Паром плавно скользит по морской глади, южное солнце слепит глаза, и, несмотря на тёмные очки, Женьке приходится слегка щуриться. Но это, как ни странно, не доставляет ей неудобства. Ведь она полна предвкушений – впереди две недели долгожданного отдыха в приморском пансионате. Вот оно, благодатное тепло! Вот море, к которому рвалась она всей душой. Волны, играя, плещутся далеко внизу. Женька стоит на палубе парома, который везёт её в Керчь. А там… Зажмурившись, она пытается представить, что ждёт её впереди.

За свою недолгую жизнь она лишь однажды была на море, да и то в далёком детстве. От той поездки осталось ощущение какого-то внутреннего трепета перед огромным водным пространством. Море воспринималось ею, как некое живое загадочное существо. Оно дышало, собирая в пену миллионы пузырьков, оно пело, накатывая волной на берег, оно манило и пугало одновременно. Пятилетняя Женька, замирая, прислушивалась к его дыханию, забрасывала родителей вопросами, которые казались им забавными и вызывали улыбки, а порой и весёлый смех, что очень обижало малышку. Иногда по вечерам она звала маму на берег.

– Что там делать в такой поздний час? – недовольно спрашивала та.

– С морем поговорить хочу.

– Завтра и поговоришь, – подхватывал отец.

– Нет, вы не понимаете! – настаивала девчушка. – Днём оно говорит со всеми сразу, а вечером – только со мной!

И родители вынуждены были устраивать поздние прогулки на берег, где Женька садилась на ещё не остывший камень, смотрела на лунную дорожку и что-то тихо шептала. А мама с папой в обнимку стояли в сторонке, чтобы не мешать беседе дочки с морем. В последний вечер перед отъездом, сложив рупором маленькие ладошки, Женька громко крикнула своему непостижимому другу:

– Я вернусь к тебе! Ты жди меня! И не скучай!

Словно услыхав её, море тут же наползло волной на берег, замочив маленькие сандалики.

С той поры образ моря навсегда поселился в её сознании, но вернуться к нему Женьке до сих пор не удавалось. Вскоре после той поездки папа тяжело заболел, а потом его не стало. Мама из последних сил поднимала дочь. На скромную зарплату школьного библиотекаря не очень-то пошикуешь, поэтому отпуск они обычно проводили на бабушкиной даче, уже не до моря было.

После школы Женька поступила в театрально-художественный колледж и, получив диплом художника по гриму, устроилась на работу в театр. Ей всё там нравилось: и сам процесс создания образов, и актёры, и даже закулисные интриги, привносившие в жизнь труппы некий драйв, – но, столкнувшись однажды с кинематографом, Женька, не раздумывая, порвала с театром. Она поняла, что это и есть её стихия. Конечно, работа в кинопроизводстве не была стабильной, между проектами порой выпадали большие периоды безвременья, но мир кино отныне стал её жизнью. Он был сродни морю, которое по-прежнему не отпускало. Оно часто являлось во снах, неизменно маня к себе. Море продолжало с ней разговаривать! Могло нежно рокотать и бурно неистовствовать, мягко шелестеть пеной у берега или вздыматься огромной стеной. В такие дни она просыпалась совершенно счастливой, как в далёком детстве.

Женька улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям.

– Здравствуй, море! Я вернулась к тебе! – прокричала она мысленно и представила, как удивится и обрадуется Игорь, когда она появится в их номере. Интересно, он уже вернулся со съёмок или ещё работает? Пару часов назад от него пришло очередное сообщение: «Скучаю, жду, вожделею!». Она смущённо закрыла глаза, вспомнив эти слова. Игорь любит шокировать её своими откровенными высказываниями, и Женькино смущение его как будто забавляет.

Они познакомились год назад на съёмках очередного сериала про любовь и разлуку, где Игорь играл героя-любовника. Дело было на окраине старинного подмосковного городка во время натурных съёмок. Женька тогда приехала заменить свою хорошую знакомую и коллегу Ларису Петровну, которую с острым приступом аппендицита увезли в больницу, и та, сожалея, что невольно подводит всю съёмочную группу, оставила режиссёру Женькин телефон.

Когда Игорь в первый раз пришёл к ней на грим, то буквально остолбенел. И было от чего – перед ним возникла стройная девичья фигурка в лёгком белом сарафане в мелкий синий цветочек. Длинная русая коса, перекинутая через плечо, достигала пояса, а пронзительно-голубые глаза смотрели, казалось, в самую душу. Прямая осанка, мягкие движения рук и изящные тонкие запястья довершали образ.

