Сдаётся Земля, недорого!

тире тире точка точка тире точка точка точка тире точка тире тире точка тире тире тире тире тире точка точка точка точка тире точка тире точка тире точка тире

День, заполненный прогулкой, спорами, пережитым ужасом перед лицом смерти, встречей с инопланетным гостем очень вымотал, и мы с Тиффани решили уснуть ещё засветло.

АБКИс от сна отказался, уверяя нас, что посвятит время поискам своего корабля. Я не стал расспрашивать, где и как он намерен начать поиски, а, доковыляв до лаборантской кушетки, молниеносно покорился царствованию Морфея.

От переизбытка эмоций и внутренних переживаний сон получился непривычно абстрактным, разрозненным и пригодным лишь для подростков с ярко выраженным клиповым мышлением.

В начале сна за мной гналась стая гиен на круизных мотоциклах. После я куда-то долго падал, в то время как мимо пролетал «Ковчег-10». Не успел я притронуться к кораблю, как оказался в аризонской долине, усеянной разнообразным мусором внеземного происхождения. Стоило приступить к уборке, как с неба рухнул метеорит, подняв в воздух гидросферу Земли. После были люди-птицы, гномы, сумасшедшие учёные и одноглазые роботы.

Не знаю, что бы это значило. Вопрос толкования снов не подвластен силе трения. В том смысле, что он настолько скользкий, что сравнится с извечным вопросом о том, «кого бы ты взял с собой на необитаемый остров?». По статистике большинство опрошенных желают оказаться на острове со своей второй половинкой. Некоторые взяли бы риелтора и юриста, чтобы оформить незаселённый клочок земли, и лишь малая часть респондентов заявили, что мечтают оказаться на необитаемом острове в паре со сборщиками статистики, дабы избавить мир от этих надоедливых личностей. Поэтому четыре года назад была принята конвенция «О запрете статистических данных».

Тем не менее, в сны я не верю. Зато во что я верю, так это в то, что их легко прервать.

– Землянин, просыпайся, где твой скафандр!? – кричал АБКИс, безудержно тормоша меня за плечи.

Спросонок я решил, что он вздумал шутить, как издевались ребята, из детского лагеря, будя меня посреди ночи с целью задать нелепый вопрос. Увлёкшись процессом, АБКИс с усилием продолжил тормошить меня за плечо, и когда-то чуть не вылетело из своего сустава, я понял – произошло ужасное!

– Что стряслось? – возбуждённо осведомился я, резко вскочил на пол, и чудом не вывихнул себе голеностоп.

– Землянин, у нас проблемы! Планету уносит в космос, я до конца не выяснил почему, видимо некая сила ослабила ее гравитационное поле, и она сошла со своей орбиты. Живо одевайте скафандры, иначе погибнете!

Подобная новость может шокировать любого, а человека, дважды пережившего неминуемую смерть, в особенности. Я схватил первые попавшиеся вещи и, напяливая их по пути, бросился бежать в комнату Тиффани. По дороге меня распирало бешеное любопытство, ни разу мне не приходилось наблюдать, как планета сходит с орбиты. Жертвуя драгоценным временем, я остановился и выглянул в окно. Если не брать в расчет необыкновенно темную ночь, ничего существенного не изменилось: светодиодные фонари продолжали освещать центральную площадь, а радар вращаться по кругу, словно однажды заведенный перпетуум-мобиле.

Впервые меня настораживало спокойствие. Я решил уточнить, действительно ли нам угрожает опасность или это следствие ночного кошмара инопланетного гостя.

Выскочив на улицу, я застал АБКИса погруженным в работу. Используя свои лазерные глаза, он занимался сваркой сосуда, напоминающего собою металлический конус.

– Дружище, – прервал я. – Объясни, почему ты решил, что планету уносит с орбиты?

– Землянин, видимо развитие коры твоего мозга несовершенно, потому ты не в силах увидеть очевидных признаков… – не отвлекаясь, произнес АБКИс и продолжил работу.

Этим высказыванием он напомнил моего деда. Тот любил природу и часто рассказывал о способах лесного ориентирования. В те годы я был закоренелым жителем мегаполиса, редко посещающим городской парк, и знакомым с флорой благодаря цветочным магазинам. Из-за этого мудрые наставления деда часто проходили мимо моих ушей.

