Повелитель пламени. Пробуждение Зла

© В. Л. Расторгуев, 2018

ISBN 978-5-4493-3536-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Небольшое вступление»

Во всём Бытие существует множество миров, не похожих на наш, но при этом для не опытного глаза не отличимых. Ни один из существующих миров не является центром Бытия, но каждый является его частью и по неволе участвует в игре масштабов целого Мироздания, являясь не редко пешками в руках Высших Сил. Им ничего не стоит устроить настоящий Ад на земле и уничтожить всё сущее, только ради удовлетворения своих извращённых желаний и «оБытиения» своих далеко идущих планов, ведь они не Создатели жизни, но её «Хранители». Они не дают ей угаснуть и заодно не позволяют разгореться пламени жизни в полную силу, чтобы не ущемлять свои бессмертные «величества». Высшие хранят множество тайн Мироздания от нас, обычных смертных, презирая и не доверяя нам, ибо в нас заложен нераскрытый и непредсказуемый потенциал, раскрыв который, мы смогли бы свергнуть их и стать не хуже, чем они, чего те и боятся, но и при этом не лучше.

А всё началось с бесконечной тьмы – безмятежной Матери, которая породила множество Великих, сила которых бесконечно превосходит силу наших «высших», но породили всё сущее всего двое, имена которым – Животворец, создатель всемогущий, и Омрачитель, безжалостный поглотитель творений собрата своего. Остальные же стали их помощниками и великими кудесниками, имя которым – Творцы, созидающие саму жизнь и смерть. Благодаря раздору «Первых» возникла животворящая энергия, перевоплотившаяся в Жизнь, но Жизнь была нарушительницей «Великого Баланса и Равновесия» в Бытие, отчего со временем животворящая эссенция стала возвращаться под покров Матери, тем самым породив Смерть. Только этого было недостаточно для сдерживания двух необузданных Великих, вечно противостоящих друг против друга, успев к тому времени породить и уничтожить не одно творение друг друга, отчего последним появился Великий Судия, имя которому – Равновесие.

Великий стал герольдом Матери и хранителем баланса во всём Бытие. Равновесие единственный, кто не мог творить, но вместо этого был награждён другой Великой силой – он мог манипулировать самим балансом, устанавливая равновесие, тем самым обладая непосредственным влиянием на первых двух. Прежде, чем Равновесие смог разрешить извечный конфликт Создателя и его тёмной противоположности – Разрушителя, их противостояние смогло породить нечто невообразимо чудесное и могущественное, ставшее великим творением и бичом всего Бытия одновременно, ибо появилась Сила, которая была чужда всему и не подконтрольна даже самой Матери. Эта Сила способна изменять всю сущность Бытия, переворачивая представление обо всём сущем. На основе этой силы возникло много прекрасных вещей, но при этом невероятно опасных, способных при правильном или наоборот не правильном сведении уничтожать не то, что миры, а даже саму хрупкую ткань Мироздания, приведя первородный Хаос в наши жизни. Если такому дать произойти, то всему сущему в тот же миг придёт конец и начнётся великая битва первородных сущностей Хаоса и Порядка, приведя всё к началу.

Такое случалось уже ни раз, но каждый раз повторялся один и тот же сценарий, Мироздание ломалось и всё возвращалось к Матери. Только на этот раз Матерь не стерпела и через Равновесие была исполнена её воля. Первых Великих «спрятали» друг от друга с помощью той самой Силы, но, кроме этой Силы, было порождено Пламя – необычная эссенция, обладающая невероятной силой и способная создавать свет в самой непроглядной тьме. После этих событий наступило пугающее затишье.

Прошло бесчисленное количество времени прежде, чем появились первые смертные, которые смогли изменить баланс сил. Сила, которая называлась по-разному, смертными названа была Магией, ибо разум обычного смертного не способен объяснить те чудеса, которые происходят с помощью Силы, являющейся специфичным строительным материалом. С её помощью всё идёт гораздо быстрее и проще, но процесс от её использования становится во много раз опаснее даже для бессмертного. Смертные не смогли этого вразумить, и они стали первыми, кто поддался разрушительному влиянию Силы и стал её заложником и рабом, став одержимыми – самыми опасными существами во всём Бытие, ибо их разрушительный потенциал превосходил даже силы Высших. Но те, кто всё же смог обуздать Силу, стали называться Магами. Но тогда ещё никто не догадывался о предстоящих ужасах, причиной которых станет магия.

