По его телу пробежал леденящий холод. Да и как иначе, если лежишь на полу из кафельной плитки? Бело-зеленая мозаика может радовать глаз, но не способна греть. От его левого виска тянулась струйка крови. А в голове как будто вещал слабый голос. Он как будто прояснял ситуацию и помогал собрать воедино осколки происходящего.

– Где я? – проскочила мысль. Он перевернулся на бок, оперся на колени, чтобы подняться. Легкая мигрень, словно шум далекого бала, отдающийся в голове. Он повернул голову и осмотрел помещение, в котором находился. Это была большая ванная комната с зелеными стенами. Ванна оказалась длинной, во всю стену.

– Ты поскользнулся, когда поднимался из воды. Ты ударился головой, – продолжал говорить голос, и он машинально наклонился. Ванна была пуста. – Вода могла и стечь… Ты здесь лежишь, возможно, не один час.

Прямо перед ним в стене была ниша, в которой находились две керамические раковины и огромное зеркало. В нем он увидел свое отражение. Брюнет, средний рост, неплохо сложен, около тридцати.

– Что, даже имени своего не помнишь?

Он помассировал виски, втайне надеясь, что это поможет вернуть память. Джо… Джозеф… Так что ли его звали?

– Бред! Не верю ни на грош! – возмутился голос. Он сжал пальцами раковину и приблизился к зеркалу. На какую-то долю мгновения мужчина с тонкими чертами лица и ясными глазами показался ему полным незнакомцем. Он поднес руку к виску, и его пальцы скользнули к краю раны.

– Я же говорю, ты навернулся! Ты стукнулся башкой, вот и все!

Рана болела, но не так, чтобы нестерпимо, да и головная боль почти прошла. Он задавался вопросом, как можно потерять память от простого падения. Позади него на хромированном поручне висели два белых полотенца с большими инициалами «О. А.», которые ему ровным счетом ни о чем не говорили. Он обернул одно из них вокруг талии, вышел из ванной и оказался в прекрасном гостиничном номере. Его ноги утопали в кроваво-красном ковре. В дальней части располагалась двухместная кровать, укрытая покрывалом того самого оттенка зеленого, в котором была оформлена ванная комната. По бокам стояли два столика с лампами в стиле ар-деко и старомодным дисковым телефоном. Также была гостевая зона с диваном, установленным напротив огромной застекленной двери.

Из-за нее лился невероятно белый и яркий свет, будто ненастоящий.

Когда он подходил к двери, ему даже пришлось прикрыть лицо рукой, чтобы не резало глаза. А в окно было видно, что до самого горизонта тянулась долина, заросшая лесом. Вдалеке виднелись остроконечные силуэты гор. У их подножия притаилось ярко-синее озеро, и все вместе это напоминало вид с почтовой открытки.

– Такое место невозможно забыть! – сказал внутренний голос. Но никакого конкретного названия в памяти не всплывало. Эпиналь^[1] с открыток, да и только. Почувствовав поток холодного воздуха, проникавший через оконную щель, он вздрогнул и снова ощутил головную боль.

– Пора найти какие-нибудь тряпки!

Он повернулся к двери, рядом с которой стоял дубовый платяной шкаф. Внутри шкафа висел ряд мрачных одинаковых костюмов и соответствующее количество идеально выглаженных белых рубашек. Он заметил бейдж, приколотый к лацкану пиджака. На нем было его черно-белое фото, а также имя и подпись: Джошуа Оберсон, Служба безопасности. Сверху располагался логотип «О. А.», уже знакомый по полотенцам.

– Теперь ты видишь, что ты не Джозеф! Я был прав, голова ты садовая!

Джошуа… Да, это был он, и сомнений в этом не оставалось. Он проработал в этом отеле… уже много лет. Память мало-помалу к нему возвращалась. Видимо, нужно было запастись терпением. Он решил одеться, просмотрел белье, лежавшее в ящике шкафа, влез в рубашку, костюм и очень элегантные кожаные ботинки. Теперь перед зеркалом стоял сотрудник службы безопасности отеля «О. А.» Джошуа Оберсон. А – это Альпы? Или Астория? Он ничего не помнил, но эти слова вдруг пришли ему на ум. В комнате раздался звонок телефона, и он поспешил снять трубку.

