«Хроники мёртвых городов – 2». Сборник рассказов

Доктор натужно закашлялся. Из его рта на пол выпали несколько капель густой жидкости, в свете факелов, кажущейся чёрной. Хрипло вздохнув, он попросил воды. Фляжку взял сам. Уверенно поднёс к губам и пил столько, сколько требовало измученное жаждой, мучениями и лишениями тело.

– В общем, некрокиберы создали армию, похожих на себя, но не подобных им, однако более живучих солдат. Однако в войне не победил никто. Круг Магов и Мастеров, куда входил мой предшественник, титаническими усилиями создал машину, которая создала поле, отделившее много сотен километров земли, суши и моря, чтобы живые могли жить, не воюя с немёртвыми. Она и сейчас работает, кстати.

– А что же случилось с тобой и с Башней? – спросил Неслух.

– И с городом вокруг? – это встрял Жиль.

– В близлежащей степи мы встретили некронагов, с которыми пришлось покончить. Что же произошло? – добавила Жада.

– В своих странствиях я набрёл на остатки ядовитого схрона. Там, в подземельях, я встретил некрокибера. Он был полуразрушен, почти лишён энергии. Он умирал, если так можно сказать о неживом существе. Я пожалел его и взял с собой. О, как я был тогда глуп и наивен! Ведь это был один из инициаторов последней войны, один из Высших. Его заточили в этом схроне, потому что убить их почти невозможно. Всего этого я тогда не знал и дал ему кров, пищу, а главное – свободу.

Троица слушала молча, затаив дыхание и не перебивая. Ведь доктор рассказывал то, что им самим ни в жизнь не узнать.

– Когда я понял, что наделал, было уже поздно. Ведь для некрокиберов важна энергия, которую они берут из плоти. И не важно, животного или человека. Основное – плоть. Мёртвая, а лучше живая. В такой энергии больше. И чем больше её, этой энергии, тем могущественнее становится некрокибер. Я только потом, когда было уже поздно, узнал, что в случае нехватки энергии у этих существ начинают выключаться основные процессы. Он глупеет, страдает память, хуже двигается. Но чем больше он насыщается, чем больше накапливает, тем могущественнее становится. Особенно, такой древний, как этот. Мне было забавно наблюдать, как он восстанавливается и просыпается. С каждым днём Высший всё больше интересовался не только едой, но и окружающим миром, живущими вокруг Башни существами, моей весьма общиной библиотекой. Но я увлёкся, заигрался. И пропустил тот момент, когда стало поздно.

– Что, ничего нельзя было сделать? – нетерпеливо перебил Жиль.

– Нет, мой юный спаситель, – горько усмехнулся Доктор. – Уже нет. На пути к своему могуществу Высший создал страшное оружие. Он создал новую для этого мира идеологию. Культ святого Готрда. От моего имени он начал проповедовать живущим вокруг Башни существам, что Маги и Мастера – это ересь. Существует только один, избранный Маг и Мастер. Это Святой Готрд, то есть я. Завладев постепенно умами существ, он повёл их войной на уничтожение остальных Магов и Мастеров Круга. Несогласные были убиты. Их смерть принесла некрокиберу, который теперь называет себя Епископ, ещё большее могущество. Один за другим под ударами собранных им армий пали Алхимик, Травница, Механик, Птичник и ещё многие. Только Лучник, Художник и Мечница смогли остановить его экспансию и разбить войска. Я был погружён тогда в исследования микрочастиц, когда мне пришла страшная весть. На тот момент я третий год не покидал подвалы Башни и не знал, что происходит. Но, когда вышел на свет, то пришёл в ужас. На месте цветущего города вокруг Башни расстилались мёртвые руины. В этот момент я встретил его – Епископа. Он был уже не тот слабенький некрокбиер, которого я вывел из подвалов Токсичного схрона. Это было другое существо. Могущественное, злобное, ненавидящее жизнь. Между нами вспыхнула ссора, и я постарался его уничтожить. Но что я могу? Я учёный, а не воин. Я даже не Маг. Я нанёс ему несколько повреждений, но победить не смог. Он не стал меня убивать. Просто срезал лицо и заточил в подвале моего же жилища. Сказал на прощание, что теперь мир обрёл истинного Святого Готрда. А ещё пояснил, то жить я буду до тех пор, пока жив он. Нас теперь связывает моя плоть на его морде. Не живая, но и не мёртвая. А ещё на прощание со смехом заявил, что теперь ему ничто не помешает, уничтожить Машину, создающую купол над землями живых.

