Уши, лапы, хвост. Литературный альманах

Уши, лапы, хвост

Литературный альманах

Редактор

 Светлана Гончаренко

Дизайнер обложки

 Светлана Гончеренко

Иллюстратор

 Наталья Гегер

Иллюстратор

 Арина Гаврюшина

Благодарности:

Владимир Лобанов

Александр Ралот

© Светлана Гончеренко, дизайн обложки, 2019

© Наталья Гегер, иллюстрации, 2019

© Арина Гаврюшина, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4496-8542-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сборник рассказов и стихов

«Уши, лапы, хвост»

Рассказы и стихи о животных в мировой литературе занимают особое место, потому что в них, как ни в каких других произведениях мы находим не только нечто привлекательное и необычное, но ещё и воспитываемся через них больше всего. Именно присутствие воспитательных элементов содержательной стороны произведений о животных и делает их такими привлекательными – ведь они воспитывают нас незаметно, мы сами извлекаем из них нужные для души уроки доброты, любви, признания, человечности, щедрости, милосердия, великодушия. При этом не надо прилагать особых усилий – знай себе перелистывай страницу за страницей! Сердце само даст тебе нужные ответы, увидев их в текстах этих историй.

С детства многим дороги рассказы писателей, подарившие нам встречу с животным миром, – Паустовского, Бианки, Пришвина, Астафьева, Сладкова, Чарушина, Даррела и многих других. Нет такого знаменитого автора, кто не писал бы о животных, и каждый по-своему, для каждого встреча с животным – это свой жизненный урок, которым он поделился с другими.

Мы, писатели и участники литературного объединения «Книга» г. Краснодар, не исключение, а скорее – подтверждение этого правила, мы с удовольствием делимся и в прозе, и в стихах своими впечатлениями от этих необыкновенных встреч с животными.

Произведения, собранные здесь под одной обложкой, чаще о тех, что давно живут бок о бок с человеком, помогая ему в хозяйстве и просто создавая душевный уют и тепло своим присутствием в доме, о наших компаньонах и друзьях. Но также вы найдёте здесь удивительные по накалу страстей истории о животных диких, свободолюбивых, которых весьма трудно приручить, однако, некоторым героям к своему и нашему удивлению это удалось.

Первая часть этой книги подарит вам встречу с четвероногими, усатыми, мохнатыми, хвостатыми персонажами рассказов А. Ралота, В. Лобанова, Л. Алёхиной, Т. Веретинской, С. Долгой (Мусиенко), И. Поляковой и Н. Мавроди. Во второй части мы собрали стихотворениям о наших меньших братьях, авторы стихотворений – С. Гончаренко, Т. Веретинская, А. Ярка, Н. Гегер, Т. Шкодина, Н. Дик. Впервые публикуется стихотворение самой юной участницы Арины Гаврюшиной, которой мы благодарны за создание уникальной обложки к данному изданию. Арина заняла первое место в конкурсе детских иллюстраций, который организовал журнал «Волшебная скрижаль» специально для отбора рисунка на обложку сборника «Уши, лапы, хвост».

Надеюсь, что и вас, наши дорогие читатели, эти рассказы и стихи и позабавят, и развлекут, и удивят весьма, и взбудоражат, и даже, может быть, кого-то напугают, заставят поволноваться и попереживать. Во всяком случае, я уверена, остаться равнодушным не получится практически ни у кого. Да будет так!

Светлана Гончаренко (Алкея)

Часть 1

Александр Ралот

Из цикла рассказов «Коты поэтессы»

