Смородина

© Сергей С. Кудин, 2021

ISBN 978-5-0055-8522-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СЕРГЕЙ С. КУДИН

«СМОРОДИНА» и другие истории

Женечке Чередниченко, она же Евгения Сергеевна Санчез-Вильясеньор, но я её зову «Доченька». Благодаря твоим сообщениям в WhatsApp с участием спешки и T9, мой рассказ «Гундарка» из «Неправильных десертов» никогда бы не появился на свет или стал совсем иным.

С любовью, автор.

И

Н

Т

Е

Р

Л

Ю

Д

И

Я

Увертюра: П Р А З Д Н И К!

В Киеве на Площади Присоединения встречали 2108-й год. Огромная толпа замерла уставившись на двусторонний монитор: в прямом эфире шло поздравление сенатора штата Украина Джеймса Шварценеггера, правнука некогда популярного актёра и политика. За двойным монитором находилась высокая колонна на которую водрузили уменьшенную копию статуи Свободы. В руке она сжимала сдвоенный фаллос. За колонной находилось тридцатиэтажное здание цвета словной кости, в котором расположился Молодёжный Департамент Военной Обороны США. Тридцать лет назад произошло глобальное потепление и присутствовавшие на Площади Присоединения были одеты в лёгкие летние наряды, а некоторые из них демонстрировали свою наготу, подчёркнутую татуировками и шрамированием. В руках люди держали букеты тюльпанов и американские флаги с семидесятью звёздами. Среди всей огромной толпы контрастно выделялись только две старушки с маленькими жёлто-синими флажками, их головы украшали разноцветные ленты, а хрупкие, иссушенные годами тела – белые вышитые платья с красными передниками.

– Мама! А почему они так одеты?, – тыкая в странных старушек пальцем, спросила маленькая темнокожая девочка в ярко фиолетовой бейсболке.

– Потому что они- масоны, – полушёпотом объяснила ей мать и резким движением повернула голову девочки в сторону монитора.

– А что такое масоны?, —не унималась малышка.

– Масоны- это плохие люди, – грубо ответила ей мать и добавила, -Ты мешаешь мне слушать поздравления нашего сенатора, любопытная полукровка. Прям вся в отца!

Несколько минут спустя закончилось выступление сенатора и на мониторе появилось изображение президента США Полы Хилтон. Толпа громко заулюлюкала разразившись аплодисментами. «Сейчас у меня взорвутся уши», -подумала темнокожая девочка и крепче сжала руку восторженной матери. Вслед за этим воцарилась минутная тишина. Люди внимательно слушали весёлый, с явным калифорнийским акцентом, низкий голос красивой транссексуальной женщины. Пятнадцать лет назад Пола Хилтон монополизировала мировую сеть отелей и теперь даже самый захудалый частный хостел планеты носил однозначно простое название «Хилтон». На двойном мониторе президент США завершала свою новогоднюю речь пожеланиями счастья, здоровья и семейного благополучия: очередные новогодние всегда одинаковые клише, которые в большинстве своём, всегда оставались только словами. В руке с длинными, черничного цвета ногтями дрожал бокал с розовым шампанским, который по завершению своей торжественной речи президент швырнула в объектив камеры. Тот звонко разбился. На мониторе появилась паутинка с разводами мокрых пятен и стекающей пузырящейся пены праздничного напитка.

Толпа разразилась одобрительным гулом и шквалом рукоплесканий. Все кричали, вопили, прыгали, запускали воздушные шары в небо цвета искусственного сапфира.

– Happy New Year! – закричала президент.

– Happy New Year! – вторя ей, загудел людской улей. «Наверное, так умирает океан», – подумала темнокожая девочка и снова повернула голову в сторону странных бабушек с цветными лентами и маленькими жёлто-голубыми флажками, которые, сквозь ор толпы пытались кричать своими слабыми, истесанными временем голосами:

– З Новим Роком! З Новим Роком! З Новим Роком!

Группа бритоголовых девушек, позади старушек, бросала на них враждебные взгляды и нервно хихикала. Но через несколько мгновений они уже переключились на японских травести, угощавших желающих праздничными суши.

– Харе-Рама! Харе-Кришна! – это уже были обнажённые парни-кришнаиты. Их блестящие от пота, разрисованные под американский флаг с семидесятью звёздами тела, пахли мёдом вседозволенности и бритоголовые девушки, восторженно заверещав, затанцевали, слившись с ними. Звучала несуразная электронная музыка. Одна мелодия сменялась другой, но существенного различия уловить было невозможно. Темнокожей девочке эта музыка напомнила её последний насильственный визит к дантисту, где ей «испортили» ротик этими кошмарными брекетами.

Через полчаса Площадь Присоединения превратилась в Большую Новогоднюю Оргию, и мать девочки с кожей цвета корицы, цепко взяв дочь за руку, начала протискиваться сквозь толпу к бульвару Дональда Трампа, чтобы выйти к метро имени Опры.