– Скажи, где его искать и мы убьём его! – воскликнул Неслух.

– Непременно! – хищно оскалившись, подтвердил Жиль.

– Я не знаю, где его искать, – печально ответил Доктор. – Моих способностей не хватает, чтобы найти его. Думаю, он сам вас найдёт. Я подскажу, как убить его.

Трое молодых людей и без того внимательно слушавших умирающего человека, затаили дыхание. Только что они узнали то, что известно единицам в этом мире. Теперь им предстояло получить сведения о том, как этот мир сохранить.

– У некрокиберов есть три точки слабости. Здесь, здесь и здесь. – Доктор поочерёдно показал на свою шею, солнечное сплетение и лобок. – Поразишь его в шею, мозг перестанет работать, в том месте, где у человека солнечный нервный узел, у некрокиберов основной распределительный механизм, а там, где у человека пах, – у этих основной сборщик и накопитель энергии и силы. Епископу надо постоянно питаться, потому что в той схватке мне удалось пробить его накопитель и повредить распределительный механизм. Теперь он не может становиться могущественнее. Он может оставаться на том уровне, на котором был. Но даже этого ему хватает, чтобы быть сильнее многих.

– М-да… Задачка, однако, – почесал затылок Жиль.

– Если досюда дошли, то и с этой задачей справимся, – отрезал Неслух.

– Что мы можем для тебя сделать? – Жада сидела подле старика и старалась поддерживать в нём силы за счёт своих.

– Ничего больше. Найдите и убейте Епископа. Он пока не знает, где Машина, потому что никто из нас не знает, где она. Каждый владеет лишь отрывочными сведениями. И даже если останется один из Магов или Мастеров, то не найти Епископу Машины, – доктор замолчал. Силы покидали его. – Мне же оставьте, если есть лишняя, немного воды и ступайте. Я хочу умереть в одиночестве.

Жиль отстегнул от пояса флягу и поставил рядом с умирающим. Жада, всхлипнула, поднимаясь на ноги.

– Нам пора, – стараясь скрыть дрожь в голосе, сказал Неслух. – Прощай, Доктор. Мы вернёмся, чтобы предать твоё тело огню.

Молча поднимались молодые люди по ступеням, придавленные рассказом одного из Мастеров. Тяжело было на душе у каждого, ибо знали они, что делать дальше, но не ведали, куда им идти, чтобы отыскать Епископа.

Наверху их ждали. На одном из камней сидел человек в доспехах. Вместо шлема на голову была надета высокая шапка, расшитая золотой нитью. На молодых людей смотрело простое человеческое лицо, принадлежавшее когда-то Доктору. Это стало понятным по мертвенной бледности кожи и неживой мимике. Оружия при нём не было.

Увидев незнакомца, троица настороженно остановилась.

– На колени, черви, и узрите величие святого Готрда! – возвестил незнакомец, отрываясь от камня, как был, сидя, и взлетая. Правда, невысоко. Сантиметров на пятьдесят.

Ответом был нож, пущенный твёрдой рукой, попавший ровно в середину кожаной маски.

– А, так вы все знаете, – с досадой в голосе проговорил незнакомец, продолжая левитировать.

– Не с того начал, тварь, – хищно оскалившись, ответил Жиль.

Некрокибер опустился обратно на камни. Затем поднялся на ноги. Плечи его разошлись, руки удлинились стальными когтями. Из шеи выдвинулись какие-то вилки, между которыми нет-нет, посверкивало голубым.

