Изучение эпохи политических репрессий через архивно-следственные дела репрессированных эпохи «Большого террора» 1937–1938 гг. Методическое пособие

Корректор Александр Меньшиков

Дизайнер обложки Ольга Королева

© Ю. В. Зевако, 2020

© Ольга Королева, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-5232-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Эпоха политических репрессий является сложным противоречивым сюжетом отечественной истории. Данный тезис справедлив в отношении самоидентификации государства, исторической науки, образовательного пространства, а также памяти людей.

Поиск и создание конструктивных смыслов вокруг данной темы, способствующих консенсусу и внутри общества, и между обществом и государством, является актуальной задачей.

Так, героизация личности И. В. Сталина¹ говорит о противоречивом, как правило, диаметрально противоположном представлении россиян о той эпохе, в котором противопоставлены «сталинисты» и «антисталинисты». В логике такого «диалога» одни склонны оправдывать политические репрессии и преуменьшать их масштабы, другие – наоборот².

Подобные «конфликтогенные» сюжеты в условиях поиска опорных конструкций для формирования российской идентичности должны оказываться в фокусе внимания государства и гражданского общества.

Разработка эффективных механизмов и практик формирования памяти об этой эпохе поможет формированию взвешенного образа о ней, сможет способствовать согласию внутри российского общества³.

Об актуальности темы свидетельствуют результаты социологических исследований, фиксирующие разлад общественного мнения о событиях эпохи репрессий⁴, наличие спекуляций вокруг количества жертв⁵, принятие Концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий⁶.

В силу того, что тема политических репрессий является «травматичной» для государства и общества⁷, она политически ангажирована и эмоционально пристрастна.

Перефразировав слова Т. Джадта о неоднозначных сюжетах из истории Франции⁸, можно отметить, что россияне не могут ничего рассказать об «эпохе политических репрессий» так, чтобы общий смысл этого рассказа был понятен и разделялся бы большинством сограждан.

Необходимо отметить еще одну проблему, с которой сталкивается общество и государство в отношении «эпохи политических репрессий».

В частности, известная фраза преподавателей о нерадивых учащихся «чтобы помнить, надо знать» вполне применима и к формированию памяти об эпохе политических репрессий, соответствующей «политике памяти». Однако применительно к формированию памяти об этой эпохе оба глагола обретают качество переменных, относительных величин. Что «знать» и что «помнить» зависит от того, кто диктует повестку «политики памяти», значимым становится вопрос и о том, как помнить (поминать), то есть вопрос об актуальных практиках памяти. «Знание» является отправной точкой для последующих реконструкций истории и коллективной памяти человека, группы или нации в этнокультурном и политическом смыслах.

Как подчеркивает Т. Джадт, совершенно «бессмысленно учить ребенка критически относиться к полученным знаниям о прошлом, если перед этим он так и не получил никаких знаний»⁹, более мягко – не получил полных, объективных и достоверных знаний. Несмотря на то, что «проценты знания» о существовании в нашей истории такой эпохи – «политических репрессий» – довольно высоки¹⁰, о качественном наполнении этого «знания» по данным статистики судить сложно. Кроме того, само по себе наличие «знания» не гарантирует его «встраивание» в историческую память людей, не гарантирует от забвения события неприглядного, травматичного прошлого. «Встраивание» требует целенаправленных усилий по формированию памяти об эпохе политических репрессий 1930-х – 1950-х гг. – прежде всего, у представителей 4-го и далее поколений, считая от событий и действующих лиц того времени.

Данное методическое пособие является результатом обобщения работы просветительского проекта «Молчать нельзя рассказывать: практики памяти об эпохе политических репрессий», инициированного в 2019 г. Музеем истории Екатеринбурга и поддержанного Фондом Президентских грантов. Цель проекта состояла в поиске способов формирования взвешенного восприятия темы политических репрессий у современных школьников (14—18 лет). Для этого участникам проекта предлагалось пройти через ряд этапов:

1. Погружение в тему репрессий, знакомство с материалами по истории репрессий в Екатеринбурге;

2. Собирание и изучение материала по выбранной теме проекта;

3. Создание собственного высказывания по теме репрессий с помощью кураторов одной из четырёх творческих лабораторий – театральной, арт-, медиа- и журналистики.

