Должно быть, прав был Пифагор, утверждая, что число является первоосновой всего сущего. Мир словно состоял из необъятного количества чисел. Каждый предмет, каждое существо, казалось, было сотворено при помощи всевозможных сложений, вычитаний, умножений, делений, возведений в степень и тому подобное. Грег часто задумывался о том, что, возможно, и он сам – всего лишь хорошо продуманная система, состоящая из различных сложных формул, модулей и уравнений. Порой эта мысль настолько внушалась ему самому, что он подходил к зеркалу и внимательно рассматривал чуть ли не каждый участок своего тела. Вглядывался в отражение своих небольших серых глаз, растрепывал и так вечно взъерошенные черные с синеватым отливом волосы, проводил пальцем по прямому длинному носу. Нет, Грег понимал, что он – существо, целиком состоящее из плоти и крови, высшая ступень эволюции, величайшее творение природы. Человек. С не менее сложной и разнообразной системой внутри, чем система компьютера или любой другой машины.

«Мы, люди – вершина эволюции. Хотя, почему-то, все чаще становимся тупее и бесполезнее самой обыкновенной техники».

Грег все чаще познавал мир вокруг себя, но то, что ему удавалось узнать, не давало ему никакого удовлетворения, лишь еще больше разочаровывало его. В первую очередь это касалось людей и их взаимоотношений друг с другом.

«Люди заменили общение с глазу на глаз переписками в чатах и социальных сетях. Неужели люди настолько ненавидят друг друга, что готовы сделать все, что угодно, лишь бы свести контакт друг с другом до минимума?»

Грег считал, что, скорее всего, так и есть. Он сам часто наблюдал за своими знакомыми и друзьями. Они могли часами сидеть у монитора компьютера и стучать по клавиатуре, набирая целые «диссертации» и отправляя их друг другу. Но большего им и не нужно. О встречах уже редко кто думал договариваться. Грег знал таких людей, чья жизнь целиком и полностью посвящалась Интернету. Он всегда сравнивал их с наркоманами, потому что их зависимость от Интернета была подобна наркотической. Глаза становились невосприимчивы к солнечному свету, руки только и умели, что набирать буквы на клавиатуре и щелкать кнопкой мыши. Вместо номеров телефонов родных и друзей в памяти хранились адреса излюбленных веб-сайтов. Казалось, такие люди сливаются с компьютером воедино, становятся его частью, еще одной деталью.

«Я сам программист, и моя связь с компьютерами более чем крепка. Но лучше я обреку себя на смерть, чем стану подобным этим компьютерным наркоманам».

Грег любил выходить на балкон, закурив сигарету. Вид с девятого этажа, на котором находилась его квартира, открывался необыкновенный. Он знал наизусть каждый дом, каждую крышу этих домов, мог с закрытыми глазами описать даже цвет черепицы на этих самых крышах. А там, вдали от всех построек, виднелись зеленеющие холмы, до которых, казалось, можно было и пешком дойти за каких-нибудь двадцать минут или полчаса, но до которых, на самом деле, были значительные километры. Грег знал, что когда-нибудь он отправится к этим холмам, чтобы прогуляться по их зеленой, сочной траве, почувствовать чистый, свежий воздух, отдалиться от всей этой городской суеты. Кто как не природа всегда поймет и успокоит человеческую душу?

«Вся эта техника и электроника, может быть, и облегчает жизнь, но мешает нам по-настоящему чувствовать ее. Хочешь увидеть Париж – посмотри в Интернете видео, выучи наизусть все его достопримечательности по картинкам, почитай отзывы о парижской кухне и все – ты посетил весь Париж от и до. Зачем работать 24 часа в сутки, не зная, что такое полноценный сон и копить деньги на поездку в Париж, чтобы своими глазами увидеть его достопримечательности, посетить его изысканные рестораны и испробовать самых лучших блюд, вкус которых запомнится тебе на всю жизнь? Кому это нужно, если ты можешь посетить Париж, всего лишь прочитав о нем во Всемирной Сети?»

Возможно, все это звучит слишком утрированно, но так размышлял Грег, то и дело выпуская струйки дыма изо рта, которые растворялись в воздухе, оставляя после себя едкий запах.

«Надеюсь, эти сигареты убьют меня до того как человечество полностью отупеет».

