Помни обо мне

© Татьяна Сороколетова, 2021

ISBN 978-5-0053-6536-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Дорогой читатель!

Идея написания этой книги, родилась около десяти лет назад. Потребовалось немало времени, прежде чем, я смогла осуществить задуманное. Много событий произошло в моей жизни, благодаря которым я училась, росла и преодолевала внутренние барьеры. Каждый раз садясь за написание очередной главы, я была крайне недовольна собой. Но набираясь жизненного опыта и делая выводы из многих ситуаций, медленно, по крупинке, я собрала воедино эту историю.

Я проживала жизнь вместе со своими героями, на себе ощущая все эмоции, которыми щедро одаривала их. Лишь пропустив сквозь себя эти чувства, я смогла подойти к финалу. С лёгкой грустью, я расстаюсь с этой историей и хочу пожелать Вам, приятного погружения в мир двух людей, неистово жаждущих простого, человеческого счастья и всепоглощающей любви.

Часть 1

«Никогда и ничего не просите!

Никогда и ничего в особенности у тех, кто сильнее вас.

Сами предложат и сами всё дадут» (с)

М.А.Булгаков

«Мастер и Маргарита»

Глава 1

Таня, Москва

В сентябре всегда таится особая магия. Он подкрадывается незаметно, будто еще водя дружбу с августом, медленно и аккуратно начинает готовить к сезону дождей, порывистых ветров и шуршащих листьев. Летнее небо периодически сменяется на огромное, серое полотно накрывающее город, будто огромное лоскутное одеяло, укутывая уютом, все раньше зажигающихся окон. Дождь омывающий столицу начался ещё ночью. Улицы и дворы казались одним большим, размытым пятном, осень вступила в права и заполонила собой все пространство. Мегаполис не просыхал уже неделю, люди, изнывающие от тоски и вечной гонки за красивой жизнью, внутреннее сдавались и отдавали себя на растерзание ледяного ветра, выворачивающего наизнанку не только зонты, но и человеческие души.

Гулять под дождем может только романтик, или на крайний случай, человек, который свято верит в силу объёмного зонта, оберегающего от холодных капель.

Раскрыв такой объемный, черный зонт, я вышла на улицы Москвы. Водители, стоявшие в пробках, наверняка думали, о том, что очередная, городская сумасшедшая собралась в путешествие по лужам.

Медленно пройдя Красную площадь, и спустившись к Васильевскому спуску, я встала на набережной. Рядом, как по команде выстроилась вереница машин, щетки монотонно омывали стёкла дорогих машин.

Я стояла и смотрела на красную, крепостную стену, и казалось, вся история этого города выстроилась перед глазами. Бурная фантазия унесла меня, во времена Емельяна Пугачева и Стеньки Разина, тут же вспомнились поляки, французы, немцы. Сколько же всего повидал этот великий город! И вот теперь, он стоит и смотрит на меня, обыкновенную провинциалку, приехавшую сюда, как и все на поклон к матушке-столице, за своим кусочком счастья. Совсем недавно у меня был этот кусочек, но совершенно неожиданно, буквально на днях он, куда-то испарился.

«Кусочек» звался Антоном Родионовым. Родители явно не ошиблись с выбором имени, некрасивая рифма уже третий день крутилась в моей голове. Ещё позавчера все было как обычно, он приехал за мной в редакцию после рабочего дня, мы поехали пить кофе, потом закупившись продуктами, прошли на Садовую, в маленькую, но очень уютную квартиру. Вот там и грянул гром среди ясного неба, точнее меня, как будто ударили обухом по голове.

Он совершенно спокойно сказал, что уходит к какой-то там Лене, Наташе, а может быть и Свете. Я даже имени не запомнила, мне было это не интересно. В первый момент, я хотела стукнуть его чем-нибудь тяжелым, потом было желание задать много вопросов, ну а в конце как полагается в таких случаях-разрыдаться, но проглотив все свои эмоции, я молча открыла дверь и знаком предложила уйти. Предлагать дважды не пришлось.

С Антоном мне было спокойно, я любила, сидеть рядом и просто молчать. В наших отношениях было все: уважение, взаимопонимание, страсть и как мне казалось любовь. Мы никогда не говорили громких слов, но оба априори понимали, что друг без друга нам нельзя.

