Я – гений абсурда. Странные сказки и рассказки

Иллюстратор Алексей Орлов

Корректор Людмила Терменёва

© Сергей Анатольевич Доброеутро, 2021

© Алексей Орлов, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0055-1731-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я – гений абсурда.
Отсебятина и осебетина

Признание

Я должен честно во всём признаться. Я – гений абсурда!

Поверьте, мне очень сложно сделать это признание, но что делать, если я обречён на гениальность? Вы можете сказать и подумать, вы можете подумать, а затем сказать, что это нескромно. Это абсурд. Нескромно и вредно признаваться в собственной бездарности, а в гениальности признаваться полезно, хотя бы для самого себя. Почему? Потому что это признание ко многому тебя обяжет, заставит стремиться, заставит подняться над собой.

Это так же, как бросить курить. Пообещай тысяче человек, что не возьмёшь ни одной сигареты в рот с завтрашнего дня. Каково тебе будет обмануть тысячу человек? Приходится выполнять обещание. Объяви всему миру, что ты гений в чём-либо, чего-либо – и тебе придётся быть гением.

Я выбрал абсурд, парадокс, нонсенс. Я выбрал быть гением абсурда. Кто сможет осудить меня за мой выбор?

Сейчас я нажму кнопку «Поделиться со всем миром» и стану гением. И обратного пути уже не будет. И придётся соответствовать своему откровению, признанию. И возникнет только одна проблема: как можно стать тем, кем ты уже являешься?

…

Скажите, а вы готовы взять на себя такую ответственность? Вы готовы объявить себя гением чего-либо. Гением вышивания крестиком, гением стрижки овец, гением претворения в жизнь намеченных планов. Я не знаю, в чём вы гениальны, но объявите об этом и присоединяйтесь к нам, гениям. И мы пройдём стройными рядами гениев по городам и сёлам, по странам и континентам.

Абсурд?

Конечно.

Ведь всё это написал я, гений абсурда!

Абсурд начинается на А

Абсурд начинается на А! Почему это важно?

Собственно говоря, важно ещё и то, что второй буквой в нём идёт Б.

И эти два неслучайных совпадения делают АБСУРД великим. Ведь это значит, что…

АБСУРД – самое первое литературное направление в словаре.

Ты можешь поспорить. Ты можешь даже сказать, что первым словом на А является Абажур, но мы не видим его величия. Не обобщай. Не мы, а ты, хоть и предполагаемый ты, тот ты, который об этом вспомнил.

Абажур велик тем, что он первый в списке слов, и оставим его на этом месте, пока не появился какой-нибудь абабак.

В живописи первым оказался Абстракционизм. Что ж, Абсурд оправданно и достойно уступил своё место в словаре этому направлению, но в литературе Абстракционизма как направления не существует, а значит, Абсурд никак не уступает своего места в словаре и в литературе. Да и в музыке тоже.

Кто-нибудь из моих читателей знает, какой музыкальный стиль искусствоведы отождествляют с Абсурдом?

…

Кто-то (надеюсь, не тот ты, который вспомнил про Абажур) скажет:

– Позвольте, место в словаре – это такая мелочь. На это не стоит обращать внимания.

– Не позволю! – гордо отвечаю я. – Вся наша жизнь состоит из мелочей. Упусти какую-нибудь мелочь, не обрати на неё внимания – и всё пойдёт наперекосяк. «Дьявол кроется в мелочах» – так однажды кто-то переиначил устоявшуюся идиому «Бог кроется в деталях».

…

Не правда ли, замечательно, что сегодня мы поговорили об этой детали?

…

Гений абсурда и бред

Один гений абсурда (ну вы понимаете, о ком я говорю; а если понимаете, то очень хорошо) однажды представил себе, как, уже почти представляясь, выступал на некоем представлении и так, знаете ли, представительно говорил:

– Вы только представьте себе, я всю свою сознательную жизнь со знанием дела вполне осознанно занимался абсурдом.

Кто-то из зала задал вопрос:

– Уважаемый гений абсурда, вы хотите сказать, что всю жизнь сознательно бредили?

– Нет! – ответил гений абсурда. – Я не бредил, я не занимался бредом.

– Слава создателю, – добавил кто-то из зала. – А то я уж подумал, что вы всю жизнь прожили в осознанном бреду.

Гений абсурда улыбнулся:

– Возможно, вы и правы. Ведь, в сущности, заниматься бредом – это полный бред. И это надо осознавать. Хотя бы сейчас.

