В данной статье философию мы будем понимать как один из способов осмысления мира и человека, в котором мышление, имея принципиально понятийный характер, будет направлено на познание общего. Поэтому в качестве основного вопроса философии ставится вопрос об отношении мышления к бытию, т.е. вопрос о том, при помощи каких из двух, имеющихся в языке типов понятий, философия должна осмысливать реальность, т.е. какие понятия она должна взять в качестве своих самых первых начал.

В этой связи рассмотрим два, имеющихся в языке, типа понятий:

– первый тип – это классификационные понятия, т.е. понятия обычного разговорного языка разной степени общности, при помощи которых мы называем вещи, их свойства, обозначаем различные идеи.

– второй тип – это конкретно-научные и конкретно-всеобщие сравнительные понятия, т.е. понятия, с использования которых начинаются конкретные науки. Это – тяжелое и легкое, длинное и короткое, богатое и бедное и т. д.

Взяв «меньшее» в качестве единицы измерения, наука переходит к осмыслению «большего» при помощи чисел, раскрывающих отношения между величинами. При этом числа – количественные понятия, не являются третьим типом понятийных средств, как об этом упоминал Р. Карнап, а представляют собой все те же конкретно-научные (математика) сравнительные понятия градационного вида.

Раскол между гуманитарным и естественнонаучным знанием, как раз и определяется различием в использовании мыслительных средств. Классификационными понятиями пользуются представители гуманитарного знания. Тогда как началами естественных наук выступает множество конкретно-научных сравнительных понятий разных видов, что, в конечном счете, не только разделило познание по предметам, но и раскололо культуру на две части.

Преодолеть раскол науки по предметам пытались многие философы древности, они же физики, астрономы, математики – это Фалес, Гераклит, Пифагор, Аристотель и другие. Эти мыслители стремились не только к конкретно-научному, но и к конкретно-всеобщему, философскому знанию за счет осмысления мира при помощи философских мыслительных средств – конкретно-всеобщих сравнительных понятий. Этих понятий немного, но они вводились в науку для того, чтобы отражать не какую-то предметную область реальности, а бытие в целом.

Другие древнегреческие философы, такие как Парменид и Платон также понимали философию как «знание общего». Однако за начала философии они принимали не сравнительные, а предельно общие классификационные понятия, такие как «бытие», «благо» и другие.

Различие в выборе философских начал удачно отразил в своей картине «Афинская школа» Рафаэль. В ее центре фигуры Платона и Аристотеля. Платон указывает пальцем на небо, тогда как Аристотель – на землю.

Примечательно, что сегодня перед философией стоит та же проблема, какими понятиями должны быть представлены ее предельные основания. Если следовать за Платоном, как это, фактически, произошло – оказываемся в лабиринте рассудочного мышления. Если следовать за Аристотелем, предложившим самые простые сравнительные понятия – выходим на оперативный простор науки, т.е. объективного конкретно-научного разумного мышления Схема 1.

Будучи наиболее талантливым учеником Афинской школы, в «Метафизике» Аристотель выдвигает четко обозначенные объективные «причины и начала», общие не только для естественных наук, но и для всего знания. Это четыре вида противолежания, которые выводят философское мышление из лабиринта. Речь идет о «противоречащем», «противоположном», «соотнесенном», «лишенности и обладании» как о совокупности первых причин и начал, лежащих в фундаменте научной философии.

Схема 1. Виды противолежания в нашем расположении

При этом один из аристотелевских видов противолежания – «противоречащее» – мы разделили на две части – на два совершенно самостоятельных сравнительных понятия: «Тождественное»: А = А. И «Различное»: А и не-А. Тогда как три других вида противолежания: «соотнесенное», «лишенность и обладание» и «противоположное», напротив, объединили в один вид, вводя для него общий термин – «градуальное».