Год назад, я собиралась в отпуск, билеты аккуратно лежали в паспорте и чемоданное настроение давало о себе знать. Я впервые летела на отдых одна, и ближе к третьему дню своего прекрасного, одинокого отпуска, я надела белое, почти невесомое платье и отправилась в кафе на берег моря. Когда кто-то запел нестареющую «Дым сигарет с ментолом» на чистом русском, мое сердце затрепыхалось словно птица в клетке. Такого душевного исполнения, я не слышала никогда, эта песня была воспроизведена человеком, который был переполнен любовью и болью. Моя фантазия унеслась в какие-то запредельные дали, и я даже не заметила, как слёзы покатились по щекам.

Всю песню, его взгляд буравил меня на сквозь, а следующее утро мы уже встречали на берегу моря, слушая плеск пробуждающихся вод Средиземного моря.

Наш курортный роман продолжился в Москве, ярко и красиво почти полгода мы провели вместе.

Увлёкшись своими воспоминаниями я вышла на Арбат. Дождь едва закончился, и легендарную улицу вновь заполонили волны туристов, художников и продавцов сувениров. Я спустилась в метро и подземка вмиг домчала до Маяковской.

Вечер обещал быть свободным – статьи, написанные утром полностью удовлетворяли требования редактора, а яблочный пирог, сохранявший тепло духового шкафа, давно просился на тарелку. Стянув с себя джинсы, я надела своё любимое, синее платье, впервые за эти две недели накрасила глаза, распустила волосы и по привычке приготовила блюда на две персоны. Пирог остыл окончательно, аромат корицы приятно пощипывал нос, но я как завороженная стояла у окна, с бокалом вина в руке.

Памятник В. В. Маяковскому призывно стоял посередине площади, место, где я снимала квартиру, было по истине легендарным. Выйдя из подъезда и пройдя три дома, можно было посетить ту самую «нехорошую» квартиру, по улице Большой Садовой 302 бис. Каждый раз посещая музей любимого писателя, я наполнялась необыкновенной внутренней силой, восполняя тем самым жизненные ресурсы. Не знаю каким образом на меня влияет это место, но ощущение, что я нашла свой уголок, именно на Патриарших, не покидало меня уже несколько лет.

Грусть и тоска по прошлому чаще всего накрывала по вечерам, в такие моменты всегда хотелось забыться в работе. Ночами, я неистово писала статьи, пила горький кофе, чтобы не уснуть на очередном слове, и казалось, выбрасывала все навязчивые мысли прочь.

Но сегодня терапия работой отменялась, я взяла блюдо с фруктами, бутылку вина и прошла в спальню. За окном совсем стемнело, дождь не прекращался, и на Садовой зажглись фонари. Закутавшись в плед, и налив бокал вина, я медленно поднесла его ко рту.

 
                                       * * *
 

Календарь застыл на отметке воскресенье, спешить было некуда, поэтому лениво, перевернувшись на другой бок, я обняла подушку и попыталась провалиться в сон. Мне снились блинчики с джемом, они плясали перед моим лицом ламбаду и просились сесть на нос. Более идиотского сна, я не видела давно, резко сев на кровати, я всмотрелась в зеркало.

На лице имелись явные признаки употребления спиртного, но даже несмотря на это, настроение было замечательным.

«Надеюсь, Ангелина Францевна сегодня не планирует визит ко мне» – подумала я про себя, намазывая зубную пасту на щетку.

Я снимала однушку на Садовой за вполне приемлемую цену, и отчетливо понимала, что мне нереально повезло с хозяйкой, поэтому старалась не задерживать с оплатой.

Ангелина Францевна Дьяур- одинокая, интеллигентная, представительница старого сословия. Всю жизнь она посвятила театру, была критиком, писала статьи во всевозможные газеты, и дружила со многими великими актёрами. Она часто рассказывала истории из жизни, особенное внимание уделяя театру, которым она просто болела.

Ангелина Францевна была поразительным человеком, ее эрудиция, мудрость и жизненная стойкость восхищала. Она всегда ходила со старомодной тросточкой, в винтажным берете, и отказывалась воспринимать окружающую действительность. У нас сложились замечательные, тёплые отношения, и я часто захожу к ней в гости. Её квартира в Подколокольном переулке – обитель всевозможных реликвий и ретро вещей! Здесь можно полюбоваться подлинниками работ, художников начала века ХХ века, театральными реквизитами, полистать газеты, датированные 1917 годом, а особенное место в моем сердце занимал старинный патефон. Покрытый лаком и расписанный вензелями, он стоял в центре зала, рядом с эркером, создавая потрясающую композицию интерьера.