Представление закончилось. Гений абсурда вернулся к своему вовсе не бредовому занятию. Он написал первую фразу нового гениального произведения: «Один гений абсурда…»

Общий вопрос ко мне

Он подошёл ко мне в переулке, где-то между улицами Солнечная и Кирпичные выемки, где-то между девятью часами утра и шестью часами вечера. Точнее ни места встречи, ни времени встречи не укажу. Он подошёл, незнакомый и счастливый, и сказал:

– Здравствуйте, Сергей Анатольевич!

– Здравствуйте, – ответил я, удивлённый, но спокойный, – откуда вы меня знаете?

– Как откуда? – удивился он, простой и сияющий. – Кто же не знает человека, который пишет полный абсурд? Это тех, кто нормальные книги пишет, не все знают. А тех, кто чушь разную, тех все знают.

– Хорошо, – сказал я, остановившийся, но спешащий. – Что вы хотели?

– О-о, – протянул он, восторженный и удивлённый, – я бы хотел вам задать один очень общий вопрос. Да или нет?

– Задавайте, – согласился я, уверенный, но сомневающийся.

– Уже, – улыбнулся он, довольный и хитрый. – Вопрос «Да или нет?». Очень общий вопрос.

– В таком случае, – ответил я, скучный, но загадочный, – ни да, ни нет!

– Но… – на полуслове застыл он, разочарованный и грустный.

– Да, – подтвердил я, рассудительный, но нелогичный, – это очень общий ответ.

– Я так и знал, – пробормотал он, раздосадованный и прослезившийся. – Я же хотел получить на общий вопрос ваш абсурдный ответ, а вы мне дали общий ответ. Это очень плохо.

Я, сочувствующий, но растерянный, не успел ничего сказать в ответ. А он, ссутулившийся и потерянный, побрёл по переулку куда-то, то ли из света в тень, то ли из тени в свет.

Брифинг гения абсурда

Сегодня я хочу ответить на вопросы телеслушателей и радиозрителей, которые мне часто задают, но никогда не задавали.

Вопрос: Вы действительно ненормальный?

Ответ: Да, действительно! Но не путайте слова «ненормальный» и «сумасшедший». Я не сумасшедший я НЕ нормальный!

Вопрос: Скажите, как можно увидеть невидимое и услышать неслышимое?

Ответ: На них нужно не смотреть и не слушать.

Вопрос: Имеет ли хоть одно ваше произведение единственно верное толкование?

Ответ: Каждое моё произведение имеет бесконечно много единственно верных толкований.

Вопрос: Есть ли у вас миссия?

Ответ: Да. Моя миссия – творить несотворимое, чтобы не сотворить творимое! Ну и, конечно же, нести сотворённое несотворимое!

Вопрос: Что Вы ещё можете сказать о своём творчестве?

Ответ: Путь к истине лежит через понимание абсурда! Путь к абсурду лежит через понимание истины! И не важно, что из этого главное. Главное, что это важно.

Конец осебятины

«Оставим в покое суммы и разности. Дальше только абсурдные произведения», – сказал я, как подумал, а подумал именно так, как сказал, заканчивая отсебятину и осебятину.

Абсурдные произведения малой формы

Три и я

Мы оказались в положении противостояния. Мы – это ситуация, которая сложилась вокруг меня, и я, который оказался внутри этой ситуации. Я был подавлен. Я устал. Я обессилел. Я чувствовал себя на четверть себя. Эта четвёртая часть внутри меня продолжала жить прежней жизнью. Часть, что называла себя «Я сам!». Я расслабился… Расслабился, чтобы сохранить остатки сил. Расслабившись, я окончательно раскис и размяк.

И тут появились они. Их было трое.

Её звали Центри. Она была прекрасна. Она привлекала к себе внимание. Она окружала себя вниманием. Она неизменно находилась в центре внимания. Центри. Женщина, не имеющая конкретного возраста. Молодая, красивая, стильная, уверенная в себе. Всегда знающая, что делать дальше, умеющая совместить несовместимое. Благодаря своей гибкости она соединяла несоединимые части в одно целое. Женщина потрясающей красоты. Увидевшего её начинало трясти от собственного бессилия. От собственной ущербности. От недостойности находиться рядом с Центри. И она этим умела пользоваться. И пользовалась этим умело. Вот такая она, женщина по имени Центри.

Его звали Скон. Уверенный молодой человек Скон. Он всегда первый. С него всё начинается. С него всегда всё начинается. Или он всё начинает? Самое главное слово в его лексиконе – действовать. Сначала действовать – потом обдумывать свои действия. Его напору, его жизненной силе, его энергии могли бы позавидовать многие. Любые препятствия рушились перед его напором. Жизненная сила была нескончаемой. Его энергия увеличивала силу напора стократно. Вот такой он, молодой человек по имени Скон.

