Да, еще какого жаркого! С все и вся пронизывающим зноем. Не часто бывает такое в отдельных частях нашей планеты. А в большинстве мест такого вообще никогда не бывает. Но здесь это повседневная реальность почти круглогодично. Одним словом – ЮГ. Такие вот дела.

Некоторые домоседы могут задать вопрос: Зачем люди едут в теплые страны, особенно жители Севера?

Ответ на этот тривиальный вопрос прост, как, правда: ОТДЫХАТЬ!!!

Для того чтобы уйти хоть на какое-то время от окружающей нас обыденности, окунуться в такое ласковое, притягательное синее море. К слову, которое может называться и Черным и Красным и еще как-то. Чтобы смыть с себя все суетное, наносное и отчасти пустопорожнее.

А потом с таким же наслаждением развалиться в собственное удовольствие на таком приятном прогретом солнышком щекочущем все тело песке вперемешку с галькой.

И лежать, лежать …

Балдеж, одним словом, да и только.

Потом снова окунуться с головой в теплую воду, чтобы она поглотила все твое существо. А ты бы растворился в ней.

И опять, или снова, как кому нравится, бездумно лежать на песке.

И все это, конечно, в хорошей компании. Лучше с женщинами. Но можно и без них. И никакого спиртного.

Так и хочется запеть вместе с известной певицей:

Лето, ах, лето, Лето звездное звонче пой.

Лето, ах, лето, Лето звездное будь со мной!

Лето – это не только календарная середина года. Оно – сердце нашей жизни. К нему мы готовимся с осени, что – от ожидаем, планируем грандиозное и приятное.

Это касается не только северян, но и всех жителей планеты Земля.

Вот написал «всех» и сразу же понял, что опрометчиво поторопился с таким выводом. Точнее будет сказать «почти всех». Фактически проза жизни и здесь достает нас. Вместо безмятежного лежания на пляже, частенько приходится делать совершенно иное. Се ля ви (1), как говорят туземцы где – то, если не ошибаюсь, в Гвинее Биссау. Или в Мавритании. Но точно не во Франции.

Вот возьмем, к примеру, Мурата. Что он делает сейчас в этом благословенном краю?

Простите! Вы ведь пока не знаете кто это такой. Тогда давайте знакомиться.

Это – крепко сбытый молодой человек. Как сказал бы спортивный специалист – атлет. Молодой потому, что по внешнему виду ему можно дать не больше 25 лет. Так он выглядит, по крайней мере, в этот момент своей жизни. Хотя, и мы с Вами это прекрасно это знаем, внешний вид может быть обманчивым не только у женщин.

В сравнении с баскетболистами Мурат не высокого роста, по сравнению же с обычным человеком – выше среднего. Стройный блондин. Даже не совсем блондин. Он больше смахивает на рыжеватого светлого парня. Хотя волосы на его голове были такими короткими, что сразу определить их цвет довольно затруднительно. Этакий золотовласый красавчик. Не Ален Делон в молодости. Но все же.

Кожа светлая. Вот кому загорать на южном солнышке не рекомендуется, так это таким вот молодцам, как он. К сожалению.

В свое время сам великий Михаил Лермонтов задавался вопросами: «Что ищет он в дали далекой? Что кинул он в краю родном?» Правда, вопросы эти не касались конкретного человека. И вообще не касались человека. Поэт обращался к парусу. А тут человек, плоть из плоти.

Если бы кто-нибудь задал бы такие же вопросы Мурату, то, скорее всего, ответ был бы не точным, расплывчатым. Одно только он мог с уверенностью сказать, что приехал сюда не просто так. Не на экскурсию по берегу теплого южного моря. Это точно. На экскурсию не являются в камуфляже, берцах и с армейским вещмешком. А именно это было надето на нем и висело у него за спиной.

По всему было видно, что прибыл молодой человек в этот солнечный и теплый край для того, чтобы служить. Не работать, а именно служить. Потому, что такие парни не работают. Они служат.