Таинственный лес

Однажды студентами мы выбрались за город, чтобы устроить соревнования по пилотированию квадрокоптеров. В какой-то миг мне вздумалось отличиться и полетать над лесом. Увлекшись, я загнал коптер так далеко, что долететь обратно ему не хватило заряда аккумулятора. Тогда мне пришлось идти за ним в густой и дикий лес.

Дрон был найден спустя пару часов, а дорога назад потеряна навсегда. Тут-то и пригодились наставления деда. Он учил, что южная сторона муравейника самая пологая, а на лиственных деревьях со стороны севера растет мох. Деда я слушал невнимательно и все воспоминания чудесным образом перемешались, отправив меня на поиски пологих деревьев и мохнатых муравейников. Найти подобные ориентиры – задача неведомой сложности, если знать, что искал я их в широколиственном лесу, где не растет ничего, кроме дубов и стоптанной почвы. Благо в тот день ребята нашли меня быстрее, чем могли найти тоска и умопомешательство.

Исходя из истории, я счел себя некомпетентным в вопросах ориентиров схода Земли со своей орбиты и, доверясь мнению АБКИса, отправился будить Тиффани.

Когда мы собрались, покинув центральное здание космодрома, улица наполнялась рассветом нового дня. АБКИс стоял на крыльце и подобно лемуру любовался восходом. Неподалеку от него располагался недостроенный каркас спасательной капсулы, предназначенной для нашей эвакуации.

– Все нормально, земляне! – бодро заговорил АБКИс. – Ваша планета возвратилась на свою привычную орбиту.

После его слов Тиффани обратила на меня свою заспанную физиономию и звонким хохотом рассмеялась. Реакция её поведения дошла до меня не сразу, но как только я осознал, в чем загвоздка, то непременно составил ей компанию.

АБКИс смотрел на двух умалишенных гуманоидов, делая выводы, что в паническом состоянии у нас съехала крыша.

Успокоившись, мы рассказали ему, что смена светового дня и ночи – это обыденный процесс для нашей солнечной системы.

В ответ АБКИс пояснил, что категорически не понимает подобного явления. Его родная планета расположена в пятикратном созвездии звезд, благодаря чему обитатели планеты круглые сутки живут в дневное время суток, самостоятельно определяя, время наступления ночи. Следовательно, тьма для них, как снег для африканцев, непривычна, ужасна, но иногда так необходима.

Наконец и Тиффани поняла, что АБКИс – это не злобное существо, жаждущее порабощения, а добрый друг, который в трудную минуту готов прийти на помощь. Мы сидели, втроем расположившись на ступеньках центрального здания космодрома, и восхищались тем, как восходит наша единственная звезда – Солнце.

АБКИс рассказывал разные интересные вещи. Например, что его капсульный панцирь – это сплав двух редчайших видов металла, добываемых на самой далекой планете галактики. Сплав этот настолько крепкий, что запросто может выдержать взрыв энергией восемь целых, сто тридцать пять тысячных умноженных на десять в пятнадцатой степени джоулей. Несмотря на внешний панцирь АБКИса, сам он состоит из обычной органической плоти, имеет четыре сердца, которые располагаются в разных частях тела и могут функционировать каждое по отдельности. Все эти качества делают его практически неуязвимым, что приветствуется, когда ты борешься с таким сильным врагом как роботы.

К слову о них, мы расспросили АБКИса, почему он питает к роботам такую бесконечную ненависть? На что тот, немного отмолчавшись, поведал нам следующую историю.

История охотника на роботов

– Давным-давно, когда ваша цивилизация еще и не думала зарождаться, а моя уже подходила к своему закату, – начал он свой рассказ, – на планету Нчиясили, упало странное космическое тело. Им оказался полуразбитый робот, а точнее его голова с процессором, аккумулятор которого доживал последние минуты своего существования. Киборг, нашедший обломки робота, оказался слишком сентиментальным и, сочувствуя несчастью бездушной машины, решил его починить. К тому периоду наши технологии позволяли создать роботу новое тело, чем и воспользовался добродушный киборг.

