Приключения Адара Кленова

– Мама, – прошептал Элост, когда мы оказались среди обычного Космоса.

– Вот это да!!! – восхитился Гриша.

– Ничего удивительного, – лениво сказал Инор после всех этих восклицаний.

Я же, лежащий в своём кресле с закрытыми глазами, услышав такие разговоры, открыл глаза, и тут же всё понял, Перед глазами, закрывая почти весь экран, маячил призрачный чёрно-серый шар. В самом его центре светилась едва видимое светлое пятно. К действительности меня вернул голос Гриши:

– Я 718—3 «Четыре космоплавателя», я 718—3 «Четыре космоплавателя» Вызываю космопорт «Кауст-Полукс-15», приём! – Из динамика донеслось потрескивание, после чего металлический голос произнес:

– Я «Кауст-Полукс-15», «Я «Кауст-Полукс-15», с кем говорю?

– Говорите со связистом корабля №718—3.

– Я вас не знаю – ответствовал голос.

– А с кем я говорю? – Гриша явно старался уладить конфликт дипломатическими средствами.

– Большой Управляющий Биологический Мозг Кауст-Палукса-15.

– БУБМ, – сократил Инор.

– Тихо! – шикнул на него Гриша. – Ты не можешь позвать директора очистительной операции Полукс?

– Я вас не знаю, – впять ответствовал БУБМ.

– Но… – начал, было, Гриша, но его опередил Элост:

– Дай я с ним поговорю, – сказал он, отстраняя связиста от микрофона. – Слушай, эй ты, чурбан недомозглый, банка ты консервная, железяка ржавая, а ну немедленно позови хозяев!

– Я вас… – начал было БУБМ, на Инор не дал ему договорить:

– У тебя что, заело, – заорал он. – Я что тебе сказал? Неподчинение разумному?

В динамике захрипело, щелкнуло, и тот же голос произнес:

– Э…Э… Спасибо. На здоровье, пожалуйста, соединяю, говорите, – после чего раздался новый щелчок и уже человеческий голос спросил:

– Говорит Джон Себраут, а с кем я говорю?

– Давай, – подтолкнул Элост Гришу.

– Говорит связист корабля №718—3. Вы должны были получить энергодепешу с нашей заявкой.

– Как, как? Борт №718—3, сейчас посмотрю. Н-да, есть такой. Так что вам нужно?

– Мы хотели спросить, все ли подготовлено к нашему прибытию?

– И это всё? – искренне удивился голос. – Конечно всё, кстати, вы слышали наш маяк?

– Да.

– Ну, значит всё отлично, пока, я отключаюсь, ждем.

– Пока. Н-да!.. – задумчиво произнес Гриша.

– Да, – подал голос, молчавший до сих пор Инор, – А вы заметили, что тут совсем нет животных?

– Да. А почему? – удивился Элост.

– Проще простого, – ответил я. – Близ такай свалки жить никому не хочется. Даю 9-ть против 1-го, что этот БУ…, как там его?

– БУБМ, – подсказал Элост.

– Вот-вот, не нарочно морочил нам голову.

– А от чего же, по-твоему, он так долго нас не соединял? – ехидно спросил Гриша.

– Из-за того, что директор спал!!!

– Очевидно и вероятно, – подтвердил Инор… – Смотрите, смотрите! – призвал наше внимание Элост.

В рубке становилось всё темнее и темнее. Где-то через минуту вспыхнули автоматические светоэлементы. Теперь рубка вся сияла. Пара бумажек прилипли к лобовому стеклу, в правый иллюминатор-экран стукнулась консервная банка. Я протянул руку и включил малое силовое поле, накрывающее кабину, после чего передвинул руку вправо, включив оптический контроль автопилота. По основному экрану пролегла белая пунктирная линия нашей траектории, по которой двигалась красная точка. Через час мы должны были прибыть на Каусто. Между тем, звезды всё более менялись и вскоре исчезли даже навигационные огни. Только справа по борту маячило светлое пятно. Астронавигационные приборы стали бесполезными железками, работа только гирокомпасер, гравимер, радиомаячный корректировщик и сентоментал. Но, несмотря на это, на базе мы были в назначенный срок. Нас встретил сам директор этого предприятия Джон Себраут. В отличие от типичного вида землянина, Джон был чуть-чуть полнее нормы, с короткими ногами и большой головой. Его узенькие глазки сидели довольно близко. Губы чуть выпяченные. По его лицу можно было сказать, что человек он был веселый. Он познакомил нас со своей женой, веселой, стройной, подтянутой брюнеткой. Потом проводил до нашего номера и сказал, чтобы мы завтра же приступили к работе, поскольку каждый день промедления – согни тонн горючего, потраченного на обходных путях.