Учуяв такую невероятную силу, все Падшие ринулись как по зову в миры смертных. Так называемые «Боги» ждали, выжидали, планировали и готовились. За это время множество миров кануло в лету, но, когда настал черёд Эйдвула, Боги всё же решили вступиться за смертных, хотя их ни сколечко не волновали судьбы наши.

Одержимые привели Великое Зло в этот мир, а маги старались нейтрализовать не причину, но последствия, отчего Великая Война шла многие десятилетия, пока не нашлись те, кто сообразил, что нужно бороться не с последствиями, а с первопричиной – с самой Силой. Но в их силах было только оградить нас от неё, пока не прибыли «Боги» и их воинство…

Эйдвул удостоился невероятных «почестей» принимать на себе таких гостей, как Высших, которые собирались перегрызть друг другу глотки из-за Силы. Война стала набирать стремительные обороты и уже к тринадцатому циклу истощённые силы Высших решили дать Великое Сражение в Пустоши Смерти, где раз и навсегда должно было решиться вопрос: кто же достоин Силы? Так называемые Падшие имели численное превосходство, подпитанное невероятной силой и бесстрашием; у великих Богов такого преимущества не было, кроме одного, принятие битвы на своих условиях.

Пустошь Смерти не спроста получила такое название, в ней кроме каменистой почвы и ненастной погоды больше ничего и нет, только разве что высокие скалы, возвышавшиеся над обречёнными путниками, при правильном использовании которых можно было сковать сражением и много мириадную армию; и бездонная Бездна располагалась там. Над ней на утёсе возвышался древний храм. Это место обладало невероятной концентрацией Силы, что ощущали все хоть как-то ей отмеченные существа. Это должно было стать ловушкой для Врага, ведь такое место идеально подходило для создания без особых осложнений разрыва в ткани Мироздания, куда по плану должны были быть загнаны Падшие. Но даже «Богам» порой не везёт.

По началу всё шло как надо, армия Врага пришла именно туда, куда нужно, сцепилась не на жизнь, но насмерть с армией Богов; пять избранных магов-мастеров, имена которых Нильс, Захир, Нераст, Толгур и Раш, были наделены силой мистического пламени и занялись созданием разлома, но в один прекрасный момент главнокомандующий Высший понял, что им не удастся сдержать всех и кто-то обязательно прорвётся, что и случилось.

Несколько особо злых и шустрых существ Врага смогли прорваться сквозь оборону и достигли магического круга, нарушив ритуал. Пожалели все. Вместо одного нужного разлома появился ещё один, в столь далёкий уголок Мироздания и Бытия, что о нём не знали ни Падшие – ни Высшие. Столь варварское вмешательство в самобытную структуру привело к её уничтожению и появлению ненасытных и яростных сущностей, получившие название – Тени. Они стали вселяться в каждого встречного сводя тех с ума или просто разрывая на части, но некоторые были подчинены, сделав тех «счастливчиков» невероятно сильными существами, сильнее даже Падших и Высших. Маги преобладали количеством, остальным не хватило внутренних сил справиться с тенью. Началась бойня. Поглотившие тень не разбирали своих и чужих, ими двигала неутолимая жажда мести и крови за их собственный мир. К концу дня от Эйдвула могло бы ни остаться и кусочка, если бы не те пять магов-мастеров, смогших подчинить тень. Благородная сила пламени и их душ смогла обуздать невероятную ярость и мощь тени, сделав их подобными Великим, но даже среди них выделялся один – это был Раш. Будучи самым сильным, опытным и благородным из всех, Раш был удостоен Высшими не частью «божественного пламени», а самой его сущностью и частью Великого Животворца – загадочным Эфиром, способным наделить носителя невероятной силой, усилив все его качества и дав полный контроль над самим Пламенем в присутствии остальных осколков. Для тени сосуд Раша стал темницей, откуда не было выхода, только смирение и подчинение. Такая необыкновенная взаимосвязь сделала и так могущественного мага-мастера подобным двум первым Великим. В его силах было уничтожать и даже создавать целые миры, но из-за несовершенства смертной оболочки пришлось действовать быстро. Раш и его коллеги подчинили разумы буйных и направили их стремление разрушать в нужное русло, взяв Падших в клешни, но разломы до сих пор были открыты и представляли огромную опасность.