– Он создал ему тело по своему образу и подобию? – перебил я, проводя аналогию с однажды прочитанной ветхой книгой.

– Нет, это было обычное тело робота: сенсоры, актуаторы, источники энергии и тому подобное. Не перебивай!

– Молчу! – буркнул я, жестом закрыв себе рот на застежку.

– Продолжим. После того, как новое тело изготовили, отремонтированный робот решил отплатить своему спасителю ценной информацией.

Информация гласила, что до попадания на планету Нчиясили робот участвовал в битве со злобной цивилизацией ящеров, где и потерял тело. Робот рассказал, что ящеры обманным путем напали на его планету и уничтожили всех её обитателей. Он единственный, кому удалось спастись из этой беспощадной металлоломни. Ящеры устроили за ним погоню и не отстали, пока вдребезги не разнесли прежнее тело бедняги.

В дополнение к рассказу, робот предупредил добродушного киборга, что подобная участь может ожидать и их планету, если те заранее не примут нужные меры. Еще говорливый робот добавил, что ему удалось разведать слабые места ящеров, поэтому только с его помощью империя киборгов сможет победить ужасных и хитрых захватчиков.

Информация о предстоящей войне с ящерами и о благородном роботе-спасителе мгновенно разлетелась по моей планете. В заслугу за его храбрые старания совет мудрецов Нчиясили нарек робота славным именем Мсайдизи, что в переводе с языка киборгов означает «Добрый помощник».

Мсайдизи утверждал, что вооружение киборгов, несмотря на всю его надежность, не спасет в битве с таким сильным врагом, как ящеры. Взамен он предложил альтернативный план модернизации боевых костюмов. Инициативу замены костюмов поддержали все абсолютные граждане империи, за исключением моего отца. Я тоже сомневался в обновлении боевых капсул, но в свои годы не подходил под категорию абсолютного гражданина республики.

Рискнув пойти против системы, отец направился в совет старейшин. К сожалению, совет был так сильно одурачен обаянием Мсайдизи, что единогласным решением отверг просьбу отца, лишив его права голоса. Я всегда знал, там, где поют хором, слова не имеют значения. Так мы с отцом остались единственными гражданами Нчиясили, кто отказался менять свой старый капсульный панцирь на новую электронную экзоброню, предложенную Мсайдизи взамен.

Настал день битвы. Киборги-разведчики выследили приближающиеся корабли ящеров, и по планете была дана команда занять групповую оборону. Отряд лучших генералов-стратегов расположился в командном пункте, а управлял всеми ими не кто иной, как сам Мсайдизи.

Корабли ящеров приближались, но команды атаковать не поступало. Не торопились атаковать и корабли захватчиков. Со стороны это выглядело как встреча старых знакомых, с одной лишь поправкой, что к нам приближался потенциально опасный враг. Все вокруг искренне верили, что подобный ход – лишь грамотно продуманный план Мсайдизи, чтобы, подпустив ящеров максимально близко, одним разом ударить в их слабое место. Время шло, но сигнала об атаке по-прежнему не поступало. Корабли ящеров к тому времени успели проникнуть в атмосферу планеты и открыть шлюзы для высадки десанта.

– Чего он ждет!? – нетерпеливо выругался отец, после самовольно открыл огонь по кораблю захватчиков.

От полученных повреждений корабль ящеров рухнул вниз. Я тогда удивился, зачем было модернизировать вооружение, когда они запросто уничтожаются при помощи старого оружия?

Внезапно один из киборгов, стоящих неподалеку от нашего рубежа, задрожал и свалился парализованный. Вслед за ним подобный трюк повторили остальные киборги.

– Сынок, это предательство! – заорал отец и дал очередь по пролетающему мимо штурмовому истребителю захватчиков. Корабль рухнул прямо перед нами, и мы с отцом обомлели, ведь за штурвалом сидел обыкновенный робот.

Тем временем киборги, пытающиеся оказать сопротивление, беспорядочно падали в оцепенении. Как позже выяснилось, Мсайдизи оборудовал новую экзоброню управляемой детонацией, капсулы обездвиживали тело своего обладателя, и роботы без сопротивления расстреливали наших бойцов.