– К бою, – тихо скомандовал Неслух.

Друзья привычно разошлись в стороны, беря цель атаки в полукруг.

– Вы, черви, бросаете мне вызов? – загрохотал, под сводами развали Башни, голос Епископа. – Я уничтожу вас, тля.

Молодые люди не знали, что или кто такой, этот тля. Они готовились к атаке. Возможно, последней в их жизни. Совершенное существо, созданное уже мёртвым, трудно убить. Очень. Но вдруг некрокибер словно поперхнулся. Маска, играющая роль лица, заискрила ещё больше. Голубоватое сияние вилок угасло. Голос скатился до хриплого карканья.

– Мясо, – прохрипел Епископ. – Тёплое, живое мясо…

Не сговариваясь, молодые люди бросились на врага с трёх сторон.

Бой закончился быстро. Троице несказанно повезло. У некрокибера, по всей вероятности, просто закончилась энергия. Поэтому он не сильно сопротивлялся, и молодые воины отделались несколькими синяками и ссадинами.

– И совсем не страшно, – шмыгнул носом Жиль, похожий сейчас почему-то на перетрусившего пацана.

– А было? – спросил Неслух.

– Не знаю, – сказал пожав плечами рыцарь, глядя на догорающие фрагменты некрокибера. – Не успел понять.

Они стояли над остатками поверженного монстра. Пованивало тухлятиной, доказывая, что их враг на момент уничтожения был уже мёртвым.

– Что дальше? – спросил Жиль.

– Когда Доктор вёл свой рассказ, я смогла проникнуть в его мысли, – смущённо потупившись, заявила Жада. – С Магами и Мастерами Круга это делать невозможно, поскольку они защищены чем-то, но тут я смогла. Так вот, в его мозгу металась несказанная им мысль о том, что в Токсичном бункере могут сохранятся ещё разряженные Высшие некрокиберы. Предлагаю пойти, поискать.

– Пойдём, – согласился Неслух. – Я бы не хотел, чтобы нашему миру угрожали какие-то мертвяки.

Жиль только согласно кивнул, вытирая меч.

Александр Васин
КОЛЕСО

Тим махнул рукой – и очередной шар с шумом плюхнулся в яму. Пускай его – не жалко. Мальчик знал, что имеет право никуда не торопиться. Имеет право на тщательный и взвешенный выбор. Сколько бы времени он не занял. Нужны годы? Пожалуйста. Никто не торопит. Таков Закон.

В прошлый раз вот поторопился, и что? Не прошло и семи лет, как снова оказался перед выбором. Нет, в этот раз нужно подойти к процессу тщательно, скрупулёзно, чтобы хватило лет эдак на восемьдесят, а лучше – и на все сто.

А вообще – скучно вот так вот сидеть перед ямой целыми днями и думать о вечном. Тим тратил на каждый шар от силы полчаса – этого времени хватало, чтобы рассмотреть все нюансы. Была парочка интересных вариантов, но не более того. «Скучные» шары мальчик, не задумываясь, отправлял в яму. Там, в глубине бездонной пропасти, миллионы рук без разбора хватали любые сферы – им там не до жиру, быть бы живу…

Скучно. Тим махнул рукой, и огромные ворота, каждый раз открывавшие стальное чрево тоннеля, когда появлялся новый шар, лязгнув, защёлкнулись на замок. Всё, устал, пауза. Эти, внизу, подождут. Впрочем, как и те, что прятались позади, за стеной пламени. Они и так долго ждут, подождут ещё немного. Ведь Тим имел на это право. Таков Закон.