Нет, не в армии, не в милиции (или, как теперь модно называть ее в разных странах, полиции) или МЧС и тем более не в КГБ (или ФСБ, БНД, МИ-6, ЦРУ, Моссад, МГБ и так далее, все не перечислишь).

Там, куда направлялся молодой человек по имени Мурат, армии еще, как таковой не было. Было ополчение. Да, и милиции (полиции) тоже не было. И МЧС не было. А вместо КГБ и других была контрразведка и разведка. Все это еще только создавалось. Что из этого получится, никто толком не знал. Но, те, кто участвовал в создании нового территориального образования, верили, что все будет хорошо. Не только по принципу: заграница нам поможет. Они прекрасно понимали, что она, эта знаменитая и щедрая заграница, поможет, только в том случае, если сами они что-нибудь сделают для своего же будущего, для будущего тех людей, которые поверили им и пошли за ними.

Но парень знал одно: ему нужно туда. Иначе вся жизнь пройдет, а он так и не достигнет своей мечты. Не сумеет приобщиться к созданию чего – то нового, хорошего.

Он понимал, что еще мало знает и умеет для создания этого нового, можно сказать революционного. В то же время он прекрасно понимал, что он может и должен, используя все свои навыки и способности воина, защитить это новое. Защитить тех людей, которые стремятся к свободе, к новой для них жизни. Ведь еще кто-то из великих мира сего в свое время сказал, что революция только тогда будет чего-нибудь стоить, если она умеет защищаться. Ну, или примерно так сказал тот деятель. Точно его слова Мурат уже вспомнить не мог. Но воспринимал их именно так.

Поэтому сейчас через всякие тернии, препятствия он уже не первый день пробирался туда, где по его мнению могла исполниться эта мечта. Ну, если и не мечта, то, по крайней мере, большое желание.

Некоторые могут сказать, что это простое наемничество. Но ведь во все времена были такие индивидуумы, которые готовы были ехать и идти воевать хоть куда, лишь бы не засиживаться на одном месте. Это своего рода романтики. К тому же известно множество случаев, когда не только романтики ехали воевать за правду, свою правду. И при этом находили единомышленников за границей своего родного государства.

Да и что значит наемник? При простом трудоустройстве в какую-нибудь контору или учреждение, фирму, в конце концов, человек тоже нанимается. Нанимается для выполнения той работы, которую может делать. Лишь бы это не вредило другим людям, таким же наемникам.

В данном случае под людьми Мурат признавал ту часть населения, которая живет от заработанного, а не нахапанного или свалившегося с неба наследства. А, поскольку не все такие трудяги могли защитить себя и свои семьи, то вот такие, как он, наемники, шли защищать их. Ничего плохого в этом он не видел. Тем более, что у него только и получалось, что воевать. И, кажется, именно это получалось очень даже не плохо.

К тому же можно вспомнить Испанию 30-х годов прошлого столетия. Туда ехали со всего света, в том числе и из Советского Союза. Никто не считал их наемниками, которых потом придется преследовать за участие в боевых действиях на стороне одних против других, а именно против фашистов. Даже правительственными наградами отмечали такой ратный труд добровольцев и подвиги на той войне с поднимающим голову фашизмом.

Можно говорить о преступном наёмничестве в случае, когда человек идет на войну из корыстных или низменных побуждений. И при этом такому наемнику все равно, против кого и каким способом воевать. В основном это относится к агрессивным подразделениям, которые нацелены на захват власти, территории, убийство гражданского населения. И все это за деньги.

Тут уместно вспомнить ст. 47 Первого Дополнительного протокола к 4-ой Женевской конвенции от 1977 г., где определено кто считается и признается наемником. Вот, к примеру, солдат Иностранного легиона французской армии нельзя признать наемниками. Странно да? Это при том, что их вознаграждение превышает вознаграждение военнослужащих вооруженных сил Франции. Но они – военнослужащие именно этих вооруженных сил.