Таким образом, единственными способными воевать с армией захватчиков, оказались я и мой отец. Одних наших ресурсов было недостаточно, чтобы оказывать сопротивление огромной силе, из-за чего мой отец принял единственное решение уничтожить роботов вместе с собой.

Я был слишком молод и не имел права голоса, дабы воспротивиться ему. Отец усадил меня в корабль, отдав свою капсульную броню. Задав координаты соседней звездной системы, он запустил корабль, и я отправился покорять неизвестный мне ранее космос.

К сожалению, взорвать планету ему не удалось. Едва успев сопроводить мой корабль, роботы окружили отца и, воспользовавшись отсутствием на нём капсульной брони, расстреляли на месте. Улетая, я наблюдал за происходящим внизу, не имея возможности вмешаться и помочь. Позже я вернулся на Нчиясили, к тому времени это была планета-призрак. Роботы истребили там все живое, а после отправились в другие галактики, чтобы во главе с лидером Мсайдизи обманными путями уничтожать органические цивилизации.

Я поклялся себе отомстить, став самым беспощадным во вселенной охотником на роботов.

– Вот это да! – не удержался я под впечатлением от рассказа. – Теперь понимаю, почему ты так ищешь свой корабль, это единственная память об отце!

Тиффани, дослушав историю до конца, разревелась и, пытаясь сдержать льющиеся слезы, обратилась к АБКИсу.

– Кажется, я знаю, где твой корабль, – начала она, вытирая сырые глаза. – Отец совместно с группой ученых занимался изучением инопланетного корабля. Он часто рассказывал об этом месте, завтра мы пойдем туда и отыщем его!

Оставшееся дневное время мы посвятили приготовлениям к завтрашнему походу. Тиффани запасала в дорогу продуктов, АБКИс оборудовал наше транспортное средство, а я мучился со своей совестью из-за отправленного в космос сигнала об армии кровожадных роботов-убийц.

В момент отправки сообщения я не осознавал кто такие роботы, для меня это были обычные бездушные машины. Кто мог представить, что они окажутся подлыми предателями. Благодаря своему угрожающему посланию, которое, кстати, продолжает транслироваться, я чувствую себя сторонником и пропагандистом роботов. Все равно, что в еврейском гетто запустить гимн нацистской Германии.

Поставив задачу удалить сообщение, я отправился в центр управления спутниками связи.

Космодром

Центр управления спутниками

Прибыв на место, я молниеносно запустил главный компьютер, и не менее быстро стер проклятое сообщение. Тревога и волнение распирали мою грудную клетку, руки тряслись, а курсор на экране соблазнительно подмигивал, заманивая прохожих написать в него хотя бы строчку. Умение поддаваться соблазнам, всегда было моей слабостью. Я даже не заметил, как пальцы отказались подчиняться рукам и, пробежавшись по сенсорной клавиатуре, выбили на экран следующее сообщение:

ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!!!

От центра вселенной S-01, по координатам: 34,5P 345/12S; 034/IT,345V-NO-> 345—3,45,5FR-RTE-> -175,5POm,345/655SS

ЗЕМЛЯ НЕ СДАЁТСЯ!!!

Подтвердив отправку, я твердо и бесповоротно заявил, что никогда больше и ни при каких обстоятельствах не стану отправлять сообщения в космос!

Дорога обратно выдалась чудесной, на душе ощущалась легкость, а в мыслях один сплошной позитив:

– Завтра мы найдем корабль АБКИса. Я напрошусь к нему матросом, Тиффани станет нашим коком, и мы одной большой командой отправимся бороздить просторы вселенной!

Идея оказалась чудесной и, семеня по дороге к дому, я бодро приплясывал в такт песням, которые время от времени насвистывал вслух.

Необходимо хорошенько выспаться и отдохнуть, завтра ждёт новый день, новые впечатления, новая жизнь.