В конце концов, он всего лишь семилетний мальчишка, поэтому не надо от него требовать слишком многого. Тим пошарил рукой вокруг себя и с удовлетворением нащупал лопатку. Где-то здесь ещё спрятались формочки и ведёрко. Ага, вот они. Очень хотелось построить крепость – такую же, как ту, что ваяли с пацанами. Благо, песка вокруг было завались. Чистого, новенького песка. Даже лучше, чем тот, что был в родном дворе…

…Песок в свежеокрашенную песочницу завезли ещё с вечера. Весть об этом разнеслась быстрее ветра. И без всяких там гаджетов. Ведь в детстве мы общаемся и понимаем друг друга намного лучше. Нам не нужны недосказанности, хитрости, юления, мы не используем многозначительные фразы, не торгуем слухами. В детстве есть важные вещи, а есть все остальные. Новый свежий песок был вещью, безусловно, важной. О нём Тим узнал от соседа Женьки, живущего через стенку, с которым они общались через перевёрнутый гранёный стакан. Этим нехитрым способом коммуникации с внуком поделился дед ещё в начале лета.

– Десятый, десятый, это восьмой. Прошу принять срочную шифрограмму, – забубнил Женька в урочный час связи.

– К приёму готов, – отсалютовал Тим.

– Во дворе новый объект. Песок. Песок. Как слышно? Как принял?

– Принял отлично. Надо опередить банду Лысого из Пятого. Песочница должна быть нашей.

– Согласен. Пойду, передам молнию остальным.

«Лысым из Пятого» являлся восьмилетка Колька из пятого подъезда. Мало того, что он был самым старшим пацаном во дворе среди малышни, так ещё – из неполноценной семьи. Отец Кольки бросил их года три назад. Тогда же у него обнаружили вши. Мать, недолго думая, взяла и обстригла мальчугана налысо: дескать, нет волос, нет и проблем. А чтобы «вошики» не появились впредь, стригла Кольку «под ноль» каждые три недели.

Безотцовщина быстро сказалась на Кольке. Он рос хулиганом. Вокруг себя сколотил банду таких же «правильных пацанов» и терроризировал весь двор. Женька рассказывал, что недавно видел Кольку с сигаретой. Но, возможно, сосед привирал…

Если честно, судьба Кольки Тима волновала не сильно. Будь его воля, он бы вообще с ним не пересекался. Но незримое соперничество между двумя бандами – из третьего и пятого подъездов – сводило их вместе почти каждый день на протяжении летних каникул.

Поэтому боевая задача номер один: не дать банде Лысого первой занять песочницу, иначе фиг выкуришь их потом. Колька из вредности может разбросать весь песок, а может зарыть стекло или какаху собачачью – с него станется.

Тим хотел проинспектировать песочницу тут же, как услышал о ней. Но мама не разрешила идти гулять на ночь глядя, несмотря на то, что август выдался удивительно светлым и тёплым. Тим попытался даже тайно выбраться во двор в потёмках, чтобы занять возле песочницы глухую оборону, но, уже стоя одетым в коридоре, услышал усмехающийся папин голос:

– Вижу, что шпиона из тебя не выйдет, мой юный Штирлиц. А раз так – марш в кровать! И чтобы до утра я слышал только твоё размеренное дыхание.

Делать было нечего, пришлось плестись в свою комнату. Небось, Лысый, если бы захотел, без проблем выбрался во двор. Его мамка на трёх работах трудится, часто дома не ночует. От мысли, что Колька может первым ступить на новый песок, у Тима заныло где-то в груди. Он крепко зажмурил глаза и с силой закусил краешек одеяла.

Заснуть долго не получалось. В ночной тишине Тиму всё время слышались подозрительные звуки. Каждый раз он вскакивал и подбегал к окну – посмотреть, не заняли ли песочницу. Но всё было в порядке.

Встал Тим не по-летнему рано – в семь утра. Наскоро почистив зубы, сделав обязательную гимнастику и поглотав, не жуя, мамины сырники, он помчался во двор. Никого, он первый! Насыпанный с горкой песок ещё хранил остатки утренней росы, быстро исчезавшей под натиском солнца.

Тим несколько раз обошёл вокруг песочницы, прикидывая, что лучше построить для начала. В течение получаса подтянулась вся банда: заспанный Женька, Никитос с пятого этажа и Шуля с шестого. После недолгих споров решили начать с крепости. Конечно же, с кольцом стен по кругу. Что и говорить – песочная классика.