Если подходить к этому вопросу с точки зрения указанной статьи Протокола, то и советские военнослужащие, воевавшие в Испании, не могли быть признаны наемниками. Ведь их направило туда государство, которое не являлось стороной конфликта, а эти лица входили в состав вооруженных сил СССР.

Вообще-то гуманитарное право прямо не запрещает наемничество. Но при этом наемники не могут иметь статус военнопленных. По этой причине, при попадании в плен они могут быть привлечены к уголовной ответственности только за одно участие в вооруженном конфликте. Даже, если и не совершали преступления.

Кстати, одними из первых в истории наемниками были греки, которые поддерживали претендента на трон Персии Кира Младщего.

Многие задаются вопросом: почему люди готовы ехать в любую точку мира для участия в вооруженном конфликте? При этом они не нуждаются в деньгах. Ответ на этот злободневный вопрос довольно прост – адреналин. Эти люди уже не могут жить без него, не представляют себе спокойного существования. А с какой конкретной целью Мурат ехал на войну, мы узнаем дальше, если, конечно, читатель продолжит чтение, а не бросит его с этого места.

***

Кто бы еще несколько лет назад мог только предположить, что эта страна, и в частности, одна ее область, честно говоря, довольно обширная и многолюдная, по территории равная Франции, станет горячей точкой на карте мира. В самом плохом сне такое не могло привидеться. Однако реальность такова, что там идет сама настоящая гражданская война, что некоторые люди там ненавидят, как русских, так и американцев, как французов, так и немцев.

Меняются времена, меняются люди. Иногда страшно становится, когда представишь, к чему это все может привести. Пусть даже и не объявленная и не признанная никем, но гражданская война.

А что такое гражданская война? Это хаос, это страдания и жертвы людские. Это, когда брат идет на брата, сын идет на отца. При этом с обеих сторон убивают или калечат и других и себя. Доселе родные люди убивают друг друга. И не жалеют об этом. Куда катится мир!

Некоторые «философы не от земли и не от народа» считают, что убивать во время войны дело обычное. Никакого греха в этом нет. Это не преступление. Ведь ты убиваешь врагов. Значит, поступаешь правильно.

Но мы ведь прекрасно знаем, к чему приводят военные конфликты, не говоря уже о масштабных войнах. Это санкционированное убийство людей. Кто воюет? Люди. Кто погибает? Люди. Так чем же тогда убийство людей на войне отличается от убийства людей в мирное время в результате преступных действий. Значит, в мирное время нельзя убивать. А в военное можно. Где же логика? Нет здесь никакой логики. А есть то, что есть – убийство.

Это, даже без учета того, что во время военных действий погибают и те люди, которые сами не воюют. Имеются в виду простые граждане, мирные жители городов и деревень, поселков и хуторов, которых накрыло это лихолетье – война. Оправдать это не возможно. Такое просто не укладывается в рамки разумного. Чаще всего их – то, как раз погибает гораздо больше, чем тех, кто непосредственно участвует в боевых действиях. Ведь они практически беззащитны. Убить или покалечить их могут, как с этой стороны, так и с другой.

Кто-то может сказать, что воюют не только для того, чтобы что-то завоевать. А наоборот, защищая свое родное, своих близких, себя, в конце концов, свою такую дорогую для каждого из нас жизнь. Это можно было бы понять, если бы в результате боевых действий не погибали опять же те, кто не ведет с ними войну, то есть мирные жители.

Как же тогда быть? Как защитить себя, своих близких, свои идеалы, наконец? И чтобы при этом не страдали не виновные. Ответы на эти вопросы ищут многие умы. Но найти их пока не удается никому. Видимо, это выше нашего сознания.

Как говорится, все течет, все изменяется. И мир меняется, и люди, живущие на Земле, меняются. Надеюсь в хорошую сторону. Может быть, они сами или с помощью инопланетян, пришествие которых предсказывают многие ученые, определяться с этими особенностями существования и дадут правильные ответы. Но когда это будет, и будет ли вообще, не известно. По крайней мере, Мурат об этом ничего сказать не мог.