тире тире точка точка тире точка точка точка тире точка тире тире точка тире точка точка точка точка тире точка точка тире точка точка тире тире тире точка тире точка тире точка тире

Космодром

Площадь центрального здания

Завтра наступило так быстро, что едва успело закончиться вчера. Мы были собраны и готовы к длительному походу. На секунду могло показаться, что трое путешественников снарядили себя к опасной, приключенческой экспедиции в поисках древних утерянных сокровищ. Жаль только, что с изобретением сканера драгоценных металлов, все ценные залежи Земли были найдены, выкопаны, переплавлены и проданы.

Напоследок я повел себя, словно примерный работник, читающий памятку «О технике безопасности», прежде чем под ней подписаться.

– Нужно обойти космодром и вырубить всё электричество! – с первостепенной важностью заявил я.

В ответ Тиффани скромно пожала плечами, а АБКИс предложил взорвать все подстанции, тем самым ликвидировав электричество в нескольких сотнях миль. Я отказался от его безумного предложения и, пообещав друзьям, что не заставлю их долго ждать, немедленно удалился.

Первым делом отключил биолокатор. Чтобы в будущем его нашли и запомнили именно под таким названием, я написал слово большими буквами, белой краской на черном фоне с задней части устройства:

Б И О Л О К А Т О Р

(описание см. ниже)

Следом отключил свет по периметру, воздушные фильтры, отопление и прочие необходимые для функционирования системы. На десерт оставил самое интересное – станцию «Воздушный щит». Интересной она стала из-за того, что мне не терпелось узнать, как АБКИсу удалось преодолеть её защитный барьер и какие изменения произошли со щитом во время их совместного столкновения.

Войдя на станцию, я по наитию запустил монитор «Состояния целостности щита». Кто бы мог сомневаться, в щите была настолько исполинская дыра, что пугающая всех брешь в озоновом слое над Антарктидой казалась форточкой на её фоне Триумфальной арки.

– Не зря разработку проекта решили заморозить, – подумал я. – Странно как его ещё птицы клювом не истыкали.

Не успев оценить качество дешёвого сарказма, я заметил, как на щите появилось новое отверстие, затем ещё два, а за ними сразу четыре, и так в алгебраической прогрессии, пока весь щит не превратился в один гигантский дуршлаг.

Минуту я ошарашено лицезрел монитор «Состояния целостности щита» и категорически не понимал двух вещей – зачем отныне в названии монитора стоит слово «целостность» и что могло сейчас разрушило систему «Воздушный щит»? Последний вопрос волновал сильнее.

Для ответа на него, мне пришлось воспользоваться старым дедовским способом определения погоды – выглянуть на улицу и посмотреть. Когда я открыл дверь, предо мною возник далеко не позитивный сюжет предстоящих событий. На улице, словно грачи по весне, совершали посадку сотни тысяч космических кораблей пришельцев.

– Роботы, братья! – провозглашал своей электронной речью один из них. – Мы получили сигнал и прибыли сюда, чтобы сплотить наши армии воедино, и бросить все силы на борьбу с могущественным противником! – заявлял он, крепко держась за тумбу, установленную на одном из центральных кораблей пришельцев. – Выходите! Обещаем мирные переговоры!

Фигура говорливого оратора идеально подходила под описание Мсайдизи. АБКИс рассказывал, что внешне Мсайдизи самый обыкновенный, ничем не примечательный антропоморфный робот. Так и было, среди высадившихся на землю роботов-штурмовиков, имеющих мощную, усиленную конструкцию, робот, стоящий за тумбой, смотрелся хлипкой моделью, собранной прыщавыми дилетантами в кружке юных техников.

– Дело плохо, – подумал я, – Похоже, сообщением об угрозе, я навлёк куда большую угрозу. Хотя не все потеряно, пока они уверены, что здесь обитают их собратья, у нас есть время изобрести какой-нибудь план.

Обходными путями, придуманными мною на случай горных оползней, я стал пробираться до центрального здания космодрома, где меня уже заждались ничего не подозревающие АБКИс и Тиффани. Издалека еще доносились возгласы и реплики псевдомиролюбивых захватчиков. Я шёл и, мимоходом слушая обрывки фраз, не мог понять следующего: почему все пришельцы, которых мне довелось увидеть, говорят на языке землян? Если вы такие сверхразумные, придумайте свой язык и говорите на нем! Неужели это так сложно?

