Люби меня. Другое измерение

© Моник Ти, 2022

ISBN 978-5-0055-9114-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. О них

В их мире существует два вида разумных созданий. Одни более привлекательные, а другие менее. Но различия между ними колоссальные и последний пунктик относится к красоте… но так ли важна красота? Высокодуховные умники скажут, что надо любить за красивую душу, а не оболочку. Но, увы, в жизни так не бывает. А если и бывает, лишь случайно и лишь изредка. Без красивого тельца превращаешься в изгоя. И эта участь настигла целую многомиллионную расу… для них это стало наказанием.

На планете Земля появились две расы разумных людей и отличались они физиологией. Первая раса возникла, когда создатель проектировал мир. Оболочку нынешнего человека придумали не сразу, а последним по очереди. Первыми были мелкие создания: насекомые, птицы, животные. Все оболочки, которые не нравились создателю, отбраковывались, но не уничтожались. Брак либо сильно уменьшался и становился тараканом, либо превращался в глубоководное существо, которое не повредит основной расе, ― людям. В редких случаях создатель позволял неугодной оболочке контактировать с людьми. Ими как раз-таки и стали животные и птицы, которых мы можем видеть.

Оболочка человека возникла как конечный результат, в котором, якобы, собраны лучшие качества от всех остальных существ. Сложно рассуждать о том, насколько это правда.

Первый человек был волосатым, как животное. У мужчин был жгуче чёрный мех по всему телу, а у женщин ― белый. Мех был, как у кошек, примерно 1—1.5 см и равномерно покрывал всё тело людей, за исключением стоп, ладоней, подмышек и прочих интимных мест. Лица у людей тоже были волосатые. На щёчках мех был длиннее, а в глазных впадинах, на носу и на веках короткий. Но это не считалось уродством. Разве можно кошек назвать некрасивыми созданиями? Или тех же собак, белок и прочих животных, чьи мордочки покрыты шёрсткой? Вот и люди по-своему были красивыми, но сильно походили на животных. Телом, во всяком случае, но не интеллектом. И самое главное, ― они в друг друге всегда видели отличия и красоту.

Необычными у первых людей были и половые органы. Мужской член вылезал из промежности лишь перед сношением и лишь тогда, когда человек возбуждён. Зачастую это приводило к тому, что люди хотели секса, но не могли им заняться. Влагалище у женщин тоже открывалось лишь в момент возбуждения, и это создавало непреодолимый барьер на пути к удовольствию.

Но всё это было придумано не просто так. Создатель давал понять, что нельзя заниматься сексом с кем попало. Надо делать это обдуманно, с любовью и лишь с тем, кто тебе воистину приглянется. Создатель безмолвно говорил, что дырочка у женщины откроется тогда, когда мужчина по-настоящему ей понравится, а у него в этот момент вылезет член. Но людей это не устраивало. Удовольствие от спаривания было слишком велико, чтобы от него отказаться. Секс длился долго: 3—4 часа, и каждая минута этого момента представляла из себя настоящую нирвану. В их сексе не было кульминационного момента, каждый миг доставлял максимальное удовольствие. И люди хотели ещё, ещё и ещё. Удовольствие от секса было для них главным наркотиком, ибо в их мире не было других источников нирваны.

Создатель придумал удовольствие как дар за любовь. Он решил, что люди будут сходиться для получения нирваны, начнут узнавать друг друга, заботиться друг о друге. И если люди будут любить друг друга, они смогут любить и своё дитя. Но всё пошло не по плану…

Некоторые люди вели себя так, как задумал создатель. Они сходились и начинали узнавать друг друга: вместе ели, гуляли, ухаживали друг за другом, ― вели себя цивилизованно. Те пары, которые долго состояли в отношениях, умели возбудить друг друга в нужный момент. И тогда они получали следующий дар, ― возможность зачать дитя и создать частичку себя. Но многих не устраивал такой путь.