На завтрашнее утро мы в форме явились на космодром. Наш корабль был похож на цистерну малого танкера. Это, в общем-то, и был танкер, с одной только разницей: в танкере возят горючее, а в мусоросборнике мусор. Сбор мусора осуществляется с помощью грависети, генераторы которой выносятся метров на 400 на специальных стойках. Кабина экипажа располагалась высоко над ним. Работа наша проходила однообразно. Летай, собирай. Только смотри, чтобы в сеть не угодил какой-нибудь метеорит. Так прошёл месяц, другой, И вот в канун первого года нас вызвал Джон и сообщил, что нам даётся месячный отпуск на любой купленной фирмой планете. Мы выбрали Килоракса Полукса. И вот в воскресенье наш корабль опустился на космодром этой планеты.

Второе путешествие

Мы взяли напрокат палатку, матрасы и всё в этом роде и отправились отдыхать на природу. Место мы выбрали довольно хорошее: вдали от городов и дорог возле небольшой речушки.

– Садись тут, – крикнул мне Инор.

Я резко нажал на тормоз. Позади раздались стоны.

– Слушай! – раздался после них возглас Гриши, – Ты не тюк со сталью везёшь!

– У нас, в отличие от стали, – подхватил Элост, – шишки могут вскакивать!

– Ну да ладно вам, ребята, – ответил я, снижаясь, – ничего особенного не произошло.

– Угу… – ответил Гриша, пшикая активизатором, – абсолютно ничего

Унис ткнулся в мягкую длинную траву. Кульколак c громким кульканьем выскочил из него и стал качаться по ней.

– Мики, перестань, – прикрикнул на него Инор, и добавил, понизив голос, – мало ли что тут может быть…

Предположение Инора оправдалось. «Моли ли что» не заставило себя долго ждать: буквально через минуту после слов Инора, в лесу раздался громкий треск.

– Мики, ко мне! – крикнул Инор и, толкнув меня, добавил, – взлетай!

Унис качнулся от веса кульколака, и я рванул ручку управления на себя. Довольно сильная перегрузка вжала нас в кресла и также внезапно, как началась, кончилась. Меня так и подбросило в кресле. Упав обратно, я накренил унис вперёд, открыв, таким образом, обзор лежавшей под нами поляны. Кто-то присвистнул. Прямо под нами, топая и подпрыгивая, бесился огромный холм. Позднее я узнал, что это был уиларсуст, кровожаднейшее животное, бич килоракских ферм. Он махал короткими руками-тросами. Покричав ещё около получаса, холмик видимо решил, что прыжков с него хватит, и решил заняться бегом. Через минуту вместо «холмика» остался холмик пыли. Мы подождали, пока пыль осядет, и с горечью отметили, что вместо зелёной, цветущей полянки под нами расстилалась голая земля. Пришлась лететь вверх по течению в поисках другой подходящей полянки. Тaкaя вскоре подвернулась. Посадив унис, мы расставили предупреждающие столбики: эти бруски ночью создавали световую сеть, и как только эту сеть что-то нарушало, раздавался ужасный, пронзительнейший вой, который, по идее, должен был испугать непрошеного гостя. Признаюсь вам, эта была прекрасное средство для бессонницы: достаточно было кинуть камешек, чтобы ближайшие полчаса не спать. Тaк вот, установив предупреждающие столбики, мы поставили палатку, обустроили ее и стали отдыхать. Место мы выбрали прекрасное. За три месяца у нас было всего пять тревог. Мы спокойно отдыхали, купались, загорали, бегали, прыгали, делали экскурсии. О результатах этих экскурсий можно было посудить, зайдя через полгода в нашу кают-компанию. Вся она была заставлена стереограммами с Килораски. Под конец месяца мне уже пришлось запретить Инору снимать пейзажи. Он истратил уже 10 компакт-дисков. Поскольку за первую треть месяца было так мало происшествий, мы расслабились, о чем тут же пожалели.

