ТЕРРИУСИДЫ: ОСКОЛКИ ДУШИ. Цикл «Эйриния». Книга вторая

Редактор Ольга Маркелова

Дизайнер обложки Сергей Маркелов

© Сергей Маркелов, 2020

© Сергей Маркелов, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4493-7317-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

«Там, где заканчивается одна история, начинается следующая…»

Спокойствие, затишье царило в мире, отказавшемся от войн, насилия, рабства и несправедливости. Порой случались единичные случаи вмешательства подобного зла в судьбы простых жителей Эйринии. Но они не могли повлиять на общее течение жизни, мирно текущее вперед…

Это затишье, больше походило на застой, который день ото дня копился, накапливал свои темные силы. Чтобы в один прекрасный день ливнем обрушиться на головы, ничего не подозревавших жителей, совсем необычного мира. Мира населенного мышами и крысами, раньше враждовавших, но с некоторых пор ставшими друзьями. Но даже их звериное чутье, не могло предвидеть надвигающуюся угрозу…

I Часть: Предвестники Грядущего

I Осколки минувших дней

Ночь. Царила непроглядная тьма, когда Пик проснулся от легкого прикосновения к плечу. Резко вскочив на месте, он заметался по сторонам, но никого и ничего в округи не видел и не слышал. Казалось, он проснулся в совершенно пустом темном пятне, лишенном всякой жизни. Тяжело дыша, истекая холодным потом, он кинулся в одну сторону, затем в другую. Но всюду было одно и то же.

Внезапно посреди тьмы и безмолвия раздался чей-то голос, прозвучавший эхом в его ушах. Он отдавался раз за разом, как будто отражался от невидимых стен, заставляя перепонки мышонка невыносимо звенеть как колокольчики. Не в силах выдержать столь громкий голос, Пик зажал уши и глаза, и упал на колени.

Когда он раскрыл их, он увидел перед собой ее – гигантских размеров фигуру, одетую в доселе не виданное, необычное одеяния. С короной на голове, в виде полуокружности. Взглянув на мышонка, она распростерла к нему руки. Пик страшно испугавшись, хотел закричать, но голос его не слушался. Он заметался, забарахтался на месте, не в силах сделать и шага, как если бы его приковали невидимыми цепям к неосязаемым кандалам.

– Не-е-ет! Нет! Пусти, не надо! Не-е-ет! – захрипел он, и вдруг резко вскочил с места.

Только сейчас Пик понял, что находиться на полу, возле кровати. Подле него находилась Малия, которая разбудила и прервала его кошмар.

– А-ааа! – тяжело задышал Пик.

– Я…я… снова…

– Снова видел ее?! – прошептала испуганно Малия, садясь рядом с ним на пол.

– Да, Малия, снова! Все тот же сон, в который раз. Ему нет конца, как и нет начала, – печально прошептал мышонок, опуская голову.

– Прости, дорогая, я снова разбудил тебя.

– Ничего Пик, я не спала. Но кошмар закончился, возвращайся в кровать и постарайся уснуть.

– Прости, мне не до сна, – встал Пик, и в ночной рубашке и штанах направился на балкон, дверь которого была приоткрыта.

– Позволь, помогу, – испуганно метнулась к нему Малия, и нечаянно схватила за перебинтованную левую руку повыше плеча.

– Я сам справлюсь, – чуть оттолкнул ее Пик.

Малия, никогда еще не видела его таким раздраженным, и решив оставить в покое, сделала шаг назад.

– Прости Пик, я подумала, что твоя рана, ослабила тебя.

– Я в порядке, – бросил Пик, и поспешно вышел на балкон.

Затем захлопнув дверь, он облокотился об нее, и сполз по ней на пол.

– Кто же ты такая?! – тихо прохрипел Пик, опустив голову, и почувствовал режущую боль в левом плече.

Сгорбившись, он коснулся раны рукой. Из нее потекла кровь. Схватившись за голову, не зная, что делать, и как справиться со всеми навалившимися на него бедами, Пик не в силах больше терпеть боль: душевную, сердечную и телесную, позволил себе пустить горькую слезу сожаления.