Ангелина Францевна несмотря на свои многочисленные романы и замужества, в зрелые года вошла одинокой. Изредка в её рассказах проскальзывала тень горечи и сожалений, но о большем она никогда не говорила.

У нас с ней было много общего: в мыслях, чувствах, восприятии мира… и в одиночестве. С недавнего времени, я обрела уверенность в том, что навсегда останусь такой же одинокой старушкой, доживающей свои дни в комнатке с патефоном.

До Антона у меня были мимолетные романы, о которых я даже никогда не вспоминала. Я жила в своём мире, полностью растворяясь в целях и мечтах. Закончив университет, и обрубив все концы, связывающие меня с городом детства, я уехала оттуда навсегда.

Поначалу в Москве было страшно, я оказалась абсолютно одна, будто попав в пасти цербера, город монотонно изводил и проверял меня на прочность. Сменив много сфер деятельности, я осознала какое огромное количество людей, мне встречалось на пути. Все они были разными: агрессивными, мягкими, открытыми, злыми, лживыми, искренними. Но самое главное – они подарили мне бесценный опыт ошибок, разочарований, влюбленностей, взлетов и падений.

Слушая гудки в телефонной трубке, я принялась лениво размешивать сахар в чашке кофе, Женя не сильно спешила отвечать на мой звонок.

Евгения Храмова – моя коллега по журналистскому цеху. Мы трудимся в одном глянцевом журнале, выпускающимся исключительно малым тиражом. Самым главным для меня в выборе работы, всегда было призвание. Журналистикой я бредила со школы, с раннего детства писала пьесы и рассказы, участвовала в олимпиадах по литературе и безотрывно читала книги.

Я обожаю то, чем занимаюсь, и мне совершенно не важно, как называется наш журнал и какой тираж он имеет. Получать удовольствие от написания различных статей на злободневные темы, встречаться с огромным количеством людей, брать интервью, проводить социологические опросы-это то к чему, я всегда стремилась. Чаще всего мы работали в тандеме с Женей, и не удивительно, что в новом коллективе, отношения сложились лучше всего именно с ней. Женя надежный друг и партнер, у нас было множество ситуаций, когда нам приходилось проверять друг друга на прочность. Она очень прямая, местами резкая в суждениях, но крайне справедливая. Она такая же как и я, обычная девочка из Кирова, которая берет от жизни всё и сразу.

Женя всегда остаётся безумно женственной, элегантной и очень красивой, несмотря на все передряги, который ей периодически подбрасывает судьба. Она первый человек в этом городе, которого я подпустила к себе чуть ближе.

– Женечка! Привет, как ты моя хорошая? – говорила я, после четвёртого гудка.

– Танюся! Ты не поверишь, только взяла в руки телефон набрать тебе, и вдруг ты звонишь! Это магия какая-то!! Я в шоке!

– Да ты что?! – удивилась я, – Видишь, мы чувствуем друг друга на расстоянии!

– Это точно! Таня, у меня к тебе предложение творческого плана! У меня пропадает билет в театр. Сегодня в 19.00 в Вахтанговском постановка Островского! Пойдём?

– С удовольствием! – радостно воскликнула я.

После первого акта объявили антракт, и спустившись в фойе, мы почти нос к носу столкнулись с Ангелиной Францевной.

– Ой, Танечка здравствуй, как же приятно тебя здесь встретить!

– Добрый вечер Ангелина Францевна! Какая предсказуемая встреча!

– Да это правда, ты всегда знаешь где меня искать! Если я не в театре значит дома, и наоборот. Приходи ко мне в гости! Обсудим постановку, посплетничаем, выпьем чай с моим фирменным пирогом?! – предложила она.

– Хорошо, я обязательно приду. Ставьте чайник в среду вечером!

– Я запомнила, – кокетливо сказала она, и шутя погрозила пальцем, – Кстати, девочки хотите, я достану вам билеты на «Зойкину квартиру»?! Это замечательный спектакль, думаю, вам стоит его посмотреть.

– А почему бы и нет?! – мы переглянулись с Женей, и хором ответили – Очень хотим!!!

– Я поймала вас на слове!

Заняв свои места после перерыва, подруга шепнула мне на ухо:

– Классная старушка эта Ангелина Францевна! Очень притягательная личность!