Имя третьего – Руйс. Опытный, хладнокровный, рассудительный Руйс. Он никогда не торопится. Он способен просчитать, проанализировать всё и вся. Он способен предусмотреть любой вариант исхода событий. Не существует деталей, которые могут ускользнуть от его внимания. Не существует мелочей, которые он может не заметить. Руйс – немного скептик. Его сложно убедить в успехе, пока он не проработает все варианты, при которых возможно поражение. Если он сказал: «Всё верно!» – значит, ошибка исключена. Если он сказал: «Пора!» – значит, это лучшее время для того, чтобы действовать. Вот такой он, мужчина по имени Руйс.

В один прекрасный момент внутри меня прозвучало:

«СКОН, ЦЕНТРИ, РУЙС, Я сам!»

«СКОНЦЕНТРИРУЙСЯ сам!»

«Нет ситуаций, которые нельзя разрешить!»

Интервью со стеклом

Однажды мне пришлось поговорить со стёклами. Да, с обыкновенными оконными стёклами. Окон в том помещении было много, можно сказать, что все стены помещения состояли из окон. Разговор шёл одновременно со всеми стёклами, но отвечало только одно, остальные молча поддакивали. Так что разговор фактически шёл лишь с одним стеклом. Ведь если кто-то только слушает и кивает, разве он участвует в разговоре?

Наш разговор со стеклом строился так: я задавал вопросы, а стекло отвечало. Таким образом, разговор свёлся к интервью, потому что в настоящем разговоре каждый интересуется своим собеседником, а стекло мной совершенно не интересовалось.

Интервью так интервью. Начну с его середины:

ВОПРОС: Неужели вам нравится, что люди смотрят сквозь вас? Они ведь попросту вас не замечают.

ОТВЕТ СТЕКЛА: Нравится. Очень нравится. Чрезвычайно нравится. Если нас не замечают, значит мы чистые, целые, аккуратные.

ВОПРОС: Среди людей многие хотят, чтобы их заметили. Неужели таких нет среди стёкол?

ОТВЕТ СТЕКЛА: Замечают лишь те стёкла, что совершенно за собой не следят. Те, что испачкались, поцарапались. Вот их замечают и меняют на новые. А мы идеально прозрачные.

ВОПРОС: Очень странно. Существовать для того, чтобы тебя не замечали? Это же глупо. Это означает, что вас как будто и нет?

ОТВЕТ СТЕКЛА: Мы есть, когда нас нет. И это очень просто.

Разговор… Простите, интервью! Интервью продолжалось долго. В один момент какая-то птица ударилась о стекло, и оно разбилось.

ВОПРОС: Вот видите, к чему приводит то, что вас не замечают. И птица пострадала, и стекло разбилось. И как теперь быть?

ОТВЕТ СТЕКЛА: Ветер поднялся, чувствуешь? Холоднее стало. Нас замечают, когда нас нет. И люди понимают, что мы были. Вот лежит разбитое стекло, и его заметят все. Но ведь его уже нет. Так что нам нравится, когда нас не замечают, потому что мы хотим быть.

Интервью закончилось тем же, чем и началось. Ничем.

Однажды спустя какое-то время я придумал игру, которая называлась «Стань стеклом». Суть игры проста: люди должны посмотреть на то, что их окружает, сквозь тебя. Посмотреть и сказать тебе, насколько ты чист и прозрачен.

Разговор каких-то двоих о каком-то третьем

– Сначала он чувствовал себя хорошо. Затем наступило улучшение. Потом ему стало хуже значительно. А ещё через некоторое время – значительно хуже. В конце концов он перестал себя чувствовать.

– А что это значит – «перестал себя чувствовать»?

– Это значит, что не чувствовал себя вообще.

– И это хуже, чем значительно хуже?

– Это просто отвратительно! Это – никак!

– Ну, подожди, вот, например, у меня левая нога не болит. Так я про неё не думаю. Я не чувствую её, а она не чувствует себя. Это значит, что всё хорошо!

– Ну, ты сравнил. Как можно сравнивать отдельно взятую ногу с целым человеком!

– Это не отдельно взятая нога. Это, между прочим, моя левая нога!

– И что с того, что это твоя левая нога? Что зависит от того, что она хочет делать? Пусть себе чувствует себя или не чувствует. Если она хочет себя не чувствовать, то тебе от этого легче, что ли?

