Записки светского паломника. Книга 1

© Светлана Кутузова, 2021

ISBN 978-5-0050-3040-5 (т. 1)

ISBN 978-5-0050-3041-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

БАРИ

1

Я иду по городу. Солнце слепит нещадно, но жара почему-то переносится достаточно легко. Бари – удивительное место, но для избалованных путешественников в нем много чего нет.

Мне не удалось найти ни одного магазина с книгами или блокнотами. Зато магазинов матрасов на протяжении получаса ходьбы аж три. Что они там делают с этими матрасами, хотела бы я знать. Танцуют на них, как Челентано на винограде?

А еще в Бари нет… тишины. Если вы прилегли днем, то обязательно кто-то начнет колоритно выяснять отношения под вашим окном. Да – да, как в классике итальянского кино. Громко и очень эмоционально. Если вы прилегли ночью – вас обязательно разбудит мусоровоз. Он начинает вывозить мусор после часа ночи. И делает это несколько раз. Видимо потому, что сбор мусора ведется раздельно, и разные баки увозят разные машины.

Между приездами этих машин с гиканьем и бодрым весельем прорычат мотоциклисты. Много раз. Такое ощущение, что они ездят туда и обратно, туда и обратно… Но не переживайте, после трех ночи все, наконец, стихнет.

Еще в Бари нет чистоты и ухоженности. Даже глянцевые магазины обширно разрисованы граффити. И это не эстетично, это не Сережа Бодров на пол стены. Это каракули со смыслом и без смысла на разных языках. Причем если днем это видно немножко меньше, то к ночи, когда магазинчики и лавки закрываются, опуская свои металлизированные шторки, город сразу приобретает совершенно панковский вид.

В Бари нет ЗОЖ в плане питания. Все, что вы увидите на витринах многочисленных лавок будет завернуто в булку, накрыто булкой, зажато между двух булок. Рядом со всеми вариантами бургеров и булочных творений с начинкой – сыр, помидоры, бекон и так далее – будут лежать пирожные. Фокаччо встречается чаще, чем пицца. Это достаточно толстое тесто, усыпанное помидорами и сыром. Фруктовые и рыбные развалы не в счет.

В Бари нет внутреннего туризма. Я тщетно искала специальные будочки с кричащими красивыми фотографиями, которые выпрыгивали на меня в Черногории или на Корфу (там так вообще практически на каждом шагу). Единственное турагентство, на которое мне повезло наткнуться, подтвердило мои догадки: «You should better take a train» – сказал седеющий мужчина на хорошем английском. Что в переводе означает: «Вам лучше сесть на поезд». И доехать туда самостоятельно. Потому что мы тут такой ерундой не занимаемся. Хотя чуть позже мне удастся наткнуться на двухэтажный экскурсионный автобус и маленький красненький экскурсионный трамвай. Экскурсии в них проводятся на итальянском языке и только по городу. Но возможно в автобусе и есть наушники с переводом, как и во всех таких автобусах системы City Tour в разных городах. Однако, где они гнездятся, мне так и не удалось выяснить.

Уже в конце своей поездки я наткнусь на совершенно невзрачное и небольшую туристическую компанию. Из местных рейсов можно отметить только катание на лодке по гротам и поездку в Аквапарк. Все остальное – туры к термальным источникам Италии, маршруты по другим ее городам и регионам, но больше всего – поездки и туры в другие страны. Даже в Петербург. Мне же хотелось хотя бы посмотреть Матеру, которая известна своими скальным и пещерными кельями.

В Бари нет единообразия. Совершенно разношерстные группы людей бороздят его просторы: серьезные леди на самокатах, афроамериканцы с магнитолой под мышкой (тоже классика жанра), много бодрых пенсионеров, абсолютно брутальный юноша с абсолютно женскими серьгами в обоих ушах. Индусы в традиционных длинных рубахах ниже колена и в тон им штанах. Все настолько пестро, что люди становятся объектом наблюдения. Вряд ли я где-либо еще тратила столько времени на то, чтобы разглядывать их.