С другой стороны двери, не менее отчаявшаяся Малия, припав к ней ухом, прошептала:

– Мой бедный Пик. О, если бы я знала, как помочь тебе…

Она также как и Пик, сползла по двери на пол. Но услыхав, через стенку, как Пик всячески старается успокоить себя и взбодрить, она подняла свои мокрые от слез глаза, и кинулась к столу, что стоял возле кровати. Как обезумевшая, раскрыла шкафчик, и стала рыться в целой куче всяких бумажек с надписями, зарисовками, что всякий раз после каждого ночного кошмара рисовал Пик. Отыскав нужный, она положила его перед собой, и раскрыла.

При свете луны, проникающего сюда через окно, Малия пристально пригляделась к изображению необычной формы короны. Она имела зазубрены по краям, и напоминала больше половину солнечного диска с огненно-красными лучиками, и ярко-золотым свечением в округи.

Услыхав, как Пик поднимается, и дверь приоткрывается, она схватила бумажку, прижала к груди, и кинулась в кровать. Отвернувшись к стене, мышка притворилась спящей.

– Прости Малия, сам не знаю, что со мной, – прошептал Пик, потихоньку сев рядом с ней на кровать и положил ей на плечо руку.

Малия не отреагировала на его слова, и продолжала прижимать к груди клочок бумажки с таинственным рисунком…

– Пап, с Пиком твориться что-то неладное, – говорила в полголоса Малия своему отцу, зайдя к нему рано утром.

Она застала его за столом, где он проектировал новые чертежи.

– И я заметил это дочка, но думаю, это пройдет.

– Нет пап. Ему нужна помощь, срочно!

– Разве на этой неделе его не осматривали здешние доктора?!

– Этого не достаточно.

– И что ты предлагаешь?!

– Все дело в этом, – протянула она бумажку с рисунком Пика своему отцу.

Григ резко оторвал взгляд от своей работы и внимательно в нее всмотрелся.

– Никогда не видел ничего подобного, – ответил спокойно Григ и снова принялся за работу.

– Вот именно, отец. Поэтому я хочу заглянуть в библиотеку Ренна. Возможно там, я смогу отыскать ответ на все вопросы, – перешла на шепот Малия.

Ей и ее отцу, и в голову не могло прийти, что их разговор будет подслушан некой фигурой, прятавшейся в темноте коридора. Но самое загадочное в этой фигуре было то, что один ее глаз засветился красным огнем, при упоминании библиотеки Ренна.

Эта фигура также незаметно, как и появилась, поспешила исчезнуть в темноте, оставив продолжение разговора Малии и ее отца без внимания. Так как то, что ее интересовало больше всего, она услышала, и теперь пришло время действовать дальше…

– Пустите меня, пустите сволочи! Только снимите цепи я вам покажу, где раки зимуют! – вопил на всю тюрьму конвоируемый, которого двое матерых мышей вели под локотки в его новые апартаменты.

– Помолчи лучше сопляк, пока тебе язык каленым железом не прижгли! – бросили ему солдаты.

Достигнув нужной камеры, они открыли ее, и с силой впихнули мышонка внутрь.

– Эй, милочки, не бойтесь, входите, я не обижу вас! – все не успокаивался брошенный в камеру бедолага, на которого после его слов, набросились стражники и как следует отдубасили его деревянными дубинами.

– Будешь знать, как возникать! – огрызнулись стражники, пнув его напоследок.

Выскочив из темницы, они заперли дверь камеры.

– Эй вы, встречайте нового гостя! Благодаря ему, все вы останетесь без жрачки на два дня! – бросил сквозь решетку небольшого окошка один из стражников, решив таким образом отомстить этому наглецу, посмевшему так назвать их.

– Нет, вы слышали?! Он здесь пару секунд, а уже обрек нас на голод.

– Ничего, сожрем его.

– Держи его! – послышались хриплые голоса и из всех углов темной сырой камеры к нему стали приближаться заключенные.

– А ну стоять, кучка отбросов! Иначе, я буду вынужден применить силу! – вскочил мышонок, и замахал кулаками.

– Вы только посмотрите, на эту замухрышку! Мало того новенький, да еще и выскочка к тому же!

– Кто?! Я?! А-ну покажись, кто это сказал?! Да я во всех известных тюрьмах побывал: в Ренне, Эсфире, Эхтере, и вот теперь в Вестии! И ни что, не способно меня удержать в заточении. Никакие стены не остановят меня!

