Этот небольшой старинный город понравился мне сразу, как только я впервые прошёлся по его улицам. Было это очень давно. По нынешним временам можно сказать – в прошлом веке. Был я в те времена курсантом военно-морского училища и волей провидения познакомился с девушкой из этого города. Впервые приехал сюда встретиться с её родителями, так как дело у нас шло к свадьбе. Со свадьбой всё сложилось как надо и к повествованию моему отношения не имеет. Упомянул об этом лишь с целью пояснить, как я впервые попал сюда.

Старинный немецкий город не сильно пострадал в Великую Отечественную войну и по её итогам остался в составе нашей страны. Аккуратные немецкие дома радовали глаз. Мощёные булыжником улицы своей древностью вызывали уважение – на своём веку они много чего повидали. Даже Наполеона видели и царя Александра первого – они ещё до Отечественной войны 1812 года подписали в этом городе мирный договор после очередной войны. Договор тот так и назвали по имени города – «Тильзитский». Тильзит – город Восточной Пруссии – в Советском Союзе переименовали в Советск, каковым он и остаётся поныне. Но жители города помнят старое название не только потому, что на прилавках магазинов можно купить сыр «тильзитер», который, кажется, на самом деле, начали производить когда-то в этом городе. Старое название города, словно само собой, читается в его старинном облике. Извилистая речка Тильзитка, может и переименовывалась когда-то, но об этом никто не помнит, и городские мальчишки продолжают летом купаться в ней, как когда-то купались немецкие мальчишки.

Величественный мост Королевы Луизы через Неман, взорванный немцами в 1944 году и восстановленный в советское время даже отчеканен на памятной серебряной монете, выпущенной Банком России. Когда-то по нему я свободно переходил на другой берег Немана, как и жители города, на более удобный пляж. Теперь по нему просто так не пройдёшь – граница с когда-то братской республикой, а теперь с не дружественным новым государством.

За много прошедших лет я часто бывал в этом городе. Каждый год приезжал в отпуск, пока был молодым. Потом все реже и реже, но всё равно приезжал с большим удовольствием. Последний раз – лет пять назад. И вот снова собрался, бросил всё и приехал. Приснилось однажды, что город зовёт меня. А если зовёт, значит – есть тому причина. Вот я и прикатил сюда в очередной раз.

Остановиться было у кого. В городе проживали сестра жены с мужем. Правда, теперь уже я для них перешёл в категорию бывших родственников, но отношения у нас сохранились хорошие. Можно было поселиться на время у них – не выгнали бы, но почему-то не хотелось. Как-то неудобно. Дизель-поезд от областного центра преодолел расстояние до города за три часа с небольшим. На привокзальной площади несколько старушек торговали свежей зеленью и ягодами. Это было немного странно, потому что проходящих поездов почти не было и рассчитывать на заработки от пассажиров явно не приходилось.

– Комнату не сдаёте? – спросил я у крайней сухонькой старушки, перед которой на картонке лежали по два пучка укропа, петрушки и зеленого лука.

Взгляд старушки из безразличного стал заинтересованным.

– Надолго? – окинув меня с ног до головы, спросила она.

– Как получится…

– Командировочный?

– Нет, в отпуске.

– А чего не на море, Светлогорск или Зеленоградск? У нас тут ничего такого нет.

– Туда я могу потом съездить. А сюда… город юности, знаете ли…

Видимо, мой ответ удовлетворил её любопытство, и мы быстро договорились. Собрав свои товары, она попрощалась с остальными кивком головы, и мы ушли. По дороге я узнал, что звать её Вера Сергеевна, адрес моего будущего временного местожительства, и что у неё сейчас живёт внук Тимка – шалопай десяти лет. Насчёт мальчишки я могу не беспокоиться, «потому что его целыми днями где-то нелёгкая носит». Я и не беспокоился. С шалопаями разного возраста я умел отлично ладить, да и наличие такого соседства всегда делает жизнь веселее, в чём и уверил собеседницу.