Такой передел обусловлен разными функциями выделенных Аристотелем мыслительных средств. «Противоречащее» имеет отношение к речи и связанному с ней непротиворечивому рассудочному мышлению. Что же касается остальных видов противолежания, то они обусловливают природные и социальные связи, возможность их измерения, счет и, в конечном счете, высокоразвитое философское мышление – мудрость. При этом они отражают не три проявления реальности, как о них думал Аристотель, а одно объективное отношение, которое мы и обозначили словом: «градуальное».

Хочу обратить внимание на принципиально важную связь между множеством конкретно-научных сравнительных понятий градационного вида, таких как тяжелое и легкое, длинное и короткое, богатое и бедное и других – началами конкретных наук. И конкретно-всеобщими сравнительными понятиями градационного вида как началами научной философии – «Соотнесенным» и «Противоположным», направленными на интеграцию знаний.

Приняв «лишенность и обладание» в качестве предельного значения «соотнесенного», мы получаем не четыре, а три, представленных на Схеме 1 вида противолежания, обусловливающих единство трех неразрывно связанных логических направления:

– формальную логику, исходной мыслительной парадигмой которой является понятие «противоречащее». Его стороны выражают абстрактное, бесконечное различие, поэтому они отстоят друг от друга на максимальном расстоянии. Это направление логики, обусловливает возникновение классификационных понятий обычного разговорного языка и рассудочного мышления;

– метафизическую логику конкретных наук, исходной парадигмой которых является понятие «Соотнесенное», на основе которого возникает счет, арифметика и другие разделы математики;

– диалектическую логику, исходной парадигмой которой является понятие «Противоположное», понимаемое не иначе, как избыток и недостаток того или иного субстрата относительно «промежуточного» положения.

Стремясь, как и Платон к «знанию общего», Аристотель не ограничивал познание известными ему видами противолежания, а был сторонником восхождения от самых простых конкретно-всеобщих сравнительных понятий к более сложным понятиям как мыслительным средствам, отражающим единство мира.

Последующие поколения философов не пошли вслед за Аристотелем. Поэтому и случилось, что с тех самых пор философия все дальше заходила в лабиринт рассудочного мышления, поскольку стала абстрактно-всеобщей, дефинитивной, рассудочной формой общественного сознания.

Тогда как выделенные Аристотелем виды противолежания, напротив, выводят философию на оперативный простор науки, поскольку являются самыми исходными пред математическими конкретно-всеобщими понятиями, объективно отражающими реальность вне зависимости от ее природной или социальной обусловленности. В результате их применения уже ничто не препятствует развитию философии как объективной науки, отражающей конкретно-всеобщее единство мира. Препятствуют ей лишь сами философы, стойко ограничивающие себя рассудочным мышлением.

Причем, если внимательно рассмотреть два вида противолежания: «соотнесенное» и «противоположное», то можно обнаружить, что они представляют собой два различных проявления одного и того же отношения. Так, если смотреть на градацию с точки зрения «меньшего», мы видим другой ее конец в качестве «большего». Если же смотреть на градацию с позиции «большего» – видим другой ее полюс – «меньшее» или «лишенность». Если же на градацию посмотреть со срединной позиции, то получим «избыток» и «недостаток» относительно промежуточного, то есть «противоположности».

Выходит, что каждое из сравнительных понятий, будь то конкретно-научное или конкретно-всеобщее понятие дает наблюдателям одинаковые для всех объективные точки зрения, что, в конечном счете, приводит их не только к пониманию тех или иных даже более сложных отношений, но и к взаимопониманию.

Совершая восхождение от абстрактного тождества (Тождественное) к конкретным различиям (Соотнесенное и Противоположное), и постигая все их конкретно-научные природные и социальные проявления с объективных точек зрения, человек приобщается к первой ступени философского мышления, за которой Аристотель угадывал следующие более высокие ступени, однако не нашел пути к ним.