Замысел авторов проекта заключался в том, чтобы найти способы перевести сухие цифры и факты документов в «человеческое» измерение, эмоционально вовлечь участников и побудить их не просто узнать о теме больше, но прочувствовать её, сместить личностное восприятие темы с «отстранённого» к «неравнодушному».

Значительную роль в этом играет работа с подлинным архивным документом – настоящим свидетельством эпохи. Участники проекта под руководством автора пособия посещали Государственный архив административных органов Свердловской области (ГААОСО), и каждый из них получал для индивидуального знакомства отдельное дело. На основе изучения документов архивно-следственных дел участники проекта впоследствии создавали исследовательские работы и различные творческие продукты.

Как показала практика, работа с архивно-следственным делом становилась для школьников настоящим вызовом и испытанием, поскольку требовала серьёзного напряжения интеллектуальных и эмоциональных усилий. Работа с материалами дел побуждала развивать навыки критического мышления, навыки саморефлексии, корректировать собственные представления об эпохе и, в определённой степени, собственную гражданскую позицию, пробуждала интерес к своей семейной истории, к трагической истории своего края и своей страны.

Работа с архивно-следственными делами как источником по изучению темы политических репрессий 1930-х – 1950-х гг. имеет большой педагогический потенциал, способствует реализации требований к формированию предметных, метапредметных и личностных результатов, которые заложены в ФГОС СОО, соответствует общественному запросу на увековечение памяти о жертвах политических репрессий, зафиксированному в соответствующей Концепции в 2015 г.

Автор данного методического пособия выражает благодарность директору ГААОСО Селезневой Оксане Викторовне, всем сотрудникам архива и лично Демакову Илье Николаевичу и Корбут Наталье Леонидовне за организацию работы школьников в архиве и помощь в подборе архивно-следственных дел для индивидуального изучения. Также автор выражает благодарность Бурухиной Дарье Юрьевне, учителю истории высшей квалификационной категории, и Симонову Максиму Анатольевичу, научному сотруднику Института истории и археологии УрО РАН, за неоценимые рекомендации и советы, которые позволили улучшить методическое пособие.

Особую благодарность хочется выразить всем ребятам-школьникам, которые приняли участие в проекте и непосредственно в работе с архивно-следственными делами, – без них данное пособие не имело бы смысла и не могло состояться.

«Эпоха политических репрессий» в ФГОС СОО и других нормативно-правовых актах

Федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС) в современной России являются основополагающими документами, конституирующими образовательное пространство как в предметно-методической, так и в ценностной составляющей. В ФГОС прописаны не только содержательные единицы по каждому предмету школьной программы, но и совокупность универсальных учебных действий (УУД), которые учащийся приобретает или имеет возможность приобрести при освоении данного предмета. Также в ФГОС прописаны те качества (планируемый «личностный результат»), которые в процессе обучения воспитываются в обучающихся с помощью предметной и метапредметной составляющей.

ФГОС СОО¹¹ определяет базовые принципы школьного исторического образования, среди которых применительно к теме «эпохи политических репрессий» можно выделить: (а) ценности гражданского общества – верховенство права, социальная солидарность, безопасность, свобода и ответственность; (б) воспитательный потенциал исторического образования, его исключительную роль в формировании российской гражданской идентичности и патриотизма; (в) общественное согласие и уважение как необходимое условие взаимодействия государств и народов в Новейшей истории.