Видимо, поэтому нужно и на войне вести себя так, чтобы избегать лишних жертв, беречь людей в целом, и каждого человека в отдельности. То есть, как нас учили с детства, жить по совести.

Да, молодой человек ехал воевать. Иными словами, стрелять в людей, чтобы убивать их. Но он был твердо убежден в том, что только таким способом можно остановить тех, кто уже развязал эту бойню. Кто убивал, убивает и будет убивать. И не только тех, кто оказывает им сопротивление, но и просто мирных граждан, часть которых уже бежало из этого пекла. Но многие остались на своих местах, в своем доме или квартире. Скорее всего, надеясь, что все пройдет мимо и это лихо не затронет их.

Поэтому морально он был готов убивать. Но только врагов этих мирных жителей.

Из прессы он предварительно много чего узнал о конфликте. Но что будет на самом деле, не знал. Вот сейчас приедет и увидит своими глазами то, что происходит на некогда мирном, цветущем кусочке нашей планеты. А, если что будет для него не так, то и вернуться домой никогда не поздно.

Глава первая. Приезд.

– Мурат Иванович Добровольский?

Пожилой пограничник, прочитав это в паспорте, который держал в руках, посмотрел на фото в нем же. Потом перевел взгляд на стоявшего перед ним молодого человека. Как будто сличая лицо стоявшего перед ним парня с изображением на фото в паспорте.

Парень стоял в расслабленной позе. Ничего не выдавало в нем нетерпения или раздражения. Скорее всего, он понимал, что такая процедура паспортного контроля на границе обязательна.

– Все правильно.

– Цель приезда? – голос пограничника звучал устало и буднично.

По всему его виду было понятно, что ему практически до фени, зачем стоявший перед ним молодой человек пересекает границу. Этот такой простой вопрос он задавал уже даже не в сотый, а, вероятно, в многотысячный раз. Да, он и взглянул-то на него мельком всего один раз, когда сличал его лицо с фото в паспорте. Зато внимательно изучал сам паспорт, который держал в руках.

«Так я тебе все и рассказал! Может еще явку с повинной написать тут же?» – подумал парень.

Но вслух, конечно же, сказал другое:

– Друзей хочу проведать. Давно не виделись.

Пограничник, устав рассматривать паспорт, поставил отметку на нужной странице и протянул документ владельцу.

После чего все также утомленно и несколько отрешенно сказал:

– Счастливо отдохнуть. Правда, сейчас не самое лучшее время для отдыха у нас. Ну, да Вы и так, наверное, наслышаны обо всем.

– Так мне еще до друзей километров триста пилить, если не больше. Так, что все будет хорошо.

Пограничник, уже не слушая и не смотря на него, как будто вычеркнул его из своей жизни, все также устало произнес:

– Следующий!

Молодой человек, получив паспорт, подхватил на плечо вещмешок, который до этого спокойно лежал на полу у его ног, и двинулся к открытой двери, куда устремлялись люди, прошедшие таможенный и пограничный контроль.

Как только он вышел из здания, душный спертый воздух легко принял его в свои «нежные» объятия, как и всех остальных пассажиров по очереди. Да так, что дух перехватило. Дышать стало трудно с непривычки.

Буквально через несколько секунд рубашка на приехавшем молодом путешественнике из защитной ткани стала просто – напросто намокать.

«Другую нужно было бы одеть», – с сожалением подумал Мурат.

Размышляя таким образом, поправив на плече вещмешок, он зашагал под палящим солнцем к одноэтажного деревянному зданию автовокзала. При этом внимательно, но осторожно, осматривался по сторонам.

Заметил, что не один он в такой камуфляжной форме. Еще несколько молодых парней направлялись туда же, к автовокзалу. У некоторых в руках были большие спортивные сумки, у других – примерно такие же, как у него, вещевые мешки за плечами. Всего он насчитал таких парней пятеро.