– Джошуа? Что вы делаете? – спросил сердитый женский голос.

– Я… я упал, – после секундного колебания ответил он.

– Упали? Ну что ж. Вас ждут в голубой гостиной. Встреча была назначена на десять часов, вы помните? Вы опаздываете уже на пятнадцать минут!

– Буду мигом! – машинально отозвался он, не имея ни малейшей идеи, где же найти эту самую голубую гостиную. Услышав в ответ, что его ждут, он повесил трубку и окинул взглядом комнату (его комнату?) в последний раз. Потом направился к двери. К двери был прикреплен план этажа с указаниями по эвакуации.

– Тебе бы лучше поспешить, старик, – сказал голос, когда Джошуа клал пальцы на ручку. – Номер 81.

У него в голове зажегся красный сигнал тревоги. 81… это число о чем-то ему напоминало. Невозможно понять, почувствовать наверняка. В этот момент он увидел слова, записанные готическим шрифтом сверху плана.

«Отель „Аваланш“^[2]». О. А. Странноватое название для отеля! – сказал он себе.

Выйдя из номера, Джошуа обнаружил длинный коридор, по сторонам которого располагались одинаковые двери, точь-в-точь как его. Обои в желто-зеленую полоску выделялись на фоне темно-красного ковролина, а шарообразные светильники, развешанные через равные промежутки, источали приглушенный свет. Атмосфера здесь была тревожная.

– Налево, – получил он очень уверенное указание от внутреннего голоса и повиновался. Спустя пятнадцать метров коридор разделился надвое под прямым углом. За поворотом скрывались новые двери.

– Громадина какая! – воскликнул он вслух.

– Поистине так! Почти двести номеров и девяносто шесть люксов.

Джошуа снова почувствовал, что по спине бежит холодок от непонимания того, откуда идет этот голос. Он ведь подсказывал информацию, которую Джошуа не мог вспомнить сам. Это что, побочный эффект «падения»? Или он всегда так жил?

– Я всегда был с тобой, Джош, – ответил голос так, будто его обладатель прочитал мысли. – Когда-то ты даже дал мне прозвище Шамину. Миленькое, да? А мне оно кажется смешным…

Тут любитель давать прозвища ускорил шаг, намереваясь побыстрее пройти коридор. Ему было неприятно общаться с воображаемым другом в этом плохо знакомом месте. Падение явно плохо сказалось на его способности соображать, и он сказал себе, что стоит поскорее сходить к врачу, чтобы проверить нейронные связи в голове. Да, версия с падением объясняла временную потерю памяти, но вот голос Шамину, прочно обосновавшийся у него в голове, явно появился по другой причине. Проходя мимо одной из дверей, Джошуа заметил, что на полу лежит ветка вишневого дерева с единственным чахлым цветком. Он наклонился, чтобы поднять ее, и в этот момент Шамину заявил: «Несчастный, не думай к ней прикасаться!». Но было уже слишком поздно. «Несчастный» уже держал мертвую ветку в руках. Дерево засохло и сморщилось, не питаемое более живительными соками. Цветок оторвался и упал на ковролин – белое пятнышко в багровом море. От внезапно нахлынувшей тоски сжалось сердце, а он так и не понял, что же ее спровоцировало. Раздался негромкий звонок, и Джошуа повернул голову к лифту, который находился в конце коридора.

– Уносим ноги! – мученически заявил Шамину с ноткой паники в тоне. Джошуа посмотрел на дверь перед собой. Номер 67. Он задался вопросом, кто здесь живет и как тут очутилась ветка. Потом он вспомнил про телефонный звонок и раздраженный женский голос, велевший ему явиться в голубую гостиную. Против желания он положил ветку на пол и пошел дальше. Через несколько десятков метров он вошел в помещение, скрывавшее два лифта с огромными дверями. Сияющий хром контрастировал с темным деревом, покрывавшим стены. Он машинально нажал на кнопку, и двери открылись. Огромная кабина была увешана зеркалами. Панель насчитывала дюжину кнопок с номерами и буквами. Индикатор над дверью указывал, что он находится на восьмом этаже.