Сбегали домой, вооружились инструментом: формы, лопатки, грабельки. Но, в основном, работать нужно руками. Тогда крепость получается настоящая, сделанная с любовью.

– Надеюсь, никто не против, если я займусь сторожевыми башнями! – скорее утвердил, чем спросил Никитос. С ним никто не спорил – строения выше коленки у него получались прочнее, чем у всех.

– Тогда на мне внутренний Кремль, – попросил Шуля.

– Только давай не как в прошлый раз, когда от ветра одна стена разрушилась, – встрял в разговор Женька.

– Тогда не было такого песка классного. В этот раз всё будет на высшем уровне.

Работа закипела. Говорили мало, в основном, сопели и присвистывали. Тим решился на сверхзадачу – построить вокруг крепости тоннель, чтобы модельки танков проезжали. А сразу после тоннеля – мост. Дело это неспешное, кропотливое. Но Тим сотоварищи чувствовал себя сейчас самым счастливым человеком на свете.

Время до полудня пролетело незаметно. С каждым часом песочница преображалась: росли башни Кремля, крепостные стены, появился ров. Никитос сбегал домой за солдатиками, которых расставили по периметру. Красота! Дети из других подъездов подходили посмотреть. Поиграть в песочнице никто не решался, все понимали важность строительства и не вмешивались. Кое-кто робко просился поиграть в крепости, когда она будет достроена. Тим, перемазанный в песке, важно кивал, давая молчаливое «добро» на будущие посещения.

На обед друзья-соседи не пошли. Есть не хотелось, да и как оставишь стройку на середине?

Так продолжалось до тех пор, пока из дома не вышел Колька. Прищурился, окидывая взглядом диспозицию, смачно сплюнул сквозь дырку в передних зубах и скрылся в недрах своего подъезда. Через десять минут появилась уже вся банда.

Тим боковым зрением видел заклятых врагов. Но всем своим видом показывал, что Колька и его банда ему не интересны.

– Работаем дальше, в ссоры не вступаем, – сквозь зубы прошипел он друзьям.

Колька занял выжидательную позицию – на качелях, метрах в десяти от песочницы. Сразу решил не нападать. Может, выдумывал каверзу похитрее, а, может, ему и самому было интересно, что получится у этих горе-строителей из третьего подъезда.

Тим переделывал тоннель четыре раза. Ему постоянно что-то не нравилось. То глубина недостаточная, то толщина стен маленькая – обрушится. В качестве проверки использовалась моделька старенького, ещё советского «Москвича». Один раз машинка застряла. Пытаясь её достать, Женька обрушил целый метр тоннеля. Тим гневно засопел, но ругаться не стал. Вытерев пот со лба, он принялся за работу заново.

…К вечеру крепость была готова. Она была поистине великолепна. Шуля умудрился даже триколор подвесить на Кремль. Женька соорудил два моста через ров. Здесь были и дороги, и строения, за стенами замка расположились фигурки деревьев и домов из конструктора. Вокруг песочницы собрался уже весь двор, даже старшие ребята. Кто-то одобрительно цокал языком, кто-то давал дельные советы, а ботаник Димка из последнего подъезда с умным видом заявил:

– Каждый город должен иметь своё название. Как называется ваш?

– Пусть будет Третий город. Ну типа по номеру подъезда, – предложил Никитос.

– Ага, вы ещё Третьим Римом назовите, – съязвил Димка.

Почему город надо назвать Римом, да ещё и Третьим, Тим не понял. Но и своих стоящих идей у него не было.

И тут на арене появился Колька. Вальяжно подойдя к песочнице, он, ухмыляясь, заявил:

– А что тут думать-то? Будет называться Колька-град. В честь владельца.

От такой наглости Тим опешил.

– Ты не владелец крепости. Ты её не строил.

– Не строил, – согласился хулиган. – Но буду владеть.

– Не будешь, – насупился Тим. Он очень устал за день, и драться ему не хотелось. Но просто так отдавать своё творение он не собирался.