Судя по выправке, все молодые люди недавно служили в армии. Какого государства сказать трудно. Но в армии. Все немногословные. Можно сказать, молчаливые. Строгие даже, какие-то. Но, если говорят, то все говорят по-русски. Хотя, утверждать, что все они из России, нельзя. Он ведь тоже разговаривает по-русски. Но не из России же он.

«Так, я не один, оказывается. А в автобусе до границы их не заметил. Наверное, они сели в него до моего прихода».

Это его обрадовало. Надоело в течение уже нескольких дней передвигаться одному. Ни поговорить о чем – нибудь, ни даже поспорить.

Давайте посмотрим, что получится у Мурата. И вообще получится ли что-нибудь. А может все лопнет, как мыльный пузырь. И сгорит он со своей идеей. Посмотрим.

***

Оказавшись фактически по другую сторону границы, можно сказать очередной границы, так как за время дороги ему пришлось пересекать еще одну, Мурат увидел несколько в стороне от здания автовокзала невзрачный ПАЗик (14). Двери его были открыты. В автобусе сидел только один водитель.

Будучи заранее предупрежденным, молодой человек направился к этому автобусу.

Молодые люди с военной выправкой, как у него, также подошли к автобусу.

Никто ничего не спрашивал. Все молча, как-то буднично, расселись по разным местам.

Через несколько минут автобус тронулся.

«Опять повезло, что есть кондиционер»,– подумал про себя Мурат. Но вслух говорить ничего не стал.

Пока все складывалось хорошо. Пусть и дальше будет так же.

Пока ехали, никто не разговаривал. Каждый пассажир, как показалось Мурату, даже старался не смотреть друг на друга, чтобы никакие ненужные вопросы не возникали.

Водитель молча вел автобус по, в общем-то, неплохой автостраде. Никто не интересовался, куда именно он везет их. Каждый, вероятно, был уверен, что тот знает, что делает.

На трассе им не встретилась ни одной машины. Только на некотором удалении, видимо, по параллельной дороге проехала телега, запряженная парой лошадей. И все. Тишь и благодать. Даже не верилось, что где то сравнительно не далеко отсюда, именно в этот момент может идти бой. Правда, никакой стрельбы слышно не было. Это указывало на то, что пока опасаться им было нечего и некого.

Несколько раз, свернув на какие-то боковые дорожки, уходящие от основной трассы вправо и влево, автобус с пассажирами въехал в город.

Тот возник перед их взорами внезапно, как только машина проскочила небольшую рощу. Сразу за ней вначале появились одноэтажные деревянные дома, огороженные заборами. А потом пошли пятиэтажки. Но людей на улицах пока не было видно. Как, в общем-то, и разрушенных зданий. Видимо, снаряды и мины противника пока еще не добирались до этого уголка города.

По мере движения по улицам областного центра Мурат через плохо прикрытое занавеской окошко несколько раз, наконец – то, увидел быстро идущих по своим делам мужчин и женщин. Ни одного пацана или девчушки он не увидел.

Резко притормозив, автобус въехала во двор двухэтажного кирпичного здания. Никакой вывески на нем не было. Во дворе пустынно.

Как только автобус остановился, водитель, не поворачивая головы в сторону салона, негромко, но твердо скомандовал:

– Выходим и строимся с шеренгу. Лучше стать по ранжиру. Вещи положите сзади себя.

Сказав это, он сам скорее выполз, чем вышел из автобуса и медленно пошел к входным дверям в здание.

Прибывшие друг за дружкой начали выходить во двор и разминать ноги. Потом построились по ранжиру, то есть по росту, начиная с самого высокого и заканчивая самым низким. Оказалось, что они все как на подбор, примерно одного роста. С небольшими отклонениями. Поэтому и построиться по ранжиру было непросто. Мурат оказался в середине строя.

В воздухе витала напряженность. Хотя вокруг было тихо. Даже не верилось, что они приехали на войну.