– А всего их десять, – сказал успокоившийся голос. Джошуа без лишних колебаний нажал на «Л» – лобби. Двери лифта стали медленно закрываться, и он в последний раз увидел ветку мертвого дерева на полу коридора. Ему вдруг показалось, что перед ним гниющий букет на старой могиле.

Выйдя из лифта, Джошуа обнаружил огромный мраморный холл, украшенный колоннами. Пол, выложенный черными и белыми квадратными плитками, казался огромной шахматной доской. Тут и там располагались обитые бархатом диванчики по соседству с элегантными низкими столиками. На диванах сидели постояльцы и оживленно общались. Периодически раздавался звон бокалов. Джошуа настойчиво смотрел в лица этих людей, будто что-то искал. Все они ему о чем-то напоминали. Он пошел вперед. Слева и справа были два огромных прохода, увешанных зеркалами. Над головой нависала гигантская люстра. Хитросплетения хрусталя отражали целое море света.

– Ух ты! – воскликнул голос, и Джош не нашелся, что ему ответить. Королевский дворец, а не отель «Аваланш». Джошуа видел это место будто в первый раз, однако же, по всей видимости, знал его отлично. Он вдруг почувствовал себя счастливчиком, надо же, выпала удача работать в таком заведении. Из небольшого закутка, скрывавшего уютно выглядевший бар, доносился приглушенный джаз. Джошуа повернул голову и увидел пианино и музыкантов, собравшихся вокруг. За стойкой находился мужчина в черном пиджаке, у него было странное лицо. Он помахал рукой, и Джошуа машинально помахал ему в ответ.

– Ты что, забыл про голубую гостиную? – вывел его из задумчивости голос Шамину. На светло-желтых стенах тут и там виднелись медные таблички с указаниями: стойка регистрации, бальная зала, бассейн, раздевалки, ресторан и… гостиные. Джошуа пошел в нужном направлении и пересек длинную галерею со стенами, увешанными зеркалами. В них до бесконечности отражался и множился спокойный свет, идущий от массивных люстр. Джошуа вошел в небольшое помещение и следовал табличкам, пока не добрался до места назначения. Это была огромная комната, стены которой радовали переливами различных оттенков голубого и словно подчеркивали люстру с золотыми завитушками и огромную фреску, напоминавшую о Сикстинской капелле. На фреске были изображены ангелочки с круглыми щеками, играющие на арфах и иронично посмеивающиеся над гостями. Почти всю залу занимал огромный стол для переговоров. Его стеклянная столешница покоилась на высоком металлическом пне с переплетающимися ветвями. Опаздывающего ожидали двое.

– Ну… наконец-то! Вы наконец-то снизошли и решили к нам присоединиться, Джошуа? – спросила брюнетка лет пятидесяти. Судя по напряженному лицу и тону голоса, она была не особенно расположена разговаривать. – Позвольте представить. Инспектор Сильван Либер. Вы знаете, почему он здесь?

– По причине исчезновения мисс Александер, – услышал свой голос Джошуа. Изумлению его не было предела. Он произнес эти слова, не задумываясь, они прозвучали естественным образом. А он даже не мог вспомнить, кто такая эта мисс Александер! Джошуа почувствовал, что на него накатывает волна паники. В этот момент инспектор, мужчина с широким лицом, одетый в потрепанный бархатный костюм, повернулся к нему.

– Рад познакомиться, Джошуа, – сказал он, протягивая толстую медвежью лапу для пожатия. – Миссис Делейн вкратце обрисовала ситуацию. Кэтрин Александер, по всей видимости, исчезла этим утром, около десяти часов, как свидетельствуют ее родители. Сколько ей полных лет?

– Едва отметила восемнадцать, – вмешалась брюнетка. – Мы отмечали ее день рождения в ресторане при отеле вчера вечером.

– В этом возрасте можно свободно распоряжаться своим временем, разве не так? Она вполне могла воспользоваться фуникулёром и спуститься в город.

– Ее родители абсолютно уверены, что она пропала, инспектор. Они договорились вместе отправиться на завтрак, она не пришла. Семья Александер – частые гости нашего гранд-отеля, и у них есть все причины беспокоиться за дочь. В противном случае я бы ни за что вас не потревожила.