Воспоминания полиглота

В детстве, ещё до конвенции «О запрете изобретений всем, кто не имеет докторской степени» у меня был друг, которому посчастливилось выдумать свой собственный неповторимый язык. Правда, из-за этого сверстники не хотели с ним общаться, а взрослые избегали всяческого контакта. Мне его лингвистическое изобретение показалось гениальным, так мы подружились. День за днём, подобно шаолиньскому ученику, я познавал технику языка, копировал мимику автора, вникал в особенности произношения, запоминал транскрипцию, и вскоре в мире появилось как минимум два человека, в совершенстве владеющих сложным языковым даром.

Став полиглотом, я захотел поделиться своим знанием с окружающими. Для этого я бродил по школе и выкрикивал всем ругательные цитаты, грамотно переведённые на наш новый язык. Вследствие инцидента меня вызвали к директору, где я мигом схлопотал порцию отборных нравоучений.

Оказывается, мой друг не изобретал язык, он был шепелявым, картаво говорящим заикой, и был вынужден так разговаривать. Мне еще долго потом было стыдно за то, что все это время я передразнивал больного человека.

Когда я добрался до центрального здания космодрома, миролюбивая речь врагов сменилась немиролюбивой речью друзей.

– Алекс, ты почему так долго? – негодовала Тиффани, – Мы ждем тебя полтора часа!

– Серьезно! – подхватил эстафету АБКИс, – На вашей планете время так скоротечно, что я уже постарел на несколько лет!

– Постойте, – прервал я. – У меня две новости, хорошая и плохая, с какой начать?

– С плохой, – парировал АБКИс. – Люблю счастливый конец!

– На нашу планету только что высадилась армия роботов.

– А хорошая? – испуганно произнесла Тиффани.

– О нас они пока ничего не знают.

– Сейчас узнают! – возразил АБКИс и перезарядил оба своих наплечных пулемета.

– Постой, нам нужен план, – осадил я его, пытаясь смирить пыл разбушевавшегося товарища. – Их слишком много, пойти сейчас туда и драться равноценно самоубийству!

– Хорошо, твои предложения? – угомонившись, ответил он.

– Пусть каждый выскажется. Тиффани, что ты думаешь?

Я намерено предложил Тиффани высказаться первой, решив, что пока она будет говорить, пыл АБКИса успеет поостыть.

– Нам нужно бежать, – неожиданно начала она. – Бежать с Земли. Рано или поздно мы все равно её покинем, почему не сделать этого сейчас? АБКИс, твоя капсула способна летать, используй ее, чтобы улететь на планету Р307, вслед за остальным человечеством. Забудь про роботов, месть не принесет счастья и не вернет отца…

– Понятно, – перебил я, не дав Тиффани наговорить лишнего. – АБКИс, тебе слово!

– Первое правило охотника на роботов гласит: «Видишь железного выродка, врежь ему по металлическим шарам». Если кто-то со мной не согласен, оставайтесь здесь, – отрапортовал АБКИс, попутно снаряжая боеприпасы.

– Раз все определились, пришло время высказаться мне. Порою жизнь обходится с нами несправедливо, – начал я, витиевато рассуждая. – Все мы рано лишились родительской ласки, в последующем замещая эту потребность разными способами. Наукой, – объявил я, глядя на Тиффани, – сражениями, – добавив, перевел взгляд на АБКИса, – а кто-то так и не нашёл своего призвания… – выдержал паузу я, – но одно могу сказать наверняка, Земля – это наш дом! Не у всех конечно, но у большинства из нас точно, поэтому мы не станем её просто так отдавать! Если когда-то я пытался сдать Землю в аренду, то сейчас заявляю прямо: ЗЕМЛЯ НЕ СДАЁТСЯ!

– Ты со мной? – спокойно проговорил АБКИс.

– Да! – воодушевлённо подтвердил я.

– Так бы и сказал, а то устроил тут героический эпос, зря потратили время, – флегматично подытожил он. – Хватайте оружие, мы выдвигаемся!

И мы принялись снаряжать себя к предстоящему сражению, которое я дословно ознаменовал: «Битвой за планету Земля».