– Она —золото! Многих по жизни мне заменила именно она, и за это ей отдельная благодарность, – шепнула я в ответ.

Выйдя из театра в сумерки и зябко поёжившись, мы решили зайти в кафе и перекусить.

– Хоть и знаю, что есть на ночь вредно, но не могу отказать себе в этом удовольствии! – сказала Евгения и заказала пасту с морепродуктами.

– Понимаю и даже не спорю. Сама могу весь день не есть, а на ночь обязательно наемся! Никак не перевоспитаю себя! – посетовала я.

Спустя полчаса мы наконец-то получили свой заказ и стараясь не показывать уровень голода, принялись аккуратно смаковать поздний ужин. Отпив глоток апельсинового сока Женя уселась поудобнее и спросила:

– Теперь рассказывай: хандра отступила?

– Отступила! – смеясь, ответила я, разрезая кусок мяса.

Подруга внимательно посмотрела, как я орудую ножом и задала характерный вопрос:

– Ты на месте этого куска мяса, Антона представляешь? Так рьяно ты его режешь, что даже страшно!

Мы засмеялись в один голос, очевидно представляя одну и ту же картину.

– Вот еще! – фыркнула я, в ответ на ее вопрос – Много чести думать о нем.

– Верно! Ни один мужчина не стоит того. Вот я, когда расстаюсь с очередным поклонником, плачу первые десять минут после его ухода. Тупая, безмозглая реакция, на рефлексе схема работает очевидно, – пояснила она, – Потом включается мозг, и приходит осознание: я свободна! Свободна в действиях, желаниях, свободна от каких бы то ни было обязательств и предрассудков, которые он пытался навешать на меня. Короче, не созрела я для семейной жизни, а может просто и не создана для неё.

– А может быть ты просто не любила никого больше? – перебила я её.

– ЛЮ-БИ-ЛА? – усмехнулась она, – Нет конечно! Я любила один раз и мне хватило! Больше не хочу! Не знаю, как сложится дальше, не буду загадывать, но считаю, что на ПОДОБНОЕ чувство, я больше не способна. Я не смогу предать память Андрея! Каждый раз знакомясь с мужчиной я думаю: почему он живёт, а Андрея нет?! Понимаешь?! – сказала она и голос предательски задрожал, – Прошло восемь лет! Целых ВОСЕМЬ лет, а он все равно живет во мне.

История любви Жени действительно потрясает.

Ей было шестнадцать лет, когда она впервые влюбилась. Андрей стал её первым мужчиной, стал частью души и тела без которого она не представляла своего существования. Они были вместе три года, за год до смерти ему поставили диагноз лейкемия.

Женя не могла поверить в этот рок судьбы, который повис над ними. За это год ей пришлось резко повзрослеть. Она ушла из дома и отказалась от своей привычного образа жизни ради него.

Андрей угасал на глазах, и через несколько месяцев его не стало…. Не зная, как жить дальше, ей все чаще хотелось туда где он, в ту вечность, где они были бы навеки вместе.

Позже Женя решила, что теперь обязана жить за двоих, и в 19 лет бросив свой родной город, уехала в никуда с одним чемоданом. Столица не просто так принимает подобных людей, каждый кто приезжает сюда, мечтает забыть то, что было до этого, и наверняка всё происходит не зря.

– …Да это ужасно! Сколько раз вспоминаю твою историю и не понимаю одного: почему так случается!? За какие грехи человек переживает такую боль? Миллионы вопросов, а ответов не будет никогда.

– Вот так бывает! Даже самому злейшему врагу не пожелаешь подобного испытания! Теперь, когда в мою жизнь входит новый мужчина, я просто развлекаюсь с ним, как с марионеткой и ничего не чувствую. Наверное, это мой удел на всю оставшуюся жизнь. Я много думала о будущем, мне уже 27 и что дальше?! У меня ничего нет! Ни семьи, ни детей, ни материального достатка. Я готова хоть сейчас взять ребёнка из детского дома, но у меня для этого ничего нет, нужно ещё много работать прежде чем, что-то позволить себе.

– К чему такие жертвы?! Я уверена будет в твоей жизни человек, от которого ты непременно захочешь ребенка! Главное не торопись и живи в своё удовольствие. Ничего не делай по шаблонам, все придет вовремя.