Двадцатилетний Грег Хайфер учился в университете информационных технологий города Хайхилл. Чуть ли не с самого раннего детства Грег был невероятно увлечен всем тем, что было связано с техникой и электроникой. Позже он стал прекрасно разбираться в компьютерах. Всегда мечтал сделать свое хобби работой. Поэтому и решил стать программистом. Родители его жили в другом городе, оставив Грегу квартиру, которая когда-то принадлежала родителям его отца. Молодому парню повезло в том плане, что он всегда думал о том, чтобы жить одному, ни с кем не разделяя свое пространство. Если только со своим пушистым рыжим котом Нобелем, которого Грег когда-то нашел еще котенком в своем подъезде. У кота было большое черное пятно вокруг правого глаза, словно кем-то специально нарисованное. Это пятно делало кота Нобеля особенным. Он оказался во многом похож на своего хозяина. Да и никто, наверное, не смог бы уже стать Грегу ближе, чем этот рыжий кот с черным пятном вокруг правого глаза.

Друзья Грега Хайфера считали его довольно начитанным, образованным молодым человеком, прирожденным весельчаком и острословом, хотя порой его шутки можно было с легкостью принять за оскорбления. Но все знали, что Грег неплохой парень, хоть и часто рассуждает о вещах, которым не стоило бы придавать такое уж большое значение. Выбранную Грегом профессию программиста его друзья полностью одобрили. Излюбленной темой для разговоров у Грега всегда были компьютерные технологии и все, что с ними связано.

«У тебя одни компьютеры на уме! – говорят они. Но как случается любая проблема, наподобие той, что «полетела» операционная система, так Грег Хайфер становится «доктором неотложной помощи» и «специалистом в своем деле». Жаль, что людям при «сбое» нельзя заменить детали или переустановить систему. Я бы вложил все свои знания в области программирования, чтобы создать совершенную программу для людей. Встроил бы в нее самые лучшие показатели: шикарная графика, большой объем памяти, высокая скорость обработки информации. И денег бы за такую не взял. Раздал бы даром.

Только люди – не роботы, не машины, не компьютеры. Компьютер можно изучить, разобраться в нем, усовершенствовать его. А с людьми сложнее. И инструкция к ним не прилагается. У каждого человека своя «операционная система», на освоение которой не хватит и жизни. И кто говорит, что компьютеры невероятно сложны и непонятны, тот просто не знает людей».

Глава 1

Живописная аллея в центре города. Небольшой мраморный фонтанчик, высаженные по всей аллее деревья клена, окрашенные в темно-коричневый цвет деревянные скамейки с железными подлокотниками, несколько высоких фонарных столбов – вот, в общем-то, и вся составляющая центральной аллеи.

Было начало сентября, но листья деревьев уже постепенно окрашивались в желтый и ярко-оранжевый цвет. Солнце грело все еще по-летнему, но все чаще начало скрываться за серыми тучами, обволакивающими бескрайнее небо.

Грег и его подруга детства Айви Эстклэш беседовали на одной из скамеек в парке.

– Тебе нужно больше драйва в жизни. Молодость проходит. А твоя молодость будет потрачена лишь на прочитанные тобой книги и собранные и разобранные тобой компьютеры. Вспомнить будет нечего, – сказала Грегу его подруга. Это была невысокая молодая девушка с короткой мальчишеской стрижкой под современным названием «стрижка пикси», окрашенной в огненно-рыжий цвет. В носу был пирсинг, но сама внешность девушки не казалась слишком уж вызывающей. Своим видом она, скорее, выражала свой бунтарский дух и желание противостоять серому, скучному образу жизни этого города и людей, живущих в нем.

– Может быть, для меня читать книги и собирать-разбирать компьютеры это и есть тот самый драйв. Или ты имеешь в виду, что я должен гонять на велосипеде по бездорожью, рискуя обломать себе конечности и размозжить череп? Или мне надо прыгнуть с парашютом и неудачно приземлиться? А может быть, наркотики начать употреблять? О каком драйве ты говоришь? – мрачно спросил Грег.

– Тебя послушаешь, так в мире все плохо, и все влечет за собой печальные последствия. В ночной клуб хотя бы сходи. Это безопасно.

– Обкуренных парней и девушек легкого поведения я и на улице нередко вижу. Еще не хватало посетить их «святыню», – ухмыльнулся Грег.

– В клуб и нормальные люди ходят, – возразила Айви.

– Их и в общем числе не так много, а уж в клубах и подавно, – ответил ей на это Грег.

– Ты можешь быть веселым и дружелюбным, когда захочешь, но сейчас почему-то включаешь угрюмого циника, – заметила девушка.