Только теперь парни рассмотрели друг друга поближе не стесняясь. Хотя, кого тут было рассматривать. Парни, как парни. Одеты практически одинаково. Примерно одного возраста. Встретишь таких ребят на улице, не обратишь на них никакого внимания.

Потеряв интерес друг к другу, молодые люди стали осторожно озираться по сторонам. Наш герой тоже осмотрелся.

Сам двор был сравнительно небольшой. Огорожен деревянным, но довольно высоким забором без явных и заметных щелей и проломов. Металлические ворота, в которые они въехали, закрылись за ними автоматически.

Строение старое, как говорят в таком случае, еще довоенное. Видимо, многое повидало оно на своем веку. Но в результате ремонта, по всей видимости, проведенном недавно, выглядит нормальным зданием. Только в отличие от современных зданий окна в нем были не европакеты, а старые, деревянные, только что без ставней.

Прошло несколько минут. Никто к ним не выходил.

Пока ожидали дальнейших команд, строй как-то сам собой распался. Кто-то отошел в сторону, чтобы покурить, кто-то, чтобы перекинуться парой фраз с новым товарищем.

Неожиданно резко отворилась одна из двух дверей в доме. Во двор вышел мужчина в камуфляжной форме без погон и знаков различия. Сразу было видно, что перед ними был кадровый военный. Выправка, чеканный шаг, взгляд не исподлобья, а прямой и открытый. Лицо волевое. На вид ему было, как предположил Мурат, не более сорока лет от роду. С этим человеком мы еще не раз встретимся по ходу дела.

«Привык командовать, – подумал Мурат, – сейчас начнет нам лекции читать. Наверняка, замполит».

Но, скажем заранее, в данном случае он ошибался.

***

Надо отметить, что замполиты, а точнее заместители командира по политической части, теперь, правда, они называются иначе, в разных странах бывшего Советского Союза. Например, заместитель командира по работе с личным составом. Но, как не называй их, по сути все равно они были и остаются комиссарами, замполитами.

Мурат не любил эту категорию военных еще со времени службы в армии. Он был сторонником единоначалия в части. Командир за все в ответе, что происходит в части, что делают подчиненные. Только он должен иметь возможность единолично принимать решения и отдавать приказы.

Общеизвестно, что комиссары впервые появились еще в 16-ом веке в армиях итальянских республик. Они контролировали лояльность войск и командиров новой власти.

Были они и во Франции во времена Великой революции.

В США во время войны за независимость комиссары контролировали лояльность командиров, а также политическое и моральное состояние личного состава.

В России комиссары то появлялись, то исчезали из воинских частей. Точнее не исчезали, а меняли свое наименование и должности. Но все равно они были в частях соглядатаями.

Еще в Гражданскую войну в России коммунисты, они тогда называли себя большевиками, видимо, для того, чтобы держать командиров на коротком поводке и руководить ими, ввели в воинские части институт комиссаров. И получилось, что командир по уставу единолично отвечает за все в части, а принимать решения может только с согласия комиссара. Те же, в свою очередь, практически ни за что не отвечали. Для этого были командиры. Это, если что-нибудь случалось плохое. А когда дело доходило до наград, то уже комиссары были впереди. Спрашивается, зачем тогда они фактически были?

Мнение нашего героя о комиссарах и политработниках совпадало с мнением и желанием знаменитого полководца 20-ого века маршала Георгия Жукова. Уже давно военными историками доказано, что он в своей деятельности военачальника допустил много ошибок. Некоторые были оплачены кровью солдат и офицеров.

Но при этом, по мнению нашего героя, он не ошибался, когда не только считал, но и открыто говорил, что комиссары мешают командирам руководить подразделениями и частями. Ведь ни один приказ без подписи комиссара не имел законной силы. А ведь в боевых условиях бывает так, что очень сложно согласовать какое-то решение с комиссаром. Жуков непрестанно настаивал на том, чтобы политработники были убраны из армии. Называл их шпиками.

