Дитя моря и света

Часть 1

Темно и тихо. Никаких звуков. Вообще. Не слышно даже биения собственного сердца. И совсем не чувствуется. Ничего. Это как находиться в невесомости, в вакууме. Я даже не дышу.

Глава 1

Невыполненное обещание

Синяки на руках еще не зажили, Аля одернула рукав куртки, чтобы не видеть их. С моря дул пронизывающий ветер, волны яростно ударялись о камни. Берег был пустынным. Аля лениво прогуливалась вдоль пляжа, она очень любила море. Даже сейчас, когда надвигался шторм, видела только его красоту. Сейчас оно разделялось на три цвета – у горизонта окрасилось бирюзовым, чуть ближе темно синим, у берегов – черным, как тучи, клубившиеся над головой. Аля с наслаждением вдыхала запах морских водорослей и подставляла лицо навстречу соленым брызгам. Хотя в это время года вода была еще ледяная.

Аля понятия не имела, сколько времени уже тут торчала. Она продрогла до костей, но возвращаться обратно, пусть там тепло и сухо, ей совсем не хотелось. Правая рука невольно потянулась к левому запястью.

– Держи ее. Держи! – словно эхо кричал ненавистный голос.

Мозолистые руки грубо схватили Алю и потащили в женский туалет. Заливистый смех, звук щелкающих ножниц.

Опять они. Воспоминания. Аля помотала головой, вытряхивая их, и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Все прошло. Пока. Аля обхватила себя руками, защищаясь от непогоды. Начал накрапывать моросящий дождик, но она вдруг вспомнила день, когда пошел снег.

После того дня все и началось.

Две недели назад.

– Аля, просыпайся. Посмотри, какая красота на улице. Только тихо, все еще спят, – сказала Ила и потащила ее за собой.

Аля обмоталась одеялом и как была, босая, на носочках подошла к окну. А там, в лучах солнца поблескивал чистейший белый снег. Впервые за несколько лет он выпал перед новым годом и создал поистине праздничное настроение. За ночь снег отмыл уличную грязь. Вернее с улиц грязь никуда не делась, она всегда там, но под белоснежным покровом. Так создавалось ощущение чистоты и свежести. Большие пушистые хлопья мягко падали на землю. Аля и Ила радовались как маленькие дети, глядя на них. Начали подтягиваться и другие девушки. Вскоре уже все проснулись и молча, заворожено смотрели в окно. Внезапно, разрывая тишину и идиллию, будто вихрь, в спальню ворвалась Тамара Николаевна, их старшая воспитательница. Вечно прилизанные и собранные в низкий пучок волосы сейчас были растрепаны. А брови, мохнатее, чем обычно, почти слились в одну на переносице. Понятно почему. Ее кто-то вытащил из постели раньше времени, а она ох как не любила, когда заставали врасплох.

– Ты, – она указала на Илу, – за мной.

Но Ила не сдвинулась с места. Ее широко раскрытые глаза вопросительно смотрели на воспитательницу.

– Что стоишь? Давай одевайся, я жду.

– Вы мне хотя бы скажите, что случилось.

– Меньше лишних вопросов и сама все увидишь.

– Тогда я никуда не пойду, – упрямилась Ила.

– Хорошо, – рявкнула воспитательница и это означало, что ничего хорошего нет, – с тобой хотят поговорить.

– Кто?

– Возможно твои будущие родители. Я жду за дверью, – она развернулась и так же стремительно вышла из комнаты.

По ошарашенному взгляду Илы было заметно, что ее это совсем не радует. Другие девушки перешептывались у нее за спиной.

– Почему именно со мной? – почти шепотом, скорее себе, чем остальным задала она вопрос. – Этого не может быть.

Она взяла Алю за руки, заглянула в глаза и сказала.

– Я никуда не уйду.

– Может это к лучшему? – попробовала возразить Аля.

– Нет, – отрезала Ила, – я тебя здесь одну не оставлю.

– Но мы же сможем видеться.

– Я. Тебя. Не брошу.

Аля крепко обняла подругу.

– Я им не понравлюсь, – улыбнулась Ила и подмигнула ей.

Она переоделась и выскочила вслед за воспитательницей. Больше Аля ее не видела.