– Бей хвастунишку, бей! – накинулись на него несколько заключенных.

Завязалась драка, в которой одни участвовали, а другие кричали и подтрунивали над дерущимися мышами.

Не успело пройти и полминуты, как один за другим нападавшие стали отлетать от мышонка, как мячики от стены. Хватаясь, кто за живот, кто за глаз, кто за нос. Пока мышонок, не отбросил всех нападавших от себя.

Гордо выпрямившись, он бросил вызывающие взгляды по сторонам:

– Ну что, кто еще хочет добавки?! Ни кто?! Я так и знал.

Подойдя к одной из стен, дождавшись пока все расступятся, он присел возле нее. Сплюнув, он прохрипел:

– Мне сдается, что здешние тюрьмы, как и все остальные, переполнены одними лишь отбросами… Но ничего, скоро я выберусь и отсюда! – сдвинул челку на глаза мышонок, и скрестив руки на груди, устроился поудобнее, желая отдохнуть.

– Скажи-ка друг, а это правда, то, о чем ты говорил?! – послышался чей-то голос, затем кто-то подполз к нему.

– Во-первых, я тебе не друг! Во-вторых, о чем речь? – поднял на него взгляд мышь, и увидел перед собой тощую как сухарь крысу.

– Сухарик!

– Зови меня, как угодно, но скажи – это правда, что ты выбирался из тюрем, и покрепче этой?!

– Конечно, Сухарик! А тебе какое дело?

– Да, видишь ли, у меня на воле остался небольшой капитал. Если поможешь, – перешел на шёпот крыс, сев рядом с ним.

– Половина твоя!

– Ох, парень, точнее старик, думаешь, ты первый кто предлагает мне подобное?! Я несколько раз попадался на эту старую, как сам мир уловку. И всякий раз, глупцы, оказавшись на воле, пытались избавиться от меня!

– И что?!

– А ничего! Всем им я быстро находил новый дом, каждому свое в сырой земле! Я понятно выражаюсь?!

– Конечно, конечно, но нам очень нужно на волю, – чуть ли не умоляюще выдавил крыс.

– Верю, как и всем здесь. Но ничем не могу помочь. А кстати, кому это – вам?!

– Он, имел в виду меня, – послышался еще один голос, и из тени вышел другой крыс, куда более солидно выглядевший, плотный, с хитрыми глазенками.

– А ты еще кто такой?! Очередной шут, который будет мне втирать, что при прежней власти был в городе влиятельной шишкой и состоял в тайной сети Де Гриновцев?! – усмехнулся мышонок.

Услышав эти слова крысы явно опешили.

– Я же говорил, не вы первые предлагаете мне награду за бегство, – лениво потянулся мышонок.

– Откуда тебе известно, о Де Гриновцах?!

– Если честно, мне совершенно наплевать, кто это такие, и чем занимаются. Ну, встречал я парочку – одну мышь и крысу в Ренне, уверявших, что некогда были, нет вы только представляете – главным бургомистром и владельцем концерна! – усмехнулся мышонок.

Крысы переглянулись, и сели по обе стороны от него.

– Так, ты освободил их?! – шепнули они ему на ухо.

– К чему бы?! Они оказались слишком подлыми, да к тому же, чуть все не испортили. Мне пришлось их покинуть.

– Тогда послушай меня, – взяла слово вторая крыса.

– Де Гриновцы, и в правду существовали, и кое-где и по сей день трудятся не покладая рук. Если ты поможешь мне и моему слуге выбраться, ты получишь столько богатства, сколько тебе и не снилось.

– Слушай сюда крыса, мне снились целые горы зерна до самых небес! Так что у вас не хватит вашего капитала. Да к тому же, к чему мне бесчисленное множество зерен. Их негде спрятать, и с собой не унесешь? – развел руками мышонок.

– Тогда чего ты хочешь?! Как я понял, дело не в работе, а в цене?!

– А вот тут ты попал в самое яблочко Масол, буду называть тебя Маслом. Уж больно ты жилист для тюремной камеры, – ударил локтем крыса паренек.

– Хоть мамой родной! Скажи, какова твоя цена?

– Вот только не тронь мою мамочку! – схватил за грудки крыса мышонок.

– Она и так хорошенько подшутила надо мной, назвав Тошем!

– Как, Тош Эхтерский?! Новый король Эхтера?! – удивился крыс.