Мы же, продолжая дело древнегреческих мыслителей, собираем выявленные ими более сложные конкретно-всеобщие сравнительные понятия и объединяем их в единую систему. Так, у Пифагора мы находим его знаменитую теорему (Ортогональное 1), тогда как у Гераклита – его гармонию лука (Ортогональное 2), которые отражают более общие, нежели у Аристотеля, причинно-следственные природные и социальные связи. Таким путем мы собираем выявленные древними конкретно-всеобщие сравнительные понятия и объединяем их в единую систему, отображенную нами на Схеме 2.

Схема 2. Кумулятивный ряд сравнительных понятий

При этом хочу обратить внимание на принципиально важную связь между множеством конкретно-научных сравнительных понятий ортогонального вида, таких как меновые и потребительные стоимости, потенциальная и кинетическая энергия, электрическое и магнитное поле, рабство и феодализм, и множество других понятий конкретных наук. И конкретно-всеобщими сравнительными понятиями ортогонального вида, то есть понятиями научной философии – «Ортогональное 1 Пифагора» и «Ортогональное 2 Гераклита», направленными на интеграцию знаний.

Благодаря понятию «ортогональное» можно осмыслять не только все ритмы природы, например, что такое температура, звук, свет. Или, что представляет собой движение механического и электромагнитного маятников, движение космических тел по орбитам, но и обмены в обществе.

В результате мы видим, что из двух исходных типов понятий: классификационных и сравнительных, одни философы выбирали классификационные понятия предельной общности, тогда как другие – самые простые сравнительные понятия.

Марксистская философия выбрала не одно, а два начала. В качестве одного – она выбрала классификационные абстрактно-всеобщие понятия «материя» и «сознание», в качестве другого – понятие «противоположности». При этом противоположности в марксизме часто понимались не «как избыток и недостаток того или иного субстрата относительно промежуточного свойства», как понимал противоположности Аристотель, а в самом широком, абстрактно-всеобщем смысле, то есть как смесь совершенно разных отношений, многие из которых противоположностями не являлись. В результате и сама марксистская философия и ее диалектический метод оказались вне объективной науки, не способные дать целостную картину мира.

Современная философия не пришла к пониманию конкретно-всеобщих понятий градационного, ортогонального и других видов. Поэтому сегодня она использует не сравнительные понятия разной степени общности, а чрезвычайно мудреные претендующие на научность классификационные понятия. И как следствие, рожденные ею смыслы, не могут выйти за пределы рассудочного мышления. Тогда как наш подход к философии, основанный на разделении понятий по типам выводит философское мышление из тупика.

Кроме того, деление языковых средств на классификационные, конкретно-научные и конкретно-всеобщие сравнительные понятия градационного (Аристотель) и ортогонального (Гераклит) вида, позволило провести демаркацию между тремя принципиально разными ступенями в развитии человеческого ума: рассудком, разумом и мудростью.

Рассудок оперирует классификационными понятиями. Он связан с классификацией фактов и явлений, с систематизацией разнообразных знаний на основе отношений тождество и различие как предельных абстракций отождествления и различения.

Разум задействует не только классификационные, но и конкретно-научные сравнительные понятия градационного, ортогонального и других видов, числа и другие математические абстракции. Он связан с конкретно-научным осмыслением природного и социального мира.

Мудрость стоит над рассудком и разумом благодаря тому, что помимо классификационных, конкретно-научных сравнительных понятий, помимо различных математических абстракций, она включает в мышление конкретно-всеобщие сравнительные понятия – универсалии.

Поэтому философию я определяю как способ осмысления мира и человека при помощи системы конкретно-всеобщих сравнительных понятий.

2. Диалектика – это и есть философия

Диалектика – это наука о наиболее общих формах движения, отражающих себя в мыслях человека.

Пандемия коронавируса COVID-19 обострила противоречия между властвующим меньшинством и остальными жителями Земли во всех сферах общества. Назрело недовольство, выраженное в целом ряде открытых выступлений населения. Люди требуют повышения заработной платы, протестуют против повышения пенсионного возраста, выступают против установки вышек G-5, вакцинирования и чипирования, против превращения общества в тотальный цифровой концлагерь.