Трехэтажный дом немецкой, ещё довоенной постройки, ничем не отличался от точно таких же домов, вплотную примкнувших к нему с обеих сторон. Парадный вход оказался проходным и выводил в уютный внутренний дворик с песочницей и клумбами. Под кустами уже отцветшей сирени скамейка, видимо сделанная одним из жильцов-умельцев. Это я успел заметить, когда вслед за Верой Сергеевной поднимался на второй этаж, где мне предстояло обитать в ближайшие дни. Квартира оказалась двухкомнатной, с высокими потолками и небольшими окнами. Большая комната с кроватью и диваном, вполне современной корпусной мебелью и круглым столом посередине. Тумбочка с телевизором напротив дивана, под потолком люстра. Смесь советского и современного быта.

Меня провели в комнату поменьше. Сразу было видно, что здесь обитает мальчишка. Несколько плакатов с автомобилями на стенах, разбросанные по всей комнате вещи, не заправленная после сна постель. На столике большой монитор компьютера – модель давно устаревшая, почти древняя, если сравнивать с сегодняшними плоскими мониторами. Системный блок под столом. Даже по моим меркам такая модель компьютера являлась весьма древним раритетом. Неужели ещё в рабочем состоянии?

– Извините за беспорядок, – покачала головой хозяйка. – Вечно у него так. Сколько ни говори – всё как от стенки горох… Я сейчас постель поменяю и можете отдохнуть с дороги. Устраивает вас эта комната?

– Вполне. А как же мальчик?

– На диване в большой комнате спать будет.

Я огляделся. Здесь вполне хватит места для двоих. Как-то неловко было выживать из неё хозяина, тем более, что в комнате стояли два дивана. Второй, немного меньше первого, приткнулся у стены напротив окна.

– В принципе я не буду возражать, если мы с ним вместе тут поживём. Места хватает, и если мальчик не будет против.

– Да он мешать вам будет.

– Не думаю. Я же не собираюсь целыми днями тут сидеть. Не для этого приехал. Да и не стоит из-за нескольких дней менять установившийся уклад вашей семьи. Как-нибудь уживёмся. Думаю, он уступит мне этот большой диван, а сам может на втором, поменьше, разместиться.

– Ну, как хотите, – махнула рукой хозяйка. – Если будет мешать или надоедать – скажете.

Она быстро поменяла простыни, собрала разбросанные мальчишечьи вещи и удалилась, предложив мне располагаться в комнате и пригласив через пятнадцать минут на лёгкое чаепитие.

Большого количества вещей у меня не было, так что обустройство много времени не заняло. Переложив из дорожной сумки кое-что на выделенную мне полку в небольшом платяном шкафу, поставил на подзарядку ноутбук – за время поездки аккумулятор его совсем разрядился. Прихватив полотенце, сходил умылся и привёл себя в порядок с дороги. К своему удивлению обнаружил в туалете вполне современную душевую кабину. В старых немецких домах, насколько я помнил с прежних времен, ни душа, ни ванной в квартирах не было. Немцы как-то обходились только туалетами и умывальниками в прошлом веке. Но находка обрадовала.

Чай был уже готов и мы с Верой Сергеевной почаёвничали за милой беседой. Сначала отвечал на вопросы я. Это было понятно, ведь она впускала в свой дом чужого человека и пыталась узнать о нём больше. Скрывать мне нечего, и я вполне честно удовлетворил её любопытство на мой счёт. Она удивилась, но только покачала головой, узнав, что в городе у меня есть родственники по линии бывшей жены и я просто не хочу стеснять их своим присутствием на положении неизвестно кого. Тогда же узнал, что Вера Сергеевна до пенсии работала на местной чулочно-трикотажной фабрике, что муж её был военным и служил в этом городе. Я и сам помнил, что в советские времена здесь размещался большой военный гарнизон. В старинных, ещё немецких, казармах располагалась целая танковая дивизия, теперь сокращённая. Впрочем, свято место пусто не бывает, и теперь в тех же казармах располагалась какая-то часть морской пехоты – несколько матросов в их чёрной форме я видел, когда мы шли сюда мимо тех самых казарм.