– Вот именно! Ах, столько раз это имя приносило мне одни неприятности! Так что зовите меня просто – Тот! – сделал ударение на последнее слово мышь.

Крысы еще больше удивились, и в конец поверили ему.

– Так, скажи, Тот, чего ты желаешь больше всего?!

– Сейчас, конечно не помешала хорошенькая девчонка. Ну, раз подобной отрады здесь не сыщешь. Я всегда мечтал увидеть одно полотно, с изображением одной богини. Говорят, уж больно она хороша.

На что крысы, снова переглянулись.

– Я обещаю, ты увидишь ее, так скоро, как захочешь сам, – прошептал Масол.

В совершенно иной обстановки роскоши, красоты, порядка и чистоты, ходила по большому тронному залу взад и вперед Ноча, в королевском наряде, с захлёстанными за спину руками, и с явно обеспокоенными глазами. А за ней, молча, не смея нарушить ее недовольство, наблюдала Ма – змея, которая казалась здесь такой же лишней, как и накинутая на ее спину красная мантия.

– Все, с меня хватит! – воскликнула Ноча, резко остановившись, и хлопнула по столу кулачком.

– С меня тоже! – сорвала с себя змея мантию, и тут же умолкла.

Ноча недобро взглянула на нее, а затем вновь продолжила:

– Мало того, он уехал в Вестию без предупреждения, так еще и пропадает там вот уже пятый день. Нет, как он мог, ничего мне не сказать?! А ты вот теперь сиди здесь в замке, как в заточении, и кусай локти. Ну-у, вернется он, эх и проучу я его, получит он у меня, этот самовлюбленный Эхтатон!

– Прошу заметить ваше высочество…

– Ма, называй меня просто Ноча.

– Ноча, я хотела сказать, что когда он уехал посреди ночи в Вестию, на нем лица не было. Мне кажется, он не желал испугать вас.

– У него отлично получилось, – саркастически подметила Ноча, и развела руками.

– Если честно, он и на меня в большой обиде, раз не стал даже слушать.

– Не говори чепухи, ты ему как мать!

– Как мать, я должна была присутствовать на его коронации год назад, но не смогла.

– Ты была там. Пусть не вышла в свет. Кому какая разница. Ты была ранена, чувствовала себя нехорошо.

– Но он очень расстроился! Ему так хотелось показать меня своим…

– Ма, мы обе прекрасно знаем Тоша. Ему просто хотелось похвастаться и больше не будем об этом, – села на стул Ноча.

Ее взгляд упал на большую картину, висевшую на стене напротив стола.

– Ах, мой отец… Эта картина все, что осталось мне от тебя! Погиб и наш корабль… Порой мне кажется, что и наша дружба с Пиком, Малией, Августом, Тимуром и Тиреном, трещит по швам, как некогда была разрушена дружба наших отцов, – печально вздохнула она, не сводя глаз с одной мыши на картине, а именно с отца, покойного Терриуса.

– Не говори так Ноча, дружба, как и любовь, крепнет на расстоянии.

– Ма, не пытайся меня успокоить. Скажи лучше, когда мы получали хоть небольшую весточку от друзей? Не помнишь?! А я отвечу, с тех самых пор, как все они разъехались кто куда, ни один из них не написал и пары строк! И не мудрено, что Тошу надоело сидеть одному, и он решил навестить Тара и Луизу. Если честно, я бы сама рада куда-нибудь сорваться. Уж слишком тяготят меня стены дворца, привыкшую к свободе и морскому простору. Эх, славные были деньки… – погрузилась Ноча в сладостные воспоминания и грезы наяву.

Вдруг ее мечты и воспоминания оказались оборванными, ворвавшимся в зал без стука, маленьким мышонком.

– Госпожа Ноча, госпожа Ноча, – кинулся шустрый мышонок прямо к ней, разодетый как придворный паж в штанишки и рубашку, сапожки, аккуратно причесанный, чисто вымытый, держа в руках небольшой свиток.

– Паж Вови, сколько раз тебе говорить, что прежде чем войти, надо стучаться! – очнулась Ноча.

– Простите ваше… – запнулся на полуслове мышонок, поймав на себе взгляд змеиных желтых зрачков. Побаиваясь ее хозяйку, он стал обходить стол с другой стороны.