– Всегда веселыми могут быть только клоуны. Хотя чаще всего под их гримом скрывается такой же циник, как я сам. Ну, еще, возможно, дураки. Большие любители веселья. Они не понимают и не хотят понимать, что творится в мире, в котором они живут, – пояснил Грег.

– А как же оптимисты? Они обычно стараются быть веселыми.

– А они, что, не дураки? – с притворным удивлением спросил Грег.

– Они просто находят положительные стороны во всем, что с ними происходит. Им не хочется тратить время на грусть и плохое настроение. Разве это признак глупости? – поинтересовалась спутница.

– Ну, пусть один из таких найдет положительную сторону в том, что ему ногу, допустим, ампутировали. «Ничего, зато наконец-то похудел!» или «О! Теперь уж я точно не смогу надеть два разных носка!» – гримасничал Грег.

– Ты говоришь ужасные вещи, Грег, – нахмурилась девушка.

– Поверь мне, если бы я рассказал им обо всем том, что может случиться с этими «оптимистами» и в чем вряд ли можно было бы найти положительную сторону, то они бы из дома до конца своих дней выйти боялись, – заверил свою собеседницу Грег. Неожиданно сверху, прямо на колени девушки упал пожелтевший лист клена.

– Неужели ты ни в чем не способен видеть прекрасное? – спросила Айви Грега, рассматривая в руке кленовый лист.

– Я вижу прекрасное только в том, что действительно прекрасно, а не в том, что принято считать таковым, – ответил Грег, закурив сигарету. Его спутница внимательно посмотрела на него.

– Не собираешься бросать курить? – поинтересовалась она.

– Я еще толком и не начал.

– Уже два года как ты «не начинаешь».

– Два года – это всего лишь подготовка, – задумчиво пояснил Грег.

– Не знала, что для курения требуется особая подготовка, – ухмыльнулась Айви.

– Так и есть. Настоящее курение начинается чуть позже. Тогда ты, в самом деле, понимаешь, что куришь, а не просто балуешься сигаретой. Вот у меня пока ощущения того, что я курю, нет. Это я так, засовываю в рот бумажку с завернутой в нее всевозможной химией, – объяснил Грег и после всего сказанного, рассмеялся.

– Какие интересные у тебя мысли. Обычное курение превращаешь в тонкое дело, – сказала девушка, облокотившись на спинку скамейки, скрестив руки на груди и не сводя глаз со своего собеседника.

– А ты говоришь, драйв мне нужен. Мой драйв – в самых обыкновенных вещах, – краем губ улыбнулся Грег и снова поднес сигарету ко рту. Мимо него и его спутницы вдруг быстрым шагом прошла молодая девушка, которая, судя по выражению лица, была чем-то сильно взволнована и пыталась поскорее добраться до своего места назначения, привлекая наименьшее внимание. Хотя, возможно, она совсем и не думала о том, привлекает ли она чье-то внимание или нет. Ей явно было не до таких мыслей.

– Понять не могу, куда люди все время спешат, – недоумевал Грег, глядя вдаль убегающей девушке.

– Эта девушка, возможно, спешит на свидание, – предположила Айви.

– С таким выражением лица и такой скоростью? Явно не на свидание.

– Откуда ты знаешь, с каким выражением лица и какой скоростью девушки обычно идут на свидания? Ты ведь сам никогда ни с кем не встречался.

– Просто я видел, с каким выражением лица парни ждут этих девушек и сколько раз они рассматривают свои наручные часы. А потом я еще наблюдал, как девушки все-таки приходят на эти свидания. Черт возьми, опоздала на час с лишним, да и притом еще ползет как черепаха и на лице выражение типа «я такая, что меня можно и всю жизнь прождать»! – возмутился Грег.

– Да, Грег… Влюбиться тебе надо. Вот такого драйва ты ни в чем другом не найдешь, – засмеялась Айви.

– А знаешь, по-моему, парашют не такая уж плохая идея, – засмеялся в ответ Грег.

– С чего вдруг такая боязнь влюбиться?

– Айви, я еще слишком молод, чтобы в это вляпаться, – усмехнулся Грег.

– Да перестань! Это уже какая-то филофобия, – ехидно улыбнулась Айви.

– Думаешь, что, сказав умное слово, заставишь меня, тем самым, смутиться до невозможного? – хитро взглянул на девушку Грег. Та в ответ слегка ударила его кулаком в плечо.