Глава 2

Такой прекрасный сон, такая ужасная реальность

– Ее удочерили, – отрезала Тамара Николаевна.

Аля набралась смелости и заглянула к ней в кабинет, старшая воспитательница сидела, зарывшись в бумаги, и не подняла голову.

– Но она даже не попрощалась.

– Ты бы лучше порадовалась за нее, Ила нашла семью. В ее-то возрасте мало кому выпадает такой шанс.

– Я радуюсь, – не совсем искренне отозвалась Аля.

– Вот и хорошо. Все, не мешай работать.

«Но она никогда бы не бросила меня», – звенел в голове тревожный колокольчик. И что за родители такие, которые удочеряют тринадцатилетнюю девушку?

– Она не отвечает на мои звонки. У нее вообще телефон выключен. Почему?

Тамара Николаевна наконец-то оторвалась от бумаг и посмотрела на нее.

– Значит, Ила больше не желает иметь с тобой никаких дел, – с нажимом на «не желает» произнесла она. – Захочет, сообщит что с ней, а сейчас ей не до тебя.

Ила никогда бы с ней так не поступила.

– Я даже не видела, как она забирала вещи, – не сдавалась она.

– Вы в это время завтракали, – отрезала Тамара Николаевна и опять уткнулась в документы.

Аля поняла, что от нее уже ничего не добиться. Она не хотела верить, что Ила ее бросила, просто не могла. Уже в сотый раз набрала номер подруги и в сотый раз услышала «Абонент временно не доступен, перезвоните позже».

Настоящее время.

Мелкий дождик быстро перерос в крупный, и Але ничего не оставалось, как пойти в приют. Она попала как раз на ужин. Аля взяла поднос с едой, сегодня была гречка с котлетой и чай, и уселась за самый дальний столик. Одна. Как обычно в последнее время. Уже две недели она ничего не слышала про Илу. Словно ее на другую планету забрали. Аппетита не было, но Аля ела быстро, потому что с соседних столиков на нее все оборачивались и шушукались. Она надвинула капюшон на глаза и старалась ни на кого не обращать внимания. В эту ночь она лишилась своих шикарных длинных волос, вернее ее лишили. Кое-где они были обрезаны до лысины, а где-то беспорядочно висели, попадая в глаза. Почти не прожевывая, Аля проглотила свой ужин и быстрым шагом направилась в спальню. И прямо в одежде завалилась спать.

Яркий свет слепил глаза. Она проморгалась, и очертания понемногу проявились. Нос уловил нежнейший запах сирени. Где-то неподалеку лилась вода, а совсем рядом звучал заливистый смех Илы. Она взяла Алю за руку, и они побежали по садовой дорожке. Ноги скользили по гладким, нагретым солнцем каменным плитам. Впереди что-то блеснуло, а журчание воды стало еще громче. Вскоре Аля увидела, что звук исходил от фонтана, золоченного с резными рунами по бокам. Из его сердца, словно только что, выпрыгнули две русалки и застыли в вечном полете. Из их ртов лилась чистейшая, как алмаз, вода.

Аля проснулась. После ярких, сочных красок, глаза не различали блеклые оттенки. Тусклый свет от единственного маленького окошка в стене слабо освещал серое помещение с пятнадцатью одинаковыми серыми кроватями, на одной из которых лежала и она. Все спали, значит еще очень рано. Она закрыла глаза и пыталась опять погрузиться в сон. Ей казалось, что она видела его раньше. Нет, точно видела. И даже была в том месте когда-то. Запахи, звуки – все до боли знакомо. И в нем находилась Ила. Самый дорогой и близкий человек. Не передать словами как она скучала по подруге. Аля хотела бы верить, что теперь ей лучше там без нее, но не получалось.

Тут скрипнула дверь.

– Подъем! – рявкнул грубый женский голос старшей воспитательницы.

Со всех сторон послышались недовольные стоны сонных девушек.

– Она издевается, – промямлила Лида, когда старшая ушла.

– Сегодня же выходной, могла бы дать подольше поспать, – послышался чей-то сонный голос справа.