В многолюдном вагоне мать взяла дочку на руки. Девочка уставилась в телевизор, транслировали новогодний стриптиз. Десять парней, разных этнических представителей Санта-Клауса, сбросив с себя одеяния легендарного персонажа, демонстрировали болтаюшиеся в такт движениям вагона причандалы. «Прелесть», – подумала мать, поправляя бейсболку дочки, она всегда мечтала стать мускулистым брутальным капитаном китобойного судна. Праздник продолжался даже под землёй, но девочке уже надоело. «Когда я вырасту, то обязательно стану масоном», – решила она, обнимая тёплую, пахнущую адреналином шею матери.

МАМА НА 15 МИНУТ

Анна Абмарцева проснулась в три часа ночи и поняла, что родила. Сбросив на пол потную простынь, она увидела между своих ног длинную лиану пуповины, один конец которой прятался у неё в чреве, а второй соединялся с животиком мокрого младенца. Маленькая ручка дёргала за пуповину, играла с ней. Это напомнило Анне школу и игру в перетягивание каната, в которой её команда всегда побеждала. Ей было 22 года, при этом девственница, поэтому девушку несколько удивил факт появления новорожденного. Анна открыла прикроватную тумбочку и достала большие канцелярские ножницы. Клацнули полотна. Анна перерезала пуповину и наклонилась к младенцу. Маленькое существо оказалось бесполым. Очищая его тело от прилипшей плаценты, Анна подумала «Родился в рубашке» и засунув себе в рот «детское место» проглотила его.

Взяв на руки малютку, девушка поднесла его к настольной лампе и рассмотрела во всех деталях. Маленькое пухленькое тело оказалось нежно-жёлтого цвета, а глаза поблескивали золотым отливом. Беззубый рот младенца растянулся в улыбке, и маленькие ручонки попытались схватить Анну за нос.

– Я родила серафима, -произнесла она и поцеловала лобик новорожденного. Вдруг ручка младенца схватив прядь её тёмных волос с силой дёрнула.

– Ой! —вскрикнула Анна, а беззубый ротик расплылся в беззвучном смехе. «Интересно, а все серафимы бесполые? -зевнув, подумала девушка, рассматривая гладкую промежность своего ребёнка. На её глазах остатки пуповины втянулись в животик младенца и там, где должен был быть пупок, образовалась абсолютно гладкая поверхность нежно жёлтой кожи. Она потрогала мягкий животик малютки, и тот задёргал крошечными конечностями. «Наверное, ему щекотно», -подумала Анна. Девушка положила новорожденного на подушку с восточным орнаментом и, подобно кошке, начала вылизывать детское тельце. На вкус оно было таким же солёным, как и плацента, и девушка решила, что ей такое нравится. Неожиданно младенческая ручонка схватила Анну за язык и начала со страшной силой тянуть. «Такой маленький, а такой сильный», -подумала Анна, освобождаясь из цепких пальчиков.

– Ты сделал мне больно, -ласково произнесла она, погладив того по головке, которая на ощупь напоминала дрожжевое тесто. «Нужно будет завтра испечь пирог с яблоками и лимонами», -решила Анна.

Вдруг новорожденный начал подпрыгивать на подушке и ежесекундно увеличиваться в размерах. Девушка с интересом за ним наблюдала, цокая повреждённым языком. Через минуту на её кровати лежало высокое, безволосое, совершенно гладкое тело, не выдававшее никаких половых признаков. «Это всё равно мужчина, -решила Анна, -у него же нет женской груди».

Серафим сел, потянулся и улыбнулся. Анна наблюдала, как обнажаются беззубые дёсна и как он подмигивает ей золотистыми глазами, то правым, то левым. Он встал с кровати и девушка рассмотрела его красивое, стройное тело с нежно-жёлтой гладкой кожей, напоминающей липовый мёд. Серафим подошёл к окну, открыл его. Залез на подоконник, оглянулся на комнату и прыгнул в ночь, растворившись в прохладном воздухе, пропитанном густым смолянистым запахом елей.

«Всё-таки правду говорят. Дети- неблагодарные создания», -подумала Анна и выключив настольную лампу, залезла в кровать укутавшись с головой.

ПРЕЛЮДИЯ: ДОМ С ВИДОМ НА БЕЗЫМЯННЫЙ ПРУД

Роза – символ материнской тайны.