Несколько мгновений все молчали, а потом инспектор повернулся к Джошуа:

– Вы занимаетесь охраной, господин Оберсон. Может быть, вы обратили внимание на нечто необычное? Что-то показалось вам странным?

– Вы про это утро? – поинтересовался Джошуа, пытаясь усмирить свое сердце, которое стучало как сумасшедшее.

– И про прошлые дни. Про все, что могло показаться вам подозрительным.

– Да ничего такого и не было, если не считать пробуждение на полу ванной нагишом! – принялся дразнить Шамину.

– Нет, не думаю, что я могу вам помочь. Я не заметил ничего из ряда вон выходящего, – выдал Джошуа, даже не моргнув глазом.

– Подумайте хорошенько, Джошуа, мисс Александер – юная девушка. Возможно, на нее непристойно пялился постоялец или член персонала? Или вы слышали какую-то неловкую фразу, с ней связанную?

– Боже мой! Вы же не станете думать, что дело связано с чем-то безнравственным? – с отвращением произнесла миссис Делейн. – Я заместитель директора этого заведения и могу вас уверить, что все работники проходят строжайший отбор…

– Я пока что ни о чем не думаю. Я задаю вопросы, это моя работа.

Джошуа не знал, что ответить. Он встретился взглядом с миссис Делейн. Та смотрела на него сурово. Джошуа вдруг ясно представил, как бармен в черном пиджаке подает ему какой-то знак. Что это за человек? У Джошуа создалось впечатление, что они знакомы. Он как-то связан с исчезнувшей девушкой?

– Мне ничего не приходит на ум, – наконец вымолвил он. Повисла пауза, и он решил, что надо закончить мысль: – Мисс Александер часто проводила время с родителями. Как мне показалось, она была совершенно обыкновенным подростком.

Голубые глаза инспектора рассматривали его – словно два радара, сканировавших темную пропасть.

– Есть проблема, месье Оберсон, – произнес он, нахмурившись.

– Проблема? Что вы хотите сказать?

Инспектор указал жестом на лицо Джоша:

– У вас идет кровь.

Джошуа инстинктивно поднес руку ко лбу. По виску горячей дорожкой бежала вязко-жидкая субстанция.

– Я упал, – сказал он и принялся искать платок или салфетку. – Полагаю, уже настала пора наведаться в медпункт.

Инспектор, все еще пристально рассматривавший его, помолчал, а потом произнес очень мягким голосом:

– Мы еще увидимся, господин Оберсон. Обязательно увидимся.

Рана послужила прекрасным предлогом, чтобы уйти из гостиной и выиграть немного времени. Но она же бросила на него тень сомнения, он стал подозреваемым в глазах инспектора. Вся эта ситуация начинала его волновать. Настало время вернуть память. Только так он сможет отвести от себя подозрения и наконец собрать все кусочки своей личности воедино. Он работает здесь уже очень давно. Сложно было понять, сколько именно, но буквально все казалось ему знакомым. По пути в медпункт он воспользовался служебной лестницей, пересек огромную кухню, даже не задумавшись, куда идет.

– Да все в порядке, ты дома! – сказал Шамину. Кэтрин Александер… это имя вызывало в памяти образ милой девушки с застывшей улыбкой (фотография на удостоверении личности), а также дату: 5 января 1962 года. Что бы это все могло значить? Он наверняка успел просмотреть досье клиентов отеля, когда стало известно об исчезновении. Итак, если эта дата была датой рождения девушки, и они справляли ее совершеннолетие накануне… Джошуа ускорил шаг, чтобы поскорее добраться до помещения с наборами первой помощи и лекарствами для служащих отеля. Но его тревожило не ранение. Зайдя в комнату, Джошуа посмотрел на стену, на которой висел календарь. Январь 1980 года. Дата совпадала: Кэтрин Александер исполнилось 18 лет. В этот момент живот Джошуа скрутило от тревоги, а за ним прихватило и сердце. Ему пришлось сползти по стене вниз, чтобы сесть на пол.