Хотя Аля уже и проснулась, ей тоже не хотелось вылезать из теплой койки. Но нужно вставать, занимать очередь в душ. Когда она все-таки заставила себя подняться, у двери уже выстроилась целая вереница из девушек с полотенцами и ванными принадлежностями. Все лохматые и помятые, почти у каждой торчали ребра. Да, кормили в приюте плохо, но некоторые девушки и тут умудрялись набрать вес.

Бах бах бах! Ленка, стоящая первая в очереди, уже не выдержала и забарабанила в дверь душевой.

– Давайте быстрей, тут жутко холодно!

Только минут через пять открылась дверь, и из нее повалил густой пар. Шесть девочек выскочили из душевой, уже заметно взбодрившиеся. Следующая шестерка, среди которых была и Аля, отправилась мыться.

«Скоро я выберусь отсюда и не нужно будет простаивать эти дурацкие очереди по утрам. Да и вставать я не буду так рано в воскресение» – думала Аля. Это была ее заветная мечта, впрочем, как и каждого в приюте – вырваться отсюда в свою собственную квартиру или дом. Она разделась, повесила одежду и полотенце на крючок и выбрала самую дальнюю кабинку. Поначалу вода обожгла кожу, но потом стало даже приятно. Подставила лицо под струю и еще немного так постояв, намылилась, потому что некоторые девушки уже помылись. А ожидавшие своей очереди вовсю долбили в дверь. Аля в спешке смыла мыльную пену и уже собралась одеться, но вещей на крючке не оказалось.

– Что? Кто это сделал? – тихо спросила она, и ей конечно же никто не ответил.

Не оставили даже полотенца, чтобы она смогла вытереться и обмотаться им.

Дверь душевой хлопала туда-сюда. Одни уходили, другие приходили, а она так и стояла босиком на холодном кафеле, переминаясь с ноги на ногу.

– Светлова! – в дверь просунулась голова Лиды, – ты тут уже полчаса торчишь, сколько можно! – она посмотрела на нее и хохотнула.

– Уже выхожу! – ответила Аля.

Что толку стоять здесь и мерзнуть, она знала, уже все ее ждут, чтобы вдоволь повеселиться. Но у них ничего не выйдет. Недолго думая, она открыла дверь, впуская ледяной воздух. Тело сразу же покрылось мурашками, но она выпрямилась в полный рост и опустила руки по бокам. Они просто глупышки. Аля даже чуть улыбнулась. Что они там не видели? Ее так рассмешила эта ситуация, что она еще больше расправила плечи и не спеша подошла к своей кровати. Она вытерлась одеялом и из рюкзака достала молочко для тела, которое ото всех прятала. Молча уселась на кровать и задрала одну ногу. Сначала размазала молочко по ней, до полного впитывания, затем, то же самое проделала с другой ногой. И так, пока вся не намазалась. В комнате стоял аромат роз и гробовая тишина.

Но, конечно же, все было далеко не так, как она себе это представила. Аля часто придумывала то, как повела бы себя, если бы хватило смелости.

В реальности Лида устала ждать пока Аля выйдет и вытолкала ее совершенно нагую на всеобщее обозрение. Лавина смеха обрушилась на нее. Многие тыкали пальцем, будто в первый раз видели ее голой. Сейчас она как никогда жалела о некогда длинных волосах.

– Фу, смотрите, а у нее там не черные волосы как на голове, а белые, – выкрикнул кто-то.

– Белоснежка! – крикнула другая. И все как одна стали скандировать.

– Белоснежка! Белоснежка!

Она прикрылась руками, как только могла и, сгорая от стыда, добежала до кровати. Тут же юркнула под одеяло и сидела под ним, пока все кричали новое прозвище. Алю трясло от холода и жалости к себе, она не могла сдвинуться с места, точно парализованная. Вдруг дверь снова скрипнула, в спальню влетела Тамара Николаевна. Ее глаза округлились, когда она заметила ее.

– Светлова, ты совсем обалдела? Ни стыда, ни совести! Ты одна еще не встала с кровати. Давай одевайся и спускайся вниз, сегодня ты вне очереди на раздаче.

– Крутяк, – сказала Кира, – так мы можем сегодня не идти?

– Как бы не так! Будете помогать Светловой.

– Ну вот, – Кира посмотрела на Алю, словно та ей чем-то насолила.