После чая я собрался на первую прогулку по городу, следовало познакомиться с его новым обликом, а что он изменился не было никаких сомнений. Перед поездкой я не поленился залезть во всемирную сеть и посмотреть современный план города и много разнообразных фотографий. Например, меня заинтересовал музей города Тильзита, которого раньше не было. Тем более, что по карте он находился совсем рядом с домом, куда я впервые приезжал знакомиться с родителями будущей супруги. Правда, в том доме в те времена находилось пошивочное ателье. Также в городе появился музей военной техники, его тоже следовало посетить. Может быть во время прогулки город сам подскажет, зачем он меня позвал. Предупредив хозяйку и заодно поинтересовавшись, надо ли чего купить из продуктов (хозяйка любезно предложила мне и обеспечение питанием), прихватив лёгкую куртку-ветровку на случай внезапной смены погоды, вышел на улицу.

Изменения в виде обилия магазинов и магазинчиков, конечно, встречались часто, но они не портили самого облика старинного немецкого городка. Разве только вывесок с названиями стало больше. Дань времени и свободному рынку, который взялась строить страна в последние два десятилетия. Ну и расчёт на иностранных туристов сказывался тоже – теперь город стал пограничным. Обилие на улицах машин с иностранными номерами из государства на другой стороне реки поражало. Хоть соседнее государство и вело себя не по-соседски и недружественно, но его граждане с удовольствием приезжали сюда и забивали багажники своих машин товарами из местных магазинов, заливали баки машин под пробку бензином и соляркой. Да и в самих магазинах было достаточно много товаров с той стороны реки.

Центральная улица города стала теперь пешеходной зоной и это правильно. Если бы не это решение городской власти, то была бы забита машинами, ведь выходила она к мосту через реку, а там теперь был пограничный пункт пропуска. Я так и дошёл по этой улице до самого пограничного пункта. Точнее говоря – до запруженной ожидавшими своей очереди на пропуск машинами площади перед мостом королевы Луизы. На дверях городского музея висело объявление о каком-то «техническом дне». Что такое санитарный день я знаю, но вот про технический день в музее приходилось читать впервые. Ну да бог с ним, с техническим днем – зайду в следующий раз.

На городском озере по воде резво бегали «водные велосипеды» и прогулочные лодки, как когда-то в давние времена – в этом отношении тут ничего не изменилось. У берега медленно плавали лебеди и утки, ожидая, что кто-нибудь покормит их хлебом. И дожидались. То тут, то там кто-нибудь начинал бросать им угощение.

Пройдя по давно знакомым улицам и отмечая изменения, я порядком устал. В попавшемся на пути небольшом кафе выпил чашку кофе, съел пирожное. Найдя свободную скамейку в скверике рядом с копией памятника воину-освободителю, точно такому же, какой установлен в Берлине в Трептов-парке, только уменьшенному, отдохнул, просто наблюдая за городской жизнью. Посидев с полчаса, решил вернуться в квартиру. Ноги начали гудеть и прогулка уже не вызывала наслаждения. Погулять ещё будет время.

Робкий стук в дверь заставил меня проснуться. Вернувшись с прогулки, я прилёг на диван отдохнуть и не заметил, как заснул. Сев, помотал головой, прогоняя сон. Стук повторился.

– Да, да… – отозвался я, – входите.