– Дыши, болван! Дыши! Еще нам только инфаркта не хватало! – завопил Шамину внутри головы. 1980 год… с этой датой было что-то не так. Совсем не так, и он чувствовал это. Его скрутило в узел, он прижал одну руку к груди и все пытался сделать вдох, но на легкие будто давил тяжелый груз.

Родилась 5 января 1962 года, училась в Стокгольме, отец – хирург, специализируется на урологии, мать – стоматолог, учеба без происшествий… Куча разрозненных воспоминаний вихрем пролетели в его голове, и он никак не мог понять их значения. Но досье не упоминало таких деталей… Откуда же тогда воспоминания? Джошуа взялся за голову обеими руками, чтобы удержать поток мыслей. Рана снова начала болеть. Нужно было разобраться с ней, нужно было взять ситуацию под контроль. Он встал на ноги, чтобы нащупать чемоданчик со средствами первой помощи между двух коробок на шкафчике. Внутри лежал антисептик, вата, бинты – все, что нужно, чтобы обеззаразить рану и придать лицу нормальный вид. Пока что в зеркале на стене рядом с календарем отражалось не очень приятное зрелище. Порез выглядел дурно и требовал трех-четырех стежков. Вероятно, придется попросить отгул, спуститься в город и сходить к медикам.

Монтрё… Название вдруг пришло ему в голову. Так вот где он находился! Горы, озеро, шале внизу… все сходилось. Отель «Аваланш» располагался на большой высоте, недалеко от поселения Ко. Да, похоже на то. Джошуа удовлетворенно улыбнулся. Он наконец снова контролировал происходящее, все должно было наладиться в самом ближайшем времени. К нему вернется память, он потребует встречи с полицией, чтобы освободиться от подозрений, и продолжит вести свою обычную жизнь сотрудника службы безопасности. Занятый мыслями, Джошуа вдруг заметил небольшое окошко в противоположной стене. Служебные помещения располагались на цокольном этаже отеля, построенном благодаря перепаду высот. С его места не был виден потрясающий пейзаж, открывавшийся из номера 81. Слой снег закрывал большую часть окна. Оставалось несколько прорех, через которые проникал солнечный свет. Джошуа несколько раз моргнул, чтобы убедиться в том, что не спит. За снегом и льдом на стекле виднелось улыбающееся лицо бармена, смотревшего прямо на него.

Он быстро убрал чемоданчик на место и поспешил наружу, вышел в длинный служебный коридор и пошел по нему. Через несколько десятков метров он увидел запасный выход, ведущий наружу. Без колебаний толкнул поручень и почувствовал, что дверь сопротивляется. Что-то мешало с другой стороны. Он толкнул дверь плечом, и ему удалось сдвинуть слой снега. Ледяной ветер немедля ворвался в помещение. Джошуа был одет в костюм и ботинки, то есть совершенно не готов к походу в снежное безмолвие, но поймать увиденного в окно человека стало чем-то вроде необходимости. Тот был каким-то образом связан с интеллектуальным хаосом, в который Джошуа погрузился, придя в себя. По меньшей мере, он должен был знать человека, способного прояснить ситуацию. Его ноги ушли в снег сантиметров на тридцать, стоило лишь сделать шаг из подземелий отеля наружу, на длинный балкон, ограниченный железными перилами. Впечатляющий снежный покров через равные промежутки нарушался белесыми наростами – с другой стороны перил были поставлены лавочки, чтобы любоваться пейзажем. День двигался к концу, холодный ветер залезал под рубашку и словно проникал под кожу. Джошуа дрожал всем телом.

– Мы загнемся, если останемся здесь, – пожаловался Шамину. Но Джошуа уже смотрел вправо. Последняя лавка на краю террасы, чуть впереди, была обрамлена двумя деревьями и терялась в широких ветвях. Мужчина сидел, устремив неподвижный взгляд в сторону открывавшегося вида, замерзший наблюдатель в минималистском черно-белом антураже. Джошуа почувствовал, что по спине бежит холодок, и стал пробираться по нетронутому слою снега, вздрагивая от холодного дыхания зимы. Пока он добрался до лавки, ноги стали казаться буквально неподъемными, а пальцы начало опасно покалывать. На лавке и правда сидел тот самый человек, именно его Джошуа увидел в окошке, бармена с застывшей улыбкой. «Голова как луковица,» – прокомментировал Шамину.