Глава 1.Знакомство

Дворовая кошка Мурка переминалась с лапы на лапу. Животное с нетерпением ожидало, когда сильно подвыпивший жилец подъезда Николай Иванович Синицын, а по-простому Колян, собрав в кулак растраченную в боях с зелёным змием силу воли, сподобится, наконец, одновременно нажать на домофоне заветные цифры 3 и 8, и желанный «Сезам», открывающий подъезд, соизволит допустить её к тёплой батарее отопления. Прошло минут пять, пока Колян придумал, как-таки одолеть ускользающий из поля зрения механизм. Зажав левой рукой трясущуюся правую, он ткнул ими обеими в цифру восемь, а кончиком носа упёрся в цифру три. Раздался долгожданный щелчок, язычок замка отодвинулся в сторону, но вот третьей руки, необходимой для того, что бы дёрнуть на себя ручку двери у алкоголика, увы, не было. Сильно шатающемуся субъекту стоять в позе буквы «Г» было и больно, и неудобно. Падая назад, человек подсознательно понимал, что в борьбе со змием победил-таки змий! Невероятным акробатическим приёмом в своём падении Колян успел дёрнуть за приваренный металлический уголок, заменяющий ручку. Дверь открылась, и кошка, не мешкая, бросилась к заветной цели.

Она хотела тут же прыгнуть на желанный источник тепла, но ничего из этого не вышло. Всё ещё дрожащие от холода задние лапы не хотели пружинить и оторвать маленькое тельце от пола. Кошке ничего не оставалось делать, как забиться под батарею и надеяться, что цементный пол под ней будет всё же теплее, чем земля в её норе, той, что под старым деревом возле мусорных баков на улице. Животное свернулось калачиком и задремало.

Мурке снилась прежняя жизнь, когда была ещё жива старушка-хозяйка. Дивно пахнущие пакеты с мелкой рыбёшкой и тёплые, изрезанные морщинами добрые женские руки. А потом всё изменилось. Новые хозяева вышвырнули её на улицу. Она не раз возвращалась. Подолгу плакала без слёз, по-кошачьи, у закрытой двери, пока однажды мальчишка-подросток не прыснул на неё из баллончика чем-то ужасным.

Глаза кошки нестерпимо болели. И Мурка поняла, что дорогу к заветной двери надо забыть навсегда, как можно скорее. С большим трудом отыскала во дворе норку, да и поселилась там. Весной и летом жить ещё было можно, но вот зимой стало совсем худо.

***

Что-то мягкое и тёплое упёрлось в её нос.

– Что ты тут делаешь, в моём подъезде? – промурлыкал здоровенный абсолютно белый кот и медленно, не торопясь, выгнул спину. – Лично я живу в первой квартире, а ты где? Ты из какой ква-ррррр-ти-ры будешь? Мурррр. Что-то я тебя раньше в нашем подъезде не встречал.

Кошка спросонья не поняла, бояться ей этого белого гиганта или нет. Она открыла глаза, уставилась на пришельца и молчала, только слегка подрагивала.

– Да не бойся ты. Мы же с тобой одной крови. Мы, того, мы – хищ-ни-ки, вот. Меня Бароном зовут, а тебя как?

– Мурка.

Она поднялась и тоже выгнула спину.

– Есть хочешь?

Барин поднёс лапу ко рту. На тот случай, если собеседница вдруг не поняла, что он ей сейчас предлагает. Кошка быстро облизнулась, показывая, как она будет благодарна, если её угостят.

– Я сейчас, – крикнул на ходу кот и стремглав метнулся к полуоткрытой двери расположенной тремя ступеньками выше.

Спустя минуту он положил перед дамой ароматно пахнущую котлету.

– Со стола утащил. Там их много, моя поэтесса и не заметит. Что она их считать будет, что ли! Да и, вообще, котлеты же для меня жарят. А уж я их сам ем или угощаю кого, это моё дело. Правда?

– Как ты сказал? Поэтесса? – жадно поглощая угощение, переспросила Мурка.

– Ну, да поэтесса. Дама, которая со мной в одной квартире живёт. Стихи пишет. Никак не поймёт, что это не я у неё живу, а она у меня в доме по моей милости обитает.

Мурка проглотила остатки угощения и теперь тщательно облизывала мордочку, надеясь отыскать там ещё какие-то крохи.