Люди были поглощены жадностью и не могли преодолеть наркотическую тягу к нирване. В жажде удовольствия они были готовы на всё. Хотели заниматься сексом долго и часто и тогда, когда сами этого захотят. Они хотели получить удовольствие сразу и, ― неважно от какого партнёра. Это привело к тому, что люди начали заниматься сексом неправильно. Такая же идея пришла в голову одной пары, которая не поладила друг с другом. Когда парень возбудился и не смог войти в свою девушку, он начал злиться.

– И что мне теперь делать? ― спросил Алим.

– Я не знаю… ― протянула Лейла, пожимая плечами. Она улыбалась, потому что ей было весело. Она предвкушала этот момент с восторгом, потому что мечтала об удовольствии. Лейла подумала, что Алим начнёт целовать её, ласкать и гладить, чтобы она поскорее возбудилась. И она не замечала, что Алим злится.

– А кто должен это знать? ― нервно спросил Алим и стукнул кулаком по матрацу.

– Ты чего? Я не знаю, ― нахмурив брови, ответила Лейла. В этот момент Алим вышел из себя. Он замахнулся и дал ей сильную пощечину.

– Узнаешь, ― сказал Алим.

– Ай… ты чего, не бей меня, ― в ужасе закричала Лейла. Она зажмурилась и низко опустила голову, но Алим схватил её за шерсть, заставил приподнять голову и продолжил давать ей пощёчины.

– Зачем ты возбудила меня, если не хочешь? ― спросил Алим. Он уже устал встречаться с девушками, ухаживать за ними. Много раз он это делал, но без толку. Им удаётся возбудить его, а ему их нет.

– Ты сам просил, говорил, что будем… ― пискляво ответила Лейла.

– Будем, открывайся, ― потребовал Алим. Одной рукой он держал её за шерсть на голове, а ладонь второй руки сжал в кулак и приложил к её промежности.

– Нет, только не бей туда, ― в испуге попросила Лейла. Она нахмурила брови и в ужасе посмотрела ему в глаза. Не могла поверить в то, что у неё такой ужасный парень. А ведь недавно всё было хорошо, ― всегда было всё хорошо. Алим был милый и добрый, ухаживал за ней… всё было так, как должно. И встречаются они больше года, только всё равно не могут возбудить друг друга в нужный момент.

– Откроешься или нет? ― спросил Алим, угрожающе глядя в её глаза.

– Я не могу делать это по приказу, ― закричала Лейла.

– Неужели? ― сказал Алим и пальчиками начал теребить её закрытую промежность. Это причиняло Лейле сильную боль, заставляло её кричать.

– А… нет… нет…

Лейла начала дергаться и отстраняться от него. За это Алим снова сильно ударил её по щеке.

– А…а… эхе… эхе… ― слезливо захныкала Лейла.

– Ты никуда не пойдешь, ― требовательно заключил Алим, ― ты моя.

– Что ты задумал?

– Что я задумал? Я возьму тебя, ― нервно сказал Алим. Он схватил её за ноги и начал притягивать к себе, укладывая на спину.

– Нет, пожалуйста, не убивай меня, ― запищала Лейла. В их мире ещё не было понятия анальный или оральный секс. Секс бывал только вагинальный и только в том случае, если влагалище у женщины открывалось и впускало член. Мужчина не мог войти в анальное отверстие женщины ввиду физиологии. В их времена средняя длина члена составляла 65—70 см, в редких случаях доходила до 90см, и это считалось нормой. Сильное удовольствие во время секса достигалось благодаря большой площади соприкосновения половых органов. Влагалище женщины соединялось с особым отделом желудка в теле женщины, которая отвечает за слюноотделение. Обладатели слишком длинного достоинства иногда могли пробить женщину на сквозь. Они входили во влагалище, а их залупа начинала выглядывать в горле у женщины, была видна через приоткрытый рот. И это не причиняло вреда женщинам. Это было нормой, так была устроена их физиология. А вот заниматься анальным сексом было возможно, потому что это 100% приводило к смерти женщины. Об оральном вхождении насильники думать не могли, потому что это было чревато укусами как случайными, так и преднамеренными. У первых людей были очень острые зубы, представляющие собой длинные клыки. Они имелись даже в области нёба и на самом языке.

Алим оставил Лейлу между своих ног и начал тереться членом о её живот.

