Возвращение. Лирический дневник

Посвящается Маргарите Садовской,

с которой мы всё это прожили вместе

Корректор Светлана Борисова

Художник Ольга Колоколкина

© Михаил Садовский, 2019

ISBN 978-5-4496-6721-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Тороплюсь, слабеет память …»

 
Тороплюсь, слабеет память —
Доки времени пусты!
Если падать, надо падать
С непомерной высоты.
 
 
С той далёкой, где в морозы
Верещали провода,
И, покинув дом бесхозный,
Шли мы ночью в никуда!
 
 
С линий искры голубые
Вместе с инеем на наст
Опадали, и кривые
Окружали тени нас.
 
 
Скрип шагов в закуте ночи
Обращался в жернова
И погибель нам пророчил,
Так, что выжили едва.
 
 
Мы бежали от угара
В стынь мороза и пургу:
Мать с мальчишкой – будто пара
Головешек на снегу.
 
 
Вот пока я ясно вижу
Лунки лунные шагов,
Знаю, что недаром выжил, —
Рассказать о том готов.
 
 
Чтобы память не втоптали
В мрак ушедшего навек,
Чтобы стрелки тоже знали:
Можно их замедлить бег!
 

25 октября 2016 года

I. ПОРОГ
Переступи порог,
но дверь не закрывай
2017

«Переступи порог…»

 
Переступи порог,
Но дверь не закрывай,
Чтоб сам проверить мог —
Попал ты в ад иль в рай?
 
 
И от чего ушёл,
Придётся оглянуться:
Галеры иль престол
В наследство остаются!
 
 
Быть может, мир иной,
Которого боялся,
Милее жизни той,
С которой распрощался.
 
 
И как там ни крути,
Вся жизнь – одни сомненья!
Даны нам все пути
Лишь только для сравненья!
 

«Всё неожиданно так было…»

 
Всё неожиданно так было,
И отступила суета —
Ты мне надежду подарила,
Что жизнь ещё не прожита!
И кто-то, не боясь, захочет
Поэту в душу заглянуть,
И разобрать корявый почерк,
И проводить в последний путь!
 

«Я чувствую: уже мой близок час …»

 
Я чувствую: уже мой близок час —
Конец того прекрасного начала,
В которое нырнул я, не вглядясь,
А глубина былая мелью стала.
 
 
Теченье всё быстрей меня несло,
И жизни берега мелькали мимо,
Старался я в руках держать весло,
Но власть его была неуловима.
 
 
Всё! Впереди порог, и водопад
Шумит, неотвратим, как Ниагара, —
Его я слышу, жду, ему я рад!
И станет мне наградой Божья кара!
 

«А я не знал, что думаю о ней…»

 
А я не знал, что думаю о ней,
Но ловит взгляд в движении теней
Знакомый профиль и найти не может,
И вот уже тоска мне сердце гложет,
И жалуюсь с обидой: почему
Мне столько мук досталось одному!
 
 
Сомненья я не вычерпал до дна! —
Наверно, где-то и она одна.
И хочет, чтоб тоску свою избыть,
Два профиля в один объединить…
 
 
Пришлось немало стран и лет пройти,
Чтобы смогли друг друга мы найти!
 

«Есть свет в пространстве и по звёздам путь…»

 
Есть свет в пространстве и по звёздам путь,
Свеча в окне, когда метель и вьюга,
Глаза, которым хочешь взгляд вернуть,
И непременно отыскать друг друга.
 
 
Ничто не может этого затмить,
Закрыть, отвергнуть, отыскать замену…
А как же быть? Да надо просто жить,
И эта встреча будет непременно!
 

«Ты незаметно в дом вошла…»

 
Ты незаметно в дом вошла,
Чуть колыхнулись занавески,
Потом на плоскости стекла
Качнулся профиль твой нерезкий.
 
 
Я знал по стуку каблучков,
Что отступило окаянство.
Метнулись тени из углов,
Освободив души пространство.
 
 
И вдруг спокойствие легло
На сердце вопреки злословью.
Всё стало просто и легко,
И пахло кофе и любовью…
 

«Ни память, ни календари…»

 
Ни память, ни календари
Не сохранили этой даты,
С неотвратимостью зари,
Тогда нежданная, пришла ты…
 
 
И тайной радости моей
Со мною разделить не может
Никто, лишь ласковый Морфей
Её поймёт и приумножит!
 
 
И расцветает день опять,
Одетый красками иными,
И надо непременно дать
Ему божественное имя!
 

«Готовится парад планет…»

 
Готовится парад планет,
А звёздная толпа густеет,
И пыль космическую сеет
Галактика на белый свет.
 
 
Меняется длина теней,
Размыты контуры былого,
И вновь «в начале будет слово»,
Которое всего нужней.
 
 
Заложен возрожденья код
Вне времени в глубинах слова —
Угасший мир его прочтёт,
Чтоб жизнь зародилась снова.
 
 
И уцелеет только стих
Один в немереном пространстве,
Где ничего о постоянстве
В глубинах космоса пустых!
 