– Мне уже никак. И это хорошо! Мне хорошо, потому что я себя никак не чувствую.

– Ты отвратителен!

– Да. И мне от этого ещё лучше!

– Вот-вот, то же самое было и с ним. Он тоже говорил сначала, что чувствует себя хорошо.

Библиотека, которая мешает спать

Я пришёл в библиотеку. Посмотрел на часы. Меня ждали дома. Завтрашнее утро пугало необходимостью.

В библиотеке стояло шесть рядов стеллажей с книгами. На часах было уже семь часов вечера. Жена, наверное, готовила ужин. Я должен хорошо выспаться.

Книга нашлась в шестом ряду на средней полке второго стеллажа. Часы не успели отсчитать и пяти минут. Мне нравится, как моя жена жарит мясо. Сегодня надо пораньше лечь.

Я положил книгу в карман. На свежем воздухе не замечаешь времени. Мясо остынет и будет невкусным. Раньше лечь уже не получится.

Странная книга: она совсем о другом. Но об этом думать нет времени. Нет никакого желания ругаться. Я снова совсем не выспался.

Зачем я вчера ходил в библиотеку? Жизнь на бегу не оставляет времени на мечту. Прийти бы домой вовремя хоть однажды. Чтобы завтра всё было иначе – чтобы все решения были на свежую голову.

Перед выходом с работы я снова зайду в библиотеку. Ненадолго. Пятница.

Детектив на память

Ничто не предвещало чего-нибудь необычного. Зато обычного было много. Было больше, чем обычно.

Они встретились, как и договаривались, в назначенное время. Оба молодые и красивые. Оба стройные и умные. Пожали друг другу руки и сразу приступили к делу. Первый спросил:

– Принёс?

– Обижаешь, – ответил второй и протянул нечто, завёрнутое в газету «Московский комсомолец» от 12 января две тысячи десятого года. – На, держи.

– Как договаривались?

– Последнее издание.

– Детектив?

– Конечно.

– Хорошо.

– Давай.

Первый полез в карман и вытащил из него плату, завёрнутую в пакет жёлтого цвета, перевязанный зелёной резинкой, вручил её второму и с улыбкой на лице произнёс:

– Вот!

– Сколько здесь?

– Два терабайта.

– Не маловато будет? За новый детектив-то?

– В самый раз!

Они пожали друг другу руки, прощаясь. Обмен детектива на память состоялся.

О смысле жизни

В приложении к месту:

Нет смысла жить в месте, в котором есть смысл жить, но есть смысл жить в месте, в котором смысла жить нет. Это понятно, как Божий дар и яичница.

В приложении ко времени:

Есть смысл жить в то время, в которое смысла жить нет, но нет смысла жить в то время, когда смысла жить нет. Это яснее, чем два кольца и два конца.

Обобщая сказанное:

Нет смыла жить вообще, если смысл жизни есть в общем, но, если, в общем, смысла жизни нет, то вообще-то смысл жить есть. Что и требовалось доказать применительно к месту, времени и прочим мелким условностям.

Ответ в поисках вопроса

Однажды несколько раз подряд жило на свете одно мёртвое создание. Как-то постоянно оно смеялось само над собой от безнадёжной грусти и тоски и неожиданно, в точно и заранее намеченный день и час, разделилось дважды надвое, и стало созданий трое. И, когда созданий стало трое, все они, как и раньше, впервые ощутили своё одиночество. И тут, но может быть, и там, появился в их мёртвой жизни молодой старик, этакий безобразный красавец. Он сразу, после продолжительного знакомства, очаровал трёх созданий, вызвав у них отвращение к себе. Да, и сам влюбился в них, оставаясь совершенно равнодушным.

Чем же закончится это начало, чтобы получить продолжение?

Мальчик по имени Кайф

Жил-был мальчик, которого звали Кайф. Не повезло ему с именем и в жизни не повезло. Каждый хотел его поймать. Многие ловили. Мальчик Кайф с огромным трудом каждый раз выбирался на свободу. Если его ловили и долго держали при себе, он пытался отомстить. Он говорил, например:

– Чтоб у вас после меня голова целый день болела.

Очень часто его проклятие переходило с какой-нибудь больной головы на здоровую, и последняя, но совсем не последняя, начинала сильно болеть. Большего наказания для обидчиков мальчик Кайф придумать не мог.

Однажды мальчик Кайф познакомился и подружился одновременно, но последовательно с мальчиком, которому очень повезло с именем. Звали его Облом. Кайф рассказал о своих бедах Облому, и вместе они придумали замечательный трюк.