– Не убивай меня, пожалуйста, ― жалобно попросила Лейла снова.

– Я так хочу… так хочу тебя, ― столь же жалобно сказал Алим. Он склонил голову на бок и уложил щеку на её груди. Алим грустил и понимал, что вспылил.

– Эхе… эхе… ― плаксиво захныкала Лейла. Она будто услышала приговор о помиловании после того, как её казнь уже была объявлена. Но она понимала, что Алим в любую секунду может снова рассердиться. Лейла боялась шевелиться, но не смогла сдержать слёз.

– Пожалуйста, откройся, ― прошептал Алим. Он понимал, что в такой момент просить бесполезно, но всё равно делал это.

– Я не могу, ― печально сказала Лейла и начала его обнимать. Так она надеялась задобрить его. Алим всё ещё лежал поверх неё, прикладываясь щекой к её груди. Лейла ощущала его возбуждение, но Алим уже не пытался тереться членом о её тельце.

– Давай сделаем, чтобы смогла? ― предложил Алим.

– Ты о чём? ― спросила Лейла и пожаловалась: ― после такого я не откроюсь, не смогу просто…

– Если ты согласишься, я могу сделать кое-что, ― сказал Алим, выдержав некоторое молчание. И его слова прозвучали с нотками неуверенности. Будто он собирается предложить ей то, на что она скорее всего не согласится.

– Если ты меня откроешь насильно, я умру, ― напомнила Лейла.

– Я знаю и хотел предложить другое…

– Что другое? Говори уже, ― нетерпеливо сказал Лейла. В этот момент ей показалось, что к ней вернулся её милый Алим. Он уже стал спокойным, и не проявлял какой-либо агрессии и желания изнасиловать её. Но он по-прежнему был возбуждён и хотел её. Лейла бы успокоилась, если бы его член втянулся обратно.

– Одному пациенту я смог выточить зуб.

– Нет, ни за что! ― вскрикнула Лейла, даже его не дослушав. Она прекрасно понимала, к чему он ведёт этот разговор: хочет выточить её задние зубы, чтобы трахать в рот. У первых людей были дополнительные зубы, которые торчали в области нёба, ближе к маленькому язычку. Они представляли собой острые клыки и не позволяли людям глотать что-то слишком большое. И, естественно, не позволяли вставить в рот член.

– Но почему? ― с возмущением спросил Алим. ― Ты не любишь меня?

– Это ты меня не любишь. После всего, что было сегодня, по-твоему, мы и дальше сможем быть вместе?

Лейла хотела сказать, что не готова его простить.

– Нет, пожалуйста, не бросай меня, ― попросил Алим, нежно трясь щекой о её груди, ― ты же знаешь, я вспыльчивый. Но я люблю тебя.

– Это уже не в первый раз, когда ты бьёшь меня. Я боюсь тебя, ― пожаловалась Лейла.

– Обещаю больше не делать этого, ― сказал Алим и впился в её губы страстным поцелуем. Поначалу он целовался так, как нужно. Немного проник языком в её ротовую полость и активно ласкал её изнутри. Но спустя некоторое время Алим начал вытягивать свой язык и легонько коснулся её клыка. Лейла мигом отстранилась.

– Нет, ну что ты делаешь? ― хихикая, спросила Лейла, глядя ему в глаза. Ей было весело оттого, как он целуется. То, что сделал Алим, ― это весьма опасно. Клыки очень острые, будто подточенные ножи внутри рта. И люди зачастую не контролируют момент, когда клыки начинают резать язык партнёра во время поцелуя. Им вообще не рекомендуется целоваться или же советуют это делать без языка. Но Алим никогда не придерживался таких рекомендаций. И отчасти понравился ей своей смелостью, страстью, готовностью довериться ей.

– Целую тебя, ― сказал Алим и снова начал приближаться к её губам, ― ты же знаешь, как я люблю.

– Это очень опасно.

– Я мечтаю проникнуть глубже, ― признался Алим и снова впился в её губы, снова потянулся кончиком языка к её клыкам.