– А знаешь Танюш, ты в чём-то права… – задумчиво проговорила она, – Права в том, что мне нужно лишь подождать. Я знаю, что Андрей вернётся ко мне, и я узнаю его из миллионов. Он был неповторимым человеком, и я никогда его ни с кем не спутаю. Да он вернётся, – ещё раз повторила она, – Он сам мне это обещал. У него будет другое имя, другая причёска цвет волос, глаз…, но его жесты, манеры, привычки, и даже слова останутся прежними. Я это точно знаю!

Я не считала подругу сумасшедшей, и так же верила, что иногда такое случается. Наше отличие было лишь в том, что ждать мне было некого.

После ужина мы решили прогуляться, пешком прошли на Арбат и повернули к Садовому кольцу.

– Тань ты не думай, что я сумасшедшая, – неожиданно сказала Женя, – Просто мне очень хочется в это верить…

– Женя скажу тебе одно – я тоже в это верю, и он обязательно вернётся! Только, давай ждать его вместе?! – предложила я.

– Давай! – воскликнула она и обняв меня, заплакала, – Я очень счастлива, что ты у меня есть! Я никому здесь не доверяю, так как тебе! Спасибо тебе за всё!

– И я Жень, да всё хорошо будет! Мы его дождёмся! Обязательно дождёмся! Ты только верь мне!

– Я буду верить! Обязательно! – клятвенно пообещала она со слезами на глазах.

Наверное мы нелепо смотрелись со стороны- две заплаканные и обнимающиеся девушки на фоне станции метро «Маяковская»

Глава 2

Шеф-редактор Ирэн Леонидовна Абрамова объективно, женщина не плохая, но иногда на неё находит волна неожиданной агрессии, что хочется в этот момент стать черепахой. С чем связаны её перепады настроения никому не известно, но к этому всегда нужно быть готовым.

Сегодня был именно тот день, когда она пребывала в жутком расположении духа. С самого утра, в офисе раздались недовольные возгласы, а уже через семь минут после начала рабочего дня, Ирэн Леонидовна влетела в наш кабинет с округлёнными глазами, и принялась кричать на всех, кто только попался ей под руку.

Благо мой стол стоит в углу и значит, очередь дойдёт не скоро. Сначала она накричала на Аню, потом на Инну, и вот уже Женя на очереди.

– Храмова, где твои отчёты за прошлую среду???? Прошла уже неделя! Нет, ну девочки, – тут она уже обращалась ко всем нам, поэтому пришлось всё-таки оторвать глаза от компьютера, – Я устала так работать! Вёрстка на завтра не готова, фотографий с кинофестиваля нет, от слова совсем! У меня в кабинете сам чёрт, ногу сломит. Я же просила вас, не кидать мне на стол всё в одну кучу!!! Сколько можно повторять одно и тоже?!!!

Она ещё что-то долго кричала, а потом резко повернулась в мою сторону:

– А ты Терёхина зайди ко мне сейчас же! – и развернувшись на сто восемьдесят градусов на огромной шпильке, стремительно вышла из кабинета.

– Ну что Танюш, походу ты попадаешь под отдельную раздачу, – с сочувствием сказала Женя и снова уткнулась в монитор.

– Это точно, – вздыхая сказала я и отправилась «на ковёр».

Сказать откровенно, я совершенно не знала, что ожидать от Ирэн Леонидовны.

«Сейчас уволит ещё на фиг, что мне тогда делать…» – думала я на подходе к кабинету.

– Ирэн Леонидовна, можно? – спросила я, заглянув к ней.

– Терёхина проходи, садись! – не глядя на меня, ответила она откуда – то из-под стола, – Не обижайся, что я тебя по фамилии называю, очень она мне нравится.

– Да ничего страшного, – улыбнулась я, и огляделась вокруг. В кабинете у неё действительно был хаос, видимо все решили объявить бойкот и кидали отчеты на стол в хаотичном порядке. Коллеги явно руководствовались правилом- статьи сданы в срок, а в каком виде не важно.

– В общем Таня, – наконец сказала госпожа Абрамова, – У меня к тебе предложение: через две недели я увольняюсь, и сейчас так сказать ищу себе преемника. Я долго думала, кто это может быть, и остановила свой выбор на тебе. Думаю, сама догадываешься почему.

– Думаю да, – пролепетала я без ложной скромности, не веря своим ушам.

– Вот и отлично, – обрадовалась она, – Извини меня за утренние крики, нервы на пределе! Обдумай, всё взвесь и если согласишься, то я напишу на тебя приказ в отдел кадров. Время у нас есть, я не тороплю тебя. И не переживай: за две недели я разгребу все завалы, и введу тебя в курс дела.