Дверь открылась, и в комнату шагнуло симпатичное существо с давно нестриженой светло-русой шевелюрой, серыми глазами и россыпью веснушек на носу и щеках. Перешагнув порог комнаты, гость нерешительно затоптался на месте, разглядывая меня. Хотя, какой он гость? Он хозяин, а гость в этой комнате я, возможно, совсем некстати нарушивший границы его суверенного пространства. Воспользовавшись заминкой, я тоже рассматривал его.

Передо мной стоял самый натуральный представитель подрастающего поколения. Джинсовые шорты с бахромой говорили о том, что когда-то были настоящими джинсами, пока их хозяин не вырос и штанины не обрезали. Босой. На ногах и коленях, как и на руках, многочисленные царапины, свежие и уже подсохшие. Впечатление такое, что играл мальчишка исключительно в зарослях колючего шиповника. Выцветшая футболка цвета хаки с портретом Че Гевары работы Джима Фицпатрика на груди в нескольких местах испачкана чем-то чёрным вроде сажи. Такое же чёрное пятнышко красовалось на загорелой щеке.

– Мы так и будем рассматривать друг друга? Проходи, ведь это твоя комната.

– Здрасьте… Бабушка сказала забрать мои вещи. Можно?

– Здравствуй. Ты, стало быть, внук Веры Сергеевны? Тима? А я Виктор Владимирович, – я протянул ему руку, как взрослому. – Рад познакомиться.

– Тимофей, – протянул в ответ руку мальчик. – Можно просто Тим.

– А меня можно просто дядя Витя. Твоя бабушка любезно согласилась приютить меня на несколько дней. Не беспокойся, твои неудобства в связи с моим присутствием в вашем доме временные.

– Да мне что? Живите… Я только вещи заберу некоторые…

– Зачем забирать? Если ты не возражаешь, мы вполне можем обитать в этой комнате вдвоём, места хватает. Всё-таки это твоя комната. Ты мне уступишь большой диван, а сам разместишься на втором, что поменьше. Думаю, что твои ноги пока не будут вылезать за его габариты.

– Не-е, не вылезут, – улыбнулся мальчишка. – А я Вам не помешаю?

– Бог с тобой! Как ты можешь мне помешать? Разве что большой диван не отдашь и мне придётся скрючиваться на маленьком. Но ты же не поступишь со мной так?

– А Вы там поместитесь?

– Боюсь, это будет проблемно.

– Тогда спите на большом, – великодушно разрешил Тим.

– Ну, что скажешь? Уживёмся мы с тобой в одной комнате?

– Уживёмся!

– Тогда договорились! Ничего не надо перетаскивать.

Всё же мальчишка прошёл к шкафу и, порывшись в нём, достал чистые вещи и выскользнул из комнаты, сказав, что ужин будет через полчаса. Взглянув на часы, я удивился – шёл седьмой час вечера, проспал я больше трёх часов. Однако!

На кухне хозяйка возилась с приготовлением ужина. Приведя себя в порядок, я предложил свою помощь. Тим в это время принимал душ и его повизгивания были слышны за закрытой дверью в туалет, где, как я уже упоминал, стояла душевая кабина.

Совместными усилиями, моя доля в которых была почти символической, стол вскоре был накрыт. Хозяйка тут же предложила мне начать ужин, а я встречно предложил дождаться мальчика и приступить к трапезе всем вместе. Тим не заставил себя долго ждать и вскоре появился, усиленно вытирая полотенцем волосы и сверкая свежевымытым голым телом.

– Оденься, бесстыдник, – прикрикнула на внука бабушка, и тот, увидев меня, испуганно ойкнул и скрылся в большой комнате.

Появился через минуту уже в более приличном виде и, как ни в чём ни бывало, сел за стол. Бабушка поворчала на него немного и даже отвесила легкий, чисто символический, подзатыльник.

– А что такого? Девчонок тут нет… – парировал внук.

– Стыда у тебя нет.

– А ты не смотри. Знаешь же, что там места мало и я всегда так делаю.

– Сейчас у нас гости, не забывай.