В Бари нет еды на пляже. То есть никто не ходит и не предлагает вареную кукурузу и чебуреки. Пара ларечков – пиво, чипсы и мороженое – и кафе в центре пляжа с булочным ассортиментом. В общем, нечего разлеживаться: хотите есть, вставайте и идите за едой сами. Она к вам не придет. К слову сказать, по пляжной еде тут в целом скромно. Даже Черногория сытно кормила пиццами и салатами на любой вкус. И вообще – в Черногории пиццу я встречала раз в сто чаще (и вариантов было намного больше), чем тут.

В Бари нет дешевых лекарств. Для понимания – упаковка кетопрофена 25 мг (да, Карл!, 25, а не 150, как у нас) стоит около 700 рублей. Не 280. И даже не 300. Поэтому болейте лучше дома. Или везите лекарства с собой.

Далеко не всегда вы найдете здесь хороший интернет. Улица, на которой я сейчас живу, находится в 10 минутах ходьбы от центрального вокзала. Тем не менее, интернет на ней провели пару недель назад, и сигнал еле теплится.

Ну и наконец, в Бари нет безопасности. Воруют, впрочем, не больше, чем в любом другом городе Италии. Сумки из рук мотоциклисты не вырывают, как, например, в Неаполе. Но на пляж лучше ничего лишнего с собой не брать. Дорогую технику – камеры, ноутбуки – стоит оставить дома. Нет, не в номере отеля, а именно дома. Потому что она фантастическим образом умудряется пропадать даже из запертых сейфов отеля.

Не безопасно и на дорогах. Пешеходный переход только называется так, на самом деле он тут совсем не для пешеходов. Итальянцы все-таки тут хозяева, так что смотрите товарищи, куда идёте и не бросайтесь под ноги машинам на переходе. Даже когда идете на зеленый.

Для чего же тогда я здесь, спросите вы?

Вот уже 4 года каждое лето я езжу в паломнические поездки. Я бы поставила это слово в кавычки, – так будет правильнее, но они придадут слову неискренний, другой смысл. Цель моих путешествий, безусловно, шире. Я езжу в отпуск и с удовольствием изучаю новые места, города и страны. Но, помимо отдыха в них, меня привлекают святые места, которые я стараюсь посетить.

По мере возможности я передаю просьбы и записки знакомых людей и молюсь о том, что в данный момент мне кажется важным.

Поэтому я заранее прошу прощения у тех моих читателей, для кого слово «паломничество» несет в себе более серьезный и строгий смысл, связанный может быть с постом, постоянным молитвенным трудом и другими самоограничениями. Я в этом плане паломник более светский.

2

Путешествия очень часто освобождают наш ум, дают возможность задуматься, погрузиться в воспоминания или мечты. Мы не отягощены текущими заботами и можем предаться философской праздности. Я прошу прощения у читателя второй раз, потому что буду часто опрокидываться мыслями в прошлое. Там есть важные воспоминания, которые с течением времени обрели особый смысл.

В 11 лет я написала рассказ, в котором главная героиня (конечно же, я писала про себя тогда) умерла. После смерти она прошла череду перевоплощений (или перемещений) души. Она была цветком на своей могиле, была кем-то еще. Середину рассказа я помню плохо, но в конце она стала морем, полностью в нем растворившись и не потеряв при этом осознания себя. А в финале есть намек на то, что она все-таки встретилась со своим молодым человеком на небе.

Спустя годы я пытаюсь понять – откуда в моей голове появилась идея жизни после смерти, тем более в таком раннем возрасте? Были ли это интуитивные догадки или результат воспитания? Особой набожностью у нас никто в доме не отличался, но дедушка частенько загадочно поднимал палец вверх и говорил: «Всё-таки что-то там есть».