В миндалевидных глазах бармена отражались горы, растянувшиеся напротив отеля бесконечной грядой.

– Красиво тут, – сказал он высоким голосом, мало вязавшимся с его грубоватым деревенским видом.

Джошуа подошел вплотную и сел на скамью рядом с ним, подышал в ладони, чтобы согреться.

– Мы знакомы? – наконец спросил он через несколько секунд.

– Да! – широко улыбаясь, ответил мужчина.

Что-то в его лице сбивало Джошуа с толку. Возможно, его черты были слишком крупными для маленькой головы или вся суть дела заключалась в странной форме рта.

– Непонятно, почему ты удивляешься! – сказал он, поворачиваясь к Джошуа.

Джошуа почувствовал, как внутри ворочается то же неуютное чувство, которое он испытывал во время разговора с инспектором. Он знал имя этого человека, но что-то внутри его головы блокировало доступ к информации.

– Я не помню, как тебя зовут, – колеблясь, произнес он.

– Меня зовут Кловис, – ответил мужчина, не особенно удивляясь этому заявлению.

– Прости, Кловис, я… сейчас склонен забывать всякие вещи.

– Так на нас влияет это место, – сказал Кловис, опираясь широкой спиной на скамейку.

– Что ты имеешь в виду?

– Отель, конечно! Шесть месяцев в изоляции от мира в горах. Жизнь бок о бок с богатеями, которые осчастливливают нас визитом, а потом сваливают в свои мегаполисы. А мы остаемся здесь… и убираем за ними их грязь.

Сказав это, Кловис засунул гигантскую руку в карман пиджака и извлек пачку сигарет «Руаяль» и зажигалку. Он сделал длинную затяжку, только прикурив, и предложил одну Джошуа. Тот поблагодарил и отказался.

– Ты не куришь? – спросил Кловис с пораженным видом.

– Нет, никогда не курил, – без колебаний ответил Джошуа.

– Но твои коллеги курят поголовно, разве нет?

Джошуа не знал, как реагировать. Его что-то настораживало, хотя Кловис и казался мирным человеком. Из-за напряженного голоса каждое слово вдруг приобретало странную, тяжелую значимость.

– Да нет вообще-то, думаю, что не все, – бросил Джошуа, чтобы ответить хоть что-то.

Кловис глубоко затянулся и выпустил через нос облачко белесого дыма.

– А здорово покурить-то, – сказал он, устремляя взгляд в небо. – Ну ладно, что ты собираешься делать?

– Ты о чем? – искренне удивился Джошуа этому вопросу.

– Я про маленькую мисс Александер.

Кловис смотрел на него, слегка наклонив голову, его черные глаза заглядывали в самую душу. Он будто ждал ответа, от которого будет зависеть какое-то очень важное решение.

– Ты ее знал? – спросил Джошуа, уходя от ответа.

– Ну конечно! С тех пор, как она была совсем малышкой. Ее родители приезжали на курорт каждый год. Я видел, как девочка растет. Она была самым настоящим белокурым ангелочком.

– Так ты уже давно работаешь в отеле?

– Пятнадцать лет безупречной службы, – гордо ответил тот. – Я добился всего, вкалывая в поте лица.

– А я? Не припомнишь, с каких пор я тут пашу?

– Ты? Ты же здесь не работаешь!

Джошуа почувствовал, как в груди что-то екнуло. Рана на голове снова начала пульсировать, и он вдруг остро почувствовал, что замерзает.

– Что ты имеешь в виду?

Лицо Кловиса вдруг превратилось в маску и стало напоминать страшную обезьянью морду. Огромная улыбка рассекла его слишком маленькую голову.

– Пойдем со мной, ты все поймешь, – сказал он, поднимаясь на ноги.

Джошуа мгновение поколебался, а потом все-таки последовал за этим великаном. У него не было выбора. Он хотел обрести память и готов был за это заплатить.

Он шел за гигантом с луковичной головой вдоль нескончаемого балкона, опоясывающего южный фасад здания. Винтовая лестница привела их на парковку, принадлежавшую отелю. Джошуа поскользнулся на льдинке и растянулся ничком.