– Спасибо большое Ирэн Леонидовна. Я подумаю.

– Хорошо. Иди работай, и думай над моим предложением!

Подобного разговора, я точно не ожидала. Приготовилась к нотациям и упрёкам, а вместо этого получила предложение о повышении!

С обязанностями, я безусловно справлюсь, но меня смущал один момент: почему Ирэн Леонидовна так стремительно покидала наше издание. Наверное дела стали совсем плохи, но с другой стороны, запись в трудовой, о должности шеф-редактора еще никому не навредила.

В связи с новой должностью, я должна буду напрямую работать с нашим главным редактором Максимом Михайловичем Малыхиным, обладателем довольно привлекательной наружности и не менее отвратительной репутацией. О нём было известно следующее: не женат, алиментами не обременён, имеет «Porsche» чёрного цвета и собственную трёшку на Кутузовском. В нашем издании он сравнительно недавно, и судя по всему, скоро тоже уйдет на вольные хлеба.

Две недели пролетели как один миг, в первый трудовой день в новой должности, я решила детально проработать свой образ. В зеркало на меня смотрела серьёзная девушка в длинном, строгом платье и чёрном пальто. Заделав волосы в тугой хвост и надев на нос очки, я уверенной походкой отправилась покорять новые вершины.

Сегодня состоится первая планёрка вместе с Максимом Михайловичем и остальными сотрудниками. В 9.00 все были в полном составе, за исключением самого господина Малыхина.

– Что за неуважение к своим сотрудникам? – принялась негодовать Женя, – Я конечно всё понимаю «Porsche» огромный, не сразу развернёшься и не везде проедешь, но тем не менее, совестью надо хоть иногда, но пользоваться!

– Жень, ладно тебе! Приедет сейчас, – стала успокаивать я её, хотя и самой было дико тошно.

– Сейчас приедет, наорёт за то, что сидим и не работаем, а стоит разойтись по кабинетам вообще убьёт! Монстр не иначе – продолжала подруга.

– Приехал!!!! – скомандовала я, едва завидев его внедорожник у подъезда редакции.

Прошло еще пять минут, прежде чем он предстал перед нашими очами. Максим Михайлович был брюнетом с синими глазами, ростом выше среднего, обладал обезоруживающей улыбкой и хитрым взглядом. Одет он был в темно-серый, лоснящийся костюм от «Brioni», на руке сверкали часы «Tissot», а ноги были облачены в шикарные туфли от «Valentino». Я смотрела на него и не понимала одного: что он забыл в конторе нашего уровня?

– Всем доброе утро! Извините за опоздание, – провозгласил он, присаживаясь на своё рабочее место и раскрывая ноутбук, – Давайте сразу перейдём к делам! Татьяна, – сказал он и повернулся ко мне так близко, что я увидела капельку пота стекающую по его виску, – Приступайте! Я не привык проводить планёрки, так что предоставляю это право Вам, – произнёс он и ехидно улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.

«Тварь! Ну и подстава!» – примерно такие мысли крутились в моей голове, пока я шла в центр кабинета. Повезло, что вчера вечером я всё-таки решила составить некий план, и выступить перед коллегами не составило особого труда.

По окончании планёрки Максим Михайлович окликнул меня и попросил остаться. Когда все ушли он произнёс:

– Татьяна Игоревна, поздравляю вас со вступлением в новую должность! Надеюсь на плодотворное сотрудничество!

– Спасибо Максим Михайлович. Работать непосредственно с Вами, для меня большая честь, – без тени улыбки ответила я, чувствуя, что мы так и продолжим тихо ненавидеть друг друга.

– Я в это охотно верю, – ответил он, закинув ногу на ногу и пристально всматриваясь в меня. – Ах, да! Ещё… – как бы ненароком вспомнил он, – Давайте впредь, именно с этого момента, обойдёмся без ненужных формальностей. Для них всех, – он махнул рукой в сторону коридора, – Мы будем Максимом Михайловичем и Татьяной Игоревной, но для нас мы станем просто Максимом и Таней? – предложил он, наклонившись ближе ко мне.

– Неожиданно! – ответила я, – Но, я согласна Максим!

– Отлично Таня, теперь мы точно сработаемся! – воскликнул шеф и протянул мне руку.