Через некоторое время уже во время Великой Отечественной войне их переименовали в замполиты. И не только переименовали. Ограничили их деятельность только политической работой среди личного состава армии.

При всем при этом они продолжали вмешиваться и вмешиваются в руководство армии, в том числе через партийные органы в частях.

В некоторых армиях есть военные капелланы – священники, которые оказывают помощь командиру в воспитательной работе посредством участия в жизни коллектива и одновременно совершающие богослужения. Но они, в отличие от комиссаров или политработников, не вмешиваются в действия командиров.

Конечно, и среди комиссаров и замполитов были и есть толковые и честные люди. Как говорится, люди чести. Ведь нельзя стричь всех под одну гребенку. Были и такие, которые не только вмешивались в дела командиров, но и помогали им. Помогали и подчиненным. В окопах сидели со всеми наравне. В атаку шли не сзади, а впереди, показывая пример. И погибали вместе с бойцами за правое дело.

Но таких, по мнению Мурата, было не так много. Тем более, что он за годы службы с такими положительными и честными замполитами он не встречался. Не повезло ему, наверное, с ними. Ему попадались все более своенравные всезнайки, умеющие все только на словах, а не в деле.

Конечно же, не в случаях, когда нужно было отвечать за негативные действия подразделения или части. Вот тогда за все отвечал командир. Тогда эти комиссары – замполиты вспоминали, что в армии существовал и существует принцип единоначалия.

***

– Внимание! – Голос мужчины звучал негромко, но четко и по- военному строго. – В одну шеренгу по ранжиру, становись!

Парни уже привычно встали в шеренгу. Мурату опять достался третий номер, то есть серединка.

По опыту военной службы он знал, что с одной стороны это хорошо, а с другой не очень. Хорошо то, что ясно и четко видит и слышит командира и его команды. Но с другой стороны – все время на виду и перед глазами того же командира. Ну, да он уже привык к такому положению.

«Интересно, кто он по должности и званию? Наверное, не ниже полковника».

– Равняйсь! – твердый голос командира прервал его размышления. – Смирно! Вольно! Я командир формирующейся роты разведки нашего ополчения. Звания у нас пока не установлены. Поэтому обращаться ко мне можно и нужно так: Товарищ командир!

Он внимательно осмотрел строй, как будто хотел убедиться в том, что его все поняли правильно.

И продолжил:

– На мои вопросы сейчас можно отвечать вслух.

– Понятно. Что тут не понятного, – загалдели молодые люди.

Но один из них, стоящий слева от Мурата, наверное, самый въедливый, спросил вдруг:

– А почему, товарищ, а не господин, например, или сэр?

– Так установило наше командование по согласованию с представителями нашей власти. Ответ понятен?

– Так точно.

– Есть еще вопросы?– Командир снова пристально осмотрел строй.

Все молча смотрели на него, ожидая дальнейших команд.

– Хорошо. С этим разобрались. Перейдем к другому вопросу. Вначале мы проведем некоторые подготовительные мероприятия. Например, по проверке каждого из Вас. Вы ведь прекрасно понимаете, что прежде, чем идти в бой с человеком, нужно знать с кем идешь, кто рядом с тобой, можно ли опереться на него. Как мы это сделаем, не важно. Затем проверим, кто, на что горазд и на что способен. А потом решим, куда и в качестве кого каждого из Вас направить. Если вопросов нет, то можно разойтись, взять свои вещи и проследовать за мной, – как-то совсем по – будничному, а не по – военному закончил командир роты.

Пройдя вместе со всеми в здание, Мурат убедился, что это действительно старое строение. Старые скрипучие лестницы, ведущие, как на второй этаж, так и в подвальное помещение, недавно наспех покрашенный пол, так же скрипучий, видимо от старости. Старая, но добротно сделанная мебель. Наверное, тоже скрипучая, как и все здесь вокруг.

