На золотом крыльце… Англия. Истории об истории

© Юлия Шадрина, 2021

ISBN 978-5-0053-3981-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Привет! Если вы держите в руках эту книгу, значит вы или такой же англоман, как я, или слегка британутый. В общем, и то и другое совсем неплохо. А в целях дружбы народов и вовсе хорошо.

Давайте, для начала поболтаем немного обо мне и о том, как я докатилась до такой жизни.

Я – Юлия, и я люблю историю. Одно время, меня даже захватила идея, стать экскурсоводом. На счастье будущих туристов, я поняла, что больше люблю рассказывать про персоны, чем про декорации, в которых они жили. А еще, как показывает тысячелетний опыт человечества, любая ситуация, на нашем жизненном пути, скорее всего уже была кем-то прожита и, чтобы узнать правильный рецепт, иногда достаточно оглянуться в прошлое.

Однако, это еще не все. В жизни нас окружают вещи, довольно привычные и обыденные, но если копнуть глубже, мы можем найти за ними очень любопытные и даже поучительные истории, и это мне нравится больше всего. Надеюсь, что и вы разделяете мою точку зрения и получите удовольствие, читая мои опусы.

Обращаю ваше внимание, что учить историю по моим книгам, я не рекомендую. История – это целая область знаний и я не претендую на роль истины в последней инстанции. Если о чем-то или о ком-то существует несколько теорий, в основу моих рассказов ложится та, которая наиболее мне симпатична. Но все, что вы найдете в этой книге не плод моего воображения, а субъективный взгляд на вполне объективные данные.

Приятного чтения!

Начало

На золотом крыльце сидели:

Царь, царевич, король, королевич,

Сапожник, портной —

Кто ты будешь такой?

История английских монархов уходит так далеко, куда мы ходить, точно не будем. Во всяком случае, пока. Начнем с того момента, когда англичане встали на тропу цивилизации и сменили выборную власть на наследуемую. Это произошло в 11 веке. Тогда же произошел закат англосаксонского периода правления.

Когда то давным-давно, остров Британия населяли кельты, пикты, бритты и скотты. Эти прекрасные люди вынесли многое. Например, Римскую империю. Хотя, последняя сама себя вынесла. Еще Юлий Цезарь грезил о том, чтобы сделать Британию колонией и его мечта сбылась. Правда, он к тому времени уже был убит и не смог по достоинству оценить это событие. Тем более что долго мечта его не просуществовала. Пока римляне, пугливо шарахаясь от друидов и покоряя местное население, возводили на острове акведуки и прочие достижения античного прогресса, на континенте объявился Атилла со своим гуннами. Они внесли сумятицу. Не только беспардонно влезая в границы империи, но и поднимая целые нации с насиженных мест. Римлянам пришлось оставить Британию и вернуться, защищать родину. Ну, как? Охранять захваченное. Островитяне не поверили своему счастью. Когда такое бывало, чтобы оккупанты, возведя инфраструктуру, взяли и исчезли? Как в воду глядели.

Пусть славные представители императора Гонория и удалились, наказав писать, если что, вместо них прибыли саксы, англы и юты. Которым британцы тоже не обрадовались. То, что Британия не резиновая, было ясно уже тогда, поэтому местное население и незваные гости принялись друг другу интенсивно мешать. Одни защищали свой дом, другим не было пути назад. Сами понимаете, все сложно. Бритты, в отчаянии даже написали римлянам письмо о помощи. Но римляне были заняты, посоветовали держаться, и канули в Лету.

Островитянам не оставалась ничего, как выбрать из нескольких зол саксов и предложить им взаимовыгодное сотрудничество. Саксы такой жест дружбы и доверия оценили, поубавили пыл в смертоубийствах местного населения и за одним, призвали к порядку англов с ютами.