– Не думаю, что дядя Витя никогда не видел го…

– Тимофей! Прекрати!

– Уже.

– Что уже?

– Уже прекратил, разве не видишь.

– Вот всегда так, – обращаясь ко мне, покачала головой Вера Сергеевна. – Делаешь ему замечание, а в ответ куча оправданий.

– Ничего страшного, Вера Сергеевна. В его возрасте это обычное дело – спорить. А насчёт одежды – так и я в его годы, порой, голышом любил искупаться.

– Вот! Дядя Витя понимает, что я не нарочно, а ты сразу на меня бочку катишь, – почувствовал поддержку Тим.

Вера Сергеевна прищурилась и переводила взгляд с меня на внука и обратно, потом усмехнулась и проговорила:

– Ума не приложу… ещё часа не прошло, как вы встретились, а уже успели спеться.

Мы с Тимом переглянулись. В его серых глазах читались веселье и ожидание, что я отвечу.

– Кхм… вообще-то мы ничего такого… – смутился я под строгим взглядом хозяйки.

Тимка хихикнул.

– Ну да, конечно, – иронично произнесла хозяйка. – Пока «ничего такого», но, чует моё сердце – споётесь.

– Вы любите петь? – тут же спросил Тимка.

– В хорошей компании и петь веселее. В детстве я любил петь, мы много пели.

– А сейчас?

– Почему бы и нет, если есть повод для песни? Конечно, всегда, с удовольствием…

– Вы мне зубы не заговаривайте и не уводите от темы. Тоже мне, звёзды эстрады. Давайте ужинать, пока всё не остыло.

После ужина Тим убежал куда-то, а я вышел во внутренний дворик. Дворик был уютный, с заботливо разбитыми клумбами с цветами, детской песочницей и даже самодельными качелями. Там же, рядом с песочницей и качелями, в землю наполовину вкопаны несколько отслуживших свой срок автомобильных покрышек разного диаметра. Прыгать по ним или пролезать сквозь них уже давно вошло в моду на детских площадках. Всё какое-то разнообразие при практически нулевом финансировании. Видно, что внутренний дворик оборудовался силами самих жильцов. Обойдя его, я обнаружил помимо скамейки под кустом сирени, что увидел в дверной проём утром, ещё одну скамейку под каштаном в противоположной стороне двора, а также ещё один проходной подъезд. Через него можно было попасть на параллельную улицу, такую же не слишком оживленную.

Сейчас в дворике было пусто. Обойдя его, я устроился на скамье под сиренью. Просто сидел и наслаждался тишиной, вспоминая дневную прогулку по городу и строя планы на завтрашний день.

Видимо, моё сидение во дворе затянулось. Я так увлёкся своими мыслями, что не слышал, как сзади кто-то подошёл.

– Вы здесь до утра сидеть будете? – раздалось у меня за спиной.

От неожиданности я вздрогнул и обернулся. Тимофей стоял в двух шагах от меня и крутил в руках сорванный листик.

– Ты меня напугал.

– Я не хотел, извините. Просто бабушка волнуется, что вы тут долго сидите.

– Как долго? Вроде бы совсем не долго. Задумался немного.

– Я час назад вернулся и видел, что вы тут уже тогда сидели в той же позе.

Он обошёл куст сирени и сел рядом:

– Понимаю, тут место такое – любимая скамейка бабушек и дедушек. Они на этом месте тоже подолгу сидят. У нас эта скамейка называется скамейкой древних, а вон та, что под каштаном, скамейкой любви – на ней парни с девушками всегда целуются.

– Даже так! Значит, я правильно сел. А где скамейка для таких ребят, как ты?

– Зачем нам специальная скамейка? – удивился Тим. – Вспоминать прошлое нам ещё рано, целоваться (его, как любого мальчишку, даже передернуло при этом слове) тоже рано. У нас своих дел хватает, чем всякими глупостями на скамейках заниматься.