Однако все эти выступления, как правило, не достигают цели поскольку носят неорганизованный характер. Нет общепризнанных народных вождей, способных привести к взаимопониманию недовольных, неважно, – левых, правых, центристов, националистов, верующих или атеистов. Это мешает демократическому движению объединиться для достижения успеха. Поэтому возникла острая необходимость в современной философской теории, способной на научной основе объединить большинство людей для борьбы за справедливое общество.

Но как известно, такая теория есть у левых – это марксизм – революционное учение пролетариата, которое опираясь на науку, оказало огромное влияние на общество. Его гигантское воздействие на ход мирового развития стало возможным потому, что в качестве метода познания и преобразования мира в интересах большинства, была использована диалектика, понимаемая как наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления.

Но если философия и диалектика – обе нацелены на познание общего, тогда зачем это деление? Не проще ли считать, что диалектика – это и есть научная философия!

Соединение философии с диалектикой повлекло за собой огромное доверие к философии Карла Маркса, дающей понимание исторических процессов в форме борьбы общественных классов за переход от одной ступени организации общества к другой, более высокой. Без диалектики невозможно было превратить социализм из утопии в науку. Поэтому не только К. Маркс (1818 – 1883) и Ф. Энгельс (1820 – 1895), но и многие другие мыслители того времени изучали диалектику. То же касается и В.И.Ленина (1870 – 1924), который постоянно обращался к гегелевской «Науке логики» и сожалел, что К. Маркс не оставил своего изложения диалектической логики. По этому поводу В.И.Ленин написал:

«Если Магх не оставил «Логики» (с большой буквы), то он оставил логику «Капитала».¹

К. Маркс и Ф. Энгельс неоднократно возвращались к гегелевской диалектике и всякий раз отмечали ее важность. Как известно, Маркс подумывал об изложении диалектики «в доступной обыкновенному человеческому рассудку форме». Но это свое намерение он так и не осуществил, хотя необходимость в подобном пособии всегда была.

По словам Ф. Энгельса, «гегелевская „Наука логики“ и на сегодняшний день остается единственным компендием диалектики». Это признают и современные философы, среди которых есть и немало тех, кто опровергает научность не только гегелевской, но и всей марксистской диалектики.

С распадом Советского Союза, доверие к философскому наследию К. Маркса не иссякло, однако «руководством к действию» оно служит немногим – членам марксистских кружков и партий, да воюющим между собой левым «вождям». При этом коммунисты не могут предложить новую модель общественного развития, поскольку их догматическое мышление не выходит за пределы сталинского (рабовладельческого) и хрущевско-брежневского (крепостнического) социализма. В итоге вся левая пропаганда вызывает у людей сомнение, а у многих и отторжение.

Всеобщему соперничеству оппозиционных власти лагерей нужно противопоставить новое обоснование, дать им общее направление и в рамках объективной философской науки его оформить. А поскольку, являясь специалистом по неклассической диалектике (моя докт. дис. «Становление неклассической диалектики», защищена в АОН при ЦК КПСС в 1991 году), постольку возьму на себя смелость провести переосмысление не только гегелевского метода, но и диалектического мышления пролетарских вождей – Маркса, Энгельса и Ленина, искренне считавших, что при создании прогрессивной общенародной партии невозможно обойтись без сугубо научной философской теории.

Хочу отметить, что под термином «неклассическая диалектика» я имею в виду, с одной стороны, общую рационалистическую ориентацию классической философии, ее веру в человека и его разум, тогда как с другой — разработку новой концепции бытия и познания, общества и человека.

Я не считаю философское учение Маркса и Энгельса полной ошибкой, но применять его нужно не как истину в последней инстанции, а лишь подспорьем в обретении диалектического знания. При этом необходимо довести до кондиции и само диалектическое мышление, которое должно стать научным, а, значит, нейтральным для любой идеологии. Этот шаг способен привести к взаимопониманию не только марксистов, но и массу других политиков, оппозицию и власть. Диалектике нужен новый, свободный от стереотипов язык – язык сравнительных понятий, одним из достоинств которого является способность однозначной характеристики процессов, регулирующих взаимный обмен человеческой деятельностью.