Так, сменив шило на мыло, предки англичан смешались с иноземными захватчиками и превратились в англосаксов. Хотя… была часть несогласных, но они гордо удалились с острова. Не очень далеко, через пролив. Где и образовали провинции Бретань и Нормандия. Кстати, в последнюю, спустя пять веков, приехали еще и викинги, из тех, кто не пожелал ассимилироваться с англо-саксонским населением.

И так, на момент начала нашего повествования на дворе 11 век, в Англии живут англосаксы, а правит ими Уэссекская династия, ведущая свою историю от первого короля Англии – Альфреда Великого.

Эдуард Исповедник

Была в череде английских монархов одна достопочтенная личность – Эдуард. Детство у этой личности было тяжёлое – дядьки и братья без конца делили престол и воевали с викингами, которыми сами же и являлись в той или иной степени.

Отправленный мамой в 10-летнем возрасте к её родственникам, будущий король до 35 лет жил при дворе своего дяди – Ричарда II Доброго, герцога Нормандии. Человек из него получился неплохой и набожный – со всеми дружил, особо о власти не грезил, увлекался религиозной литературой. И все могло быть довольно скучно, если бы Эдуарда не попросили вернуться обратно в Англию. Воззвал к его родственным чувствам брат – правящий король. Ну, принц был человек отзывчивый, не стал заставлять себя упрашивать. Приехал. А брат-король взял, да и умер через год. Верхушка правящей партии, недолго думая, определила нашего Эдуарда в правители. И, в общем-то, не прогадала. Проблем новый монарх не создавал, ну, а мелкие междоусобицы, вспыхивающие тут и там, так с кем не бывает.

Правда, самого Эдуарда несколько раздражало вмешательство в государственные дела одного авторитетного господина – Годвина. Господин этот даже дочь свою, Эдиту, за короля замуж выдал. Король поначалу морщился, но, как человек неконфликтный, женился. А вот супружеские обязанности исполнять отказался. То ли из вредности назло тестю, то ли из соображений целибата. Причина неизвестна, а отсутствие наследника налицо. Пока родня жены скакала взад-вперёд по всей Англии то, разжигая, то подавляя, Эдуард радушно принимал у себя родню мамину, среди которой был весьма импонирующий ему (в хорошем смысле этого слова), молодой нормандский граф, по совместительству – племянник. И такой он был замечательный, такой обаятельный, что король, в приступе щедрости и человеколюбия, пообещал ему свою вакансию опосля смерти.

Спустя несколько лет, в течение которых, клан королевы, возглавляемый уже её братом, Гарольдом, приобрёл безграничное могущество, Эдуард, чувствуя ответственность за судьбу нации и совершенно забыв про обещание обаятельному графу, отправил делегацию за своим очередным племянником, дабы тот престол унаследовал, если что как. Осчастливленный родственник же этот, прозябал тогда где-то в Венгрии и даже не мечтал о столь стремительном карьерном рывке. Пока собрался, пока добрался. Приехал и умер, оставив после себя сына. Основательно всех запутав количеством и качеством претендентов на престол. Видимо, чтоб народу жизнь мёдом не казалась и сохранялась интрига преемственности.

Королю, казалось же, наоборот – все дивно устроилось, поэтому отряхнув тлен мирских забот, он с энтузиазмом занялся возведением аббатства, а всякие скучные государственные дела передал в руки шурина. К слову сказать, последний в менеджменте оказался весьма не дурён и снискал всевозможные преференции и уважение.

Ничто не вечно под луной и товарищ король тоже. Почив в бозе, венценосный затейник, прозванный за свою благочестивость Исповедником, случайно утопил Англию в крови. Действующие правила передавали власть в руки 15-летнего внучатого племянника усопшего монарха, чьи интересы мало кто хотел лоббировать. А распоряжений Эдуарда о передаче короны было так много, что разобраться в них было затруднительно.

Местные бояре или, как они сами себя называли, витенагемот¹, решили сказать своё веское слово и переназначили другого наследника, избрав на руководящую должность шурина Эдуарда, брата вдовствующей королевы.