Языки первых людей были очень длинные, достигали до 45 см. Считалось, что создатель даровал им длинные языки для подводной охоты. Также для дыхания под водой у людей были жабры. Только вот ловить рыбу люди предпочитали иначе…

– Я не могу позволить тебе вырвать свои зубы, ― с возмущением сказала Лейла.

– Я и сам не хочу вырывать их тебе, ― ответил Алим, ― но разреши поточить их?

– Нет, ― резко возразила Лейла.

– Да почему нет?

– Потому что… потому что потом я стану инвалидом, ― сказала Лейла, ― клыки больше не вырастут.

– Да и не нужно, чтобы они вырастали. Потом мы сможем заниматься этим, когда захотим.

– Этим? ― с восклицательной интонацией спросила Лейла. Она уже поняла, что речь идёт далеко не о поцелуе.

– Да, этим, ― с улыбкой сказал Алим и мечтательно погладил её щеку.

– Нет, фу! ― ответила Лейла и начала заваливаться на бок.

– Ты чего это? Блевать собралась? ― спросил Алим, глядя на неё с ехидной улыбкой. Он представил, как вставляет член в её рот, и сразу же возбудился. И это несмотря на то, что он уже начал успокаиваться.

– Это омерзительно, никогда не говори мне о таком, ― сказала Лейла. Она отрыла рот и смотрела на пол, будто реально собирается вырвать. Это не переставало забавлять Алима. Он схватил её за шерсть, заставил откинуть голову назад и снова поцеловал в губы.

– А…а… ― вскрикнула Лейла и вскоре замолкла, вынужденно отдаваясь ощущениям. Алим был груб и одновременно нежен. Активно шевелил языком внутри её рта, заставляя расслабиться и пытаясь её возбудить. Лейла всегда думала, что ей хорошо рядом с ним, но возбуждалась от его ласк она очень редко.

– Это не омерзительно, а естественно, ― сказал Алим, с улыбкой глядя в её глаза. Лейла тоже посмотрела на него, а потом показательно зажмурила нос.

– Ни за что.

Алим начал указательным пальчиком поглаживать её нос.

– Не вредничай, потом я тебя тоже приласкаю, ― обещал Алим.

– Я не могу открыться, как ты меня приласкаешь? ― спросила Лейла.

– Ну, иногда же это происходит, ты открываешься.

– Да, когда ты не готов, ― с досадой сказала Лейла, ― и это говорит о том, что мы просто не подходим друг другу.

Как только Лейла это сказала, Алим приложил к её губам указательный и средний пальчик, как бы приказывал ей замолчать.

– Не думай об этом, и я обещаю тебе, мы разрушим эту систему, ― сказал Алим. И это снова означало, что он собирается поточить её зубы. Но Лейла не была с этим согласна. Её до жути пугало то, как это будет происходить? Будет ли ей больно и как она потом будет жить без зубов? Подозревала, что выточенные зубы могут со временем болеть. И уж точно ими будет невозможно жевать.

– Не хочу я ничего разрушать, ― сказала Лейла и увернулась от очередного поцелуя, ― создатель этого не одобрит.

– Мне уже насрать на то, что он там одобрит, а что нет.

– Ты не должен так говорить, нас накажут, ― нравоучительно сказала Лейла.

– Он ничего уже не переделает, ― уверенно сказал Алим.

– Откуда тебе это знать?

– Потому что придётся переделать мир.

И Алим, действительно, знал, о чём говорит. Создатель уже понял, что многие люди недовольны строением половых органов. Возможно, он бы и пошёл на поводу у людей, но реализовать это было сложно. Было бы странно устраивать апокалипсис, чтобы изменить людям член и влагалище. Создатель решил, что изменит тела людей, если вдруг по каким-либо причинам ему всё же придётся совершить перезапуск системы. А до этого момента решил всё оставить так, как есть. Он дорожил жизнями обитателей Земли.

Человечество развивалось дальше, но создатель взял на заметку: влагалище надо сделать постоянно готовой «впустить», а член должен находиться снаружи. Сами люди об этом просили, и создатель постоянно думал над тем, как это можно реализовать? Не покажется ли это глупой или странной задумкой? Болтающийся снаружи член создатель считал непрактичным, и удивлялся тому, что люди этого хотят. Ему не нравилась человеческая порочность, эта бесконечная жажда секса. Но люди очень хотели, чтобы удовольствие можно было получить проще.