– Сработаемся непременно, – заверила я его и протянула руку в ответ. Странно, но его ладонь оказалась совсем не скользкой как он сам, а напротив очень мягкой и тёплой. – Думаю до 17.00 ты справишься с работой?

– Думаю, справлюсь, – подтвердила я его предположение.

– Зайди ко мне пожалуйста, когда освободишься. Я буду ждать!

– Хорошо, – с легкостью ответила я, и только сейчас поняла, что он всё ещё держит мою руку в своей.

Выйдя из кабинета, я прислонилась к стене и задумалась. Малыхин – глава издания, всё здесь держится исключительно на нём, работать под начальством мужчины, а тем более такого молодого и привлекательного, для меня всегда было табу. И я бы всё на свете отдала, чтобы не оказаться в такой ситуации, в какую попала сейчас. Служебные романы не моя тема, и откровенно признаться я пребывала в смятении. Для него я была обыкновенной провинциалкой, которая, по его мнению, пойдёт на всё лишь бы зацепиться в Москве, и чем больше я об этом думала, тем тяжелее становилось на душе. Если отказать ему сразу, то тогда можно будет смело развернуться и бежать из редакции без оглядки. Но позволить себе остаться без работы, я не могла, поэтому придётся играть в большую и сложную игру с кучей стратегий и опасных ходов. Весь день я не могла работать спокойно, постоянно думала о том, что ждет меня вечером.

По взгляду Жени, я видела, что она искренне сочувствует мне, понимая, во что нехотя, но всё же я вляпалась.

Я размышляла, почему все же ушла Ирэн Леонидовна, верить в то, что он ее уволил, мне не хотелось. Но зная поведение Малыхина, эта версия казалась вполне правдоподобной.

В начале шестого, я закрыла ноутбук, накинула пальто и, прихватив шарф, направилась к кабинету Максима Михайловича. Он разговаривал по телефону, и жестом указал мне на кресло.

Я долго слушала его разговор с невидимым собеседником о биржевых ставках и курсе валюты. Затем диалог продолжился на непонятном мне языке.

– Извини, что задерживаю тебя, – сказал он спустя десять минут, – Друг звонил, давно не виделись.

«О нет, только не надо мне об этих друзьях» – подумала я, внутри всё судорожно сжалось. Преодолевая страх я всё же спросила: – Какой это язык?

– Осетинский, – весело отозвался он, одевая пальто, – Понравился?

– Да красиво звучит, где ты выучил его? – спросила я, вставая и направляясь к выходу.

– Мой отец востоковед, историк по образованию и призванию. У него много друзей с Осетии, Армении, Грузии и даже Ирана. Так, что волей не волей, я выучил несколько языков.

– Здорово! – похвалила я его, – Зачем просил зайти?

– Пойдём сейчас пить кофе и отмечать твоё повышение, – сказал он таким спокойным тоном, как будто всё уже решил за меня, – Или ты мне откажешь?

– Вообще-то за меня решать не нужно, – твёрдо и спокойно ответила я.

– Ух ты! – сказал он и покачал головой делая вид, что запомнил мои слова на будущее, – Хорошо я учту, – на этой фразе мы спустились к его «Porsche»

Всю дорогу мы молчали, пока он не припарковался у ресторана «V», что на углу Тверской и Охотного ряда.

– Расскажи о себе, я совсем ничего о тебе не знаю, – попросил он, после того, как мы выпили по глотку кофе за моё назначение.

– Если кратко, то родилась в Горьком, детство прошло в Нижнем, там же закончила университет и переехала в Москву.

– Лаконично, ёмко и понятно, – похвалил он и откинулся к спинке мягкого дивана, – Всё, как и учат на журфаке.

В этом вечере мне нравилось лишь то что, я могла спокойно сидеть и делать вид, что мне интересно всё, то о чём он рассказывает. Оказалось, что Максим Михайлович выходец из интеллигентной семьи: папа видный учёный-историк, мама известный нейрохирург, гордо носящая титул профессора медицины. Будучи единственным ребёнком в семье, он привык, что все подносилось ему в готовом виде. Он ни в чём не знал отказа, помимо материальной базы, родители дали ему блестящее образование за границей, позже вернули на родину. Выполнив задачи, поставленные перед ним, он сполна удовлетворил амбиции родителей и начал прожигать жизнь. На этом моменте биографии вывод напрашивался сам по себе – Максим Малыхин обыкновенный мажор, тусовщик и ловелас.