А на континенте тем временем бесновался обаятельный нормандский граф, помнящий дядины посулы.

Так, наш герой стал причиной переломного момента в истории Европы и спровоцировал страшное нормандское вторжение. Впоследствии, был канонизирован и поощрён званием покровителя английских королей.

Гарольд II Годвинсон

Младший сын авторитетного, по тем временам магната Годвина, эрл, тесть Владимира Мономаха (посмертно) от папы в плане могущества, упал недалеко. Харизмой и интеллектом был не обижен, любимец женщин и детей. Пошаливал, не без этого. То власть монарха сомнению подвергнет, то набеги, какие учинит. Даже был гнан, сами знаете, какими тряпками в Ирландию, где пытался научиться смирению и лояльности к монарху. Учился он плохо, без мотивации. И постоянно отвлекался на создание собственного флота, во главе которого прибыл к королю Эдуарду с угрозой вечной дружбы.

А Эдуард, знаете ли, проникся. Он как раз почувствовал охлаждение к своим южным друзьям из Нормандии и не видел причин не дружить с северными. Вернул им титулы, земли, облобызал отечески. И, в качестве доказательств тёплых чувств, взял в почётные заложники младшего 14-летнего брата нашего героя. А так как, король был человек миролюбивый, мальчика он не обижал, а просто отправил к герцогу Нормандскому, также – в доказательство сотрудничества и взаимопонимания.

Десять последующих лет, карьере Гарольда можно было позавидовать. Успехи в работе, счастье в личной жизни и прочие сбычи мечт шли за ним по пятам, иногда обгоняя и преданно заглядывая в глаза. Влияние его подкреплялось удачами в ратном деле и на политической арене. Венценосный покровитель благоволил, в народе популярен, знать поддерживала. В общем, перспективы самые радужные. Тем не менее, баловень судьбы беспокоился о незавидном положении братика, поэтому собрал он сокровища несметные и отправился выкупать младшенького.

Пережившего кораблекрушение, радостно прижимавшего к груди сундуки с уцелевшими богатствами, эрла Гарольда на нормандском берегу уже поджидал местный мелкопоместный граф. Который обобрал, подогрел и торжественно вручил гостя-пленника герцогу Вильгельму Нормандскому.

Ситуация, что и говорить, неприятная: денег нет, брат в темнице, самого того и гляди казнят. Поэтому к предложению Вильгельма принести присягу верности на святых мощах и признать его наследником английской короны, Гарольд отнесся заинтересованно и с одобрением. Младший же брат снова остался заложником, теперь уже клятвы старшего.

Вернувшись домой, эрл не успев, как следует предаться унынию, оказался втянут в распри инициированные другим его братом. Выслав зачинщика беспокойств к дальним родственникам, Гарольд только решил перевести дыхание, как тут новая напасть – король умер. «Да здравствует король», – решил совет мудрейших и предложил эрлу трон, ковёр и телевизор. А он и взял, хоть и шевельнулось где-то воспоминание о данном кому-то когда-то обещании.

На другом берегу Ла-Манша, Вильгельм, услышав новости, взъярился и, апеллируя к святости клятвы, заручился поддержкой церкви, собрал армию и в один осенний день, вместо горизонта англосаксы с ужасом увидели тысячи полотен парусов норманнского флота.

Новый король в это время ездил поперёк Англии отражая набеги остаточных явлений викингов с одной стороны и нападки вернувшегося из депортации брата с другой. Узнав о вторжении, он помчался навстречу интервентам с остатками своей потрёпанной армии, по пути роняя зерна партизанского движения.

Битва, которую скальды и менестрели описывали, как пропитавшую землю кровью, закончилась поражением короля. Случайно попавшая в глаз стрела, не остановила Гарольда, раненый и наполовину ослепший, он сражался, пока не был изрублен врагами. Его мужество произвело впечатление на герцога Нормандского, и он отдал приказ организовать соответствующие ритуальные мероприятия с присущими почестями. Англия же была обезглавлена, напугана и растеряна.