Первое крупное происшествие произошло 25 числа. В этот день, накупавшись до отвала мы, зайдя в палатку, уснули мертвым сном. Спал я прекрасно. А снились мне земные луга, мой дом, космодром, дороги, центр отдыха на море, но к концу сна я начал беспокоиться. Мне приснилось, будто к моему дому подбегает существо, корчит мне гримасы и начинает пожирать двухэтажный коттедж. Я закричал, но существо приостановилось, после чего дико и страшно захохотало… Тут-то я и проснулся. Переход из сна в бодрствование произошел так внезапно, что я принял хохот, доносившийся снаружи, за сон. Когда же я окончательно пришёл в себя, хохот утих, и доносилось только чавканье. Поборов страх, я встал и бесшумно направился к выходу, но у самого порога задел чайник. Тот громко зазвенел. Гриша заворочался, а чавканье стихло. Я замер у двери. Ноги у меня окоченели, когда снаружи снова донеслось чавканье. Я осторожно приоткрыл дверь, вышел на улицу и… Сильнейший удар сшиб меня с ног. Я взлетел в воздух, перевернулся и полетел вниз. В падении я замети виновника моего полёта – это было странное существо с перепончатыми крыльями, тремя зубастыми мордами, большим толстым хвостом и короткими ногами. Я с силой ударился головой о землю. Трава чуть смягчила удар, и поэтому я потерял сознание не сразу. Последнее, что я увидел, была надвигающаяся зубастая морда, ярко-красная, вспышка, после чего рожа поднялась… Очнулся, я после всего этого на кровати. Надо мной был белый потолок.

– Очнулся, – раздался чей-то возглас.

Я приподнялся на кровати и осмотрелся вокруг. Лежал я посреди белой комнаты, уставленной аппаратурой. На фоне черной двери маячила фигура человека в белом.

– Кто вы? – выдавил я.

– Лежите, я мединспектор этого сектора Эрнст Армстронг.

– Как я сюда…?

– Вы подверглись нападению трехглавого ситраунга, одного из опаснейших летающих животных этой планеты. В общем-то, если бы ваш друг не выскочил с бластером из палатки, не лежать бы вам тут…

– Где он?

– Друг? В городе. Продукты скупает. Ситраунг у вас всю еду слопал. – Я хмыкнул. – А вы лежите, лежите, – добавил врач, – вам ещё десять дней лежать, пока вы полностью регенерируете.

– Сколько? – встрепенулся я. – Десять! Я ж не могу. Вот пять ладно, но только не десять.

– Это зависит от вас, – успокоил Эрнст, – вернее от того, как вы будете регенерировать.

– Я…, я постараюсь.

– Ну вот.

Запищал зуммёрчик. Доктор поднёс к уху часы:

– Ага, к вам ваш спаситель. Примете?

– Конечно! Давайте. – Через минуту дверь отворилась, и в комнату заглянул Гриша.

– Привет! – протянул он. – А вот и я!

– А вот и я – передразнил я его.

– Я вас оставлю, – вклинился доктор, он прошёл мимо Гриши и скрылся в дверях.

– Я на минутку. – Дверь закрылась. Гриша присел возле кровати: – Ну, как ты?

– Я-то? Да я ничего, ты мне скажи, что у нас в палатке, и как этот зверюга продрался сквозь сеть.

– Ну, в палатке у нас всё отлично, – заверил меня Гриша, – только еды нету, да несколько сигнальных столбиков повалено. Сигнализация сработала, но ситраунг уже смылся. А насчёт сигнал-сети, то она ведь не предохраняет от нападения сверху.

– Слушай, Гриша, а как ты проснулся?

– Ну-у-у, – протянул он, – разбудил меня ещё тот звон, но я не хотел вставать, тем более, что мне снился такой классный сон, – астронавигатор прикрыл глаза и расплылся в улыбке, но тут же взял себя в руки. – Наверное снова уснул бы, не закричи ты. Ну, у меня всё так и перевернуло внутри. Я выхватил бластер и выскочил на улицу, увидел там этого трёхголового и-и-и…

– Постой, постой! Значит красная вспышка это…

– Угу, он самый. Ну, так вот, разрядил я в этого трёхголового всю обойму, а он ещё и взлететь успел, правда, два столбика свалил и систему тем самым включил. Тут Элост и Инор подоспели. Да, кстати, тот кран в первый старт помнишь?