«С ветвями ветер говорил…»

 
С ветвями ветер говорил,
С опавшею листвою,
И мне сто раз он повторил,
Что говорит со мною.
 
 
Летел во времени легко —
Ни дома нет, ни быта,
Сам по себе он – ни при ком,
Но всем душа открыта.
 
 
Он миром просто управлял:
Ласкал, страшил и рушил,
Он мне внушал и повторял,
А я покорно слушал.
 
 
Потом утих и прошептал:
«Ты друг с моей душою!
И знаю я – твой час настал!
Решись! Летим со мною!».
 
 
Я промолчал… и в тишине
Его помчалась нота,
Наверно, понял: ближе мне
Другой на свете кто-то!
 

«Подмигивает дальняя звезда…»

 
Подмигивает дальняя звезда.
Не каждый вечер. Только иногда.
 
 
А я смотрю на небо, чтоб опять
Среди толпы звезду свою узнать.
 
 
Красавице своей я имя дал —
Звездой свою любимую назвал.
 
 
И каждый вечер – только позову —
Она ко мне слетает наяву.
 
 
И надо мной её небесный лик,
И до зари растянут счастья миг!
 

«Тоска, как плоская доска…»

 
Тоска, как плоская доска,
Занозиста, шершава,
И ни хорошего вершка
Ни слева нет, ни справа.
 
 
Тоска, как дождик проливной
Тревог и окаянства,
Отгородил тебя стеной
От милого пространства.
 
 
Тоска, как пашня в октябре
Под снежною порошей,
Её слезами не согреть
Под урожай хороший!
 
 
Её не выгнать, не избыть,
Не скрыть под яркой краской,
А лишь утишить, покорить
Твоим теплом и лаской…
 

«На конечной остановке…»

 
На конечной остановке
Круга нет для разворота,
На конечной остановке
Только горькое веселье,
Всем распахнуты ворота,
На конечной остановке
Нет надежды на спасенье,
Что ещё вернётся кто-то.
Но всегда на удивленье
Жизнь бурлит без остановки
На конечной остановке…
На последней остановке.
 

«Как волны в море, строки далеки…»

 
Как волны в море, строки далеки,
Но берег ожидает их упрямо,
Беспечная подёнщина строки —
Мелькающих событий стенограмма.
 
 
Порой размытый берег устаёт
Воспринимать послания морские,
Но в грудь его волна упрямо бьёт,
И рвутся в небо звёзды голубые.
 
 
Неуловим безвременный поток,
О чём же вечно звёзды нам мерцают?
Хоть меньше их, чем в нашем мире строк,
Они, наверно, строки повторяют.
 

«Может быть, не та молитва?..»

 
Может быть, не та молитва?
Может быть, не тех богов?
Или боль в меня налита
Не до самых до краёв?!
 
 
До утра хлестали тени
Фар далёких по стенам.
Разве надо жить нам с теми,
Кто давно не близок нам?
 
 
Обо всём не скажешь вкратце,
Если встал не с той ноги.
Очень трудно улыбаться,
Если давят сапоги.
 

«Как мне дожить до старости своей…»

 
Как мне дожить до старости своей,
Когда осталось ровно тридцать дней?!
Когда с трудом даются эти дни,
Когда сравнимы с пыткою они?!
Но в непогоду дальняя звезда
Меж туч сверкает ярче иногда!
Потом, наверно, будет звёзд не счесть,
Но та одна – лишь эта жизнь есть!
 

«Возвращается ветер на круги своя…»

 
Возвращается ветер на круги своя,
Будто ждёт его дома родная семья,
Он опять улетает, и только полёт —
Это время, в которое ветер живёт!
 

«Сколько б мне ни обещала …»

 
Сколько б мне ни обещала —
Всё равно мне будет мало,
Что б ты мне ни предрекла —
Знаю: будет не со зла!
Что б в сердцах ни говорила —
Так и знай, мне будет мило,
Что бы ни пришлось терять —
Восстановится опять…
Вот и жаль, что не дано
Сердце на двоих одно!
 

«Десятый час…»

 
Десятый час.
В окно стучит звезда.
Прожитый день
Уходит навсегда.
Я понял вдруг,
Что было невдомёк:
Уйду, как день,
Когда приходит срок.
 
 
В пустом окне появится звезда,
Она во тьме блуждает без следа.
 
 
Но в той же тьме
И мой растает след.
Настигнет вечность
Наш далёкий свет.
Её бессмертный —
Ведь она звезда —
И мой, упавший
В бездну навсегда.
 

«Нет, никуда ты не ушла …»

 
Нет, никуда ты не ушла —
В соседней строчке притаилась,
А я подумал, что со зла
Мне больше не окажешь милость.
 
 
Как лёгкой бабочке сродни,
Бывает вовсе не в новинку
Беспечно в ветреные дни
Менять травинку на травинку.
 
 
Ухмылкой тихою своей
Ты столько горького сказала:
– Со мной ты много лет и дней,
Так что же так ты понял мало!
 