А младший брат так до конца своих дней и оставался в темнице, умерев в возрасте 54 лет, 40 из которых провёл в заточении.

Эдгар Этелинг

Отец следующего нашего героя носил жизнеутверждающее имя – Эдуард Изгнанник. Все потому, что сбежал от данов на материк, где мыкался неприкаянный то в Киевской Руси, то в Венгрии. Где-то посреди этих миграции и родился Эдгар. Малыш был не только сыном Эдуарда Изгнанника, но и родственником Эдуарда Исповедника. Поэтому когда король Англии призвал их приехать в гости, Эдгар с папой не удивились. Может, потому что понимали, что Эдуард при смерти, а может уже были наслышаны, что он свой трон налево-направо раздает и решили тоже в этой лотерее поучаствовать. Эдуард Изгнанник от радости возвращения на родину умер, Эдуард Исповедник решил, что из родни у него один Эдгар и остался. У Эдуарда вообще с инвентаризацией родственников не очень хорошо было, поэтому решив, что у него все в порядке и Англия останется в хороших руках, непонятно только чьих, благополучно усоп.

Будь в этот момент Эдгар подобающего возраста, быть бы ему королем, и история Англии пошла бы совсем другим путем. Но Эдгар был еще ребенком, поэтому, витенагемот назначил ему регента – Гарольда II Годвинсона, а чтобы два раза не бегать, решили, что и королем пусть будет тоже он. Что случилось с Гарольдом, мы уже знаем. Но не знаем, что витенагемот так не хотел видеть королем нормандского выскочку, что вспомнил про Этелинга, сдул с него паутину забвения и провозгласил королем. Конечно, Вильгельма это не остановило и Эдгару пришлось отказаться от регалий, не успев толком ими насладиться. Еще обиднее было, что Вильгельм Нормандский его даже и не убил, а заставил ездить вместе с собой по стране, чтобы заронить в думы местного населения мысль о том, будто «нормандец и англосакс – братья навек». Эдгару это было неприятно, поэтому он сбежал и укрылся в Шотландии у сестры и ее мужа – шотландского короля Малькольма III. Малькольм, хитрый жук, подогревал гнев Этелинга и поощрял к формированию оппозиции. Эдгар собрал довольно приличную армию, его поддерживали восставшие англосаксонские бароны, шотландцы и даже датский король прислал военную помощь. Наш герой приосанился, расправил плечи и… ничего у него не вышло. Ну, разве что совсем чуть-чуть Йорк захватил, так ненадолго. Его великолепная армия, узнав, что к ним приближается армия Вильгельма, решила отступить. Датчане просто взяли деньгами и уплыли, оппозиционные бароны примирились с Вильгельмом, а шотландцы и вовсе заключили с Англией мир и выгнали Эдгара, куда глаза глядят.

Глаза Этелинга приглядели Фландрию. Там его уже ждал заклятый враг Вильгельма, по стечению обстоятельств, брат его жены Матильды, Роберт I Фриз. Роберт приютил, пожалел и даже выступил посредником между Эдгаром и королем Франции Филиппом I, кстати, сыном Анны Ярославны. Но запала нашего героя снова не хватило надолго, он примирился с Вильгельмом, даже признал его королем. Вильгельм его не обидел, выделил и титул и земли, чтобы все как у людей. Терпимости друг к другу у них хватило на 10 лет. После чего они начали ссориться и Этелинг, громко хлопнув дверью, поехал воевать с арабами. Даже не спрашивайте. Никто не знает, почему он поступил именно так. Но, в любом случае, он вернулся.

Отдохнувший, загоревший, а тут еще выясняется, что Вильгельм-то умер, и царствует совсем другой, но тоже Вильгельм. Неожиданный поворот событий. Эдгар даже немного растерялся. Однако быстро сообразил, что новый король имеет неприязнь с родным братом Робертом. Этелингу же – Роберт, Вильгельм, Жоффруа, вообще неважно. Есть король – воюем против, и присоединился к мятежнику. Но король с братом помирились, а у Эдгара снова отняли все имущество, чтоб неповадно было. И пришлось ему снова проситься пожить в Шотландии.