К тому моменту многие выбились из сил, только Раша переполняла Сила. Приговаривая себя к смерти, он без раздумий взялся за дело, так как если не закрыть разломы, то все принесённые жертвы были бы напрасны. Собравшись с силами, маг подошёл к краю утёса, ещё раз глянул на всё то безумие, которое творилось вокруг и, глубоко вздохнув, начал зачитывать древнее заклинание. Этот процесс отнимал очень много сил у него, и, не смотря на невероятную боль, Раш продолжал читать. Чем ближе к концу подходил, тем сильнее становилась эта боль, и вот, уже на последних строках, когда разрывы стали закрываться, Раш взвыл от невероятнейшей боли и загорелся синим, жёлтым, красным и зелёным, случилась вспышка и на месте, где стоял маг, осталась горстка пепла, пылающая завораживающе фиолетовым пламенем. Это была победа для Эйдвула, но поражение для всего Мироздания, ведь душа мага и его тень были утеряны, как собственно и Эфир.

Падшие же были схвачены и заточены в ужасные тюрьмы, что расположились где-то в Бездне. Но схвачены были далеко не все, некоторые всё же смогли сбежать, укрыться и скрыться от Всевидящих на многие лета. Они затаились до следующего подходящего момента, который должен вот-вот настать…

Эй, куда вы меня тащите!? Я честно отрабатываю свою выпивку!

– Да наслушались мы твоих бредней! – Прокричал здоровый бородатый мужик. – А ну-ка, мужики взялись… Ии-эх!

Через пару мгновений всеми «уважаемый» рассказчик был вынесен из трактира и брошен в лужу не далеко от входа, чтобы протрезвел, как раз дождичек лил холодный.

– И чего вы наделали!? – упрекнул мужиков трактирщик. – Кто теперь своими рассказами вас занимать будет, м?

– Да хоть ты! – кто-то выдал из посетителей, и все дружно расхохотались. – Ты ж у нас мастер историй!

– Да ну вас. – сердито ответил трактирщик и стал усердно протирать кружки.

– Хозяин, да брось, это было всего раз…

– Зато запомнила вся деревня! – перебив, выдал ещё один местный пьянчуга, после чего все расхохотались ещё сильнее.

– Эй, мужики, хватит! – кто-то вступился за трактирщика. – Вместо того, чтобы хозяина не уважать, лучше обернитесь на меня и послушайте мой рассказ…

– Парень, что за чушь ты несёшь! – раздался голос из-за одного столика.

– Его все уважают, – вставил слово мужик из другого конца, – только история и правда забавной вышла!

Расхохотались все.

– Мужики, и правда хватит! – прервал всё веселье какой-то гном с повязкой на глазу. – Давайте-ка лучше послушаем парня!

– Коротышка, не тебе нам ук… – пьянчуга сразу осёкся, увидев не добрый взгляд не слабо поддавшего гнома.

– Палозька, угомонись. Не серчай его. – к пьянчуге «заботливо» подошёл тот самый большой бородатый мужик, после чего обратился к парню. – Паренёк, а тебя как звать-то?

– Храбрый Сокол.

Все снова расхохотались. Хохот из трактира раздавался даже на околицах деревни. Вся деревенская живность от такого оживилась.

– Уффф, ну ты нас всех и рассмешил! – с лыбой до ушей просипел лысый из соседнего угла, сидевший у окна.

– Как тебя по-настоящему зовут, Храбрый Сокол? – поинтересовался одноглазый гном, сделав особый акцент на его прозвище, отчего все снова расхохотались. Как только все успокоились, слово взял парень.

