Проклятый дар

– А кто сказал, что в нашем мире есть хоть один стопроцентно психически здоровый человек? При желании патологию можно найти у каждого.

– Я говорю, она девка крепкая, в ней силы столько, что тебе и не снилось.

– Да какие же в ней силы, бабушка?! Она же хрупкая такая. Я ее через все болото пронес и даже не устал.

– А потому не устал, что своя ноша не тянет.

– Это не я, милая, загадками говорю. Это ты еще многого не понимаешь.

лишних вопросов задавать не стала. Только спросила, не опасное ли это дело. Матвей почти с чистой совестью соврал, что совсем неопасное. Что может быть опасного в общении с душевнобольной тетечкой?! Им же там лекарства всякие колют, они же не буйные совсем. Утром следующего дня Ставр уже ждал его возле офиса, стоял в темной подворотне на пронизывающем апрельском ветру, подняв ворот куртки и засунув руки глубоко в карманы. – Убедился? – спросил вместо приветствия. – Убедился. – Матвей протянул ему руку для рукопожатия, но ответного жеста так и не

В Сивом лесу, в самых глухих его уголках, прячутся партизаны. Да что там прячутся! Глупость какая! Борются с фашистскими гадами, устраивают диверсии, подрывают вражеские поезда, приближают, как могут, победу.

– Краску для волос я купил. Волосы сама пострижешь или мне доверишь?

– А ты умеешь? – Алена коснулась своих еще влажных волос.

– Ну, умею – не умею, а хуже, чем есть, точно не сделаю. Да ты не переживай, волосы – не ноги, отрастут…

Она смотрела прямо перед собой, успокоившиеся руки неподвижно лежали на голых коленках, а по бледным щекам текли слезы. Самые обыкновенные женские слезы, те самые, от которых в груди у всякого нормального мужика делается колко и муторно, а в голову приходят незваные мысли о собственном несовершенстве. А когда слезы еще и вот такие, безмолвные, никому конкретно не адресованные, никакие хитрые женские цели не преследующие, муторно и колко становится вдвойне…

Проще управляться с безответными, потерявшимися и спившимися, чем с теми, кто еще не растерял самоуважение и не пропитался старательно культивируемым в этом убогом месте чинопоклонством.

Когда перед тобой одна-единственная главная цель, просто нельзя бояться.

– Ты вот послушай. У нее дед в Беларуси жил, в глуши какой-то болотной.

– В глуши болотной? – Матвей не единожды бывал в Беларуси, но особой глуши ему там видеть не доводилось. Может, не в тех местах бывал?