– Барышня, из какого мира Вы явились сюда? – слегка оправившись, произнёс Игорь. – Это немыслимо! Тургеневская девушка! Здесь! Сейчас! Я немедленно хочу узнать Ваше имя!

– Евгения, – застенчиво ответила она.

– Божественная! – артистично возведя руки, проговорил он. – Ифигения! Именно так я и стану Вас называть!

– Ифигения не богиня! – попыталась возразить Женька. – Она всего лишь жрица храма Артемиды.

– А для меня богиня! Навеки! – не без патетики воскликнул он. – Надеюсь, я не буду за это умерщвлён пред алтарём Артемиды?

Смущённо покачав головой, Женька усадила актёра в кресло и принялась за работу, в то время как он буквально поедал её глазами, шутил и дарил белозубые улыбки. Потом взял хрупкую ладонь девушки в свою и сказал, что впервые его гримирует богиня. Она осторожно высвободила руку, а он продолжал говорить, что эти нежные пальчики созданы только для того, чтобы их целовать, что от их лёгких прикосновений он тает и возносится на небеса. Она в ответ лишь рассмеялась, но парень запал ей в душу, и на следующее утро смущённая Ифигения с нетерпением выглядывала из своего гримвагена в надежде увидеть знакомый силуэт.

С той поры и завязался их роман. Было начало лета, в воздухе витал лёгкий аромат полевых цветов, дружно гудели пчёлы, а утреннее солнце многообещающе улыбалось, словно напоминая, что впереди ждёт удивительно тихий и тёплый вечер. А что может быть лучше для первых свиданий? Игорь в то время расстался со своей звёздной женой и искал утешения, а Женька, тут же влюбившаяся по уши, искренне верила, что именно в ней он и нашёл своё спасение. С тех съёмок она вернулась совершенно другим человеком. По её светящемуся взгляду мама всё поняла без лишних слов и даже украдкой смахнула слезу, радуясь за дочь и сожалея, что Женькин отец не видит сияющих счастьем глаз своей любимицы.

Свидания, букеты, прогулки по городу и романтические ужины наполнили жизнь новым звучанием. Женька и не заметила, как промчалось лето, а осенью Игорь предложил переехать жить к нему. Она согласилась, ни минуты не раздумывая. Оба много работали и чаще всего на разных проектах, что вынуждало их жить в постоянных разлуках. Но за весь прошедший год Женька ни разу не пожалела о своём выборе и с нетерпением ждала свадьбы, уже назначенной на осень. Будущая свекровь приняла новую пассию сына вполне благосклонно и даже порадовалась, что потенциальная невестка, в отличие от его первой жены, не актриса.

– Эта хоть звездить не будет! – заявила она Игорю. – В то же время хорошо, что она из ваших, из киношного круга, значит, понимает всю специфику работы и не станет закатывать скандалов из-за твоих постоянных разъездов.

– Ты не знаешь Женьку! Она и так не стала бы скандалить, это не в её характере, – ответил он матери.

– Зато я знаю жизнь! – резонно заметила мамаша. – Но девчонка и в самом деле хороша, с этим не поспоришь.

Так сын получил матушкино благословение, и Женька была почти что принята в новую семью.

Идея устроить совместный отдых на море принадлежала Игорю.

– Ты никогда не бывала в Крыму? Никогда? – удивлённо спрашивал он. – Тогда ты точно должна поехать со мной! Ифигения в Тавриде! Круто! Ознаменуем годовщину наших отношений! Мы вместе поднимемся на гору Митридат, оставив твои божественные следы на каждой ступени! Съездим в Бахчисарай! А Ласточкино гнездо! Боже! В благословенной Тавриде столько всего интересного! Тебе непременно надо там побывать!

Женька с улыбкой смотрела на своего жениха. Перспектива отдохнуть вдвоём на море ей очень понравилась, но ведь у него съёмки, а это значит, что она будет в одиночестве валяться на пляже или сидеть в номере.

– У меня всего четыре съёмочных дня! – убедительно восклицал он. – Ты пока осмотришься, позагораешь, а потом я освобожусь, и мы будем путешествовать по всему Крыму! А если хочешь, можешь приехать чуть позже. Соглашайся, котёнок!