Среди «планируемых личностных результатов» законодатель указывает в том числе:

– гражданственность, гражданскую позицию активного и ответственного члена российского общества, осознающего свои конституционные права и обязанности, уважающего закон и правопорядок, осознанно принимающего традиционные национальные и общечеловеческие гуманистические и демократические ценности, готового к участию в общественной жизни;

– признание неотчуждаемости основных прав и свобод человека, которые принадлежат каждому от рождения, готовность к осуществлению собственных прав и свобод без нарушения прав и свобод других лиц, готовность отстаивать собственные права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, правовую и политическую грамотность;

– готовность обучающихся противостоять идеологии экстремизма, национализма, ксенофобии; коррупции; дискриминации по социальным, религиозным, расовым, национальным признакам и другим негативным социальным явлениям.

– способность к осознанию российской идентичности в поликультурном социуме, чувство причастности к историко-культурной общности российского народа и судьбе России, патриотизм, готовность к служению Отечеству, его защите¹².

Если обратиться к обязательному содержанию курса истории в 10—11 классах, которое определено в Историко-культурном стандарте (ИКС) по отечественной истории¹³, то можно увидеть, что Стандарт предполагает достаточно подробное изучение политических процессов в СССР в 1930-е гг., в том числе – темы политических репрессий:

«Утверждение «культа личности» Сталина. Малые «культы» представителей советской элиты и региональных руководителей. Партийные органы как инструмент сталинской политики. Органы госбезопасности и их роль в поддержании диктатуры. Ужесточение цензуры. Издание «Краткого курса истории ВКП (б)» и усиление идеологического контроля над обществом. Введение паспортной системы. Массовые политические репрессии 1937—1938 гг. «Национальные операции» НКВД. Результаты репрессий на уровне регионов и национальных республик. Репрессии против священнослужителей. ГУЛАГ: социально-политические и национальные характеристики его контингента. Роль принудительного труда в осуществлении индустриализации и в освоении труднодоступных территорий. Советская социальная и национальная политика 1930-х гг. Пропаганда и реальные достижения. Конституция СССР 1936 г.»¹⁴.

При этом само понятие «политические репрессии» в контексте истории России XX века довольно широкое и включает в себя не только пик сталинских репрессий – «Большой террор» 1937—1938 гг., но и процесс раскулачивания, и иные внесудебные процессы, развязанные по политическим причинам в 1921—1953 гг.

Самое широкое понимание «политических репрессий» даётся в законе РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991: «Политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворения из страны и лишения гражданства, выселения групп населения из мест проживания, направления в ссылку, высылку и на спецпоселение, привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, осуществлявшееся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами и общественными организациями или их органами, наделявшимися административными полномочиями»¹⁵.

В преамбуле отмечено, что «целью настоящего Закона является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года» – верхняя дата сознательно не обозначена. Один из авторов данного законопроекта, судья Конституционного суда в отставке Анатолий Кононов, по этому поводу отметил, что «это было осознанное решение, хотя оно, в общем-то, несколько противоречит логике»¹⁶, имея в виду, что создатели закона в условиях нестабильной политической обстановки таким образом пытались обезопасить себя.

Также в преамбуле к данному закону указывается на моральный аспект действий государственных органов – они принципиально осуждаются: «За годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства, подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам. Осуждая многолетний террор и массовые преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости, Федеральное Собрание Российской Федерации выражает глубокое сочувствие жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким, заявляет о неуклонном стремлении добиваться реальных гарантий обеспечения законности и прав человека»¹⁷.

Эпоха политических репрессий и, в частности, «Большого террора» – это один из наиболее «травматичных» сюжетов в истории нашей страны, по которому до сих пор не достигнут общественный консенсус: он вызывает споры, политически ангажирован и эмоционально пристрастен. Именно поэтому работа с учащимися старшей школы по изучению данной эпохи требует более тщательного и взвешенного подхода, использования в образовательном процессе аутентичных исторических документов, раскрывающих не только специфику осуществления самих репрессий, но и специфику истории родного края – через изучение судеб осуждённых, придание «большой истории» и большим цифрам «человеческого измерения».