Поэтому новое диалектическое мышление, как мышление сравнительными понятиями, только и способно дать объективную логику всемирной истории, выделить общую цель, выработать новую идеологию, а также переформатировать оппозицию и объединить протестный электорат в сообщество единомышленников. Кроме того, оно может помочь и элите (или отдельным ее представителям) отойти от противоборства со своим народом и подумать об искреннем содружестве с ним.

3. Учение Гегеля – пример рассудочного мышления

«Независимость от общественного мнения есть первое условие совершения чего-либо великого и разумного». Г.В.Гегель

Как известно диалектический метод описан в работах немецкого философа Георга В. Ф. Гегеля (1770—1831), который

«впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, т.е. в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии, и сделал попытку раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития».²

Уточнить и расширить учение Гегеля, обеспечить сугубо научное понимание диалектики пытались К. Маркс и Ф. Энгельс. Поэтому и мы, но вкратце, обратимся к тому, как мыслил Гегель и начнем это дело сразу, как говориться – «с места в карьер».

Диалектика учит, что движущей силой движения и развития являются противоположности, присущие всем явлениям природы, общества и мышления. А поскольку тождество есть зародыш противоположности, постольку между понятиями «тождество» и «различие» Гегель поместил более развитое понятие – «конкретное тождество», то есть тождество, включающее в себя различие – тождество противоположностей. Отсюда противоположности определялись Гегелем как единство тождества и различия, а диалектическое противоречие – как взаимодействие противоположностей в его острой фазе.

Схема 3. Гегелевские начала диалектики

Гегель противопоставляет формально-логическому пониманию тождества как абстрактному, абсолютному тождеству диалектическое понятие конкретного тождества, представляющего собой единство различного. Гегель показывает, как развиваются противоположности и как они проходят ряд этапов – от зародышевой формы до крайней формы их обострения.

Схема 4. Гегелевские ступени развития противоречия

Гегель не понимает, что все представленные им ступени развития противоречия – это ничто иное, как разная степень интенсивности только одной из форм движения – отношения противоположностей, которые надо понимать так, как их понимал Аристотель, т.е. не иначе как избыток и недостаток того или иного субстрата относительно промежуточного значения. При этом тождество – это частный случай противоположностей, т.е. вырожденное их состояние.

Гегель упускает из виду и тот факт, что конкретное тождество недопустимо отождествлять только с одним из его видов – с тождеством противоположностей, помимо которого существуют и другие различия (формы движения), которые неведомы ему. И ошибка пользующихся понятием «противоречие» в том, что этим понятием они обозначают не всегда те отношения, которые хотят осмыслить.

В большей степени мое замечание относится к Марксу, а именно, к тому, что в своих философских работах, помимо противоположностей, он не назвал другие, открытые им взаимодействия. Неправильно называя их одним словом – «противоречие», Маркс в значительной мере ослабил понимание своего учения.

В моих работах ³показано, что лежащее между тождеством и различием отношение конкретного тождества, я разделил на множество конкретных различий, одним из которых и является отношение противоположностей. Но в отличие от Гегеля и всех других диалектиков, которые в противоположности видят самое большое различие, я, напротив, воспринимаю противоположность как самое малое различие, что хорошо видно из приведенной Схемы 5.

Схема 5. Кумулятивный ряд сравнительных понятий

Подобно множеству чисел в арифметике, выстраиваем сравнительные понятия в два параллельных ряда, и, по мере познания окружающей действительности (форм движения), пополняем их все новыми и новыми понятиями, каждое из которых дает объективную точку зрения на природный и социальный мир. Причем все сравнительные понятия выстраиваем так, что каждое менее сложное понятие представляет собой частный случай (вырожденное состояние) более сложного понятия. При этом точки на схеме обозначают другие, пока что не найденные ни кем, более сложные отношения.