А почему бы и нет? Женька как раз заканчивала работу на очередном сериале, и новых предложений пока не поступало, так что она вполне могла позволить себе небольшой отдых. Тут же зайдя в интернет, она занялась поиском подходящего пансионата и вскоре нашла то, что хотела, и совсем недалеко от Керчи. Это было частное заведение на берегу моря, с бассейном во внутреннем дворике и плетёной мебелью на просторных балконах. Заказать и оплатить номер не составило никакого труда. Да здравствуют современные технологии! И вот уже в предвкушении отпуска Женька готовит летние наряды, а Игорь составляет экскурсионную программу.

Однако перед самым отъездом их планы слегка нарушились. Будь он неладен, этот пресловутый форс-мажор! Три дополнительных съёмочных дня задержали Женьку в Москве, и Игорю пришлось уехать одному.

– Да не горюй ты так, Ифигения моя! – утешал он подругу. – Приедешь на три дня позже, ничего страшного. Я всё равно пока буду там занят целыми днями.

Она согласно кивала головой, хоть ей и не очень нравилось, что весь этот сложный путь до Керчи на поезде, автобусе и пароме предстоит одолевать одной.

– Слушай, котёнок, может, ты договоришься с пансионатом, чтобы меня туда поселили? – спросил вдруг Игорь. – Не хочется мне зависать в дешёвой гостинице вместе со всей группой, когда у тебя уже приличный номер оплачен. Чего ему зря простаивать? Я там осмотрюсь пока, закажу экскурсии, а потом тебя встречу. Ты, главное, звони с дороги.

Конечно, он прав, так будет разумнее, и божественная Ифигения тут же решила вопрос проживания Игоря в номере, оформленном на неё.

На том они и расстались. Жених слал невесте короткие смс-ки, которые согревали ей сердце. На счастье, Женька задержалась в Москве всего на пару дней и тут же выехала следом за Игорем. Она решила сделать ему сюрприз и не стала заранее сообщать о своём приезде. Дорога оказалась не такой уж утомительной, зря она волновалась – всё складывалось вполне благополучно. В Анапе у поезда всех прибывших встретили волонтёры и направили к автобусам, идущим к паромной переправе. И вот Женька уже плывёт через Керченский пролив, любуясь морем и предвкушая невероятный восторг от встречи с любимым. За паромом огромной белой стаей летят чайки, кружат в каком-то феерическом танце, то опускаясь, то взмывая ввысь, и душа Женькина парит вместе с ними. Пассажиры бросают птицам крошки, а те ловят их на лету. От этой удивительной картины невозможно оторвать глаз. Щёлкают фотоаппараты, раздаются восторженные возгласы.

Угрюмый таксист, за всю дорогу не проронивший ни слова, притормозил у самого входа в пансионат. Девушка за стойкой администратора долго разглядывала Женькин паспорт и как-то странно посмотрела на неё, словно хотела что-то сказать.

– Да, я не очень удачно вышла на фото, – улыбнулась Женька, – но это точно я! Всё равно скоро свадьба, возьму фамилию мужа и поменяю этот паспорт.

Администратор улыбнулась в ответ и подала ей ключ от номера.

– Вам на второй этаж, – учтиво сказала она. – Лестница справа.

Открыв дверь номера, Женька почувствовала, что там кто-то есть, и громко крикнула:

– Игорь! Я приехала!

– Что, милый? Ты что-то сказал? – раздался вдруг женский голос, сбоку отворилась дверь, и послышался шум льющейся воды. Оттуда появилась обнажённая девица.

– Ой! – громко воскликнула та и поспешила спрятаться за дверь.

– Что случилось, котёнок? – раздался из комнаты голос Игоря, и тут же перед Женькой возник его обнажённый торс. Босые ноги слегка подогнулись, повязанное на бёдра полотенце поехало вниз. Хватаясь за него рукой, он проговорил, заикаясь:

– …Тты? …Ккак? …Рразве?

Женька молча развернулась и вышла из номера. Слёзы душили, но она сдерживала себя из последних сил. Девушка-администратор опустила глаза, сделав вид, что занята своими делами. Тот же таксист по-прежнему сидел в машине в ожидании клиентов. Женька бросилась к нему. Закрывая дверцу автомобиля, она боковым зрением заметила выскочившего Игоря, который уже успел натянуть на себя шорты и майку.

– Жень, постой! – крикнул он, взмахнув рукой.

– В Керчь, – сказала она водителю, и такси мягко зашуршало шинами по гравийной дорожке.

Глава 2
Светка

– Что? Сразу обратно? Даже в море не окунулась? – воскликнула изумлённая Светка.