– Подумай сам, Грег, ты – молодой, симпатичный парень… По крайней мере, когда бритый и причесанный, – сострила Айви. – Почему бы тебе не начать отношения с такой же молодой и красивой девушкой?

– Боишься, что все скоро начнут строить предположения о том, что я – гей?

– Я боюсь, что ты скоро сам начнешь так думать.

Грег и Айви засмеялись. Проходящая мимо них маленькая сгорбленная старушка неодобрительно взглянула на двух молодых людей и мысленно осудила курящего парня, вальяжно рассевшегося на скамейке и свободно расставив ноги в стороны, и девушку с очень ярким цветом волос и украшением в носу, сравнив ее с девушкой легкого поведения. Парень и девушка не заметили строгого взгляда пожилой женщины и продолжали разговор.

Они еще долго просидели на скамейке, иногда молчали, иногда вспоминали что-нибудь, чем можно было поделиться друг с другом. Мимо них туда-сюда сновали прохожие, кто просто гулял, кто спешил по своим делам. Погода была теплая, но все же уже чувствовалось приближение настоящей осени, которая вселяет в сердца людей какое-то особенное, слегка меланхоличное настроение. Говорят, что осень – время перемен. Иногда они желанны, иногда лучше, чтобы они не наступали. В осени есть что-то волшебное, хотя многие приписывают волшебство по большому счету зиме с такими праздниками как Новый Год и Рождество. Но осень прекрасна не своими праздниками, а именно тем, чем она является. Она может быть разной для каждого. Для кого-то она – время раздумий и мыслей, для кого-то – время перемен и новых идей, для кого-то – время воспоминаний, а для кого-то – время любви. И Грегу Хайферу, студенту университета информационных технологий, настоящему реалисту с немного циничным взглядом на жизнь, так хотелось узнать, какой же эта осень станет лично для него.

***

Что, в общем, представляет собой жизнь? Без всякой философии и глубины рассуждений она всего лишь смена дня и ночи, ежесекундное перемещение стрелок на часах и последовательно сменяющие друг друга числа календаря. Она то, что идет само собой. И вряд ли ей интересно, какое значение она имеет для одного или другого человека. И уж тем более ее никак не заботит, что в ней еще и пытаются найти какой-то смысл. Ты живешь. И так ли обязательно знать, для чего?

Грег об этом и не думал. Его жизнь не была наполнена поиском смысла. Он не искал высшей цели своего существования. Родился ведь, стал какой-никакой частью этого мира. И это уже что-то и этого вполне достаточно. Зачем еще больше все усложнять?

Сидя на лекциях в университете, Грег часто наблюдал за другими студентами, находящимися в зале. Большинству из них было все равно, что уже который час объясняет им преподаватель. Некоторые же делали вид, что слушают очень внимательно, чуть ли не разбирая по слогам каждое услышанное слово. Но кто знает, что на самом деле творится в этот момент в их головах?

«Образование… А есть ли сейчас в нем смысл? Разве невыгодно держать людей в неведении и тупости? Хотя, возможно, нас учат именно тем знаниям, которые поддерживают в нас эти самые неведение и тупость. То, чему нас учат, это самый минимум из того, что мы должны знать. Мы должны знать гораздо больше. Но нам никто никогда не скажет, что именно. Мы сами должны к этому прийти».

Казалось бы, что за мысли лезут в голову парню, который в будущем станет всего лишь каким-нибудь «хирургом системных блоков» или обыкновенным системным администратором? Грег не раз спрашивал самого себя, почему он так часто размышляет об окружающем его мире, об обществе, в котором он живет? Наверняка потому, что это его жизнь, и он хочет и должен знать о ней все. Ему не нужен тот самый минимум, которому учат преподаватели в школах и университетах. Ему нужно большее из того, что может дать сама жизнь.

– Еще немного и я усну, – послышался шепот позади Грега. Судя по голосу, говорила девушка.

– Когда он уже заткнется? Неужели он не понимает, что его слушает от силы два-три человека из пятидесяти?! – возмутилась более громким голосом другая девушка.

– Я хочу есть, я хочу пить, я хочу к Рику, – заявила девушка, которая изо всех сил пыталась не уснуть.

– Более скучной лекции я еще в жизни не слышала!

– Мы с Риком хотели сегодня пойти в кино… Вместо этого я торчу здесь! Моя задница должна была сидеть на мягком сидении в кинотеатре, а не на этих отвратительно твердых стульях! Что станет с моей задницей после нескольких часов сидения на этих стульях? Она будет плоской! А зачем я буду нужна Рику с плоской задницей?