Слова мальчишки кольнули самолюбие. Это что получается – меня он относит уже к древним? Говорит так снисходительно… «А сам-то в его возрасте как думал о таких, как ты сейчас? – ехидно вылезло внутреннее я. – Точно так же смотрел на пенсионеров и так же думал». Что ни говори, а он прав – для него я человек старый.

– Всему своё время. Придёт когда-то и тебе время сначала для скамейки под каштаном, а когда-нибудь и для этой.

– Когда это будет! Сто лет пройдет.

– Неужели я на сто лет выгляжу?

– Нет, что Вы… Вам ещё до старости… долго… – тактично ответил мальчишка и смутился.

Усмехнувшись про себя, я не подал вида, что заметил смущение. Всё понятно и без слов – в его глазах все, кто старше тридцати лет, уже старики.

– А о чём вы тут думали? – сменил тему мальчишка.

– О чём? Как изменился город с тех пор, когда я увидел его в первый раз.

– Это когда было? Ну, в первый раз?

– Ой, давно – лет сорок назад.

– Это же в прошлом веке!

– Ну так я и родился в прошлом веке. Что, всё-таки старый, да?

– Немножко…

– Зато у меня есть, что вспомнить и рассказать.

– Что рассказать?

– Например, много разных историй, случившихся со мной или моими друзьями.

– Интересные? Вы кем работали?

– Я был военным моряком. А истории – это, ведь, кому как. Для кого-то интересные, для кого-то не очень.

– Мне расскажете что-нибудь?

– Ну, если ты хочешь, и если у тебя найдётся время послушать. Днём, насколько я понял, у тебя хватает дел и без меня.

– Так и у вас днём свои дела. Вы же не просто так сюда приехали.

– Знаешь, а ведь я даже не знаю, зачем я приехал.

– Как это? – Тим удивлённо уставился на меня. – Приехали, а зачем не знаете? Так не бывает.

– Бывает… – вздохнул я. – Мне показалось, что меня кто-то позвал. Или что-то.

Как объяснить мальчишке, что бывают ситуации, когда сам не понимаешь, почему совершаешь то или иное действие? Просто чувствуешь, что так надо сделать – и делаешь. Кто-то называет это шестым чувством, кто-то волей провидения. Но любое объяснение будет не полным и не точным. Вот меня позвал этот город, и я приехал. Зачем? Почему? А я не знаю. Приехал и всё. Может, город мне хочет что-то показать или сказать, только я пока не понял, что именно. А, может, не сам город, а кто-то позвал меня через него. Возможно, что звали не меня, но почему-то этот зов дошёл до меня и я просто какой-то запасной вариант. Гадать бесполезно. Как говорит один мой знакомый, очень серьёзный человек, всего на год или полтора старше сидящего сейчас рядом со мной Тима – ничего не происходит в жизни просто так: если ты оказался в какое-то время в определённом месте – значит, так и должно было произойти. Ну а если следовать этому философскому постулату – случится всё то, что и должно случиться, а, может, это уже происходит.

– Слушай, Тима, а вдруг я приехал сюда, чтобы встретить тебя? Как такой вариант? Может, это ты для чего-то позвал меня, ну или не конкретно меня, а позвал кого-то, а приехал я?

– Я? Но зачем?

– Не знаю. Вдруг тебе нужна помощь или совет. Всё может случиться в жизни.

Сказал я всё это в шутку, чтобы как-то завершить странный разговор, но мальчик почему-то напрягся, словно я случайно задел какую-то тайну, и эту тайну он держал где-то глубоко внутри себя, никому её не доверяя. Он серьёзно и испытующе посмотрел на меня, словно оценивая второй раз за день и с другой стороны. Мне даже показалось, что он хотел задать какой-то вопрос, но вдруг отвёл глаза и вместо вопроса сказал:

– Наверное, в детстве вы были большим фантазёром и просто разыгрываете меня.