– Ну помню…

– Так выходит, расквитались.

– Что, – удивился я. – Расквитались? Да ты мне жизнь спас!

– Да, но из-за меня нам пришла штрафовая квитанция на сумму 2 миллиона стоунов за слишком резкий взлёт.

– Н-да… – промямлил я в ответ, – Н-да, А что там с «Мусир»?

– Ах да, совсем забыл: они повышают плату за работу, видимо никто к ним не идет.

– То есть как?

– А вот так. Обещают уже 50% скидку на «Текоунорадий» вместо 25-и.

– О-о-о! – протянул я. – Не даром нанялись.

Воцарилась тишина. Пауза невольно затягивалась.

– Да, вот что, – наконец подал голос Гриша. – Я становлюсь командиром группы?

– Да, а что?

– Ничего. – Опять тишина.

– Ну ладно, иди, – сказав я, увидев, что разговор уже не вяжется, – Передай привет нашим…

Гриша встал, отошёл к двери, обернулся и сказал:

– Быстрей поправляйся, а то у них с неустойкой какие-то новые правила.

– Я постараюсь, ну пока!

Двери закрылись. Так я пролежал около десяти минут, после чего дверь приоткрылась, и в палату заглянула сестра. Она, как и все врачи была в белом облегающем костюме. Видимо в операционном отделе она еще не работала, потому что, увидев меня, вернее мои раны, ужаснулась.

– Как вас там, говорите, что вам нужно? – спросил я.

– Я э-э-это, – она встрепенулась, вошла в палату. У неё была прекрасная фигура и приятное личико. – Меня зовут Катя, я…

– Катя? – удивился я. – Вы что, родились на Земле?

– Не! – улыбнулась она. – Я родом с Йорка, это такая планетка рядом с Фуодзи.

– Фуодзи…, – поморщился я, – кажется что-то припоминаю. Это тот Йорк, где произошла катастрофа на урановом руднике?

– Да, она самая. Но я не могу с вами долго говорить, доктор просил передать, что в целях увеличения скорости регенерации вы должны больше спать. Он вам это устроит. – Она скрылась за дверью, но тут же вернулась, вернее не сама, а её голова высунулась из-за двери. – Я к вам после сна зайду, – она потупилась, – поговорить о Земле. Если честно, то я никогда не была на Земле…

– А если ещё честнее, – проговорил я, – то я тоже уже год не был на Земле. Как улетел оттуда, так и не возвращался… Ладно, до свидания.

– До свидания.

Двери закрылись. Я ещё чуток полежал, после чего меня стало клонить в сон. Сон мне снился прекрасный… Я проснулся, продолжая пребывать под его впечатлением. Катя не заставила себя ждать. Буквально чрез минуту после моего пробуждения дверь открылась и она вскользнула в комнату.

– Можно? – спросила она. – Вы обещали рассказать мне о Земле.

– Я? Обещал? – возмутился я, но тут же успокоился. – Ладно, садитесь. – Она села. – Ну вот, – начал я, – родился я, в городе Боне в 2480 году…

Рассказывал я Кате о себе и о Земле целый час. После чего она ушла, а я снова погрузился в сон.

Так и проходили эти пять дней: в снах и рассказах, а на пятый день я собрал свои пожитки и направился прямо на космодром. Ну в общем-то дорога на Космодром сложилась плохо. Целый час я прождал форест на остановке, да и форест попался какой-то дряхлый: сломался за одну остановку до космопорта. Пришлось слазить, и идти пешком. Ну, протопал я в космопорт, подхожу к инфоблоку и говорю так, нагнувшемуся ко мне микрофончику:

– Космический маршрутный космобус рейдом 071 прибыл?..

А он мне и отвечает женским голосом:

– Космический маршрутный космобус №825 следующий рейсом 071 Килораску-Атлант находится на 5 перроне. Посадка ещё не объявлена.

– А где находятся пассажиры на рейс C7I с билетами CI3, OI4, OI5? – продолжал допытывать я. На этот раз ответ поступил не сразу:

– Пассажиры с билетами 013, 014, 015 находятся в зале ожидания №15.

– Спасибо, – поблагодарил я.

– Пожалуйста.