– А что ты сделаешь? – осклабился Колька. Вслед за ним заржали его дружки.

– Я. Тебе. Замок. Не отдам, – тихо, но чётко сказал Тим. Никитос с Шулей, не сговариваясь, встали поближе к своему вожаку. Трусоватый Женька с тоской посмотрел на окна своей квартиры – не позовёт ли мама домой?

– Что ж, тогда, как говорится, «не доставайся же ты никому», – Колька откровенно наслаждался ситуацией. Он знал, что сильнее этих семилеток. Сама крепость ему, откровенно говоря, была без надобности. Но какая же отличная возможность показать всему двору, кто тут за главного. – Уже открылись сопла. Уже взлетели боевые самолёты. Осталось всего ничего до часа икс.

– Чего-чего? – не понял Тим.

– Скоро, совсем скоро по Кольке-граду будет нанесён мощнейший ядерный удар, – Колькины дружки заулюлюкали. – И не останется ничего живого.

Хулиган выставил руки в стороны, загудел и закружил вокруг песочницы, изображая бомбардировщик.

– Ты не посмеешь, – покраснел Женька. – Мы же целый день трудились.

– Это война, мелкий. Тут всем наплевать, работал ты или сидел на качелях. Бомба – она никого не пощадит.

Сделав последний вираж, Колька понёсся на песочницу. Но не добежал всего пары метров. Воздух вокруг задрожал, небеса окрасились в темно-красный цвет, и раздался чудовищный рёв, от которого у ребят полопались уши. Уже находясь в полной тишине, Тим увидел, как рухнула стена соседнего дома. Настоящего, сделанного не из песка, а из стекла и бетона. Через мгновение он очутился возле ямы с шарами…

А что здесь? Одному, когда не перед кем похвалиться, строить что крепость, что тоннель совсем не зыко – Тим отбросил лопатку и подошёл к огненной стене. За бесшумным пламенем стояли люди. С обожжёнными лицами, в лохмотьях одежды. Мальчик узнал своих соседей. Но их взгляды были пусты. Это были лишь оболочки, жаждущие одного – получить шар и новый шанс. Мамы и папы среди них не было. Это хорошо, значит у них тоже, как и у него, будет право на свой выбор.

За спинами людей Тим увидел остов своего дома. Третий подъезд уцелел, а вот пятого не было совсем. Всё-таки Колька получил своё, с удовлетворением отметил мальчик. Уцелела и песочница. Построенная крепость пострадала, но совсем немного.

Быть за стеной огня – ещё не самый плохой вариант. Рано или поздно тебе достанется шар, просто выбор будет сделан не тобой. Но в любом случае, этот выбор будет не самым худшим.

Намного страшнее оказаться в яме. Там приходится бороться за каждый шар, буквально выгрызая его у таких же обезумевших грешников, бесцельно проживших предыдущую жизнь. И эта борьба может длиться бесконечно долго.

Тим махнул рукой и запустил конвейер. Дверь тоннеля лязгнула, раскрываясь. Снова покатились шары. Тим брал их в руки и внимательно рассматривал.

Выбор был откровенно так себе. В какой шар не загляни – везде судьба солдата, в лучшем случае, будущего генерала. Но вокруг – лишь смерти, бесконечные смерти. В мире живых война, стартовавшая с удара по Москве, не затихала, а наоборот – только набирала обороты. Может, здесь перекантоваться? Пока оно всё там не угомонится? Но нет, вечно лепить замки из песка скучно. Надо выбрать свой шар, свою новую судьбу. Таков Закон. И тогда Колесо Сансары сделает новый виток.

Где Тим окажется в конце новой жизни? Во время войны трудно остаться человеком. За стеной огня отбывающим наказание за свои грехи? Или сразу в яме – ждущим подачек от таких вот безгрешных малявок, как он? Это зависит от сделанного выбора. Тим чувствовал, что этот выбор очень важен. Ведь следующую жизнь ему предстоит провести в мире, разрушенном войной. В мире мёртвых городов…