– Ладно, не до формальностей сейчас. Что у тебя там?

– Послание от моего дяди Пика Заступника, с острова Сиберия!

– Заступника?! – удивилась Ноча, беря из рук Вови свиток.

– Ох уж мне эти прозвища!

– А как тебе: Малия Рассудительная, Тар Разящий, Тош Вразумительный, я уж не говорю про Ночу… – начала перечислять прозвища змея, но Ноча остановила ее

– Ма, – подняла мышка руку.

– Ноча Блистательная! – договорила змея, на что мышка наградила взглядом осуждения.

– А мне нравиться! Когда я вырасту то стану, Вови…

– Болтливый, – перебила его Ноча.

– Спасибо паж, а теперь ступай, занятия в школе скоро начнутся.

– Но…

– Никаких но! Я взяла тебя на службу с одним условием, что ты не будешь пропускать занятия. Так что ступай, – препроводила Ноча мальчика жестом руки, а затем медленно раскрыла свиток, сорвав с него печать, в виде шестеренки.

Быстро пробежав взглядом по короткому письму, Ноча резко свернула свиток обратно в трубочку, и повернулась к змее:

– Надо спешить!

Ма по одному ее взгляду поняла, что дело обстоит серьезное. Вытянувшись во всю длину зала, она ответила:

– Хоть сейчас! Эти стены так же давят на меня.

– Отлично, отправляемся немедленно. Налегке, только ты и я.

– А можно мне с вами?! – резко обернулся Вови, услыхав, что Ноча и Ма оправляются в дорогу.

– Нет Вови, это дальний путь, а тебе надо учиться.

– А-а-а, опять учеба. Вот так всегда, вы никогда не берете меня с собой, – обиженно пробубнил Вови, и вышел из зала.

Ноча, взглянув на Ма, быстро запрыгнула ей на спину, и крикнула:

– В путь!

II Разные кусочки одной мозаики

– Малия, это честь встречать вас?! – встретил ее лично император Ренна – Ромус Реннский.

– Прошу простить меня ваше императорское высочество, – поклонилась ему Малия, входя в зал, где кроме императора были его советники, которые стояли возле карт, разложенных на столе.

– Скажите, Август Роме в городе? – тихо прошептала девушка, немного смутившись пристальным взглядам придворных советников.

– Малия, к сожалению, мой сын гостит у правителя Эсфира. Он налаживает добычу металла в горах восточнее города. А в чем дело?! – пристально взглянул на нее Ромус.

– У меня очень щекотливая просьба к нему, и к вам!

– Говори, Малия, ты знаешь, что ты мне как дочь. Ведь мы с твоим отцом были и остаемся хорошими друзьями. Кстати, как он поживает? – поднялся из-за стола мышь.

– Хорошо, ваше высочество. Как и прежде трудиться над чертежами и новыми изобретениями. Но с некоторых пор, наш дом постигла беда, – опустила глаза девушка, и в ее голосе император уловил нотки печали.

– Что случилось? – подошел к ней Ромус, и положил ладонь ей на плечо.

– Не знаю, как сказать вам, но вот – посмотрите! – протянула она ему сложенный в несколько раз кусочек бумаги.

Ромус чуть развернув его, бросил на Малию крайне испуганный взгляд, и громко проговорил:

– Оставьте нас!

Все советники поспешили уйти, и Ромус, не смея больше разворачивать листок, направился к камину, что стоял возле стены.

– Понимаете, мне нужен доступ к вашей библиотеке. Может быть, в книгах я смогу отыскать ответ на мучавший меня вопрос.

– Ступай за мной, Малия! – сказал как-то отрешенно император.

Достигнув камина, он вытащил меч из ножен, что висел на боку. Затем, сохраняя молчание, вонзил острие в паз в полу. Прокрутив его по часовой стрелке, он заставил камин погаснуть. С глухим шорохом обратная его стенка поднялась.

В темноте тайного коридора показалась длинная лестница, ведущая вниз.

– Не отставай! – прошептал Ромус, и вошел первым, за ним последовала Малия.

Как только она вошла, стена за ней закрылась. Лишь свет, взятого с собой императором факела озарял совершенно непроглядную темноту сырого коридора, ведущего куда-то вниз.

– Скажите, куда мы идем? – проглотила ком в горле Малия, не ожидая подобного поворота событий.