– Да почему ты идешь за этим типом?! – завопил Шамину внутри его головы. Кловис наклонился, чтобы помочь ему. Джошуа почувствовал, как огромная сила тянет его вверх и ставит на ноги. Они вместе поднялись по заасфальтированной дороге, змеившейся между пихт, засыпанных снегом. На горы медленно опускалась ночь, и Джошуа уже видел, что в городе у подножья зажигаются огни. Они находились в жалкой дюжине километров от Монтрё, но Джошуа казалось, что они остались одни в целом мире.

– Красота, да уж! – сказал Кловис и стал взбираться по крутой дороге с удвоенной энергией.

Джошуа бросил взгляд на свои ботинки: они были до краев полны ледяной воды. Он не чувствовал пальцев ног вот уже черт знает сколько и теперь задался вопросом, не отморозит ли он себе их.

– Мне нужно вернуться, – пробормотал он в спину гиганту. – Ноги ледяные.

Кловис остановился как вкопанный и бросил на него взгляд, в котором, кажется, можно было различить смертный ужас.

– Ты же не бросишь меня тут в одиночестве? – спросил он дрожащим голосом.

– Делать нечего, давай пойдем туда попозже. Может быть, завтра утром?

– Слишком поздно. Есть вещи, которые нужно делать в определенное время. Понимаешь? В ОПРЕДЕЛЕННОЕ ВРЕМЯ.

В этот момент он наклонился к Джошуа, и лицо гиганта вдруг показалось еще более ужасным.

– Тогда хотя бы скажи мне, куда мы идем.

– Увидишь, мы уже почти на месте, – бросил Кловис и пошел вперед.

Они миновали таким образом еще несколько сотен метров, пока не вышли на площадку, возвышавшуюся над отелем «Аваланш» и долиной у его подножия. Прямо перед ними стояло несколько деревянных строений: хижины, старые овчарни. Дорога оканчивалась тупиком. Кловис направился прямиком к полуразвалившемуся сараю и махнул рукой в направлении ступеней, вырубленных прямо в земле. Они поднимались, по всей видимости, к тропинке, ведущей к высокогорному пастбищу.

– Я не дойду, Кловис! – воскликнул Джошуа. – Слишком скользко, посмотри.

Он поставил ногу на слой снег, покрывавший первую ступеньку.

– Я тебя держу, – ответил гигант и взял его за руку.

У Джошуа не осталось времени даже на протесты. Он почувствовал, что его тянут вперед. Дневной свет начал слабеть, и, принимая во внимание изолированность этого уголка природы, можно было предполагать, что скоро они останутся в полной темноте. Джошуа попытался вырвать руку из лапы Кловиса, но хватка была слишком сильна. Джошуа только и мог, что идти следом, иначе его бы потащили, как мешок с картошкой. Кловис же сделал вид, что не слышит протесты, и не отпустил его до самого конца тропинки. Они стояли на плато, засыпанном нетронутым слоем снега. Впереди, чуть выше, начинался широкий лесной массив, забиравшийся по склону до самой верхушки горы. Джошуа почувствовал, что холод заползает по щиколоткам и уже подбирается к голеням.

– Я же говорил, что ты тут загнешься. Сдохнешь от холода в одиночестве на этой проклятой горе.

Джошуа собрал последние силы, чтобы прокричать, что пойдет в отель, но тут наконец-то заметил гигантский силуэт впереди. Тот походил на огромного осьминога, раскинувшего щупальца, – сеть труб, переплетавшихся по всей высоте склона. Кловис же смотрел на трассу для бобслея (а это была именно она) радостными глазами.

– Вон там! Пошли! Да не тормози!

В десятке метров перед ними стояло маленькое кирпичное здание. Перед ним в снегу были прорублены ступеньки наверх, к началу трассы.

– Но что мы тут забыли? – прокричал Джошуа.