– А что мне оставалось? Поселиться там третьей? – спокойно возразила подруге Женька.

– Вот гад! Я знала, что ничего хорошего у тебя с этим Казановой не выйдет.

Женька в ответ лишь махнула рукой. Светке Игорь сразу не понравился, с первого дня их знакомства.

– Извини меня, подруга, но это не вариант, – заявила она тогда Женьке.

– Почему? – удивилась вновь наречённая Ифигения.

Можно подумать, её Стасик – вариант. Сидит у жены на шее, работу найти не может. А Светка крутится как белка в колесе, тянет на себе и мужа, и пятилетних сыновей-близнецов. Так ещё сама же его и защищает, он у неё, видите ли, хороший семьянин, детей любит, а это для женщины главное.

– Да потому что ты у нас девица серьёзная, на классической литературе воспитанная, – довольно жёстко проговорила Светка. – Тебе надо влюбиться один раз и на всю жизнь. Так?

– Так! – согласилась Женька. – Вот я и влюбилась на всю жизнь.

– С такими, как он, на всю жизнь не бывает! – констатировала подруга. – Твой Игорь – объект многоразового использования! Типичный представитель отряда спермоносцев! И ничего, кроме боли, он тебе не даст!

– Он уже дал мне многое! – пыталась возражать Женька. – Он открыл мне целый мир! Ты просто не знаешь Игоря!

– Какой мир? Мир пропитанной сладким потом постели? Просто он твой первый мужик, вот ты его и боготворишь. А будь у тебя хотя бы небольшой опыт, ты бы знала, что все они по сути одинаковые. Смазливая мордашка и галантное ухаживание – это ещё не всё, что надо нам для жизни.

– А что нам надо?

– Нам надо, чтобы был надёжный, вот как та самая пресловутая каменная стена, и чтоб семейные ценности были у него на должном уровне.

– А у Игоря всё на уровне, и я с ним как за каменной стеной! – настойчиво защищала своего возлюбленного Женька.

Теперь вот оказалось, что подруга была права. Как ни горько такое осознавать, но это факт.

Светка села рядом с Женькой на диванчик, наклонила её голову на своё плечо и тихо сказала:

– А ты поплачь, со слезами и боль выльется.

– Не плачется, – вздохнула Женька, податливо прижавшись к родному плечу.

– Вот такая ты у нас и есть: с виду просто девочка-ромашка, хрупкий цветочек, а внутри – кремень, – гладя несчастную по голове, мягко проговорила сердобольная подруга.

Они сидели в уютной Светкиной кухне на окраине Москвы. Светка была Женькиной подругой, проверенной годами, самой близкой и надёжной. Такой близкой, что ближе не бывает. Они вместе учились в школе, вместе поступали в колледж. Вернее, Женька пошла туда следом за подругой. На самом деле она собиралась поступать в художественное училище, потому что с детства любила рисовать, лепить, клеить и вообще всё, что связано с рукоприкладством в хорошем смысле этого слова. Светка решила пойти на специальность «Светорежиссура», смеясь, что выбрала профессию исключительно по созвучию со своим именем, а Женька поступила на художественно-гримёрное отделение, чтобы быть как можно ближе к подруге. Всё равно ведь художественная специальность, так какая разница, в каком колледже учиться? Зато тут они были вместе, как всегда. Правда, Светка диплом так и не получила, выскочив замуж по залёту уже на втором курсе. Но она была не из тех, кто, родив детей, готов полностью раствориться в семейных хлопотах. Сыновья Сенька и Венька, пестуемые бабушками и дедушками, не помешали ей окончить режиссёрские курсы, и сейчас она успешно совмещает семейные хлопоты с работой второго режиссёра. Она-то и привела Женьку в мир кино, позвав её однажды на проект, где работала сама. Женьке в ту пору служба в театре уже слегка приелась, к тому же она заочно училась в институте, и желание расширить границы своей деятельности у неё давно созрело. Так что предложение подруги оказалось очень кстати.

– Что ты теперь думаешь делать? – участливо спросила Светка. Её золотисто-карие глаза пытливо смотрели на подругу. Привычно поправив непослушный тёмный локон, она добавила:

– Я бы посоветовала тебе нырнуть в новый роман. Сама знаешь – клин клином вышибают!

– Едва ли у меня это получится, – усмехнулась Женька.

– А вот это ты зря! Нельзя так раскисать из-за каждого кобеля!

– Я не из-за каждого, я только из-за одного.

– Вот именно! Тебе сколько лет? Двадцать шесть! Пора семью иметь, детей. Время-то уходит!