Глава 3

Мечты-мечты

Стоять на раздаче означало, что ты в некотором роде и официант, и посудомойщица, и уборщица, только зарплату не получаешь. Тамара Николаевна считала, что приучает их к труду, готовит ко взрослой жизни. На Алю это действовало с точностью до наоборот, теперь она точно знала, что так трудиться всю оставшуюся жизнь не хочет. Но сейчас она стояла возле мойки и доставала из глубокой раковины чистые и сухие стаканы, ставила на тележку и наполняла их безвкусным чаем. От этой рутины ее спасало только одно – мечты.

Они были о том, как Аля выйдет из ненавистного детского дома, получит комнату в общежитии или домик. Пусть не идеальное жилье, зато свое. Как там она создаст уют и красоту, обустроит так, как сама захочет. Поступит в колледж, получит красный диплом, пусть это и звучит слишком оптимистично, но в мечтах возможно все. Может, она даже поступит в университет. Далее воображение понесло Алю в шикарный офис, где она будет работать по профессии, бухгалтером или экономистом, на худой конец секретарем, или как сейчас модно говорить офис-менеджером, но обязательно у какой-нибудь шишки. Да!

Прибывая в грезах, наяву Аля не заметила, как заполнила всю тележку чаем и когда очнулась, со вздохом покатила ее в зал. Половину всех столов уже накрыли, значит надо поторапливаться, скоро нагрянет народ. Она бегом бросилась назад к мойке.

Когда уже все дети гремели ложками, поедая овсянку, она тоже могла позавтракать. Наложила каши, взяла стакан с чаем, не забыла и ложку и все это поставила на поднос. В зале стоял гвалт, все о чем-то болтали, некоторые смеялись. Когда Аля проходила мимо стола девочек, кто-то крикнул:

– Белоснежка, – и за столом прыснули.

Она старалась ни на кого не смотреть, искала освободившееся место и, как только увидела, прибавила шаг. А про себя думала: «Колледж – университет – офис», – и старалась не вспоминать подругу, Иле без нее лучше, она, наконец, обрела родителей. И тут Аля запнулась.

Кто-то поставил ей подножку. Поднос, вместе со всем содержимым вылетел из рук, каша и чай по инерции улетели вперед, тарелка разбилась. Она же распласталась по всему проходу. В столовой образовалась тишина, но когда все поняли, что произошло, поднялся смех, а потом и бурные аплодисменты. Аля все еще лежала на кафельном полу, с неимоверным усилием воли удерживая подступившие слезы. Она зачем-то представила, как жалко выглядит – с проплешинами, вся в каше, на полу посреди сотен людей. Никто не помог, все просто перешагивали через нее и шли дальше по своим делам. Аля встала, натянула улыбку, отряхнулась. И, конечно же, тут пришла тетка Тамара.

– Да что с тобой сегодня? – отчитывала она, – ты под ноги не смотришь?

Алю так и подмывало сказать, что она не сама шлепнулась, но тогда сама себе подписала бы приговор. Здесь не любят одиночек, а еще больше доносчиков.

– Я же не специально, сейчас все уберу, – пыталась оправдаться она. Но Тамару Николаевну это не остановило, она орала как заведенная.

– У тебя и руки не оттуда растут, мало того, что бесстыжая, так еще и неуклюжая, – кричала она на всю столовую на глазах у всех, а им того и надо было.

«Тише, тише», – уговаривала Аля себя, – «потерпи, осталось совсем чуть-чуть и ты вырвешься из этого ада».

Глава 4

Уютный уголок

После столовой ей просто необходимо было ото всех спрятаться, побыть одной. Ноги сами несли ее к дубовой двери с латунной табличкой на ней, гласившей «Библиотека». Рывком открыв ее, Аля уже спешила к стеллажу с детской фантастикой.

И вот у нее в руках белая потрескавшаяся книжечка. На обложке изображен мальчишка в зеленом головном уборе с веселыми глазами. «Питер Пэн и Венди» – так она называлась. Аля прижала книжку к груди.

– Я здесь посижу, – сказала она библиотекарше, та в свою очередь просто кивнула в ответ.

Аля села за самый последний стол поближе к окну. На улице бушевал ветер и падал противный мокрый снег, а в библиотеке было тепло и уютно. Снежинки липли к стеклу, тут же таяли и медленно скатывались.