Рене Генон

Я сижу в своей инвалидной коляске и бросаю хлебные мякиши в поросшую ряской мутную воду. Это мое самое любимое занятие! Мне так интересно смотреть, как рыбки набрасываются на корм и жадно проглатывая, вновь исчезают под водой, лишь для того, чтобы через мгновение вынырнуть снова! Я думаю, что рыбы очень хитрые. Умные и вечно голодные. Они всегда съедают все до последней крошки. А еще я думаю, что они уже хорошо знают меня, если и не в лицо, то по звуку моего механического кресла. Оно так громко жужжит, что как только я въезжаю на деревянную пристань для лодок, мои подружки уже тут как тут! Красноперки, верховодки и карасики – это мои единственные друзья. Моя мама мне не разрешает без ее присутствия разговаривать с людьми. Она говорит, что все вокруг жестокие, лицемеры и сплетники. А еще она говорит, что все за глаза смеются надо мной, считая меня ненормальной. Здесь я думаю, мама преувеличивает. Она всегда любит все усложнять и всех в чем-то подозревать. Да я инвалид, да я уже десять лет прикована к этому креслу. Но это же не значит, что я ненормальна? Не в порядке у меня только лишь ноги, их просто-напросто нет! А когда-то, давным-давно они у меня были и я даже бегала! И бегала так быстро, что ни один ветер не мог меня догнать. Иногда я вижу сны в которых у меня снова есть ноги – это самые замечательные сны и ноги на свете! И утром, когда я начинаю рассказывать маме об этих чудесных снах она, почему-то, злится и начинает мне больно расчесывать волосы и грубо втирать в виски вьетнамский бальзам «Золотая Звезда». А еще, когда я нахожусь возле пруда, мама всегда наблюдает за мной из своей комнаты второго этажа нашего дома в свой огромный бинокль. Меня это немного раздражает. Стоит мне повернуть голову и я вижу отблески солнца в двух линзах этой дурацкой штуки. Мне разрешается находится на лодочной пристани не больше получаса и поэтому я все время поглядываю на розовые наручные часы. Стоит мне задержатся на пару минут, как мама начинает, сложив руки рупором, кричать, чтобы я немедленно ехала домой. Я машу своим подружкам рукой и всегда говорю «До завтра!», но никогда «Прощайте!»

Меня зовут Луиза. Глупое имя! Не правда ли? Мне семнадцать лет и я по-своему счастлива. Пусть в моем доме и нет телевизора, мама говорит, что мне нельзя его смотреть, зато у меня есть целых три книжки! Это сказки Братьев Гримм, Андерсена и Туве Янссен. Я их перечитывала раз по сто и мне ни капельки не надоедает. Мама тоже читает, но только «свои» книги, она мне их никогда не разрешает трогать. А еще мамочка увлекается розами, она говорит, что это ее «детки» и смысл всей ее жизни. В прошлом, году, на выставке роз ей даже вручили приз за новый вид, который она вывела. Я в розах вообще ничего не смыслю! Хотя я их обожаю и горжусь нашей оранжереей. Правда, я не имею права без мамы заезжать туда сама. Мамочка говорит, что розы не выносят шума, а мотор моей «инвалидки» их просто убьет! Я почему-то ей не верю, но никогда по этому поводу не спорю. Спорить с ней бессмысленно, она даже и слушать ничего не станет. Мама говорит, что у меня нет своего мнения, так как я – неполноценная.

Хотя если честно, то мне иногда бывает немного грустно. Я всегда мечтала о домашних животных, о милом пушистом котенке или пятнистом щенке, но мамочка сказала, что ей в этой жизни хватило одного домашнего животного, моего отца, которого я никогда не видела. Я пару раз пыталась расспросить ее о папе, на что мама нахмурив брови, разворачивалась и уходила в свою оранжерею. Иногда мне кажется, что розы ей гораздо дороже меня и от этих мыслей мне становится обидно.

Я подъезжаю к нашему дому, где у распахнутой калитки меня уже караулит мама, держа в одной руке садовые ножницы, а в другой свежесрезанную желтую розу. Я даже знаю название этого сорта – он называется «Золотая Мандорла».

Моя мама раньше работала медсестрой, поэтому когда я осталась без ног у нас в доме не появилось и одной сиделки. А я с самого детства хотела иметь добрую нянечку-хохотушку, как в сказках. Но сказки это всего лишь авторский вымысел, а в реальности Госпожа Судьба сама решает кому быть счастливой принцессой, а кому говорящей безногой куклой.

Сегодня пошел дождь и мама мне не разрешила ехать к пруду. Я целый день читала книжку про Муми-Тролля и Комету, но мне было не интересно и я переживала, за своих рыбок, которые сегодня остались голодными.

И вот я снова сижу у пруда, бросая подружкам хлебные мякиши. Я взяла с собой побольше хлеба, чтобы искупить свою вину за вчерашнее. Мои балованные рыбки кувыркаются в зеленой мутной воде и подпрыгивая демонстрируют своей кормилице серебро своих чешуек. Мне так хорошо! Я опускаю голову к розовым часам и понимаю, что у меня осталось десять минут. Мне не нужно поварачивать голову, я и так чувствую как бинокль сверлит мой затылок.