– Ну, не всем же везёт, как тебе! – усмехнулась Женька.

– А ты засунь свою иронию, знаешь куда? Я-то при муже и детях, а ты по-прежнему одна.

– Знаю!

– Вот и хорошо, что знаешь! Перелистывай страницу и начинай с чистого листа!

Женька промолчала в ответ.

– И где теперь наш Казанова? – не унималась Светка. – Вернулся в Москву или остался отдыхать?

Женька пожала плечами.

– Он не докучает тебе своими звонками?

– Не докучает. Поначалу звонил, но я отключила телефон, а как добралась до дома, сразу симку поменяла. Так что я ничего о нём не знаю.

– А где ты сейчас живёшь? По-прежнему в его квартире?

– Забрала свои вещи и вернулась к маме.

– А что говорит мама? – продолжала допрос подруга.

– Мама деликатничает, старается не задавать лишних вопросов. А сегодня сказала, что освобождается бабушкина квартира. Мы её сдавали, а жильцы недавно ипотеку взяли, в свою квартиру переезжают. В общем, если я пожелаю, то могу там поселиться.

– А ты пожелаешь?

– Не знаю, – пожала плечами Женька.

– Она не знает! Квартира чуть ли не в самом центре столицы! Любой за счастье посчитал бы, а она не знает! Я вообще удивляюсь, почему тётя Саша до сих пор сама не переехала туда?

– Потому что мама любит свою квартиру на Ясеневой, там ей всё напоминает о папе, да и доход был неплохой с квартирантов. Правда, Игорь намекал мне, что нам стоит поселиться там после свадьбы, и мама уже готова была отказать жильцам.

– А у твоего Казановы губа не дура! – возмущённо воскликнула Светка.– Уже и планы на квартиру строил. Едва ли он так просто отпустит тебя. Ты ж невеста с шикарным приданым!

– Да ладно тебе! Он и не бывал в той квартире ни разу, просто знает, что она где-то на проспекте Мира. Очень удивился, когда я о ней рассказала. Всё выспрашивал, откуда у меня такое наследство и почему я там не живу.

– И, правда, почему?

– Не могу. После смерти бабы Маши мне там было как-то неуютно, – Женька даже поёжилась, говоря это.

– Забудь! Постарайся побороть себя! Новую жизнь надо начинать на новом месте!

Их разговор был прерван появлением Стаса.

– Парни заснули, – сообщил он. – Может, чаю попьём?

– Попьём! – откликнулась Светка и принялась хлопотать.

– Я, наверное, домой пойду, – поднялась Женька.

– Куда ты пойдёшь? Поздно уже. Сейчас чаю попьём, и я тебя отвезу! – скомандовала подруга.

– Кстати, насчёт «отвезу», – вклинился в разговор Стас. – У меня завтра собеседование, подкинь меня до офиса.

– И где этот офис? – повернулась от плиты Светка.

– Где-то в районе Марьиной Рощи.

– Так туда проще на метро!

– Во-первых, на метро с пересадками, а во-вторых, подъехать к офису на авто с личным водителем – это всё-таки более впечатляет работодателей, – то ли в шутку, то ли всерьёз возразил ей муж.

– Опять твои понты корявые! – отмахнулась Светка. – Пора бы уже и самому права получить.

– Некогда мне на курсы ходить, – важным тоном проговорил он.

– Ахха! – усмехнулась жена, но развивать тему не стала.

Женька с невольной улыбкой посмотрела на Стаса. И это та каменная стена, за которой прячется её подруга? Скорее, наоборот, это муж за ней как за каменной стеной. За последний год он поменял три места работы, потому что, как он говорит, нигде не был оценён по достоинству. Зарплата, назначенная непревзойдённому гению менеджмента на испытательный срок, конечно же, была для него унизительной, а требования работодателей к нему чересчур завышенными. А потому он нигде не задерживался до окончания этого самого испытательного срока.

– Зато он заточен на семью! – обычно защищала мужа Светка. – Ему неинтересны адюльтеры, он любящий муж и отец, а это и есть самое главное в семейной жизни!

Хорошая отговорка для паразита. Да-да! Он элементарно паразитирует на своей жене! Присосался и пьёт её кровушку. Ему, видите ли, неинтересны адюльтеры! Конечно, неинтересны! Ведь даже для этого надо слегка напрячься, а он привык жить в состоянии лёгкой расслабленности. Неужели Светка так его любит, что не замечает этого? Или замечает, но делает вид, что всё в порядке? Скорее всего, так и есть.