Данный подход согласуется с интерпретацией эпохи политических репрессий, обозначенной в «Концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий», утверждённой распоряжением правительства 15 августа 2015 г.: «реализация настоящей Концепции должна осуществляться в соответствии со следующими принципами:

– признание преемственности исторического развития Российской Федерации;

– осознание трагичности общественного раскола, повлекшего за собой события 1917 года, Гражданскую войну, массовые политические репрессии;

– необходимость объективного анализа как достижений советского периода, так и его трагических страниц, в том числе массовых политических репрессий;

– осуждение идеологии политического террора»¹⁸.

Основа для взвешенной позиции в отношении «эпохи политических репрессий» сформулирована и в Историко-культурном стандарте, подчёркивающем «противоречивость» данного периода и одновременность таких явлений, как искренний энтузиазм населения и достижения первых пятилеток – и поиски «врагов народа» и массовые политические репрессии¹⁹. Этот своеобразный исторический «оксюморон» порождает немало вопросов, поляризуя общественное мнение. Вероятно, снять это внутреннее напряжение может помочь смещение акцента при изучении темы на «человеческое измерение».

Таким образом, ценностные установки и принципы ФГОС СОО и Концепции заметно перекликаются и вместе с Историко-культурным стандартом, положенным в основу содержательных единиц ФГОС, помогают определить рамку «здравого смысла», в которой повествование об эпохе политических репрессий может стать не предметом ожесточённых споров «сталинистов» и «антисталинистов», не маркером политической и идеологической ориентации, а пространством индивидуального размышления о человеке и важнейших человеческих качествах, об ответственности, гражданственности, патриотизме и осознанном выборе, стать основой для развития более глубоких предметных, метапредметных и личностных результатов.

Ряд факторов может способствовать реализации данного подхода к изучению темы эпохи политических репрессий:

(1) заметно усиливающийся интерес к семейным историям в нашей стране побуждает молодёжь обращаться к пожилым родственникам, документам семейных архивов, к семейным легендам и преданиям, узнавать больше про судьбы своих родственников (среди которых нередко оказываются репрессированные, так или иначе пострадавшие от политики репрессий, участвовавшие в ней – так же, как и в великих стройках первых пятилеток, ликбезе, в Великой Отечественной войне; это соседство особенно ярко подчёркивает сложность жизни, необходимость ответственного выбора, переплетённость судеб отдельных людей с судьбой целого государства, позволяет не просто узнавать, а «прочувствовать» историю своей страны, составить собственное мнение о событиях той эпохи);

(2) всё большая доступность архивных материалов (истечение срока давности документов – 75 лет – делает возможным доступ к личным делам репрессированных в 1930-е – нач. 1940-х гг. не только непосредственным родственникам, но также исследователям в научных и педагогам в образовательных целях);

(3) повсеместное распространение сети Интернет и цифровых технологий позволяет сканировать соответствующие документы и создавать обширные электронные базы данных, которые находятся в общем доступе и значительно упрощают поиск информации по теме;

(4) активная деятельность различных государственных и негосударственных организаций (музеи, архивы, культурно-просветительские центры и т. д.) по «популяризации» данной темы через разнообразные «практики прикосновения» позволяет усилить интерес учащихся и желание изучить подробнее тему эпохи политических репрессий²⁰.

В учебном плане среднего общего образования изучение курса истории на базовом уровне предусмотрено только в количестве 2 уроков в неделю. То есть de jure государство в лице соответствующих органов признаёт необходимость глубоко изучать тему политических репрессий 1930-х – 1950-х гг., однако de facto учебного времени, выделенного на изучение данной темы на уровне федерального законодательства, недостаточно, и тема на уроке раскрывается только обзорно, что не создаёт условий для формирования заявленных личностных результатов. Соответственно работа по изучению «эпохи политических репрессий» в большей степени переходит из предметно-урочной в индивидуально-исследовательскую («индивидуальный проект») и внеурочную деятельность.