– Совсем не разыгрываю, честное слово. Но в любом случае мне приятно вновь побывать в этом замечательном городе. А позвал или нет – время покажет. Пойдём, братец, в дом, время уже позднее, а мне хотелось бы перед сном ещё душ принять.

– Только вы не выскакивайте из душа, как я вышел, а то бабушка вообще с ума сойдёт и скажет, что мы точно спелись, – хихикнул Тим.

– Уверяю тебя, шокировать твою бабушку я не собираюсь.

Конечно, приняв душ, я вышел в подобающем виде. Пока сохли волосы, мы с хозяйкой чинно почаёвничали на кухне, под беседу на отвлечённые темы. Тим не появлялся, вероятно уже видел десятый сон. За чаем я поинтересовался родителями мальчика. Оказалось, что его отец нефтяник и работает в одной из африканских стран, куда уехал вместе с женой и младшей дочкой. Тиму пришлось остаться в России потому, что в той стране нет русской школы. Его привезли к бабушке, оставили документы и доверенность, записали в местную гимназию. Вот уже два года, как они живут вдвоём. Пока компьютер работал, с родителями связывались по скайпу, но сейчас в нём что-то сгорело и уже три месяца обходились только редкими телефонными звонками. Надежды на приезд родителей в отпуск нет, потому что там какой-то очень строгий контракт сроком на пять лет. Отсутствие отпусков компенсировалось повышенным денежным окладом. Родители присылали небольшие деньги на содержание мальчика, и на жизнь хватало. Обещали прислать на новый компьютер, но пока перевода не было.

Тим привык к разлуке и ему здесь нравилось, не то, что в Новом Уренгое, где он жил до этого. Хлопот много бабушке не доставлял, был в меру хулиганистым, чуть дерзким, соответственно возрасту, но учился неплохо и помогал по хозяйству. В последнее время стал немного скрытным, куда-то пропадал на целый день. Бабушке говорил, что играет с приятелями или купается на Тильзитке. Только в последнее время часто стал приходить весь извазюкавшийся или, как сегодня, в саже и пропахший костром. Как считала Вера Сергеевна, где-то на речке жгут костры. Но табаком ни разу от него не пахло – значит не балуется. Конечно она беспокоилась, но разве можно уследить за мальчишкой! Слава богу, что вовремя возвращается домой.

– Вы, если что, построже с ним, – попросила хозяйка. – Если что-то неподобающее заметите – скажите мне. Или если проговорится. Нет, я ему, конечно, доверяю. Он всегда был честным мальчиком, но вот что-то в последнее время скрывает. Если шалость какая – это ещё ничего, мальчишки всегда шалят. Лишь бы серьёзного чего не было.

Я обещал присмотреть, пока буду жить рядом с ним. Хотя, честно говоря, даже не представлял, как смогу это сделать, ведь судя по рассказам, он убежит по своим делам с раннего утра. Не стану же я искать его по городу. Если только случайно увижу.

Вернувшись в выделенную комнату, свет включать не стал. Света от полной луны хватало, чтобы не натыкаться на мебель на пути к дивану. В полутьме разобрал, что Тимка недвижно лежит на маленьком диване, а из-под простыни за край свешиваются голая нога и рука в длинном рукаве пижамной куртки. Мальчишка спал на животе. Подойдя, я осторожно поднял его ногу и прикрыл простыней, как когда-то делал своему ребенку. Он не проснулся.

Всё-таки я ударился пальцами ног о ножку своего дивана. Чуть не выругался, но сдержался и только зашипел от боли. Посидел, пока боль утихла, прислушиваясь, не разбудил ли ненароком Тима, но всё обошлось. С его стороны не раздалось ни единого звука. Повертевшись немного, нашёл удобное положение и вскоре заснул.

12 3 4 5 6 След.

Команданте Май

Часть 1. Зов города

1. Тильзит

С этой книгой читают

Другие книги автора