Я перешёл ко второму инфору и запросил план космопорта, всмотрелся и обнаружил, что 15 зал ожидания находится на 2 этаже. Я поблагодарил инфор (благодарность служила кодом для отключения роботов), и потопал к ближайшей бегущей дорожке. Доехал на ней до эскалатора, поднялся на 2 этаж и оказался перед дверьми зала. Зал ожидания был огромной комнатой, с двумя огромными окнами и прозрачным потолком, вернее, не прозрачным, а экранным: на потолке изображалась картина неба. По всей площади зал был заставлен кабинками. Кабинка – это окруженное откидной занавеской раскладное кресло со всеми удобствами: с телевизором, с заказклавиатурой. Половина зала была не занята. Я по привычке пошарил глазами в поисках игровых автоматов. Несколько раз я дожидался на земных космопортах запаздывающие рейсы, и всегда, когда я входил в зал ожидания, в глаза мне бросались ярко раскрашенные игровые автоматы. Однако их здесь, почему-то, не было. Из-за этого чувствовалась какая-то ущербность этого зала. Пройдя чуть вперед, я осмотрелся, но мою компанию нигде не увидел. Продвинулся чуть вперёд… и наконец решил пройти по диаметру зала. Свернув в проход, я пошёл между рядами кабинок, внимательно вглядываясь в лица. Несмотря на все мои старания, я всё-таки пропустил моих друзей и когда, наконец-то услышал крик Элоста, я отошёл от них на три ряда.

– Вот вы где! – крикнул я, пробираясь между рядами. – А я тут ищу вас, ищу.

– Да мы сидим тут на самом видном месте, – оправдался Инор, – но сидевший перед нами захотел поспать, еще и попросил, если его будут искать разбудить.

– Ну да ладно, – смилостивился я. – Кстати, где наш командир? Временный конечно.

– Он, – вклинился Элост, – он сейчас пошёл в бар купить… – он запнулся, – сок

– А что, – с иронией заметил я, – ему не нравится ниша автодоставщика?

– Да не то чтобы не нравится, а так…

– А, ну ясно. Ну, рассказывайте мне тут, что у вас было за время моего отсутствия?

– Да так, ничего, особенного, – ответил Элост.

– Неужели? – усомнился я.

– Элост врет, – подал голос Инор. – Событий у нас было, хоть отбавляй. Ну например: сразу как Гриша уехал в город, мы попали под эмиграционный табун лоргов (динозавров таких), ну и они нас чуть не растоптали. Несмотря на сирену. Потом к вечеру опять налетели лороты. И пришлось нам перебазироваться. А для Гриши мы записку оставили. Гриша до утра не приходил, и я решил отправиться на его поиски. Нашел я его, как и предполагал, на нашем старом пятачке. Он там спал.

– А записку лороты затоптали, – вставил Элост. Инор зыркнул на него суровым взглядом и продолжал:

– Только я его увёз, как обнаружил Элоста, сражающегося с ситраунгом, и хорошо сражавшемся. У ситраунга была сбита одна голова. Ну, мы всё побросали, кинулись на помощь Элосту. Потом разгрузились и легли спать. В следующем дне особых приключений не было, но вот вечером…

– Вечером, – снова перебил Инора Элост, – вечером опять налетели ситраунги, мы отбились от них. Но те расселись на деревьях вокруг поляны. Потом в полночь, когда мы проснулись, оказалось, что вокруг палатки вырос забор самых разнообразных зверей. Кстати, Гриша … – Элост замялся.

– Ну-ну! – подзадорил я его.

– … стал кидать подачки этим чудищам, – как-то поспешно продолжил Инор. – Некоторые так ели, мы чуть с хохоту не лопнули. Правда, когда какой-то бронтозавр слопал нашу рестроплиту, нам не до смеха стало.

– Так и остались мы без горячей еды…

– Да. Ну, а часов семь назад, ой, Оказалось, что перебазировались мы не на чистую полянку, – Инор беззвучно рассмеялся, – а на кладку яиц! – Со смехом продолжил Элост. – Ага, и пришлось нам оттуда драпать на всех парах…

– Да. Мы там ещё рюкзак с едой забыли, так тут и страунги налетели… – Да. Они стали даже нападать на детёнышей.

– Да. А мы то думали: чего это они вокруг поляны расселись?

– А они лучше информированы, чем мы.

– Ага. Они даже знали, куда бить клювами при нападении на унис, – это неизвестно когда появившийся Гриша.

Я обернулся, встал, пожал руку другу и сказал:

– Инор и Элост мне такого понарассказывали… Жаль даже, что в больницу слёг.