Люди были убеждены, что создатель уже ничего не переделает. И даже если ему не понравится то, как люди спариваются и на какие хитрости идут ради получения удовольствия, он уже ничего не сделает.

– Я не могу согласиться на то, что ты предлагаешь, ― сказала Лейла. Алим обнял её и крепко прижал к себе.

– Не надо сейчас ни на что соглашаться, ― сказал Алим, ― позже согласишься.

– Нет, ― торопливо возразила Лейла, но спорить об этом они не стали.

Алим приподнялся, встал на колени и начал поглаживать её бёдра обеими руками.

– Ты хочешь попробовать снова? ― спросила Лейла. И она хотела сказать, что не сможет, что не готова и пр. После произошедшего у неё не было никакого желания возбуждаться.

– Хочу, ― прошептал Алим и губами прильнул к её коленям, начал нежно целовать и медленно раздвинул её ноги. Лейле очень нравились его ласки. И чем ближе его губки подходили к её промежности, тем сильнее она возбуждалась, но в то же время напрягалась.

– Нет, ты не должен этого делать, ― взволнованно сказала Лейла. Она чуток приподнялась, облокотилась на обе руки и посмотрела ему в глаза. Но Лейла всё равно не хотела говорить «не делай этого». В такие моменты она ждала, что он возразит ей, скажет, что должен. И Алим говорил:

– Я хочу.

Лейла обожала это слышать. Алим всегда казался ей не таким, как все. И он никогда не противился целовать её в тех местах, куда остальные мужчины не целуют.

Глава 2. Оральные ласки

Алим прильнул губами к промежности Лейлы и начал нежно целовать. У Лейлы мигом участилось дыхание, а по телу пробежались мурашки. Алим начал прилизываться к её половым губам; к преддверию влагалища, которая представляла собой плотно зажатую часть тела.

– Тебе это нравится, ― сказал Алим.

– Да, нравится, ― призналась Лейла.

– Уже начинаешь расслабляться.

Алим лизнул её закрытое влагалище и понял, что его язычок уже чуток проникает внутрь. И это означало, что скоро она откроется. Лейла тоже это почувствовала и радостно вскрикнула:

– Получается, получается! Я отрылась.

Алим вздохнул и крепко сжал свой кулак. Лейла посмотрела ему между ног и поняла, что его член уже спрятался.

– Не расстраивайся, ― попросила Лейла. Она боялась, что сейчас он снова начнёт сердиться и закричит на неё. Что ещё может обозначать сжатый кулак, если не злобу?

– Ничего, я не расстраиваюсь, ― сказал Алим. Он пригнулся и продолжил нежно ласкать её промежность. Лейла расслабилась, и начала возбуждённо стонать:

– О… о… оу…

Она закрыла глаза, потому что всегда стеснялась смотреть на него в такой момент. Алим не останавливался. Он гладил языком преддверие её влагалища и медленно проникал глубже. Лейла стонала всё громче, и уже ощутила его язычок внутри себя. Раньше Алим только целовал её там, но никогда не проникал языком внутрь.

– О… оу, что ты делаешь? ― спросила Лейла, приподнимая свою голову. Её очень сильно изумили ощущения, которые она испытывала. Лейла даже забыла о своём стеснении и была готова взглянуть ему в глаза. Алим приподнял голову и посмотрел на неё.

– Люблю тебя, ― ответил Алим. Он лизнул её лобок, а потом начал вытягивать свой язык на всю длину, уложил на её животике. Лейле это показалось забавным.

– Что ты делаешь? ― хихикая, спросила Лейла.

– Смотри, какой он длинный, ― сказал Алим и подушечкой указательного пальца погладил свой язык. И у него воистину был длинный язык. Гораздо длиннее, чем бывает у людей того времени. Чисто на вид его язык выглядел приблизительно длиной в 40см. И Лейла могла ассоциировать его со членом…

– На что ты намекаешь? ― со смущением спросила Лейла. Её сразу же бросило в жар от собственных желаний.