В этот раз, все сложилось чуточку лучше, потому что теперь уже Англия поссорилась с Шотландией, и Этелинг выступил в непривычной для себя роли медиатора. Горд был, наверное, неимоверно. И счастлив, потому что за продуктивную дипломатическую миссию получил обратно все свои владения и снова обосновался в Англии. Хорошо так, знаете, обосновался, прикипел душой, обустроился и пошел, вторгся в Шотландию. Не без повода. Мы же помним, Эдгара хлебом не корми, дай против какого-нибудь короля выступить. Это же и стало поводом для шотландского похода. Северяне посадили на престол Дональда Красивого, а надо было Эдгара Храброго, вот что поехал объяснять им Этелинг. Ну и еще то, что Эдгар Храбрый был племянником Эдгара Этелинга, тоже сыграло свою роль.

Наведя порядок в Шотландии, наш герой решил, что пора немного развеяться и отправился в Палестину, возвращаясь из которой заскочил буквально на минутку к старому другу Роберту, брату английского короля. А там такой сюрприз – братья снова ссорятся и воюют. Это ж для Эдгара самое любимое. Ничему его жизнь не научила и он опять ввязался. В итоге был пленен уже следующим королем Англии – Генрихом I, кстати, младшим братом тех двоих. Какая-то семейная традиция уже складывается, чуть что, хватать Этелинга и отнимать у него все. Правда, и в этот раз он был прощен, тем более что новый король женился на его племяннице.

Могу сказать одно, я ни за что не хотела бы быть Эдгаром Этелингом. Вся жизнь борьба, помощи ноль, работы по горло, даже завести семью некогда. Так и умер в возрасте 75 лет в одиночестве, похоронив с собой пятисотлетнюю историю Уэссекской династии.

Вильгельм I Завоеватель

Жил-был в Нормандии мальчик по имени Гийом. Если совсем официально, Гийом Робертович. Мальчик был рожден, в так называемом, норманнском браке, некоем матримониальном союзе, напоминающем современный «гражданский». За это сразу же получил душевредное прозвище – Бастард. Хоть Гийому и не светила карьера наследника, образование ему дали приличное и воспитанием тоже не обошли. Поскольку папа Гийома герцог Нормандии, Роберт Дьявол, был существо беспокойное и о преемственности не особо волновался, отвлекаясь на интриги с родней и ссоры с церковью, мальчика решили держать на скамье запасных, лелея надежду, что на ней он и останется.

По сложившейся традиции жизней замечательных людей, Роберт Дьявол внезапно умер, возвращаясь из покаянного похода в Иерусалим, чем вскрыл неприятный дефицит претендентов на свое место. Знать, поломав голову, перебрав возможных кандидатов, остановила свой взор на Бастарде и принялась из него герцога делать. Так у 7-летнего мальчика, которому и до этого несладко жилось из-за насмешек и оскорблений сверстников, все сделалось еще хуже. Половина его дядек желала ему смерти, вторая половина самоотверженно защищала, пряча и спасаясь бегством помойками и огородами.

Трудное детство, наложило на характер Гийома отпечаток и, став в 15-летнем возрасте рыцарем, он принялся крутить своим плохим дядькам хвосты, попутно разъясняя им и прочей оппозиции, почему они должны любить и почитать именно его. Занимался он этим довольно долго, деспотично, но успешно, не забывая и о дипломатии. Поэтому, пришедшая в его голову идея породниться с соседом Болдуином Фландрским, с целью защиты границ своих владений, показалась ему очень даже умной и своевременной.