Когда Аля была совсем маленькая, «Питера Пэна и Венди» она дочитала до дыр в прямом смысле. Каждая страница хранила в себе две истории – автора и ее. Когда у Али случался особо плохой день, и она отчаянно нуждалась в чьем-нибудь обществе, а Ила задерживалась в школе, то на выручку всегда приходили «Питер Пэн и Венди». Книга успокаивала, давала забыться и, пускай на время, улететь от этого мира на красочный остров «Нигдешний». Она была как второй друг, который выслушивал все проблемы и утешал. Уже довольно давно Аля не раскрывала ее, не чувствовала необходимости. Но сейчас, как же она хотела, чтобы Питер Пэн прилетел и к ней.

Но за окном не было никого и ничего, кроме слякоти и холода.

Аля начала читать главу за главой, иногда даже не глядела на предложения, но мысленно проговаривала их. И тут она увидела то, что точно не ожидала. Записка, между двадцатой и двадцать первой страницей. Сердце гулко забилось, когда она узнала почерк Илы:

«Если ты вернулась в этот мир, значит, осталась одна. Значит все пошло не по плану. Прости. Я все исправлю. Представь, что ты Венди, и к тебе прилетел Питер Пэн. Представила? А теперь вообрази, что «Нигдешний» существует взаправду. Ты читаешь это письмо, потому что пришло время все узнать, но для начала ты должна вспомнить. Сама. Пожалуйста, постарайся, прошу тебя! Я лишь могу немного помочь. Куда мы отправлялись, чтобы помечтать? Помнишь? И верь. Ты должна верить»

Письмо было написано не разборчиво, значит, Ила спешила. Сердце у Али стучало уже и в горле и в ушах. Она помнила. Ни секунды не думая, Аля рванула с места, не забыла и прихватить с собой письмо. Она была права, подруга не бросила ее!

Вниз, вниз по ступенькам и она очутилась под лестницей у входа в подвал. Его никогда не запирали. Аля закрыла дверь и осталась в полной тишине и темноте. На ощупь стала спускаться по каменным ступеням. Шершавая и влажная стена под ее ладонями становилась все холоднее и холоднее. Пахло сыростью и затхлостью. Здесь у нее всегда замирало сердце от страха, но и от предвкушения чего-то хорошего. «Кап-кап» – слышалось вдалеке.

Наконец она нашла то, что искала.

Старый деревянный шкаф. Аля залезла в него, как тысячи раз проделывала вдвоем с Илой, но не стала закрывать за собой скрипучую дверцу. Уселась на мягкую подушку у левой стенки на своем любимом месте. Шкаф был довольно вместительным, чтобы можно спокойно выпрямить ноги. Аля подожгла фитилек одной из свечек, оставленных ей же в шкафу. То же самое проделала и с пятью другими. В кармане джинсов она всегда носила зажигалку для такого случая.

Кабинка шкафа наполнилась теплым желтоватым светом, на плакатах с мировыми звездами, висевших на задней стенке, заиграли блики. Тут же были приклеены вырезанные из различных журналов картинки: счастливая белозубая семья с двумя детьми, огромный дом, в окне которого виднелась наряженная елка. Эти две занимали больше всего места. Чуть поменьше был клочок страницы с толстым котом, вальяжно развалившимся на подоконнике.

Раньше у них светили гирлянды на батарейках, приклеенные двухсторонним скотчем. Когда батарейки сдохли, гирлянды так и остались болтаться над головой, а вместо них девочки стали использовать свечи. Плохо, потому что теперь дверцу приходилось оставлять открытой. Поначалу было страшно, вдруг кто зайдет, но помимо них здесь никто не появлялся. По крайней мере, они ни разу не видели. Это был только их уголок, где они прятались от назойливых глаз, где Аля чувствовала себя почти как дома.

Аля подобрала ноги и обхватила их руками, подбородком уперлась в колени. И смотрела на огоньки. Что Ила хотела этим сказать? Как их тайное место поможет ей отыскать подругу? Что она должна вспомнить? Вопросы, как рой пчел гудели в голове. Аля понятия не имела с чего начать поиски. Так она очень долго просидела, словно завороженная желто-синим пламенем не в силах оторвать взгляд.

Но тут легкое движение привлекло внимание. Аля подняла глаза и увидела ее. Ила, как ни в чем не бывало, сидела и улыбалась ей. Затем она произнесла какие-то слова, касаясь задней стенки шкафа, и стенка исчезла. Аля зажмурилась, так как теперь на том же месте оказалось яркое пятно света. Оттуда же подул теплый ветерок. Запахло сиренью, это ее любимый запах. Открыв слезящиеся глаза, она посмотрела на то, что раньше было простым куском фанеры.

Они стояли посреди дороги, проходящей мимо дома белого цвета. Фото почти такого же здания висело у них на этом самом месте в шкафу. Ила посмотрела на нее и протянула руку. Вместе перешагнули барьер разделявший приют от той самой улицы, немного прошли и очутились на ухоженном участке. К крыльцу вела садовая дорожка, выложенная декоративной каменной плиткой. Ила, смеясь, побежала по ней, увлекая Алю за собой. Но чем ближе они подбегали к дому, тем больше он принимал вид нежилого. Фасад здания из белого превратился в черный от копоти. Оконные рамы опустели, открыв зияющую пустоту. Второй этаж полностью обвалился, оставляя вместо себя зубчатые стены. Аля остановилась. Но Ила так и продолжала бежать, повторяя:

– Давай, у тебя все получится!

Тут выражение ее лица резко изменилось, и она крикнула:

– Проснись!

Глава 5

Неожиданный спаситель

– Проснись! – прозвучал незнакомый голос совсем рядом.

Словно ударенная током, Аля открыла глаза и к своему ужасу обнаружила, что левый рукав толстовки объят пламенем, вскрикнула и быстро потушила руку об стенку. Она снова оказалась в старом шкафу приютского подвала. И почти ничего не видела, так как свечи уже не горели.

– Ты сумасшедшая! – кричал все тот же голос, – как можно было додуматься разжигать огонь в замкнутом пространстве?

– Шкаф вообще-то не был закрыт, – тихо сказала она.

– Нет, точно ненормальная. Ты хоть понимаешь, что пострадать могла не только ты?

– Что ты имеешь в виду? Вокруг одни каменные стены.

Он промолчал.

– Как ты тут оказался? Ты что, следил за мной?

– Больно надо. Меня послали сюда за… За закрутками.

– Какими закрутками? У них все продукты хранятся в кладовке или холодильнике. Я работала на кухне и поэтому знаю.

– Ладно, ладно. Я спускался по лестнице, когда увидел, как ты бежала сюда, никого не замечая вокруг. Мало ли что ты собиралась с собой сделать, поэтому я и пошел за тобой. Как видишь не зря.

– Спасибо, – буркнула Аля, она запоздало поняла, что парень только что спас ей жизнь.

– Спасибо на хлеб не намажешь.

Они посидели в тишине, каждый приходил в себя. Аля тяжело дышала.

– А Ила это та девчонка, с которой ты все время ходила? Ты выкрикивала ее имя.

– Да? Это моя подруга.

– А почему ты сегодня без нее, поругались?

– Нет. Ее удочерили.

– Правда? Кому надо ее удочерять?

– Да, все это очень странно. Прости за вопрос, но ты вообще кто такой? Я по голосу не могу определить.

– Ты конечно же видела меня. Я в приюте с самых пеленок.

Аля, как ни напрягала глаза, не смогла разглядеть его, только смутные очертания.

– Ладно, – она встала, – мне пора, еще раз спасибо, что спас жизнь.

Ночью она никак не могла уснуть. Сон в подвале казался таким реалистичным, что Аля невольно задумалась о нем. Тот дом похож на ее родной дом, где она жила с родителями. На ум пришло одно воспоминание, очень яркое. Вспышки света, искры летят в разные стороны. Страшный грохот – это обвалился второй этаж. Але четыре годика. Она стоит босиком на остывшем асфальте, обмотанная в плед. Клетчатый. Даже такую мелочь она помнила. Еще крики пожарных и охи толпы. И что кто-то успокаивает ее, гладя по голове. Тела родителей завалило, их так и не нашли под обломками. От них осталась только горстка пепла, как и от дома, как и от их семьи. Так она себя сейчас и чувствовала – никому не нужной горсткой пепла. Аля попыталась вспомнить родителей, но только смутные образы всплывали в подсознании. Например, как мама расчесывала ей волосы. Так аккуратно и нежно. Как с отцом они ходили на рыбалку, и он рассказывал про подводных жителей. Как он ловил рыбу и обратно отпускал ее в воду. Аля помнила много всяких мелочей и все же так мало.