Его «что-то», правда, носило весьма размытый характер. Он трепетно собирал вырезанные из газет статьи об НЛО, выписывал приложения к научным журналам о паранормальных событиях и интересовался всем, что выходит за рамки науки. Может быть отголоски его интереса и вылились в фабулу моего раннего творчества?

На самом деле, то, что двигало им тогда, и двигало мной после и, наверное, на протяжение всей моей жизни, это настоятельная жажда знать, что мы являемся частью чего-то большего. Что мы не случайно слепленные атомы, возникшие в результате какой-то непонятной химической реакции в морском первичном бульоне. Что наша жизнь – наши мысли, поступки, решения- имеют какой-то смысл. Смысл, который выходит за рамки нашего текущего существования. Который больше, чем мы можем себе представить.

Эта жажда была неотъемлемой и тотальной. Но долгое время у меня было постоянное ощущение пелены, сквозь которую я не могу прорваться. Как-будто я стучу в двери, которые намертво закрыты. Постоянная круговерть ежедневных дел периодически казалась пустой забавой, в которой я всё больше удаляюсь от себя и от каких-то истинных смыслов. Но где искать эти смыслы?

Параллельно в моей жизни происходили маленькие, но самые настоящие чудеса. Которые я совсем не умела замечать. Мне кажется, что большинство тех людей, которые разочаровались в вере и сказали, что Бог их не услышал, просто не научились замечать эти чудеса, которые совершенно реально происходят чуть ли не каждый день. Мы ждем каких-то определенных исходов важных для нас ситуаций, не понимая, что они могут быть не так уж хороши для нас. Но мы отталкиваем то, что приходит, говоря – нет, дайте мне вот это. Так, после молитвы об исцелении знакомый вдруг говорит нам о чудесном враче и дает его телефон. Но нам кажется, что мы сумеем выбрать врача лучше. И мы откладываем бумажку, на которой он записан и забываем о ней. Мы просим денег, а нам вдруг предлагают хорошую работу. Мы ждем принца, а на нашем пути вдруг появляется стилист или фитнесс-тренер, который помогает нам привести себя в порядок, чтобы принцу хотя бы минимально соответствовать. И мы говорим – ну, где же принц? Почему Бог не слышит меня?

История моих чудес началась в 10-м классе. На одном из уроков литературы наш учитель – человек, для которого преподавание стало действительно призванием, – решил рассказать нам об Апокалипсисе. Но не в его классической трактовке с образами из Библии, а в трактовке современной – как о грядущем весьма скоро конце света. Нет, у него не было никакой мысли нас пугать. Он вообще поощрял наше свободомыслие и духовные и творческие поиски. Но сам был человеком ищущим, изучающим большое количество литературы разного толка и с нами обильно делящимся своими идеями.

Я помню, как тогда очень сильно испугалась. У меня был приступ панического страха. Я стояла у окна в коридоре и никак не могла себе представить, как все это вдруг и в один момент перестанет существовать. Через несколько минут меня настигло весьма странное ощущение – ощущение покоя, который пришел непонятно откуда. Словно кто-то погладил меня в области сердца, так легонько изнутри. Словно улыбнулся, глядя на меня своими мудрыми глазами и сказал: «Ерунда это все. Ничего такого в твоей жизни никогда не случится». И эта мысль появилась в моей голове, как абсолютная уверенность, что так и будет. А на душе стало тепло.

Был ли это мой ангел-хранитель, кто-то из умерших из моего рода, кто-то, кому не безразлична моя судьба, – я не знаю. Но именно такое чувство я стала испытывать много лет спустя после молитвы и горячего обращения к Богу и святым. И если я и могу что-то сказать с абсолютной определенностью, то это то – что кто-то ТАМ любит нас и заботится о нас. Помните об этом, когда вам будет трудно. Быть может они в эту минуту незримо стоят за вашей спиной.