– Я хочу доставить тебе удовольствие, чтобы ты простила меня, ― ответил Алим, наполовину втянул зык обратно в рот и снова начал прилизываться к её промежности. Он водил кончиком языка по её половым губам и немного толкался в преддверие влагалище, будто дразнил её, предлагая войти.

– Я не сержусь на тебя, ― соврала Лейла.

– Сердишься, ― возразил Алим, ― а если не сердишься, то рассердишься.

– Что это значит? ― озадачилась Лейла. Ей показалось, что он сказал это хитро, будто что-то помышляя.

– Просто наслаждайся, ― ответил Алим и кончиком языка проник глубже в её влагалище.

– О…. оу… ― застонала Лейла, но тут же пожаловалась: ― это неправильно, так нельзя.

Алим погладил её бедро, а потом игриво пошлёпал. На мгновение он вытянул язык из её влагалища, приподнял голову и посмотрел ей в глаза.

– Не ворчи, ― весело сказал Алим, ― просто наслаждайся.

– Я не должна разрешать тебе такое, это неправильно.

– Неправильно, что нам запрещают любить друг друга, ― сказал Алим, ― но отныне это изменится.

В этот момент он сильнее прижался лицом к её промежности и проник языком в её влагалище. Сначала лишь немного, но спустя ещё несколько секунд, Лейла уже ощутила его глубоко внутри себя. На мгновение ей даже показалось, что разница между членом и языком не слишком велика. Ей было стыдно так думать, но она думала… и Лейлу снова бросило в жар от волнения. У неё ни с кем такого не было.

– О… оу… ― застонала Лейла, крепко сжимая простыни под собой. Алим начала старательно двигать языком туда-сюда, вылизывая её изнутри. Немного он ощущал специфический привкус её выделений, и немного это вызывало у него отвращение. Но Алим подумал, что надо для начала удовлетворить её. И, может быть, тогда она согласится ответить ему взаимностью? Алим надеялся на это.

– О… оу, так хорошо, ― с восторгом сказала Лейла, ― почти как при обычном сексе.

– Ты, правда, так думаешь? ― спросил Алим, вытянув язычок из её влагалища.

– Правда. Это было так здорово, ― сказала Лейла, глядя ему в глаза. Она подумала, что на этом их грязные шалости закончатся, но Алим явно считал иначе.

– Не было здорово, это и есть здорово. Мы продолжаем, и я долго-долго могу делать так, ― сказал Алим и снова проник языком в её влагалище. Начал двигать им вперёд-назад, имитируя настоящий секс.

– О… оу, ― громко застонала Лейла, сжимая простыни, ― так нельзя… нельзя… это против создателя.

– Забудь об этом ублюдке, ― нервно сказал Алим, резво вытянув язык из её влагалища. Лейле не нравилось то, как он отзывается о создателе. Лейла всегда была богобоязненной женщиной. А сейчас чувствовала, что вытворяет нечто недопустимое, порочное, наказуемое. Впрочем, в те времена в их лексиконе не было слова Бог. Был создатель, и с ним можно было поговорить в определённые дни. То есть, никого великого не нужно было выдумывать, чтобы на него молиться.

Все страхи Лейлы насчёт божьей кары были вполне реальны. Алим это тоже понимал, но всё равно был в конфликте с создателем. Не в личном конфликте, конечно же, но по-своему мировоззрению уж точно. Он всегда злился на создателя за то, что сложно заниматься любовью. По сути, он злился за то, что его никто не любит. Ведь в их мире так всё устроено: влагалище у женщин открывается лишь при сильной симпатии партнёров друг к другу. Алим считал, что это несправедливо.

Пока Алим пытался доставить удовольствие Лейле, его член и не думал вставать. Ему даже казалось, что наоборот, его орган сжимается и втягивает внутрь ещё сильнее. И это при том, что он искренне старался убедить себя в том, что ему нравится доставлять Лейле удовольствие. К сожаленью, возбуждение подчинялось лишь искренним желаниям. Нельзя было сказать самому себе: «вот я его люблю и хочу возбудиться». Если чувства были неискренни, половые органы прятались вопреки желанию самого партнёра. Алим злился всякий раз, когда это понимал.

