Апостол

Юстасия Тарасава

Апостол

Апостол. Это я. Я лежу на крашеном деревянном полу в чужом, холодном доме, находящемся далеко от моей госпожи. Иногда ко мне подходят хозяева этого дома и предлагают еду. Я не хочу есть. Я хочу быть с моей госпожой.

   Я не знаю, который сегодня день, и как давно я здесь живу. Я потерял счёт дням. Слишком много их прошло с того вечера, когда моя госпожа оставила меня здесь. Я жду её. Она вернётся, обязательно вернётся.

   Хозяева моего нынешнего жилища добрые люди, они беспокоятся обо мне и переживают как бы я не заболел от голода. Их дом стоит в красивом, хотя и очень запущенном саду. Из окон видны распластавшееся вдали озеро, огромное озеро и обрамляющий его лес. И ни одного дома по соседству. Я понимаю людей, живущих во всеми забытой глуши. Эти отшельники действительно добрые люди. Но они не могут заменить мою госпожу…

1

   Сначала была темнота. Я проснулся в чём-то тёплом и очень мокром. Я полежал немного и решил выбраться из этого места. Я отталкивался и ползком пробирался вперёд. Там, впереди, был выход, я чувствовал это. Жидкость, окружавшая меня, передвигалась вместе со мной. Я старался изо всех сил, но сил у меня было не так уж много. Каждое движение утомляло меня, но я решил выбраться во что бы то ни стало. Я медленно, но верно продвигался вперёд. Рывок, ещё рывок, и неожиданно я почувствовал, что освобождаюсь из своего заточения, сделал ещё несколько судорожных движений и упал на что-то твёрдое. После пребывания в темноте яркий свет ослепил меня, и я потерял ориентир. Я сделал первый глоток воздуха, поперхнулся жидкостью, которая всё ещё окружала меня, и громко закашлялся. Я родился и кашлем оповестил об этом всех присутствовавших. Чьи-то заботливые руки избавили меня от надоевшей липкой оболочки и положили на мягкую подстилку. Перенесённые трудности рождения утомили меня и я уснул.

   Первый месяц моей жизни я провёл среди братьев и сестёр, родившихся в один день со мной. Все они, как