– Так уж и быть, раскроюсь я вам, но только если кто-нибудь меня угостит.

– Я так и знал…

– Тащи ему выпить! – перебил какого-то мужика гном.

– Сейчас будет многоуважаемый. – оторвавшись от кружек, трактирщик позвал официантку. – Стелла, где ты чёрт тебя бери! Посетителю за шестым столиком в кафтане с каким-то орлом на плече пиво неси!

– Минутку!

– Может вам чего-нибудь ещё многоуважаемый? – довольно презрительно вопросил трактирщик у гнома.

– Пока что нет. – ответил тот, – А хотяяя, бочонок самой крепкой выпивки, что у тебя есть, трактирщик.

Взгляд гнома был настолько зловещим и пугающим, что трактирщик без всяких шутеек дал знак своей официантке, чтобы та поскорее несла заказ. Спустя минуту подозрительной тишины, нарушаемую громом и редкими перешёптываниями, парню была принесена наполненная до краёв кружка пива, а ещё через несколько минут, по гномьему время исчислению, из погреба был вытащен бочонок с самым крепким пойлом.

– Вот ваша выпивка, господин. – Гном забрал себе бочонок, откупорил и отпил прямо из него.

– Уххх, крепкая бодяга… То, что надо. Эй, парень, давай, начинай!

– Именовать меня Максимилианом и прибыл сюда с южной границы Вольных Владычеств, и сейчас я поведаю настоящую историю.

Все внезапно притихли и стали очень внимательно слушать парня. Никто не хотел перебивать такого рассказчика.

I – Затишье перед бурей

Затишье длилось тысячи лет, пока в один прекрасный момент «Недовольные» не нарушили тихую, мирную и безмятежную жизнь Эйдвульдцев.

Наша история начинается в ничем не примечательной деревушке Чернокопье, но нас интересует не вся деревня, а только события в местном трактире «Буйный балагур».

Это был обычный день по меркам чернокопцев: седьмой день шёл, не прекращая, дождь и при этом стояла неимоверная духота. В этот день, а точнее ночь, после трудного рабочего дня в трактире, довольно приличном и ухоженном по меркам таких заведений, собралось немало люда, но собрались именно те, кто так или иначе повлияет на будущее развитие событий, и именно в тот день, извиняюсь, ночь, когда происходящая история стала набирать стремительные обороты своего развития, при которых, если бы все они собрались в какой-нибудь другой день, то скорее всего идущие события не пошли тем чередом, которым идут.

Извиняюсь, что говорю какими-то загадками, но для понимания по-другому и не получится, ибо загадок в этом Мире во сто крат больше.

Так о чём же я…В Эйдвуле мало что постоянно и при этом всё особенно чувствительно, отчего многие не естественные изменения сразу же отражаются на окружающем мире. Из-за сверхъестественных особенностей нашей погоды, та чувствует эти изменения первой и каждый раз пытается первой предупредить всех о грядущей опасности, усиливая ненастье, но на скверную погоду по обыденному никто не обращал внимания, для некоторой живности она наоборот оказалась прелестной, а для собравшихся в трактире любая погода становилась сущим пустяком.

Противно скрипнула входная дверь. В трактир вошёл странник. На него никто не обратил внимания, ибо каждый был занят своим, кроме официантки, которая поприветствовала его своим живым и звонким голоском.

– Здравствуй путник. Ты чего-нибудь желаешь? – хлопая своими голубыми глазами, с приятной улыбкой на симпатичном личике поинтересовалась официантка.

– Если только позже. – С хрипотой ответил странник. – Есть свободные столики?

– Из пятнадцати всего два. – стоя как по стойке с подносом, на котором были две огромных кружки наполненных каким-то довольно крепким пойлом, ответила та.

– Хм… – на мгновенье задумался путник, – а седьмой свободен?

– Свободны только девятый и тринадцатый.

– Я займу, пожалуй, девятый. – уже более бодро, но ещё с некоторой хрипотой ответил странник.

– Хорошо, с вас две креллы.

Странник достал из-за пояса мешочек, откуда достал пару монет, и отдал их ей.