Кловис ему не ответил и быстрым шагом направился к полю. На протяжении одного долгого мгновения Джошуа раздумывал о том, чтобы вернуться на тропинку, ведущую к отелю. Кловис ушел достаточно далеко и не смог бы ему помешать. Это была единственная возможность спастись от обморожения. Но что-то внутри него не хотело уходить. С момента пробуждения в номере 81 Джошуа чувствовал, что все идет не так, а Кловис мог дать ему хоть какие-то ответы, пускай и самые невероятные.

Он повернулся к горе, подышал на замерзшие ладони и напряг мышцы, чтобы следовать за своим таинственным гидом. Через несколько минут Джошуа достиг маленького служебного здания, стоявшего около трассы для бобслея, и взобрался по ступенькам к двери. Он надеялся, что внутри будет тепло.

Кирпичный дом состоял из двух комнат. Главная оказалась раздевалкой. Она была заставлена шкафчиками из ржавого железа, скамейками и рядами вешалок. На одной из них уже висел пиджак Кловиса. Джошуа увидел, как тот осторожно открывает дверцу и достает теплые вещи.

– Оденься! – бросил ему Кловис, держа в руке лыжные брюки и серый пуховик с капюшоном.

– Чьи это вещи? – спросил Джошуа.

– Для начала, они твои. И я бы посоветовал в них переодеться, потому что в пункте твоего назначения не жарко.

Кловис застегнул брюки, пытаясь заправить края рубашки внутрь.

– Я не понимаю. Зачем ты меня привел сюда? Что это за место?

– Это?! Это же олимпийская трасса, построенная для Игр 1976 года. Ты их не помнишь? В отеле тогда остановился весь высший свет, толпа народу… Мы думали, что не переживем зиму, столько всего навалилось.

– Ты же мне сказал, что я не работаю в отеле.

– Все верно, но я же не говорил, что ты не знаешь его историю. Ты ее знаешь – и очень хорошо, – ответил Кловис с той самой странной улыбкой, которая перечеркивала его лицо от края до края.

– Этот парень спятил! Хоть сейчас в психушку, – очнулся от спячки Шамину, и Джошуа не нашелся с ответом, опровергнуть это он не смог. Он посмотрел несколько мгновений на вещи, которые ему выдали. Казалось, что размер должен ему подойти. Джошуа решил раздеваться. «Прекрати следовать за безумцем, не то сам таким станешь,» – сказал он себе. Кловис уже застегивал молнию на парке.

– Если я не работаю в отеле, то почему у меня бейдж на имя охранника? Посмотри, – предложил он Кловису и протянул ему карточку, висевшую на пиджаке. – Это же я на фотографии. Ты меня узнал?

Кловис наклонился, чтобы рассмотреть черно-белое фото.

– Да, это ты. Сотрудник службы безопасности… восхитительно.

– Восхитительно?

– Я говорю, это хорошая идея.

Он замолчал и поднял рукав пиджака, чтобы посмотреть на часы.

– Ого! Надо спешить, иначе опоздаем.

– Опоздаем куда?!

– Я же уже тебе сказал, есть вещи, которые следует делать в определенное время. Жду тебя наверху.

Без единого лишнего слова он развернулся и пошел в темноту кабинета, прилегавшего к раздевалке. Джошуа услышал, как стукнула дверь, а гигант стал спускаться по металлическим ступенькам. Оставшись в раздевалке один, Джошуа вдруг почувствовал, что холод усилился и теперь пытался проникнуть еще глубже, заморозить все его тело. Он снял ботинки, чтобы помассировать пальцы ног, и вихрь покалываний, будто от тысячи иголочек, почти заставил его кричать. Циркуляция крови мало-помалу восстанавливалась. Он надел лыжные брюки, шерстяной свитер, обнаруженный в шкафчике, а также пару утепленных ботинок, которые нашел под лавкой. Вся одежда села на него как влитая, включая парку. Ее он застегнул аж до подбородка. «В пункте твоего назначения не жарко». Что бы это могло значить? Джошуа чувствовал, что скоро обо всем узнает – так или иначе.

1. Эпиналь – город и коммуна на северо-востоке Франции. С XVIII в. в этом городе производились «эпинальские картинки-оттиски», нечто вроде своеобразной разновидности русского лубка.

2. «Аваланш» переводится как лавина (прим. ред.).

12 След.

Отель «Аваланш»

* * *

* * *

С этой книгой читают