Переходя от тождества к различию, мы поднимаемся от одинаковости вещей к постижению все более далекого их родства, а, значит, – к освоению все более полных теоретических моделей, отражающих процессуальность и разумность мироздания, его единство.

Верхний ряд кумулятивной парадигмы познания через понятие «Соотнесенное» позволяет осмысливать количественное многообразие мира, поскольку для осмысления «большего» мы можем брать «меньшее» в качестве единицы измерения (статика – метафизика). Нижний ряд через понятие «Противоположное» дает возможность осмысливать природные и социальные процессы (динамика – диалектика).

Причем понятия верхнего и нижнего ряда отражают сугубо научное мышление, которое подразумевает два равнозначных его вида: метафизическое разумное мышление и диалектическое разумное мышление.

Формальная логика разводит абстрактные различия А и не-А, не допуская их совмещения в одном и том же отношении: либо А=А, либо А и не-А. Диалектика же, напротив, схватывает конкретные различия в единстве, поскольку одна сторона «соотнесенного» или «противоположного» и других сравнительных понятий не может существовать без другой стороны.

Что же касается выделенных Ф. Энгельсом трех «гегелевских законов», то у Гегеля нет этих «законов». Хотя то, что Энгельс увидел их намеки в работах Гегеля, совершенно не говорит о его произволе, как и не умаляет их прогностической ценности.

По словам Ф. Энгельса, они сводятся к следующим трем законам:

– закон перехода количества в качество и обратно;

– закон взаимного проникновения противоположностей;

– закон отрицания отрицания.

В своем труде «Диалектика природы» Энгельс по этому поводу пишет следующее:

«…История природы и человеческого общества – вот откуда абстрагируются законы диалектики. Они как раз не что иное, как наиболее общие законы обеих этих фаз исторического развития, а также самого мышления».⁴

И далее Энгельс показывает, какие кусочки гегелевских работ навели его на мысль присоединить эти законы к имени Гегеля:

«Все эти три закона были развиты Гегелем на его идеалистический манер лишь как законы мышления: первый – в первой части «Логики» (труд «Наука логики». – ПРИМ.) – в учении о бытии; второй занимает всю вторую и наиболее значительную часть его «Логики» – учение о сущности; наконец, третий фигурирует в качестве основного закона при построении всей системы.

Ошибка заключается в том, что законы эти он не выводит из природы и истории, а навязывает последним свыше как законы мышления… Если мы перевернем это отношение, то все принимает очень простой вид, и диалектические законы, кажущиеся в идеалистической философии крайне таинственными, немедленно становятся простыми и ясными, как день».⁵

На мой взгляд, обозначенные Энгельсом три закона диалектики, направленные на познание трех разных процессов движения и развития, ненаучны. Однако их названия можно сохранить, при условии конкретно-научного и конкретно-всеобщего понимания противоположностей, а также при отказе от использования в диалектике понятий «диалектическое противоречие» и «диалектическое отрицание», заменив их понятиями «отношение» и «взаимодействие».

В целом же, учение Гегеля представляет интерес для истории философии, но в качестве руководства по диалектике сегодня, оно явно не годиться. И прежде всего, по причине его не научного, рассудочного характера.

1. Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т.29. С.301.

2. Маркс К., Энгельс Ф. Т. 20. С. 23.

3. Ротенфельд Юрий. Неклассическая диалектика: Монография. 2-е издание / Юрий Ротенфельд. – [б.м.]: Издательские решения, 2018. – 200 с. Ротенфельд Ю. А. ПАЛЕЦ АРИСТОТЕЛЯ: Против всех мнений / Юрий Ротенфельд. – [б.м.]: Издательские решения, 2019. – 192 с. Ротенфельд Ю. А. Законы истории: есть у революции начало // Филос. науки. – 2014. – №5. – С. 117—131.

4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т. 20. С. 384.

5. Там же.