– И принесите мне чего-нибудь согревающего, но не хмельного. – сделал он заказ, после чего отправился к девятому столику.

Этот тип был очень подозрительным, по крайней мере так показалось мне. Одетый в робу какой-то незнакомец показывался очень странным, но тогда ещё не подозревал на сколько я оказался прав и не прав одновременно.

Так вот, по пути к своему столику странник заметил какого-то молодого парня, который пережил зим эдак двадцать пять от роду, и тому стало интересно послушать, чего ж такого интересного он там балаболит.

Парень сидел за седьмым столиком, а девятый был почти в противоположном углу трактира, отчего долго не думая, странник подошёл к одиннадцатому столику и, заплатив пьянствующей компашке по десять медяков каждому, занял его, после чего стал внимательно слушать рассказ.

– А вы знали, что Падший выбрался из своей темницы, что располагается где-то в Бездне, при этом освободив самых опасных тварей всех времён и… Богов!? Потому-то у нас и льёт как из ведра, да при этом без всяких гроз и молний, ведь все они собрались над армией Врага, что сюда тащится, а Природа пытается нас предупредить, да только мы её не слушаем! Скоро этот проклятущий крылатый злодей придёт сюда со своей армией и нас будет ожидать неизбежное: смерть или рабство! Но я не сдамся, без боя уж точно! Я с собой половину всей этой нечести заберу!!! Ик! – отпив очередной раз из кружки, парень икнул так сильно, что аж пошатнулся и упал со своей героической позы на пол, захватив с собою стул. Засмеялись все.

– Ахах! Ну ты молодчик и даёшь! Который уже день ты эту пургу несёшь, но ни разу нас не разочаровал! – прогоготал кто-то из-за третьего столика.

– Тебе бы, балаболке такой, в сказочники! – пискляво выкрикнули из-за шестого, после чего все снова дружно заржали.

– А тебя вообще звать-то как? – поинтересовался тот же кто-то из-за третьего столика.

– Многоуважаемый Господиныч гном, – распинаясь вежливостью начал парень, – если вам столь угодно знать, то зовите меня Храбрым Соколом…

Так, сразу вам пьянчугам говорю, то был не я, и нет, это не семейное, с этим Храбрым Соколом связана своя история. Так, на чём я там остановился? Ах да…

– Уахаха! – чуть ли не падая со стула, засмеялся самый настоящий гном. – Забавно, но я спросил имя, а не твои заслуги перед деревней! – уже как-то сурьёзно добавил гном.

– Хорошо бородач, ты меня убедил! – как-то задорно начал Храбрый Сокол. – Готовы? Имя мне Роше IV Храброе Сердце! – и гордо ударил себя по груди.

– Ого! Уже четвёртый и уже храброе сердце, а ещё не давно был вторым и бесстрашным сердцем! – выкрикнули из-за второго столика. Все дружно расхохотались.

– Имя тебе – Роше Выскочкус! – задорно добавил ещё кто-то из-за четырнадцатого столика.

Хохотали долго, пока неожиданно громким и задорным голосом не выкрикнул гном.

– Хозяин! Принеси-ка тому мальцу чего-нибудь покрепче, пусть отпразднует вместе с нами!

– Заказ принял, Григз. А ваша столь важная персона ещё чего-нибудь изволит иль вас, гномов, переценивают в таких вещах? —развязано с насмешкой добавил пузатый трактирщик в своей обычной манере.

– Но-но-но, попридержи своих пузатых коней, Эрл! Такая говорливость ни к чему хорошему не приводит, даже пузатых приятелей с хорошо подвешенным языком… – оскалился на трактирщика гном, после чего на мгновенье притих, как будто совещаясь и обдумывая с остальными двумя, после чего выдал, – но ты прав! Тащи ещё несколько бочонков своего лучшего эля или мы тут что, день рождение нашего младшего братца празднуем иль хороним кого-то!??

– Тащи, чего встал! – Подогнал трактирщика второй гном, помладше, – Мне тащи бочонок моего любимого, Дулшурского эля! – Название своего пойла гном выделил особенно, ибо это единственное, что он уважал, а остальное считал «пойлом для жирных хряков». – Только такое будет пить Настоящий Гном!