– О чём задумалась, подруга? – раздался Светкин голос. – Чай остывает!

– Опять ты мне до самых краёв налила! – возмущённо прошипел Стас. – Сколько можно говорить тебе?! Теперь места для сахара не осталось.

Светка молча взяла чашку и, отлив немного чая в раковину, поставила её перед мужем.

– Спасибо! – всё так же раздражённо проговорил он и взялся за чайную ложку.

От неловкости Женька опустила глаза.

Неожиданно у неё запел телефон. Звонила мама, которая уже начала волноваться, что дочери так долго нет.

– Женечка, тут к тебе Игорь приходил, – явно преодолевая неловкость, проговорила она.

Женька молчала, не зная, что сказать.

– Он твою заколку для волос принёс, – добавила мать. – И новый номер твоего телефона просил. Но я сказала, что не знаю.

Женька даже представила, как мама краснеет при этих словах, она не любила неправды.

– Прости меня, пожалуйста, что тебе пришлось лгать из-за меня, – виновато проговорила Женька. – Завтра я переберусь в бабушкину квартиру, и он больше не станет докучать тебе.

– Вернулся, значит, наш Казанова, – заключила Светка. – Тогда тем более без сопровождения я тебя не отпущу!

Подъезжая к подъезду, подруги увидели в свете фар сидящего на скамейке Игоря.

– Что делать будем? – спросила Светка. – Хочешь, я провожу тебя до квартиры?

– Давай немного в машине посидим, может, он уйдёт. Он ведь нас не видит?

– Не видит, конечно.

Но уходить Игорь не собирался. Вероятно, он решил во что бы то ни стало дождаться Женьку. За это время трижды позвонил Стасик, требуя, чтобы жена немедленно возвращалась домой. И чем этот домашний тиран лучше Игоря?

– Он просто волнуется, – оправдывала мужа Светка, – беспокоится за мою безопасность.

– Надо было взять его с собой, – проговорила Женька.

– Он бы не поехал, я его знаю.

– Ладно, Светик, пойду я, тебе надо возвращаться домой. Похоже, Игорь решил тут заночевать, и разговора с ним мне всё равно не избежать.

– Ты уверена? – бросила подруга вслед выходящей из машины Женьке, но та уже хлопнула дверцей и решительно направилась к подъезду.

Игорь тут же вскочил:

– Женечка, котёнок, нам надо поговорить!

– Ну что ж, надо так надо! – спокойно ответила ему Женька. – Только я смотрю, поголовье твоих котят увеличивается. Где ты оставил своего нового котёнка?

– Жень, ты всё не так поняла! Я… мы…

– Репетировали, правда? – подсказала она не без сарказма.

Игорь смутился.

– Нет, я не это хотел сказать. Я, конечно, виноват. Но всё это ничего не значит! Я же только тебя люблю! Нам же было так здорово вместе! У нас скоро свадьба! Всё будет хорошо! Я клянусь, такого больше не повторится! Никогда!

– Ты хочешь сказать, что станешь хитрее и изощрённее и больше так глупо не проколешься?

– Ну, зачем же ты так?! Я раскаиваюсь! Я молю тебя о прощении!

– Я тоже раскаиваюсь! – ответила Женька, и тут же в его глазах мелькнула надежда. – Я раскаиваюсь, что доверилась не тому человеку, – добавила она. – Мне очень жаль, но предательства я не прощаю. Извини.

И она шагнула к двери подъезда. Игорь попытался взять её за руку, но Женька руку выдернула и решительно набрала код на домофоне. Когда за ней захлопнулась дверь, Светка завела двигатель. Она не уезжала, пока подруга не закончила свой разговор. А вдруг помощь понадобится?

Женька прислонилась к закрывшейся двери, мучительно прокручивая в голове весь свой разговор с Игорем. Господи! Ну почему он не нашёл таких слов, чтобы Женька поверила?! Она готова была его простить, только бы всё как-то разумно объяснилось. Пусть бы предательства не было, просто девушка из соседнего номера попросилась принять душ, потому что у неё он не работает. Или это не Игорева девица, а какого-нибудь актёра из их группы. И он тоже был тут, только не успел выйти из комнаты. Или… Да мало ли какие ещё могут быть объяснения. Но их нет. Есть обнажённая девица, есть его воркующий голосок и полотенце, сползающее с голых бёдер.

Её предали. Низко. Подло. Коварно.

И банально до тошноты.