Мальчики для девочек, девочки для мальчиков

Мне всегда нравилось писать, но никогда это не нравилось мне больше, чем радоваться жизни.

- Во что-нибудь свято верить писателю необходимо. Не очень даже важно во что, можно и ошибаться, главное - верить свято.

Писатели не любят объяснять, про что на самом деле у них где-то написано.

Вот я пью сейчас, и мне хорошо. При этом я знаю, что быть парикмахером - это вовсе не то же самое, что быть писателем, но так уж каждому из нас выпало, и никуда тут не денешься.

- Гадина какая-нибудь, и ты сам это знаешь.

- Да нет, на первый взгляд вроде нет. Такая прямо девочка-ромашка, взгляд чистый-лучистый, но со временем, конечно, запросто может и в гадину превратится.

– Как ты думаешь, почему настоящая любовь в реальности невозможна?

– Не знаю. Хотя это, несомненно, одна из тех вещей, которые мужчина должен для себя выяснить. Но ты пойми, что, когда спрашиваешь кого-то, любит он тебя или нет, тем самым ты делаешь его любовь к тебе невозможной. Сам твой дурацкий вопрос это делает. Но это вовсе не значит, что кто-то не может кого-то иногда действительно любить. Может, и очень даже по-настоящему, но утверждать это, отвечая на заданный вот так вот вдруг вопрос, он не может. Потому что при таком раскладе любой его ответ будет представлять собой либо ложь, либо бессмыслицу...

— Я не хочу, чтобы меня любил мужчина, который меня не любит!

внутри теснились улыбки, потому что она такое нечто в своем роде, такое почти что чудо, каким не бывала ни одна из всех его женщин, и, может быть, даже почти что больше, чем вообще бывает человеку жена — любая, какую ни выдумай, чья угодно, кого ни вспомни