«Однако, с плоским мозгом ты ему пригодилась, что удивительно», – подумал по этому поводу Грег.

Он немного знал об этих двух особах. Одна из них – та, что встречается с неким Риком, была Катрин Коуч. Высокая, голубоглазая блондинка с длинными ногами и не менее длинным языком. Естественно, ее заветной мечтой не было поступить в университет информационных технологий. Единственное, что ее увлекало в плане технологий – мобильный телефон, социальные сети и просмотр «прикольных» видео в Интернете. Вторая девушка – Элизабет Гигл. Смуглая брюнетка с большими карими глазами. Она презирает в этом университете абсолютно всё: начиная с преподавателей и студентов и заканчивая стенами этого учебного заведения. Грегу эти две личности симпатии ни коим образом не внушали, однако, «задница у Катрин и вправду была ничего».

– Какой обалденный вчера матч был! Мы просто размазали этих дохляков! – с нескрываемой радостью говорил крепкий мускулистый парень в ряду справа от Грега. Дохляками он называл сборную команды по регби из университета экономики и права. Пит Майерс – парень, который ничего кроме спорта в своей жизни не видит, и видеть не желает. В университет, где преподавалось бы что-либо связанное со спортом, Пит не поступил лишь потому, что не хотел, чтобы его крутость затмевали другие ребята похожие на него самого. В университете информационных технологий Пит был одним из самых спортивных и сильных парней, чего он вряд ли бы смог добиться «в своей среде». Рядом с ним всегда находилась толпа молодых людей, которые мечтали быть похожими на Пита. Он являлся для них настоящим наставником, тренером, кумиром. Многим девушкам университета нравилось его спортивное накачанное тело и «невероятная харизма». Но образ Пита ассоциировался у Грега с образом «типичного американского парня – игрока в регби и любимца глупеньких девочек».

– Мистер Миллиган, повторите, пожалуйста, предыдущее предложение! – этот возглас принадлежал Эмилии Уэдер – скромной, прилежной студентке, исправно посещающей все занятия и записывающей все лекции. Уже второй год единственной запоминающейся вещью в самой Эмилии для Грега был лишь ее затылок, так как Эмили сидела впереди Грега на следующем ряду, и постоянное движение головы вверх-вниз, когда девушка то записывала диктуемые преподавателями лекции, то внимательно слушала объясняемый материал.

– И потом я ей такой: «О! Так это юбка? Издалека мне казалось, что на тебе только пояс от этой юбки!» – это опять Ник Баунс развлекает публику своими «шедеврами юмора». Симпатичный парень с улыбкой звезд Голливуда, которую он, то и дело, пытается продемонстрировать всем своим «поклонникам». Иногда Ник выдавал что-то остроумное и пробирающее на смех до слез, но по большей части Грег описывал его шутки как «бомжы на центральной улице и те посмешнее шутят».

Слева от себя, в дальнем ряду Грег заметил Лесси Шеннер – она снова показывала своим подружкам в телефоне свои снимки в нижнем белье, которая та собирается надеть в брачную ночь. Вот уже год как она говорит о своей будущей свадьбе. Грег уже знал наизусть, что на свадьбе у нее должно быть около двухсот человек, платье на ней будет бежевое без блесток, будет петь «тот лапочка-парень», который пел на дне рождения у ее кузины, а в свадебное путешествие молодожены поедут в Париж либо Венецию, так как «они еще точно не определились».

Будучи знакомым с такими неординарными людьми, Грег все время задавался единственным вопросом: «Что они все здесь делают, и почему я должен находиться среди них?».

Пожилого, слегка глуховатого мистера Миллигана никто, кроме отличницы Эмилии не слушал. Каждый занимался своим делом, не обращая внимания на «занудную, невнятную болтовню» лектора. Грег тоже не особо был заинтересован в объяснениях преподавателя по поводу изучаемой темы. Последнее время Грег чувствовал какую-то необъяснимую апатию. Будто бы он внезапно потерял интерес к жизни и понимал, что ему вообще ничего не хочется, его ни к чему не тянет и не влечет. Настроение было такое, что хотелось часами глядеть в серый потолок своей квартиры и не пускать свои мысли дальше этого самого потолка.

После окончания учебного дня, Грег решил немного прогуляться по городу и заодно навестить близкого друга – талантливого художника и творческого человека Альберта Браша. Кто знает, возможно, он сможет хоть как-то добавить «ярких красок» в унылые бесцветные будни Грега Хайфера?