Гриша неопределённо хмыкнул и спросил:

– А что-й-то у тебя на голове?

Улыбка исчезла с моего лица, я потрогал куполообразную шапку на голове:

– Это? Это синтезатор биоткани, знаешь ли, она всё ещё не совсем зажила.

– A-a, – протянул Гриша.

– Да, хотел у тебя спросить несколько вещей…

– Да?! – Ты не знаешь, почему здесь нет игральных автоматов?

– А тебе они что нужны?! – спросил он с лукавой улыбкой. – Ну ладно, не обижайся… Это не основной космопорт. Основной порт там, – он покрутил пальцем у себя над головой, – на орбите.

– Но перроны? – удивился я.

– Перроны там же, а наверх ведёт трансуг.

– Тран-суг! – глупо повторил я. – Да, а что со штрафом?..

– Что, что… выплатили, осталось всего 20 тысяч.

– А неустойка? – не унимался я.

– Ну то же самое, только денег больше берут.

– Н-да!.. – выдавил я. – Сколько там нам ещё работать в «Мусир»?

– Сколько ещё? Год и всё.

– И все?!

По залу разнеслась знакомая мелодия предупреждения о сообщении, одинаковая во всех космопортах.

– Внимание, внимание? Всех, следующим рейсом 071 сообщением Килораску-Атлант просим пройти к первой ланжер-палубе трансута космопорта. Повторяю…

«Килораскцы любят свою планету. Вон даже космопорт вынесли на орбиту, хоть это и дороже. Недаром Килораска одна из самых зеленых планет», – подумалось мне, когда я пробирался между кабинками и шёл по коридору к ланжер-палубе. Вернулся я к действительности благодаря толчку Гриши. Мы стояли перед большими коричневыми дверьми, над которыми красовалась красная цифра «1». Видимо табличку с указанием, что тут находится вход, мы уже прошли. А я и не заметил! Двери лифта раскрылись, и мы вошли в стеклянную цилиндрическую капсулу. Справа от двери красовалась такая же коричневая, как и на двери, табличка с кнопками. Гриша присмотрелся и сказал:

– Нa межзвездном.

Пальцы навигатора забегали по клавиатуре. После чего стеклянные двери задвинулись, и лифт-капсула полетел вверх.

– Смотри, – сказал Элост минуты через две, указывая на приборный щиток, – что это?

– Это? – спросил Инор, приглядываясь к зелёному прямоугольнику с чёрным коником внутри и желтыми веточками, обвивающими этот своеобразный флаг – Это герб Килораски.

– Герб, – удивился Гриша. – А флаг?

– Флаг у килораскцев круглый, изображающий планету с большой килоракской «К» на его фоне и красно-зелёными изогнутыми цилиндрами, символом научно-технического прогресса. О, кажется, мы приехали.

Мы вышли в длинный, залитый светом коридор.

– Интересно, – промямлил Элост, – далеко этот коридор ведёт?

– На космопортах этого типа, – начали мы с Гришей одновременно. Я посмотрел на него и он жестом предоставил слово мне.

– На космопортах этого типа, коридоры не очень длинные и почти все оборудованы стил-дорожками. – сказал я и через несколько минут мы подошли к стеклянным дверям, Тe беззвучно разъехались и также беззвучно задвинулись вслед за нами. Мы прошли ещё немного и оказались в огромном зале. Везде суетились, разговаривая на самых разных языках сотни существ. Мы прошли ещё вперёд и увидели, что зал был круглый с тремя ярусами. На третий и второй ярус вели движущиеся эскалаторы, на всех ярусах открывались и закрывались двери, входили и выходили разные существа.

– Вот это да… – опять промямлил Элост. Гриша же, ничему не удивляясь, задрал голову вверх.

– О-о-о, – протянул он, – приятная неожиданность.

Я тоже поднял голову и увидел, что информация на верхнем инфоэкране дается на земном, артрианском и межзвёздном языках. Гриша вслух стал читать:

– Космобус рейсом 071 сообщения Килораску-Атлант 7843 рейс. Посадка объявлена, перрон №5. Проходные коридоры 3, 7, 44 унир и 893, 57. Пошли.