Алим запретил Лейле разговаривать про создателя в такой момент.

– Просто наслаждайся и не думай о том, что это неправильно, ― потребовал Алим. И Лейла сдалась. Она, действительно, расслабилась и наслаждалась. Подумала, что длины его языка немного не хватает для получения полноценного удовольствия, и всё же ощущения она бы назвала классными.

– О… оу… о… ― постоянно стонала Лейла, пребывая в нирване. Алим ощущал, как она течёт. Снова и снова он старательно шевелил языком, чтобы не прерывать её удовольствие. Он старался делать это долго, не уставать, но примерно через час он выдохся. Его язык стал болеть изнутри. Но в этом не было ничего страшного. Алим понимал, что это с непривычки, у него просто устали мышцы языка. Он вытянул язык на всю длину, максимально глубо проникнув в её влагалище. А потом просто замер на месте. Лейла немного приподнялась и погладила его голову.

– Что такое? ― спросила Лейла. Алим попытался продолжить ласки, совсем чуть-чуть пошевелил языком и понял, что это уже слишком тяжело ему даётся.

– Прости, я очень устал, ― сказал Алим и виновато посмотрел на простыню, чуток упираясь лбом на её лобок. Алим избегал взгляда с ней, будто реально чувствовал свою вину из-за того, что не смог удовлетворить её полноценно. Это показалось Лейле очень милым.

– Ничего страшного, ты итак делал это долго. И это было здорово, ― сказала Лейла.

– Тебе понравилось? ― спросил Алим и наконец-то посмотрел ей в глаза.

– Да, очень, ― ответила Лейла с радостной улыбкой. Алим сразу же начал подтягиваться к ней, прилёг на бок и повыше, а потом быстро поцеловал её в губы и без языка.

– Люблю тебя, ― сказал Алим.

– Я тебя тоже люблю, ― ответила Лейла и прижалась щекой к его груди, начала его обнимать. Алим погладил её голову, а потом сказал:

– Хочу, чтобы ты тоже приласкала меня так.

– Я так не могу, ― сказала Лейла, продолжая прятать лицо у его груди.

– Потом сможешь, ― тихо сказал Алим.

– Не обижайся, но я не разрешу тебе поточить свои зубы, ― сказала Лейла. Её слова звучали упрямо и уверенно, но у Алима были свои мысли на этот счёт. Он не собирался спорить с ней и ругаться, просто решил подождать. Прежде чем реализовать свои замыслы, он хотел удовлетворить её в постели как следует. Хотел доказать, что он не противится ласкать её языком, а стало быть, и она тоже должна ответить взаимностью, тоже не должна противиться. Алим надеялся, что убедит её в этом.

Они ещё какое-то время обсуждали мораль и создателя. Алим, как обычно, выражал свою злобу и недовольство несправедливой физиологией.

– Даже животным больше повезло, ― жаловался Алим. И он был уверен, что большинство животных спаривают тогда, когда им удобно. Во всяком случае, так ему казалось.

Лейла приходила в гости к Алиму. Они не живут вместе, и ему очень нравится, когда приходит она к нему, а не наоборот.

– Так я чувствую твою любовь, ― объяснял Алим. Но на самом деле всё было куда проще. Алим ленился ездить к Лейле, а после секса ленился уезжать к себе. Конечно, ему было легче выпроводить Лейлу и не приходилось терять время. А если она не хотела уходить, он всегда был рад разрешить ей переночевать. Но Лейла редко оставалась у него. Толи ей секс не нравился с ним, толи она расстраивалась, но Лейла после шалостей всегда уходила.

– Ладно, я пойду… ― лениво протянула Лейла, когда они уже вдоволь поговорили. Она полностью простила его за вспыльчивость и пощечины, и больше об этом не напоминала. Алим с улыбкой на неё посмотрел, а потом сказал:

– Всегда хотел спросить, а почему ты не остаёшься у меня на ночь?

Лейла улыбнулась и села, свесив ноги с кровати. На Алима не смотрела.