– Скоро узнаешь! – ответил Ромус, не оборачиваясь.

Спустившись по ступеням, они оказались в коридоре, ведущем куда-то. Первым делом, зайдя в него, Ромус поджег горючую жидкость, что текла в пазах стены. Вмиг огонь осветил им дорогу.

В конце коридора виднелась гигантских размеров металлическая дверь, с увесистым засовом.

– Это ведь дорога не в библиотеку?! – нарушила тишину Малия, растерявшись, не понимая, куда ведет ее Ромус.

– Ты права. В книгах, ты не сможешь найти ответа на интересующие тебя вопросы, – загадочно ответил император, подходя к двери.

– Помнишь ли ты дни, когда заговорщики, во главе с Яном хотели захватить власть в Ренне?!

– Конечно мессир!

– Так вот, вовсе не технические богатства города прельщали их, а не что другое.

Ромус, аккуратно достал необычной формы ключ, что висел на шее. Пристально взглянув на него, он раскрыл зубчики в разные стороны. Затем вставил ключ в щеколду замка. Прокрутил несколько оборотов против часовой стрелки, затем по часовой, и снова против, с порядком, известном только ему.

Через несколько секунд, внутри двери раздалось тихое монотонное тиканье. Дверь с ужасным скрежетом распахнулась. Ромус пройдя в нее первым, подозвал Малию подойти поближе.

В глаза девушки бросилось ярко алое свечение, подобно зареву заходящего солнца, но куда более слепящее и совсем не излучающее тепла.

– Что это?! – дрожащим голосом прошептала мышка, не смея сделать шаг вперед.

– Закрой глаза, и заходи, – проговорил Ромус, и захлопнул за ней дверь.

– А теперь, открывай!

Малия открыла глаза. К ее удивлению, свечение резко закончилось.

Перед ее глазами предстало Нечто, стоявшее на треноге, посреди маленькой глухой комнатки, излучавшее некий холод и алый туман цвета крови.

– Что это?! – вытянула шею Малия, и сама не зная почему, захотела прикоснуться к неведомому предмету.

Ромус остановил ее, схватив за руку:

– Стой, не делай этого! Одно прикосновение живого существа и этот стеклянный шарик увеличится в разы. Спалит всех нас за одну секунду.

– Но как, ведь это… – прижала к груди руки Малия.

– Невозможно!? Правда! Но я собственными глазами видел, как это Нечто стерло с лица земли целую дюжину пленных мышей.

– Откуда оно у вас?! – воскликнула Малия, спрятав руки за спину, и не смея больше двинуться с места, замерла.

Ромус тяжело вздохнул, и печально проговорил:

– Мы были юны, глупы, и не осознавали того, что делаем. Мне трудно говорить об этом. Воспоминания о тех днях причиняют столько боли… При одном упоминании, о том, через что нам пришлось пройти, сердце кровью обливается. Откуда оно взялось у крыс, и для чего было нужно им, мне мало что известно. Я попал в плен, куда позже, чем Терриус. Но я прекрасно видел, на что это Нечто способно, попадая на открытый воздух… – осекся Ромус, опустив голову, схватившись за нею.

Он попытался закрыть уши. В них эхом отдавались крики тех, кого больше никогда не увидит.

– Ромус, вы в порядке?! – кинулась к нему Малия, испугавшись не на шутку.

– Да Малия, да! – выпрямился мышь, беря себя в руки.

– Вы сказали, что Терриус знал об этом штуке многое, а что именно?!

– Не знаю. Он никогда не рассказывал мне, о том, чего натерпелся от крыс в плену. Когда война была выиграна, Терриус опасался, что Нечто попадет в недобрые руки, и тогда…

– Что тогда?!

– Он не сказал… Взял с меня клятву, что я буду беречь это как десницу ока. И никому никогда не покажу.

– Тогда почему, вы показываете это мне, сейчас?!

– Сам не знаю Малия. Но в последнее время, чувствую, что силы оставляют меня!

– У вас есть сын.

– Не пойми меня превратно, но я не хочу, чтобы он испытал все муки, что испытал некогда, по вине этой штуке!

– О чем вы?!

– Малия, Малия, Нечто больше не место в Ренне, как и в нашем мире! Поэтому ты должна вернуть это туда, откуда оно родом.