– Стелла, быстро выпивку за седьмой и третий столики! – скомандовал трактирщик. – И смотри мне, не перепутай, а то эти гномы снова буянить будут!

– Минуточку папочка! – отозвалась бегавшая от столика к столику официантка.

– Вот же коза! – подметил один из посетителей, сидевших подле странника за соседним столом. – Ей уже двадцать пять, а она до сих пор в услужении у своего отца!

– Если не ошибаюсь, то с четырнадцати лет? – вступил в разговор сосед по столику.

– Даа, с самих четырнадцати лет… Уже двадцать пять, а она до сих пор со стариком своим, и при этом до сих пор ещё замуж не вышла, хотя женихов тут хоть вёдрами черпай, не убудет. – посетовал первый.

– Так она же мечтает о прЫнце на белом коне, да о таком, на которых тошно смотреть: умном, «стыльном» и поющим о «высцоком» и о романтике думающем, тьфу. – прыснул шатающийся уже и в сидячем положении третий.

– Даа, – протянул первый, – хотя такая красавица – загляденье. Одним словом – коза! – на этом и кончили.

К этому времени заказы все уже достигли своих заказчиков. В помощь светловолосой Стелле пришла вторая официантка, пышногрудая темноволосая Лора, бывшая несколько старше своей младшей сводной сестры и в отличие от той замужем.

– Вот ваш заказ, господин гном. – равномерным спокойным и несколько басистым голосом объявила пышногрудая официантка.

– Вот такое обслуживание мне нравится! – пялясь на официантку, протянул самый молодой из трёх гномов гном.

– А ну-ка прекратила молодая кровь! – недовольно брякнул самый старший, – Нечего приличных дам смущать своей бесстыжей рожей, Олаф! Вдруг у неё жених уже есть… – обращаясь уже к официантке как самый галантный в мире гном, – Благодарим за ваши услуги госпожа, если нам что-то понадобиться, мы сообщим.

Та ничуточки не смутилась и наоборот даже немного подыграла, присев как благородная дама, после чего забрала поднос с пустой и грязной посудой и ушла обратно на кухню.

– Ну ты и балбес, Олаф, ну и балбес! – с большой улыбой изрёк «средний» гном, – За то и любим тебя, брат! За твоё столетие!!!

Все как по команде осушили свои кружки, после чего весь трактир с чего-то дружно расхохотался. Праздник жизни и живота творился в этом двухэтажном, сделанном из качественной серой берёзы Чернокопского леса, трактире, а доносившийся с кухни очень приятный запах от стряпни тётки и её дочери заставлял любой желудок приятно урчать и просить добавки, но праздник омрачили новые пришельцы. Ближе к полуночи пришло двое ещё более странных странников, чем тот, первый. Одетые в клёпанную то ли одежду, то ли броню, было не разобрать, и владевшие несколькими мечами, пришельцы встали как всем на показ у трактирной стойки. Те двое стали разглядывать всё вокруг, да так тщательно, как будто что-то искали. Их взор бегло, но примечая каждую деталь, пробежал по хорошо обделанному изнутри трактиру, увешанному разными трофеями, и более внимательно прошёлся по посетителям.

За каждый столик могло вместиться до четырёх человек, но при сильном желании можно было бы вместить ещё двоих, «в тесноте, да не в обиде», как говорится. К чему это я, а вот к чему: за пятым, шестым и восьмым сидели исключительно индивиды человеческой расы, бывшие местными жителями и относящиеся к так называемой местной крестьянской милиции, а сами они числились так называемым добровольческим крестьянским патрулём, их было всего 12 человек и вооружены по факту всяким хламом, таким разве что гоблинов гонять и то желательно толпою, о защите они не слышали, наверное, вообще ничего;