– Подожди, – остановил я его, и стал протискиваться к центральному столику. Когда я там оказался, вынул свой слайдер и, подключив его к инфоблоку космопорта, набрал на клавиатуре: «Инфбюро, контакт». На табло тут же вспыхнул ответ: «Инфбюро космопорта «Килораск-орбита». «Мне нужна схема переходов космопорта», – набрал я в свою очередь. На табло вспыхнула схема космопорта, на котором чётко обозначились белые линии переходов. «На слайдер», – добавил я. Внизу табло появилась красная подоска со словами, означающими на межзвездном «перевод». После этого я поблагодарил Инфбюро, забрал слайдер и протолкался обратно к своей компании. Я включил слайдер и провёл пальцем по линии, возникшей на нём:

– Вот таким путём и пойдём.

Мы тронулись. Двери со светящимся циферблатом «3» раздвинулись и тут же беззвучно сомкнулись, пропустив нас в коридор. Этот коридор был чуть другой. Его стены были отражающими, что создавало иллюзию прозрачности. Так мы шли по указанию слайдера минут пять, после чего Элост, дёрнув меня за рукав, указал на цифру «7», сияющую на зеркальной поверхности.

– Но где же дверь? – изумился я.

Инор усмехнулся и подойдя к стене, обвел по зеркалу цифру «7». Тут же в стене возник проход:

– Вот, – он жестом пригласил нас войти.

– Как это тебе удалось? – пробормотал я.

– Номера тут, – пояснил Инор свои действия, – являются как бы ключом для таких вот невидимых дверей. Ты просто забыл.

Мы вошли в тёмный коридор и, пройдя метров двадцать, оказались в прозрачной трубе. Где-то внизу в зале ожидания копошились букашки-люди. Мы ступили на стилдорожку и поехали по этому стеклянному трубопроводу. Буквально через метр от нашей трубы отошла ещё одна и ещё. Мы ехали вперёд. Но вскоре нам пришлось спрыгивать со стилдорожки и переходить в другой коридор с цифрой «44». Он тянулся над кафе и залом ожидания, опять над кафе, и так пока мы снова не въехали в тёмный коридор. Дорожка подошла к концу, мы спрыгнули, прошли сквозь прозрачные двери и снова оказались в огромном зале. Коридор 893 мы нашли не сразу. Тем более, что начинался он с эскалатора. Эскалатор поднял нас на палубу Космопорта. От неё непрерывно отлетали корабли, подходили на стыковку, разгружались. Над стеклянным куполом пролетел огромный военный крейсер. Мы вскочили на дорожку и поехали по коридору. Над правой палубой завис темный цилиндр контейнероносца. Из-за борта всплывала сплюснутая «кастрюля» рудовоза, мигающая огнями маневровых двигателей. Невдалеке вспыхнула ярчайшая звезда разгоняющегося транспланетного танкера. Трансзвёздные танкеры дальше внешних планет не заходили… Слева вспыхнула точка тормозного импульса огромного, вытянутого пассажирского лайнера. Уступая ему дорогу, дал задний ход какой-то личный космолёт. Палуба дрогнула. Это на палубу сел небольшой иглообразный космобус. Мы перешли во второй коридор с цифрой «57», а минут через 10 езды, заметили небольшую «консервную банку» очередного космобуса. Дав плазменный выстрел, корабль снизил скорость и мягко сел, опираясь на короткие желтовато красные огненные язычки. Где-то вдалеке приземлялась тарелка личного звездолёта.

– Стоп! – вдруг остановил нас Грима. – Пятый перрон. Это наш.

Мы сошли с дорожки, прошли по коридору и остановились в замешательстве у мощных опорных башен космобуса.

– Вперёд! – подтолкнул нас Элост.

Мы вошли на эскалатор. Тот, почувствовав людей, двинулся наверх. У входа нам пришлось сунуть в щель робота-контролёра наши билеты и только после этого мы вошли во внутрь. Салон космобуса представлял собой цилиндр, уставленный рядами кресел по 4 с каждой стороны. Мы пошли вперёд, прошли сквозь дверь и оказались в следующем салоне.

– Так, салон №2. То что нам нужно, – сказал я. – Половина кресел уже занята, а интересно, сколько времени до старта? 8—131 (обращение к часам), сколько времени до старта? – «23 минуты», – пискнули те. Я присвистнул.

– Адар! – окликнул меня Гриша. – Скорей иди сюда. Я подошёл.

– Где ты сядешь? – спросил Элост.