– Считаю, что это неправильно. И думаю, создатель этого не одобрил бы.

– А этот кретин тут причём? ― сразу же возмутился Алим. Лейла не одобряла подобные высказывания в отношении создателя, но слова Алима рассмешили её.

– Не говори так о создателе, ― попросила Лейла, мило улыбаясь. В этот момент она повернула голову в сторону Алима и начала внимательно его разглядывать.

– Ты же знаешь, я прав. И все знают, что он кретин, иначе не сделал бы нас такими.

– Откуда ему было знать, что нам не понравится быть такими? ― сказала Лейла. ― Он даровал нам лучшие качества, и мы не вправе упрекать…

Алим внезапно стукнул кулаком по матрацу, и Лейла чуток подпрыгнула. Заволновалась. Лейла подумала, что с ним вообще не следует обсуждать создателя.

– Знал бы, если бы не был кретином, ― сказал Алим, ― даже животным он позволил нормально трахаться, а нас сделал изгоями.

– Вот именно, он не хотел, чтобы мы вели себя, как животные, ― объяснила Лейла, ― он хотел, чтобы мы научились любить друг друга.

– Не пересказывай его идиотские законы.

– Они не идиотские, ― возразила Лейла, ― ведь некоторым удаётся находить свою половинку. Когда люди узнают друг друга, они могут открываться друг другу. И это у них происходит без проблем.

– Сказки, ― нервно сказал Алим. Он резко присел и схватил Лейлу за оба предплечья.

– Что ты делаешь? Опять злишься? ― заволновалась Лейла. Она посмотрела ему в глаза, но не могла понять эмоции Алима. Не знала, что означает его взгляд: разочарование, злобу или недовольство? И это говорило о том, что они совсем ещё друг друга не знают. Только вот Алим явно был убеждён в обратном.

– Разве мы плохо знаем друг друга? Разве мы не любим друг друга? ― спросил Алим, глядя в её глаза.

– Я люблю тебя, ― взволнованно проговорила Лейла. Она всегда говорила так, когда старалась его успокоить. И, конечно же, она никогда не была уверена в том, что сказанное истина. Только вот организм её всегда кричал, что это ложь, ведь её влагалище никогда не хотело открываться Алиму. И он часто злился, когда понимал это. То, что её влагалище не открывается ему, говорило о том, что её признания в любви лживые. Алим так думал, но не хотел в это верить. Он убедил себя в том, что очень сильно любит Лейлу. И он всегда возбуждался с ней. И, конечно же, он хотел верить её признаниям в любви…

– Я тебя тоже люблю, ― сказал Алим и поцеловал её в губы. Его язычок уже отдохнул и поэтому он целовался так, как обычно. Проник кончиком языка в её ротовую полость, а потом игриво поглаживал её в разных местах. Тёрся о её язычок, о небо, не боялся гладить её десну, а временами он даже касался её клыков.

– Ты милый, ― сказала Лейла, как только их губы разъединились.

– И тебе нравится, когда я тебя так целую, ― уверенно сказал Алим.

– Да, нравится, ― согласилась Лейла, ― но ведь это вовсе не значит, что мы подходим друг другу.

– Значит, ― грубовато возразил Алим, ― и больше никогда этого не говори.

Алим сильно любил Лейлу, но его любовь была скорее животной страстью, вожделением, нежели чем-то приятным и нежным. Лейла эта чувствовала. Её тело боялось его, но её разум нескончаемо тяготил к нему. Лейла убедила себя в том, что она уже нашла себе парня, что другого быть не может и не должно быть в её жизни. Конечно, она понимала, раз её тело никогда не открывается ему, значит, что-то не так. Но сама Лейла не хотела этого признавать. Убеждала себя в том, что они с ним ещё мало встречаются. Но другие её знакомые, которым удалось найти любовь, говорили, что симпатия возникает почти сразу, а за пару лет отношений они уже учатся полностью понимать партнёра. Но между Лейлой и Алимом всё не так. Лейла всё время ждёт какого-то просветления в отношениях, но оно не возникает. Алим часто бывает грубым. Возможно, именно это всё портит.