– Куда?! Как?!

– Оно принадлежало крысам, вот туда и следует отправить его.

– Но зачем?! Если Терриус наказывал спрятать, может его не стоит трогать?!

– Это не просто шарик… Мне дословно известно, что этот предмет использовался жрецами летучих мышей, при поклонении богине ночи – Турии, и всякого, кто посмеет коснуться его – ждет кара!

При этих словах, Роме снял перчатку с правой руки, и показал ее Малии. Рука по локоть, была высохшей, костлявой, и не естественного огненно-багрового цвета.

– Многие годы, это не причиняло мне неудобства и боли. Но с некоторых пор, при одном упоминании об этом шаре, вся моя рука начинает гореть огнем! Он как будто высасывает из меня жизнь… Вот почему я не хочу, чтобы кто-то еще из нашего мира соприкоснулся с этой проклятой вещью!

– Но… Если она проклята, как мне ее…

– Куда позже, я узнал, что оказавшись в медной оболочке, она теряет свои силы. Вот почему вся эта комната из меди.

При этих словах, он достал небольшой кулон. Открыв его, Ромус аккуратно обхватил шар, и захлопнул кулон. Затем протянул Малии. Дрожащими руками девушка взяла кулон, и зажала в кулачке.

– Я больше не хранитель. Доверяю тебе завершить дело, что некогда не смогли довести до конца мы с твоим отцом.

– Но как мне попасть к крысам?! Да и можно ли им доверять, после двух войн?!

– Теперь у них новый правитель – Тирен! Ваш друг, и он поможет тебе.

– Я не отказываюсь от возложенной на меня миссии, но я пришла сюда по иной причине. Эти символы, с некоторых пор стал рисовать Пик, видя все это в своих кошмарах. Я просто хотела узнать, что они означают, и как помочь ему?

– Не знаю, Малия, как все это между собой связано, но подобные символы я уже видел раньше.

– Где?! Скажите Ромус, и я сделаю все, как вы просите.

– Все там же, в плену у крыс… Больше я не могу ничего сказать.

– Но Ромус!?

– Ты должна сама отыскать ответ на все эти вопросы. Советую начать с записок, что постоянно вел мой друг Терриус.

– «Записки бывалого моряка»?! – воскликнула Малия.

Схватив кулон обеими руками, она загорелась новой целью…

Не прошло и получаса, как Малия была на пристани. Провожать ее вызвался сам император Ромус Реннский. Перед отплытием корабля, он тихо, почти шепотом, давал ей последние наставления:

– Самое главное Малия, об этом предмете не должна узнать, ни одна живая душа! До тех пор, пока ты лично не переговоришь с Тиреном.

– А как же мои друзья?

– Тем более, им опасно знать все подробности.

– Но как я справлюсь в одиночку?!

– Ты не останешься одна! – обнял ее на прощание Ромус.

Малия невольно скользнув рукой по его руке, отдернулась, так как та горела огнем.

– Простите?!

– Ничего, я уже привык… Ступай, Малия, и не теряй времени. Помни, судьба всей Эйринии в твоих руках!

Проводив ее на борт корабля, он помахал ей левой рукой. Когда девушка исчезла из виду, скрывшись в каюте, Ромус, стоя в окружении своих придворных, изо всех сил сжал кулак правой руки. Да так сильно, что его перчатка задымилась, и начала краснеть.

Император, которого всего пробирала дрожь, опустил на нее взгляд. Когда он снова поднял голову, на его лице красовалась жестокая, жуткая усмешка, совершенно не свойственная мышам. А хитро прищуренные глаза так и излучали зло…

– Эй, новенький, пришло время познакомиться с пыточной! – бросил сквозь решетку один из стражников, пришедших за Тошем.

– Приготовьтесь, скоро начнется! – тихо прошептал Тош двоим крысам, что сидели рядом, резко проснувшись от крика солдата.

– Ты не собираешься напасть на них сейчас?!

– Нет, это сделает твой слуга!

– Что?! Я?!

– Не тяни время. Пошел! – толкнул на солдата своего слугу крыса, и тот сразу угодил в руки влетевших в камеру стражников.

– Ах ты, мерзкая крыса! – огрызнулся стражник, дав ему в живот кулаком.

– Тоже не терпится на пытки?! Хорошо, взять его, а еще этого! – указал стражник на сидевшего рядом с Тошем крыса.

Обоих схватили, заломили руки и нацепили кандалы.

– В пыточную их!

Всех троих повели по коридорам. Тот был совершенно спокойным, а вот крысы, всячески сопротивлялись, и вырывались. Но тем самым еще больше злили своих конвоиров, которые постоянно усмиряли смутьянов ударами палок по голове.

Через пять минут их привели в пыточную, и пристегнули каждого к своему средству пыток. Крысы затихли. Страх предстоящей боли был для них страшнее всего на свете.

– Ну, надо же, – нарушил тишину Тот, когда его пристегнули к столу, и дверь в пыточную захлопнулась с появлением палача в маске.

– Как все это мне напоминает пыточную Эсфира! Все те же хитроумные инструменты, и запахи! Фу-у, вот только палач там все же куда чаще моется!

– Язви, язви. Сейчас я вырву твой язык, посмотрим, что ты потом скажешь? – прохрипел палач сиплым голосом, потянувшись за щипками.

– Скажи как милок, а ты застрахован? – бросил озорно Тот.

– Что?! – только и успел ответить палач, как один из стражников в шлеме, ни с того ни с сего, напал на двоих других.

Быстрыми ударами древком копья, он вырубил обоих. Как только палач обернулся, его постигла та же участь.

– Дверь, заблокируй ее! – приказал мышонок.

Стражник, быстро подперев ее столом, кинулся освобождать всех присутствующих от кандалов и замков.

– Принес?! – поднялся Тот, и подошел к небольшому окошечку в камере.

Стражник кивнул, вытащил из мешка, что стоял в углу, длинную веревку, и бросил ее конец к выступу у стены.

– Вы так и будете стоять с открытыми ртами?! – спросил Тот, бросив веревку вниз.

Пролетев несколько десятков метров, она упала на стену замка.

– А-а-а, конечно! – подскочили тут же крысы, и кинулись первыми спускаться по ней.

Тот, дождавшись пока они исчезнут из виду, отдав честь стражнику, поспешил за ними.

– И как тебе это удалось?! – тихо спросили крысы, когда все они оказались внизу.

– Масол, даже в самой удалой системе, ест свои бреши. За мной! Не отставайте, мы еще не выбрались, – быстро прошептал мышонок и кинулся вперед по стене, держась в тени.

За ним по пятам, также беззвучно последовали крысы, прячась в тени стены, предрассветных сумерек.

Сверху, с них не сводил глаз тот самый стражник, что помог сбежать преступникам. Услыхав позади себя частые стуки в дверь, он неспеша снял шлем с головы. Улыбаясь, зеркально белоснежной улыбкой ровных зубов, предстал взору, мышонок Тар…

Бегство из замка оказалось куда сложнее, чем из тюрьмы. Троим беглецам, вначале пришлось укрываться в бочках от патруля, что обходил стены на рассвете. В них им пришлось просидеть не менее получаса. После чего, беглецы выскочили, кинулись в одну из башен. Здесь, за помеченной внизу крестиком дверью, их ожидали три одежки – солдата и крестьян.

– Ты не перестаешь меня удивлять! – сказал Масол, одевая крестьянскую одежку.

– Постойте, это же бабский наряд! – воскликнул Сухарик.

– Одевай, если хочешь на волю! – приказал Масол.

– И то верно, – немного подумав, согласился слуга.

– А теперь, одевайте кандалы! – бросил их мышонок крысам.

– Что?! – возмутились в один голос Масол и Сухарик.

– Я солдат, вы мои арестанты. Так мы хоть сквозь весь город пройдем, и ни кто не посмеет нас остановить! – пояснил небрежно мышонок.

– Так далеко не придется идти, – бросил Масол, одевая колодки.

– Только попробуйте кинуть меня! Я прикончу вас у всех на глазах, и мне ни кто и слова не скажет. Понятно выражаюсь?

– Не бойся! Тош, уже через час ты получишь свою награду! А мы будем снова свободными.

– Тогда не будем терять времени.

Быстро закончив переодевание, все трое, вышли из комнаты и направились вниз по лестнице башни. На самом низу, их без лишних вопросов выпустили стражники, как только Тош прокричал им:

– Веду заключенных на дознания к месту преступления!