Мальчик Кайф показывался на горизонте, его начинали ловить, но в какой-то момент мальчик Облом вставал на его место. Любители поймать Кайф лишь обречённо вздыхали и говорили:

– Ну вот! Опять Облом!

Скоро в их компанию влились две девочки – Халява и Засада. Ох, они потом вчетвером так резвились…

Мимоза

Сегодня я расслабился и просто гуляю, потому что хочу расслабиться и просто погулять.

Мимо проходят люди, которые куда-то идут. Мимо проезжают машины, в которых люди куда-то едут. В небе пролетел самолёт, в котором люди куда-то летят. Тоже мимо.

Я возвращаюсь домой. Я включаю радио, по которому звучит музыка, которую передают. Я включаю телевизор, по которому идут передачи, которые показывают. Я беру газету, в которой размещены статьи, которые написали. Они, как и люди, проходят мимо.

Всё проходит. Проходит мимо. Проходит мимо меня.

Я включаю компьютер. Я набираю текст, который скоро увидят, который прочтут. Который пройдёт мимо вас. Пройдёт мимо вас, перед вами или за вами. Мимо или за?

Мимоза…

Про Того Самого

Где-то очень рядом, а точнее, среди нас, живут люди, которых мы называем Эти и Те. Они разные. Есть Этот и Тот. Есть Эта и Та. И этих Тот-ов и Та-в много, так же, как Этот-ов и Эта-в. Но этот рассказ лишь об одном Тоте. Самом главном. О самом!

Про него часто говорят:

– Смотри, вон идёт Тот Самый…

Или:

– Вы знаете, мы вчера встретили Того Самого…

Стоит признать, что не каждый человек может стать Тем Самым. Для этого необходимо сделать что-нибудь выдающееся, неординарное. И не важно, плохое или хорошее. Те, кто не хочет выделяться, не выделяются. Они просто любят обсуждать Того Самого, который что-то сделал.

Реагируют на Того Самого все по-разному. Кому-то он нравится, а кому-то нет.

Но что же можно сказать о Том Самом главного?

Только то, что он уже Тот Самый!

Точно

Здравствуйте! Меня зовут Точно. Многие в зале меня знают. По крайней мере, я про себя часто слышу: «Я знаю Точно!» Те же, кто меня не знает, обычно спрашивают обо мне у других: «Ты Точно знаешь?» Сегодня на собрании, посвящённому тем, кто посвящён во многие вопросы, я решила показаться открыто.

Вы спросите: «Для чего Точно нужно было открываться?» Я не стану отвечать на этот вопрос, потому что тем, кто знал Точно и раньше, это неинтересно, а тем, кто Точно не знал до сегодняшнего дня, узнают меня сейчас, и им тоже будет неинтересно. Какой же смыл тогда об этом говорить?

Я скажу только о Главном. Главный знает Точно. И Вы можете доверять его мнению относительно меня. Собственно, для этого я здесь и открыто стою. Я стою здесь для того, чтобы все присутствующие знали Точно, как знает меня Главный. Спасибо за внимание.

Главный прочитал речь Точно и спросил:

– Точно, а тебе не кажется, что стоит сказать несколько слов о тех, кто знает Приблизительно?

– Нет! – ответила Точно. – Как только те, кто знает Приблизительно, узнают Точно, они забудут его навсегда.

– Ну-ну! – согласился Главный. – Ты, как всегда, права Точно!

Девочка и черти

Жила-была девочка, у которой было три тысячи чертей. Вы себе это представляете? Ну, два, ну три маленьких чёртика, ну десять, в конце-то концов, но три тысячи – это уже слишком даже для морского волка, не то что для маленькой девочки.

Пошла как-то раз эта девочка продавать на базар любимую корову. Стоит. Продаёт. Покупатели ходят, смотрят. Никто про корову ничего не спрашивает. Тогда маленькая девочка и говорит громко, во весь голос, во всеуслышание:

– Три тысячи чертей, кто-нибудь купит у меня? Корова-то – просто прелесть! Любимая ведь корова.

Подошёл человек с седой бородой и спрашивает:

– За сколько отдашь?

– Да за три тысячи рублей, три тысячи чертей, – отвечает девочка.

– Три тысячи чертей за три тысячи рублей, – вслух посчитал человек с седой бородой. – Так это по рублю за чёрта.

Человек почесал седую бороду и сказал:

– Чертей беру, а корову себе оставь. Зачем мне корова? Что я, фермер, что ли?

Так девочка избавилась от чертей и любимую корову сохранила.