Остановив свой выбор на Матильде Болдуиновне, Гийом заслал в Брюгге сватов. Последние были отправлены обратно и в довольно грубой форме, еще и наябедничали ему, что Матильда обзывается. Молодой герцог обиделся. А кто бы не обиделся? Два метра ростом, весь из себя рыцарь, смельчак, почти принц, почти красивый, а какая-то причудница 1,5 метра ростом на его преференции профанациями отвечает. Примчался в Брюгге и поколотил Матильду. В самом прямом смысле, причинив ей легкие телесные повреждения. Матильда Болдуиновна, видимо, была та еще штучка, и это вот насилие произвело на нее неизгладимое и самое приятное впечатление. Пришла к папе и сказала: «Теперь только за него пойду, давайте меня замуж выдавать, очень уж мне такие решительные мужчины нравятся». Папа, конечно, удивился, но против желания дочкиного не пошел. И правильно сделал, потому что будущий зять хоть был человеком порядочным (не считая битья невест кнутом) и рыцарской чести не чуждый, а руки-ноги обидчикам отрубал с удовольствием.

Женившись и обретя взаимопонимание с супругой, Гийом вернулся, к строительству карьеры, воодушевленным. Навел порядок в своем герцогстве и на его периферии, поцеловал жену, детей и отправился в Англию в гости к родственнику – дяде-королю, королю Эдуарду. Цель Гийом преследовал сугубо дипломатическую, вел себя благочинно и дружелюбно, милаха, да и только. Вот бездетный дядя, подпав под обаяние племянника и ляпнул: «Хочешь, Гийомка, сделаю тебя своим преемником?» И щурится так хитро, по-ленински. Амбициозный герцог, брутал и честолюб, счастья упускать не стал и скоропостижно согласился. За сим, откланялся и, окрыленный перспективами, поехал домой, ждать.

Дядя Эдуард, коварный старикан, наобещав подобного еще паре-тройке человек, взял и умер, а наследников оставил разгребать эту муть. У тех хоть и своих проблем было навалом, корону добровольно отдавать другому претенденту желания не испытывали. Поэтому, пока юный Эдгар Этелинг (еще один племянник) робко поглядывал на престол, Гарольд (шурин) под одобрительное рукоплескание витенагемота (госдумы) возложил на себя обязанности монарха.

Осерчал Гийом, психанул и начал собирать армию и флот. Укомплектовав свои вооруженные силы безземельными рыцарями, незаконнорожденными сынами аристократов, наемниками и всяким сбродом, в общем, социально незащищенными слоями средневекового общества, герцог Нормандский, провозгласил воцарение Гарольда вероломным предательством и воспользовался им как причиной для объявления войны.

Объявить-то объявил, а наличие Ла-Манша и отсутствие ветра, приказали долго ждать. Гарольд в Англии, конечно, чувствовал, что земля под ногами уже горит, но очень был занят прекращением ига викингов, в чем успехов добился, положив половину своих воинов. А тут и ветер переменился.

Норманны, к морским прогулкам неприученные, плавать не умеющие, страдая от качки и подсчитывая смытых в пучины Английского канала² коллег, пристали к берегам Британии в дурном расположении духа. Злые, жестокие, в сияющих на солнце кольчугах, они перепугали англосаксов вусмерть. Только представьте, сидели люди, завтракали, употребляли пудинг с тостами, планировали, как урожай собирать будут, а тут на тебе, захватчики. И такие зверские, что аборигены их орками окрестили, за лютость и кровожадность.

Гарольд, конечно, старался. Что и говорить, человек он был умный, покрывший себя славой мудреца и воина. Отваги ему было не занимать, да и выхода другого не было. Но ничего-то у него не вышло. «Идеальный шторм». Пал смертью храбрых, поразив Гийома смелостью.

Настроение норманнов от победы улучшилось и пошли они по Англии жечь и убивать. А Гийом поехал в Лондон короноваться. Досаждали ему партизаны и прочие народно-освободительные движения, но целеустремленность и поддержка церкви, вселяли оптимизм и веру в успех.