За третьим столиком сидели не безызвестные братья-гномы: Григз, Дрек и Олаф – известные на весь север торговцы и наёмники. Григз самый старший среди них и самый мудрый среди всех нас. Как после узнал, ему всего-то сто восемь лет было и по натуре своей добряк и ещё тот балагур, хотя, глядя на его седые гриву и бороду, такого не скажешь. Забавный факт, среди своих братьев он был самым низким, зато оказывался самым сильным, выносливым, умным и сообразительным, но из-за своей тучности и широкоплечистости Григз «болел» некоторой неловкостью, из-за чего, если что-то разбилось, в первую очередь окликали Григза, зато шустры-ы-ы-й, что быстроногий сквиг, такой подвижности в бою постоянно завидовали все, даже его братья. Следующий на очереди младший брат – Олаф. Самый высокий гном, который по нашим-то меркам не коротышка, а по их просто гигант, а также, по их стандартам, худ, но крепок. Среди них он был самым ленивым, неповоротливым и недостаточно сильным, чтобы тягать двуручную секиру и умом не блистал, зато обладал способностью съедать за целую роту бравой солдатни и места в его бездонном животе ещё оставалось на добавку, а злить его стал бы только глупец. Порой он становился невероятно ловким и пронырливым, когда начинало припекать, отчего Олаф оказывался единственным, кто мог пролезть туда, куда не мог кто-либо другой; очень своеобразный товарищ скажу я вам. Этим удивительным свойством своего братца частенько злоупотреблял его более старший брат – Дрек. Будучи всего на два с половиной года младше Григза Дрек сильно отличается своим не постоянным характером: то вспыльчив из-за всякой мелочи, то спокоен как удав во время реальной опасности; то рвётся в бой в числе первых, то боится любого шороха; то блещет своими незаурядными умственными способностями, то не в состоянии правильно по предписанию что-либо сделать, зато в остальном он самый обыкновенный пронырливый гном. Братья частенько в шутку называют его загадкой Дарина. Сейчас же гномы осушали местные погреба и опустошали кладовые в честь столетия их младшего, попутно спаивая весь трактир;

За первым и вторым столиками сидели восемь пьяниц, три человека и пять гномов (скорее просто коротышек), которые очень не прочь выпить на халяву, особенно в таких количествах. Они накидались в стельку ещё до полуночи и что происходило потом их никак уже не интересовало. Времени, было без двадцати пяти полночь;

За 13-ым столиком никого не было, но вот за четырнадцатым, десятым, пятнадцатым и двенадцатым скучковалось пятнадцать эльфов. Члены не малоизвестного ордена Эльхара – символ солнца, восходящего над лесом, на груди лидера выдавал их. Это очень тихие и мирные, если их не трогать, воины, которые отличаются исключительной свирепостью в бою;

За четвёртым и девятым в общей сложности сидели ещё семь человеческих пьяницы, которые в отличие от предыдущих своих «коллег» в шахтах появлялись на много чаще и денег соответственно имели больше;

За седьмым и одиннадцатым сидели уже известные нам названный народным голосованием Роше «Выскочкус» и странник. Оба привлекли нездоровое внимание двух новоприбывших. Готовый покинуть это заведение странник, заприметив пришедших, быстро подсел к Роше и принял вид давнего знакомого.

Постояв с минуту, оглядев всех и заприметив тех двоих, пришельцы прошли к столику под номером тринадцать, не забыв сделать заказ и щедро наградить официантку, дав ей половинку золотого.

Весь трактир подозрительно затих, слышны были только еле различимые встревоженные перешёптывания, и только эльфы были непоколебимы, что стена. Роше несколько растерялся в сложившейся ситуации, отчего решил поинтересоваться у подсевшего к нему типа.

– Я понимаю, что вы меня уже знаете, НО Я не знаю ВАС, вы вообще кто такой!? – возмутился Роше. – И что, чёрт его бери, тут происходит!? Потрудитесь объяснить! – пьяные рожи недобро косились на Роше, отчего тот на них стал коситься также.

– Всё в своё время. Ты всё узнаешь, – добавив тихо, – к сожалению. Нам нужно срочно отсюда выбираться, пока есть ещё возможность, – тихо, но убедительно продолжал подсевший.