Вслед за комроты все поднялись на второй этаж. Вошли в одну из комнат. Видимо, это самая большая комната в здании, потому, что она занимала очень большую площадь. Раньше, в советские времена, такие места в учреждениях и воинских частях называли ленинскими комнатами. Скорее всего, их так окрестили по той причине, что в них обычно проводились политзанятия, в том числе для изучения трудов Ленина, а также общие собрания коллектива. Теперь это название ушло в небытие. И называют их по-разному: зал для собраний, конференцзал и так далее. Но, как говорится, от перемены мест слагаемых, сумма не меняется. Так и здесь, от смены названия сущность, предназначение и способ использования таких помещений не изменился. Разве, что только труды основателя первого в мире социалистического государства не изучаются теперь. По крайней мере, в таких помещениях. Да и портрета его не видать.

Посередине комнаты рядами стояли скамейки, а у дальней от входа стены – стол с четырьмя стульями с одной стороны и небольшая трибуна с другой.

«Да, ничего не меняется в этом подлунном мире»,– подумал молодой человек.

– Располагайтесь на скамейках, – скорее предложил, чем приказал командир роты. – Сейчас сюда придет командующий, который встречается со всеми вновь прибывающими. Если у кого есть вопросы, лучше задать их теперь, чем потом поступать неправильно. Рекомендую.

Сказав это, он вышел из комнаты.

Будущие бойцы молча расселись на скамейках. Получилось, как отметил про себя Мурат, что сели они так, как обычно это происходит в среде молодых людей, то есть на задние места.

В воздухе повисла тишина. Каждый думал о чем-то. Как в шутку говорил Мурат, о своем, о женском.

Через несколько минут томительного ожидания двери открылись, и в комнату быстрым шагом вошло несколько мужчин, одетых в камуфляжную форму. Впереди шел высокий, статный человек. В нем сразу чувствовался командир, командующий. Так оно и оказалось.

Пройдя к столу и расположившись на стульях, мужчины о чем-то негромко перекинулись несколькими словами.

Тот, которого Мурат признал за командующего, поднялся и заговорил. Говорил он неожиданно негромко, но по-военному четко, без запинки и практически не останавливаясь:

– Я Патрушев Игорь Геннадьевич, командующий военным ополчением нашей республики. Это, – он указал рукой на сидящих рядом с ним двух мужчин, – мои заместители. А это,– он указал на командира роты, который их встречал, а сейчас сидел с краю стола, – как вы уже знаете, командир нашей разведывательной роты. Его позывной «Вихрь». Звания, у нас пока еще не введены. Но это дело ближайшего будущего. Олег Афанасьевич, он же Вихрь, должен был уже ввести Вас в курс дела, что и как мы с Вами будем делать дальше. Прошу отнестись ко всем нашим просьбам, советам и приказам серьезно. Вначале все будут опрошены. Ответы на поставленные вопросы должны быть предельно четкими, без прикрас и честными. Иначе у нас не получится никакого взаимодействия. Все должно быть основано на доверии. И еще. Раз и навсегда усвойте одно правило: если станет невмоготу, если почувствуете, что это не для Вас, нужно сразу же сказать об этом. Вместе подумаем, что можно сделать. Бывает так, что поодиночке проблему в наших условиях не решить. Если кто-то решит, что он случайно оказался здесь, и это не его дело, то мы спокойно, без обид и негативных последствий просто расстанемся. Так будет лучше для всех. В том числе и для вас. Не забывайте, что все вы добровольцы. И мы также помним об этом. Не сомневайтесь. Запомните хорошенько, или, как говорил в свое время мой ротный, зарубите себе на носу: приказы командиров и старших нужно исполнять сразу без обсуждения их. Лучше сразу отказаться их выполнять, если не сможешь это сделать по каким – либо причинам, чем потом будут страдать те, кто рядом. Да и Вы также. Вопросы ко мне или моим заместителям есть? – командующий спокойно, без всяких эмоций на лице осмотрел всех сидящих перед ним.