– Я? Я вот здесь, – я стукнул кресло, стоявшее скрая.

– Ясно, – принял к сведению Гриша, и уже садясь в кресло около иллюминатора, добавил: – А я тут.

Инор сел около меня, а Элост рядом с Гришей.

– Да, Гриша, – спохватился я, – дай-ка мне компакт-диск. Мне надо сделать кое-какие записи.

Гриша на какое-то время покраснел, что само по себе вызвало у меня подозрение, но быстро взял себя в руки, порылся в сумке и протянул мне диск. Я привстал, достав из кармана мою электронную записную книжку. Одним ударом ладони вогнал диск в щёлку считывателя, переключил книжку на режим записи и, увидев зелёную лампочку, стал надиктовывать дрожащему мотыльку звукозаписи небольшой доклад о нашем пребывании на планете. Когда я сделал это дело, до старта оставалось чуть больше 6 минут. Я вынул диск из книжки, засунул её обратно в карман, после чего взял упаковку диска, внимательно осмотрел её, вернул диск Грише и сказал:

– Гриш, а ведь это не те диски! А те заснял? Куда ты ходил тогда перед стартом? В электронный магазин, да? Ну конечно! Куда же ещё, – я с усмешкой взглянул на безмолвно сидящего Инора, – Ведь по автозаказчику не закажешь диски. Я тебя ругать не буду, скажи лишь, что ты на них записал? – Гриша повернул ко мне свою голову, он улыбался:

– То, чего не видел ты!

– А именно?

– События последних пяти… – голос стюардессы прервал его.

– Внимание! – сказал голос на межзвёздном, – Приготовиться к взлёту. Космобус движется рейсом 071 сообщением Килораску-Атлант. При аварии или попадании метеорита просим не сходить с ваших мест. Автоматика позаботится о вашей безопасности. – «Как будто я не знаю! – мелькнула у меня мысль. – 3апросы и заказы передавайте в инфоцентр корабля с помощью микрофонно-клавиатурных наборов на правом подлокотнике. Полёт будет происходить со средней скоростью 223 тыс. км./с. Продолжительность полёта 3 часа 10 мин. Пилоты нашего космобуса вместе с обслуживающим персоналом желают вам приятного пути. – Голос умолк и стал слышен еле заметный гул. Стенки чуть завибрировали, – Внимание до старта минута.

Я представил себе, как руки операторов и пилотов там наверху переключают тумблеры, докладывают о готовности к старту.

– Приготовиться! – донеслось из динамиков. – Старт!

Бело-красные сполохи осветили верхний обод иллюминатора. Сейчас корабль отрывается от палубы, отлетает от неё, разгоняется. Операторы, диспетчеры и буксировщики, которые прямо окружили соседний линкор, пилоты – все они участвуют в старте… Положение звёзд поменялось, после чего корабль увеличил скорость. В иллюминаторе показалась тёмная плоскость палубы космопорта, усеянная огнями посадочных пунктиров. Я, наконец, оторвал взгляд от иллюминатора и взглянул на мою команду. Гриша и сейчас не мог оторвать взгляд от своего видеомонитора, на нём мелькали какие-то картинки. Я перевёл взгляд на Элоста. Тот, нацепив на голову наушники и блаженно щурясь, что-то слушал. В полную противоположность Элосту, Инор решил поспать. «Н-да! – подумал я, – Надо и мне чем-то заняться». Я открыл нишу в левом подлокотнике и достал оттуда видеомонитор и наушники. Нацепив поверх биоматериализатора две подушечки на тонком проводе и установив монитор на своевременно выдвинувшемся штативе, включил третью видеопрограмму. В уши ударил резкий вой какой-то супер рок музыки. По экранчику заметались тени. Можно было подумать, что это грешные души прыгают в аду. Съёжившись, будто это меня, а не их хотели посадить на сковороду, я прошептал:

– Фу ты, чёрт, забыл, что по третьей музыкальное шоу, – я тыкнул пальцем в первую попавшуюся кнопку. Визг исчез. «Из огня да в полымя!» – мелькнула мысль: с экрана на меня уставилась рожа, такая, что все последующие ночи можно было не ложиться спать. Рожа отвернулась и зашагала прочь, открывая обзор искореженного салона. На погнутых креслах тут и там валялись ярко-белые кости, кое-где и целые скелеты. Я взглянул на клавиатуру и опять сплюнул: