До Нового тысячу девятисотого года оставалось несколько минут. После прошлого нашего приключения про «Хрустальную ладонь» прошло шесть дней (про неё я написал книгу, но Уитсон про это ещё не знает).

Тепло огня в камине, треск в нём дерева – это всё успокаивало меня.

– Я думал, что недоживу до двадцатого века. – Сказал я и сделал глоток тёплого чая.

– Не хочу вас расстраивать, Малко, – сказал Уитсон, после чьих слов я напрягся. – Но двадцатый век начинается с тысячу девятисот первого года, а не с девятисотого.

– С чего вы взяли? – спросил я.

– Просто знаю. – Ответил Уитсон.

Я расстроился. Но чтобы не подавать виду, я включил радио.

– Всем нашим слушателям Новогодний привет. С вами НьюзФМ, и его ведущий я, Андрей Кулабин. Пока не наступил Новый год, хочу вам сказать, что новый век начинается не с этого, а со следующего года. Да, это плохая новость, но зато вы теперь знаете правду и не находитесь в заблуждении.

Я взял бутылку шампанского и налил его себе и своему другу.

– Нет, Малко, я не буду пить.

– Почему? – спросил я.

– Потому-что завтра у нас посетитель. А не дай Бог, она увидит нас в не трезвом состоянии.

– Ну хотя бы по одному бокальчику. – Уговорил я.

– Хорошо. – Ответил Уитсон и взял бокал с шампанским.

– Три… Два… – считает ведущий радио, – один. С НОВЫМ ТЫСЯЧУ ДЕВЯТСОТЫМ ГОДОМ!

И после наших слов наши с Уитсоном бокалы зазвенели друг об друга. Наконец Новый год.

Утро. Я проснулся от крика Уитсона, который вошёл в мою комнату:

– Малко! Срочно одевайтесь. Скоро придёт наша посетительница.

И после этих слов он вышел. Я встал с кровати и увидел, что на ней лежат ещё две бутылки вина, которые я закрыл в подвале ещё давным-давно.

Я быстро оделся, привёл себя в порядок и зашёл в кабинет Хита. Он уже был одет и причёсывался.

– Это вы виноваты, Малко. – произнёс он.

– Это ещё почему? Я вас просил выпить только один бокал. И вы согласились, между прочим. Остальные вы пили по своему желанию.

– Я вам сразу сказал, что я не хочу пить.

– Вообще-то так почти все празднуют, прошу заметить.

– Значит все, кто так празднуют, крайне бестолковые люди.

Спорить я не стал, потому-что знал, что это бесполезно. Я сделал глубокий вдох, затем выдохнул и спокойным голосом спросил:

– Я буду делать себе чай. Вам делать?

– Да, будьте добры.

Я спустился на первый этаж, набрал в чайник воды и поставил его на газовую плиту. Пока вода нагревалась, в двери кто-то постучал. Я открыл её и увидел на улице за порогом молодую даму, которая была одета в толстую одежду, а волосы её я не увидел из-за толстой шапки.

– Здравствуйте, вы детектив Уитсон Хит? – спросила она.

– Нет, я его коллега – мистер Малко. А вы?..

– Я мисс Моррайни.

– Входите. – Сказал я, и когда девушка зашла, я закрыл за ней дверь.

Как раз вовремя к нам спустился Уитсон. Он вытер свой пиджак и, посмотрев на нас, сказал:

– Ох, миссис Моррайни. Вы уже пришли. – Промолвил он.

Мисс Моррайни… Мисс Моррайни… Где то я эту фамилию уже слышал. Точно…

– Мисс Моррайни, вы случайно не учились в школе номер двадцать один? – спросил её я.

– Училась. – Ответила девушка. – А от куда вы знаете?

– А я ваш бывший одноклассник, не помните? Малко Бредбери.

Девушка посмотрела на меня со взглядом, по которому было видно, что она пыталась меня вспомнить.

Мне почему-то стало неловко, и вдруг мисс Моррайни посмотрела на меня.