– Почему? – взбудоражено-возмущённо начал расспрашивать Роше. – Мне и тут хорошо! С наружи сыро и мерзко, а тут хотя бы сухо, и с чего я должен менять своё нынешнее состояние, а!?

– Ты слишком ещё молод, чтобы понять, а не испугаться, поэтому…

– Да я ничего не боюсь, ибо я «Храбрый Сокол»! – перебил своего навязанного собеседника «Храбрый Сокол».

– Глупец! – рассердился тот, – Говори тише, не нужно привлекать не нужное внимание…

– ВЫ ПРО ТЕХ ГОСПОД, ЧТО ЗА ТРИНАДЦАТЫМ СТОЛИКОМ??? — сказав специально громко, указал на вылупившихся на них новоприбывших. Все, даже спящие, от такого очнулись и удивлённо вылупились на парня. Странник от такой выходки положил руку на лицо.

– Какой же дурак мне попался. – в пол голоса выдавил из себя он.

– Эй! Да, вы двое! Чего пялимся, а??!

Те двое сидели неподвижно и внимательно наблюдали, как и все в трактире, за выходкой напившегося парня. Роше хотел было вскочить на стол, чтобы тех лучше видеть, но странник резким движением усадил его.

– Ты что творишь, окаянный!? Ты знаешь перед кем выпендриваешься!?? – распылился тот.

– Нет. Мне вообще без разницы кому морду бить, если что! Ик! – многозначительно икнув, молодой ударился головой об какую-то деревяшку. – Ай! Какого чёрта?

– В следующий раз будет не деревяшка. – рассерженно пригрозил странник и спрятал под плащ свой посох.

– Ты что, друид какой-нибудь? – удивлённо поинтересовался парниша.

– Нет. – отрезал «не друид». – Я тот, кто пришёл спасти твою задницу. Скоро тут такое начнётся…

– Да я всех победю! – решил храбро заявить Роше, победно подняв двузубую вилку. Все на него снова покосились. У его «собеседника» поднялась правая бровь и задёргался левый глаз.

– Ты хоть чуть-чуть в себе?

– Я всегда в себе, старик! – гордо ударил себя по груди и тут же чем-то подавился. Странник прикрыл свои глаза рукой, чтобы не видеть этого.

– Ты вообще соображаешь в какой серьёзной ты опасности? Ты вообще читал то письмо, которое пару недель назад тебе пришло???

– Конечно! И торжественно заявляю, что это БРЕД СОБАЧИЙ! – громко заявил развеселившийся Роше и расхохотался. Все снова покосились на него.

– Да тише я тебе говорю! – прошипел странник. – Ты хоть чуточку соображаешь, что ты в дурном свете выставляешь нас?..

– Нас??? С каких поры я и ты, старик, это мы?

– Тебя что, бес попутал!? Если хочешь пройти ритуал по изгнанию беса, то продолжай, – опершись о спинку стула и расслабившись, заключил «старик», – те двое мигом его проведут.

– Да ты брешешь! Ты серьёзно? – тот кивком подтвердил подозрения парниши, – Что ты сразу не сказал… – Быстро прикусив язык, успокоился Роше. – Что они тут забыли?

– Так что, теперь ты, молодчик, готов Старика выслушать? – не меняя позы, с издёвкой переспросил странник.

– Не томи, рассказывай уже, я весь во внимании. – согнувшись над столом, навострил свои уши юный балагур.

– У тебя наверняка будет множество вопросов, но скажу сразу, – так же согнувшись над столом, начал странник, – оставь их при себе. – Роше несколько передёрнуло от такого, – а теперь я изложу кратко факты. Эти двое из ордена охотников на демонов, их кашей не корми, своё дело прекрасно знают, а я в свою очередь знаю, что и кто им нужны. «Кто» – это конечно же я и ты… Молчи, я сказал, чтобы вопросы оставил при себе. А с теми «что» дело обстоит поинтереснее. Две вещи уже у меня, а третья всё время была у тебя, и эти господа об этом знают, но что самое страшное, об этом знают не только они, и те, другие, скоро явятся за всеми нами, потому я настаиваю уже которую минуту, что нам срочно нужно отсюда уходить Эш ван дер Килгроф.