– Вот ты сама подумай. Когда жильцы в новую квартиру въезжают, они кого первым делом туда пускают, а? Нас, котов! А знаешь, почему? Потому, что двуногие так нам дают понять: вот тебе, Барсик, Мурзик, Пушок, новое жилище. Иди, выбирай место, где тебе, дорогой ты наш котик, спасть будет удобнее. И стоит нам улечься где-нибудь, как люди туда немедленно тащат кровать или диван, чтобы нам, пушистикам, лежалось помягче. Если хочешь знать, так моя «сожительница», ну, поэтесса эта, вообще, передо мной на колени становится. Да, да. Так и говорит: «Вылезай, Барон, из-под дивана, я тебе ещё целых три катрена не дочитала».

Мурка щурила глаза и размышляла, как бы намекнуть этому сытому верзиле, чтобы он вместо пустой болтовни ещё за одной котлетой смотался?

– Что ты на меня так уставилась, – продолжал свой монолог Барон. – Я – существо интеллигентное, воспитанное, поскольку телевизор смотрю регулярно и не какие-то американские боевики, а исключительно канал «Культура». Под него засыпать гораздо приятнее: ни тебе воплей, ни взрывов. Если хочешь знать, у меня есть даже свой любимый литературный герой.

Мурка открыла рот от удивления, а, может быть, просто хотела зевнуть.

– Князь Мышкин. Человек, а фамилия Мышкин. Представляешь, каково двуногому с такой фамилией живётся! Страдания одни, а не жизнь. А ты, как я погляжу, ничего, симпатичная кошечка, просто муууурррр. Ну, так, я продолжу, с твоего позволения. На чём я остановился. Ах да, на интеллигенции. Нет, ну, ты посмотри, у меня, на тебя глядучи, что-то в районе хвоста зашевелилось. Странно. Очень странно. Сейчас ведь зима, до марта ещё далеко. Надо срочно сменить тему разговора. Мы же с тобой о культуре говорили. Так вот, я целых одиннадцать месяцев существо исключительно культурное. Хожу, сама понимаешь, исключительно в лоток. Голос подаю только тогда, когда нужно потребовать то, что потом, через некоторое время, в лоток. – Барон уже во все глаза уставился на Мурку. – Короче, в марте и только в марте, мяу, я позволяю себе расслабиться. Моя поэтесса в этот месяц празднует Международный женский день. Я же, в конце концов, мужчина, мне тоже хочется вам, кошкам, сделать что-нибудь приятное. Конечно, для этого мне приходится лезть аж на крышу, как же без этого. Но я не позволяю себе приводить в дом приглянувшуюся особь. А моя поэтесса? Она мало того, что приводит, так ещё вытворяет с этой особью такое, что хоть на крышу лезь, а лучше сразу на телебашню. После таких визитов у нас уже не благоустроенная квартира, а самый настоящий чердак. У меня просто шерсть дыбом встаёт и дня три на место не возвращается. И куда только исчезает её поэтическая натура. Утром после такого шабаша она наступает на меня босыми ногами, будто я уже не домашний любимец, а банальный белый коврик китайского производства. И, вообще, в эти дни такие словосочетания произносит, такие перлы выдаёт, что у меня уши опускаются, как у собаки известной породы. Бывало, притащит в дом какого-то бородатого дурно пахнущего верзилу, а меня за дверь. Мол, Барон, извини, мы тут с товарищем будем готовить документы к отчётно-перевыборному собранию. И это в три часа ночи, представляешь! Хоть бы врать научилась. Сиди тут в подъезде, мяукай, пока они дебаты там проводят. Тоже мне, люди называются. А недавно так, вообще, учудила. Оставила меня одного. «Барон, вот тебе еда, а я уезжаю на симпозиум. Веди себя прилично. На шторах не катайся, мышей не лови. Их у нас всё равно нет, а ты в пылу охоты кучу посуды переколотишь!» Уехала вся из себя такая красивая, напомаженная, а вернулась – лахудра-лахудрой! Один глаз совсем заплыл, в руке клок волос зажат, о пуговицах и порванной юбке умолчу.

«Пппо-ни-маешь, Барсик… –