, согласно учению, об эвтюмии, не завидует чужому богатству и славе, но стремится к совершению честных добрых поступков, от чего он счастлив и здоров» [45, c.13]. Так же Демокрит считал обязательным атрибутом счастья атараксию, т.е. бесстрашие, невозмутимость. То есть определял счастье не как определенное сиюминутное состояние, но как результат определенного развития и обладание определенными характеристиками личности.

Эту идею двухфакторности счастья в античной мысли окончательно закрепил Аристотель [4], сформулировав два истолкования понимания счастья как гедонистическое (ориентированное на получение максимального количества удовольствий в жизни) и эвдемоническое («которое связано с реализацией человеком собственных уникальных достоинств и добродетелей („дэймона“) в соответствующей ему деятельности» [52, c.56]).

Существенный вклад в развития представлений о феномене счастья ввел древнегреческий философ Эпикур, тема счастья в философии которого непосредственно связана с разумными ограничениями, так например, о писал: «Мудрец различает три вида удовольствий: 1) природные и необходимые для жизни; 2) природные, но для жизни не необходимые; 3) не природные и не необходимые для жизни. Мудрец стремится только к первым и воздерживается от всех остальных. Результат такого воздержания – полная невозмутимость, или безмятежность, которая и есть счастье философа» [6, c.442].

Весьма интересная позиция отношения к счастью сформировалась в эллинистическую эпоху в среде философов киников [68]. Одним из главных условий счастья киники считали отказ от благ и роскоши, минимизацию потребностей и аскетический образ жизни. Таким образом, киники были сторонниками радикальной эвдемонии и полного отказа от гедонистической составляющей счастья. В их представлении счастье состояло исключительно в специфическом, иногда социально неприемлемом образе жизни, сопровождаемом «требованиями аскезы, постоянной, иногда тяжкой, тренировки души и тела» [39, c.38].

Идею Счастья как реализации определенного набора личностных качеств в дальнейшем активно развивали древнеримские философы, принадлежавшие к кругу поздних стоиков. Так, например, по мнению Марка Аврелия умение быть счастливым заключается в умении стойко переносить невзгоды «во всем, что наводит на тебя печаль, надо опираться на такое положение: не это – несчастье, а мужественно переносить это – счастье» [2, с. 15].

В аврамичеких религиях – иудаизме, христианстве и мусульманстве, которые на протяжении почти 2 тысячелетий новой эры формировали идеологию и философию Европы и Нового света, представление о счастье радикально отличается от представлений сформированных античной философией. Человек, согласно представлениям этих религий, изначально греховен и соответственно несчастен. Вернуться в блаженное состояние изначального эдемского счастья он может только через соблюдение множества предписаний, ритуалов, правил и ограничений, при условии беззаветной веры в бога и уповании на его любовь и благодать, и соединения с ним. «Радость проистекает из глубин человеческого сердца и напрямую связана вовсе не с внешними возбудителями, а с бессмертной душой и с Божьим присутствием в ней» [55, c.11]. В православной ветви христианства, а особенно в таком его направлении как исихазм, сформировалось концепция обожания, которое формулирует смысл человеческой жизни как достижение соединения человека с богом, как непрерывный и, по сути, бесконечный процесс самосовершенствования человека, заключающегося в «приобщении тварного человека к нетварной божественной жизни через действие божественной благодати» [88] [79]. И именно это движение и ассоциируется с состоянием счастья. В контексте данной работы важно отметить, что концепция счастья, сформированная исихастами, впервые формулирует его как непрерывный процесс, то есть подразумевает изменение представления о счастье в самом процессе его достижения.

С наступлением эпохи возрождения Европейская гуманитарная мысль возвращается к обсуждению вопросов счастья, опираясь на античное наследие. Так, например, на взгляды французского писателя и философа Мишеля Монтеня на вопросы счастья оказали огромное влияния Эпикур и особенно философ-стоик Сенека. [66]

В эпоху просвещения, по сути, формируется современное представление о счастье, которое базируется на равноправии, личной свободе, доступности основных общественных институтов, образования и медицинского обслуживания, мира, ненасилия, веротерпимости и пр., и, в частности, неприятия догм, в том числе церковных. В определенном смысле идеи эпохи просвещения о счастье выступают антитезой взглядам, сформированным в период тотального засилья религиозной схоластики в философии средневековья.

В 18 веке формируется целый ряд оригинальных концепций счастья. Так, например, английский писатель Бернард Мандевиль (1670—1733) сформулировал теорию «разумного эгоизма» [81, c.139—164], как базу для формирования счастливой жизни, которую в дальнейшем развивал русский мыслитель Николай Чернышевский [49, c.260—262].

Первые попытки мыслить о счастье как о количественно измеряемой сущности предпринял, пожалуй, английский философ, родоначальник концепции утилитаризма Иеремия Бентам (1748— 1832). Так, в частности: «Бентам считал, что с помощью морали, а также законодательства можно регулировать человеческие поступки таким образом, чтобы они приносили как можно больше счастья. Согласно Бентаму высшая цель человеческой жизни – наивысшее счастье наибольшего числа людей» [18, c. 264].

Несмотря на наличие отдельных оригинальных идей по поводу счастья, в целом, на протяжении почти всей истории развития европейской гуманитарной мысли после окончания времен античности, счастье не становилось центральным предметом исследования, а находилось на периферии как философской дискуссии, так и естественно-научных исследований. То же наблюдалось и в области психологических исследований в течение всей истории психологии 19 и 20 веков. Основным предметом исследований и задачей психологии начального этапа развития было научное объяснение базовых механизмов поведения человека и задача избавления его от психических проблем и страданий.

Ситуация начала меняться на рубеже 20 и 21 веков. Когда американский психолог Мартин Селигман, избранный президентом Американской психологической ассоциации в 1998 году, отметил, что будущее психологии заключается в исследовании феномена счастья [164].