Во сне тот дом тоже выглядел сгоревшим. Может это из-за наяву загоревшегося рукава? Ее к дому вела Ила. Причем тут она? Наверное, много думала о ней в последнее время. Что же она сказала? Аля не помнила. Она закрыла глаза, ей нужно еще раз увидеть этот сон. Но желание не сбылось.

Глава 6

Дом, милый дом

Неделя началась без происшествий. Кончились новогодние каникулы, и наступило второе полугодие восьмого класса. Аля встала с постели самая первая, она так и не уснула этой ночью, но зато без всякой очереди приняла душ. Одежду и полотенце взяла с собой в кабинку и там же переоделась.

Погода лучше не стала, поэтому в школу Аля шла быстрым шагом. Она продрогла в тонюсенькой курточке, которая к тому же ей была велика и от леденящих вихров ни капли не спасала. Да и кроссовки промокли наполовину. Радовало одно – школа находилась в десяти минутах от детского дома. Обычное трехэтажное здание из красного кирпича, как и множество других, нагоняющих скуку. Иле оно никогда не нравилось. Аля не понимала, а каким оно еще должно быть?

– Ярким, разноцветным, чтобы сюда хотелось приходить, а на переменах в коридорах и во дворе должна играть музыка. Все дети любят музыку. И бегать. Веселиться, в конце концов, а их запирают на одиннадцать лет в этом ужасном здании и заставляют смирно сидеть все уроки, – отвечала подруга.

Аля никогда об этом не задумывалась, но все же считала, что школа намного лучше и приветливее, чем детский дом.

Ила училась в седьмом классе. Сразу после первого урока Аля посмотрела в общем расписании в каком кабинете у подруги занятия.

– Нет, Илы сегодня не было, – сказала ее одноклассница.

То же самое сказала классная руководительница. Как ни странно, но Аля этого и ожидала. На самом деле она бы очень удивилась, если бы подруга вдруг после стольких дней объявилась в школе.

Каждый день после уроков Аля раздавала листовки, и сегодняшний не был исключением. На улице чуть потеплело, судя по тому что все таяло, было выше нуля, ветер и снег прошли. Несмотря на это, она чувствовала что заболевает. Сопли текли ручьем, и мучил кашель. На хорошие средства у нее не было денег, а в поликлинику идти не хотелось, опять назначат прогревание, которое никогда не помогало. Обычно болезнь сама проходила рано или поздно.

После подработки Аля отправилась на остановку. Она только примерно представляла себе, куда ехать, поэтому вышла вначале улицы. Аля больше ориентировалась на увиденное во сне, чем на собственную память. Этот район был ей знаком, а городок совсем не большой, поэтому его она узнала сразу. Неспешным шагом Аля направилась вдоль дороги.

Пунктом назначения был ее бывший дом, вернее то, что от него осталось. Аля ожидала вместо него увидеть новую постройку, но нет. Дом стоял на своем месте. Почерневший с обвалившейся крышей. Запах гари, как ей показалось, за десять лет так и не выветрился. С тяжелым сердцем Аля ступила на каменистую дорожку, ведущую к крыльцу.

Так странно очутиться в доме, где она выросла в любви и счастье. Аля совсем не помнила, как было внутри. Где находилась ее комната, а где спальня родителей? От них остались только груда бетона и стекла, продуваемые со всех четырех сторон. И тут Аля увидела фонтан из своего сна. Задняя стена дома обвалилась наполовину и через нее Аля и разглядела ту дорожку, по которой они вместе с Илой бежали.