Государственный архив административных органов Свердловской области (ГААОСО)

Переход в изучении «эпохи политических репрессий» с «большой истории» и больших цифр к «человеческому измерению», рассмотрение общего исторических процессов через судьбу отдельного человека сегодня становится возможным благодаря доступу к архивным документам.

В Свердловской области с 1992 г. действует единственный в России специализированный архив – Государственный архив административных органов Свердловской области (ГААОСО). Каждый житель Свердловской области и России в целом может ознакомиться в личных, научных или образовательных целях с главными документами эпохи «Большого террора» – архивно-следственными делами.

Основной комплекс документов архива составляет фонд Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Свердловской области, в состав которого входят документы за 1919—1995 годы: прежде всего, «архивно-следственные дела на граждан, необоснованно репрессированных по политическим мотивам в 20—50-е годы ХХ века, впоследствии реабилитированных»²¹. В данном фонде (Ф. Р-1. Оп. 2) находится 79 141 ед. хранения, каждая из которых включает в себя документы, отражающие процесс ведения следствия: ордер на арест, протокол обыска, анкету арестованного, протоколы допросов, обвинительное заключение, приговор, документы о реабилитации, переписку об установлении судьбы родственников и др. Все они объединены одним понятием – «следственное дело».

К делам часто приобщены вещественные доказательства: дневники, рукописи, письма, фотографии, рисунки и т. д.

Основной массив документов фонда образовался в результате деятельности территориальных органов госбезопасности Среднего Урала в период с конца 1919 г. до начала 1980-х годов. В архивно-следственных делах встречаются также процессуальные документы за период с конца 1980-х по 1990-е годы, в которых содержатся данные о реабилитации осужденных²².

У каждого архивного дела есть свой архивный шифр – определенное обозначение, которое наносится на единицу хранения с целью присвоения ей уникального имени. Шифр состоит из следующих элементов:

ГААОСО – сокращенное название архива (в данном случае Государственный архив административных органов Свердловской области), в котором находится представленный документ.

Ф. Р-1 – номер фонда, в котором хранится архивный документ. Архивный фонд – это комплекс архивных документов отдельного человека, семьи, организации, ведомства и т. д. У каждого фонда в архиве свой номер.

Оп. 2. – номер описи документов. Опись – это перечень архивных дел с указанием их номера, заголовка, крайних дат и количества листов. У фонда может быть несколько описей. Например, на документы на бумажном носителе и фотодокументы архивисты составляют разные описи. Это связано с учетом архивных документов.

Д. 62331 – номер дела. Архивное дело – это комплекс документов, которые имеют общий заголовок, номер по описи и хранятся в отдельной папке либо прошиваются и формируются в виде книжки.

Л. 7. – номер архивного документа. Каждый лист в архивном деле имеет свой номер. Иногда на архивном документе можно увидеть номер листа с буквой (чаще всего встречаются «а» и «б»). Например: 2а или 4б. Такие листы называют литерными. Литерный номер присваивается тем документам, которые изначально были пропущены. Также можно встретить написание 5об. Пометка «об.» обозначает оборот документа²³.

Согласно п. 3 ст. 25 главы 6 ФЗ «Об архивном деле в Российской Федерации»²⁴ ограничения на доступ к архивным документам, содержащим сведения о тайне гражданина, его частной жизни, а также сведения, создающие угрозу для безопасности, устанавливаются на срок 75 лет со дня создания указанных документов. Более подробно условия доступа указаны в «Положении о порядке доступа к материалам, хранящимся в государственных архивах и архивах государственных органов Российской Федерации, прекращенных уголовных и административных дел в отношении лиц, подвергшихся политическим репрессиям, а также фильтрационно-проверочных дел» и Приказе 25.07.2006 №375/584/352 Министерства культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации и Директора Федеральной службы безопасности Российской Федерации²⁵.

Таким образом, архивно-следственные дела пика эпохи политических репрессий – «Большого террора» – в целом открыты и могут быть использованы в научно-исследовательских и образовательных целях.