Цыкнув на Эдгара Этелинга, цыкнув на сопротивляющееся дворянство, а кому и вовсе отрубив чего нужное, Гийом 25 декабря 1066 года стал королем Англии под именем Вильгельм I, и, довольно вздохнув, начал строить Тауэр и работать над мотивацией электората.

Новоявленный король Англии хоть и захватил власть быстро, но так же быстро понял, что в сказку он не попал. Родственники Гарольда и цвет аристократии энергично принялись делать ему всякие пакости. Англосаксы яростно обиделись на интервентов. За 500 лет они уже и забыли, что в свое время их предки – англы и саксы вытеснили хозяев острова – кельтов, на север и прочие места, том числе в Нормандию и Бретань, откуда спустя пять веков пришли захватчики, вполне возможные потомки изгнанных с острова коренных жителей. Такой вот пердюмонокль.

И, поскольку, каждая противоборствующая сторона чувствовала себя правой, стояли они насмерть. Гийом, человек умный и ушлый, предлагал побежденным баронам два варианта – присяга на верность или голова на кол. Что важно, голова от тела отдельно. Бароны капризничали, а Вильгельму было все равно, потому что его интеграционная политика была хитрая и многоярусная. Избавив отсечением головы очередного строптивца от бремени жизни под игом нормандца, он получал прекрасный соцпакет для очередного верного вассала – вдова (дочь, сестра) барона плюс замок или земля в придачу. Вассал счастлив, вдова в шоке, Вильгельм улыбается и потирает ручки. 25% государства английского, таким образом, поделил между 190 рыцарями своими.

Англосакские дамы, возлюбленные норманнами, принялись рожать детей (кто бы мог подумать) наполовину норманнских. Ненавидеть собственных лялечек у них не получалось, а потому, демографический всплеск стал сопровождаться медленным, но стойким ростом лояльности к нации завоевателей. И так удачно все пошло, что Англия после этого 300 лет на французском языке разговаривала.

Партизаны, конечно, воду мутили, и Вильгельм начал строить замки-крепости, дабы власть свою укрепить и придать ей вид устрашающий. Даст владение какое, рыцарю своему безземельному и укажет ему там возвести чего-нибудь твердокаменное, а рыцарь-то и старается, ров копает, башни взращивает, неприступными стенами обносит. И не устает королю-благодетелю похвальбы устами медовыми расточать. Кое-некоторые и сейчас стоят, взор ласкают. Это я про замки, не про рыцарей.

Но Вильгельм, помимо жилищной и демографической реформы, еще одно важное дело задумал. Пришла в его светлую голову идея провести глобальную инвентаризацию. Вдруг война, а он не в курсе, где, что лежит и численность народа непонятна. Да и авось, кто заныкал чего, для экономических развитий полезное, а он ни сном не духом. Вот и прародил он перепись населения, а последнее, от темноты своей и безграмотности, назвало ее Книгой Страшного суда.

Что уж греха таить, Вильгельм для королевства своего постарался. Правил мудро и, по возможности, справедливо. Благодарности был не чуждый, четверть угодий передал в лоно церкви, за протекцию и лоббирование его интересов. Жену любил, детей растил, охотничал, в смысле зверья и дичи всякой. В общем, человеком был достойным всевозможного уважительного восхищения и благолепного трепета.

Умер первый английский король из Нормандской династии глупо и печально. Неосторожное обращение с лошадиным снаряжением вкупе с антисанитарией, полгода мучений и смерть. Прихвостни его мерзкие так торопились к новому королю, что опрокинули неостывшее тело Гийома на пол. С погребением тоже заминка вышла – то пожар, то могила маловата, а спустя 7 веков и ту разграбили. Оставив нам на память от достопочтенной личности только берцовую кость.

Кровь Вильгельма Завоевателя и сейчас можно найти в организмах ныне правящих британских монархов, а 1/5 территории современной Великобритании до сих пор принадлежит его потомкам.