Аля поспешила к фонтану. Что она хотела там увидеть? Очередное письмо? Аля и сама не знала, что ей искать, и откуда Иле вообще известно об этом доме? То был просто сон, а она надумала себе невесть что. Как ее прошлое связано с подругой? Ответ прост. Никак. Аля оглядела фонтан, он выглядел точно так, как во сне. Но русалок уже не было в помине, а внутри него в грязной воде плавали засохшие листья и прутики. Она вернулась в дом, ей стало так тоскливо и одиноко. Когда-то у нее был дом, семья и Аля уже жалела, что приехала сюда.

Чтобы поднять себе настроение, на обратном пути она зашла в парикмахерскую. Аля копила деньги на хорошие сапоги, но сегодня решила потрать часть из них на стрижку.

– Ох, какой кошмар! – воскликнула прехорошенькая парикмахерша, когда увидела что творится у клиентки на голове, – кто это с тобой сделал? Руки поотрывать надо!

Аля не стала поддерживать разговор, а просто попросила сделать «чтобы люди не шарахались». Она сидела в кресле и смотрела на себя в зеркало, чего уже долгое время старалась избегать. Темные круги пролегли под глазами, волосы, ее гордость, превратились в рваные клочья. Она их даже перестала расчесывать. Девушка-парикмахер долго ходила вокруг нее и цыкала.

Творила все эти гадости против нее Лида. Все ее слушались, и только попробуй пойти наперекор. Коротко стриженная голова на бычьей шее, широкие покатые плечи, коренастая фигура. Всем своим видом она показывала – ты мне не нравишься. Ее правая рука – Кира. Маленькая, хитрая и наглая. Обе девушки из неблагополучных семей с пьющими родителями. Поговаривают, что они больше чем просто подруги.

Аля прекрасно понимала, почему стала девочкой для битья. Они с Илой держались особняком от других, всегда только вдвоем. Из-за этого у них в детдоме практически не имелось друзей. Подруга младше ее на год, но иногда казалось, что она старшая. По какой-то неведомой причине Илу боялись и их обходили стороной. Конечно, у Али были друзья в школе, но не тут. Здесь совсем другой мир со своими правилами и законами. Каждый сам за себя и все против тебя, если дашь слабину. Заклюют. Вот и она теперь стала тем самым червячком в курятнике, когда осталась совсем одна.

Наконец, парикмахерша закончила. Она полностью сбрила виски, но на макушке оставила волосы, сантиметров десять.

– Прости, милая, это все, что я могла сделать. Но тебе идет!

К образу Али и правда шла эта стрижка. Она любила темные цвета в одежде и предпочитала черные тени для век. Новая прическа добавляла ей дерзости. Аля даже улыбнулась, когда стоя на остановке, она поймала взгляд незнакомца. Он, как и Аля, был одет во все черное. Но пришел ее автобус, и они так и не познакомились.

Аля вернулась в приют ни с чем.

Она задавалась вопросом, почему подруга оставила только это непонятное письмо и неужели это все? Снова и снова спускалась в подвал, искала подсказки в библиотечных книгах, но результата это не дало.

Глава 7.

Одиночество – сволочь

Аля никогда не чувствовала себя настолько одинокой. Иногда она украдкой поглядывала на парней, вслушивалась в их голоса, ей очень хотелось увидеть того загадочного незнакомца, который спас ее в подвале. Но либо он ее избегал, либо она плохо искала. Между тем состояние здоровья все ухудшалось. Становилось хуже с каждым днем. Одолевал кашель, было трудно дышать. Но она также продолжала ходить на подработку и в школу, потому что не хотела пропускать занятия. Сейчас ее главная цель – хорошо окончить школу. Но когда ее прямо на уроке отправили домой, так как у нее был сильный кашель, ей все же пришлось идти в поликлинику. Там ей назначили прогревание и повыписывали кучу дорогостоящих препаратов, на которые она потратила последние заработанные средства.

Наконец наступила суббота. Хорошее настроение, подаренное Але в виде письма, к концу недели начисто испарилось. Апатия охватила ее. Она через силу заставляла себя что-то делать. В школе задали кучу домашнего задания, но сегодня Аля хотела подлечиться и поваляться в кровати. Вдобавок ко всему, у нее поднялась температура, все тело ломило, болела голова, а от беспрерывного кашля и горло. Но в воскресенье она пообещала себе выкинуть мрачные мысли и заняться только уроками. Как только ее голова коснулась подушки, сон тут же забрал ее в свои объятия.