 
Прости! Завлёк меня покой!
Но есть в тебе такая сила!
Своею горькою строкой
Меня ты навсегда пронзила…
 

«Жизнь моя – как отраженье…»

 
Жизнь моя – как отраженье
В чаше озера лесного.
Ветер дунул – всё в движенье,
Замолчал – и гладко снова.
 
 
Вдруг всплывут из зазеркалья,
Из глубин воды и тины
Страсти, горя и печали
Позабытые картины.
 
 
И промытые годами
Донесут рефлексом эха
Всё, что тянется за нами, —
Жизни путь за вехой веха.
 
 
Если ж озеро усохнет
Или ветру не подняться,
Ни за что моей эпохи
Миру звёзд не досчитаться.
 
 
Гладь затянется бесследно
Ряской суеты и пота,
Уплывут в аккорд последний
Вздохи тяжкие болота.
 

«Были жаркие слова…»

 
Были жаркие слова,
Пламенела голова,
Были слёзы от обид —
И реальный мир убит.
 
 
Мир наружный, мир натужный,
Мир биндюжный и ненужный.
 
 
Нам не горе и печали —
Страсть и радость обещали
Эти жаркие слова…
Понимали их едва.
 
 
Мы когда-то их слыхали
И душой и сердцем ждали!
 
 
Ждали, ждали,
Ждали, ждали,
И дождались, и впитали!
 
 
Больше нечего сказать,
Но… придётся ждать опять!
 

«Вернулся слух…»

 
Вернулся слух,
И голос слышу вновь
Не из какой-то
Поднебесной выси,
Не из глубин
Межзвёздных облаков,
Не гром команд,
Не эхо чьей-то мысли.
 
 
Во мне звучит
Тревожный резонанс
Неодолимых боли и печали,
С которыми давно
В недобрый час
Без нашего согласья
Нас венчали.
 
 
Необъяснимо
Мой наполнен слух
Волненьем каждой клетки
Всей планеты,
Но я сквозь время
Крови и разрух
Твой слышу пульс
И знаю место, где ты.
 

«Травинки в поле, грозы, лес, туманы …»

 
Травинки в поле, грозы, лес, туманы —
Природы жизнь не ведает греха!
Засыпанные ландышем поляны —
Простые строфы вечного стиха.
 
 
Знакома и нова природы повесть,
И нрав суров, и неустроен быт,
Но не корит её за беды совесть,
И каждый день укором не казнит.
 
 
Дана нам совесть наша, как возмездье
За то, что миру противостоим,
И души устремляются в межзвездье,
Но нет пути, чтобы расстаться с ним…
 

«Ты гуляешь и не знаешь…»

 
Ты гуляешь и не знаешь,
Что любуюсь я тобой!
Понимаешь, мне тогда лишь
Хорошо в толпе любой!
 
 
Много было прекрёстков,
Много было разных троп,
И понять совсем не просто,
Как мы шли, столкнуться чтоб!
 
 
Как дороги-недотроги
Указали поворот,
И какие мы пороги
Одолели в этот год.
 
 
Интуиция, быть может,
Ибо логика слаба,
Показалось мне, что всё же
Это попросту судьба.
 
 
Можешь верить и не верить,
И не знаешь, как тут быть…
То, что будет, не проверишь…
Значит, надо просто жить!
 

«На расстоянии…»

 
На расстоянии
Протянутой руки
Твои глаза,
Твои слова,
Твои звонки!
 
 
На расстоянии
Тебя обнявших рук
Твой аромат,
Дыханья шёлк
И сердца стук!
 
 
На расстоянии
К губам прильнувших губ
И счастлив я,
И нежен я,
И груб!
 

«Осень ждёт зиму…»

 
Осень ждёт зиму.
Утро ждёт солнце.
Речка ждёт море.
Берег ждёт волны.
Песня ждёт голос.
Мальчик ждёт маму.
Я жду тебя!
 

«Тень собора нас накрыла…»

 
Тень собора нас накрыла.
Шли толпой со службы люди.
Ты припомни: это было?
Или это только будет?!
 
 
Мы с тобою были рядом,
В эту тень вошли случайно,
И понятна стала радость,
Стала тень для нас венчальной.
 
 
В полумраке светлым ликом
Ты казалась мне иконой,
Не чужою, не великой,
А родной и незнакомой.
 
 
Я ловил твоё дыханье
И горячий запах тела,
И без слов вошло в сознанье
Всё, что ты сказать хотела!
 
 
Ночь густела, и казалось:
В фонаре всё меньше света.
Нас под звёздный купол зала
Вознесла минута эта!
 

«Окрестности разбудит…»

 
Окрестности разбудит
Зачем? – Нельзя понять.
Напрасно землю будет
И жалить, и ругать,
 
 
Разбередит ветрами
И, напугавши всласть,
Омоет всё слезами
Грозы нежданной страсть.
 
 
И где её граница,
И сколько силы в ней,
И где она хранится,
И кто владеет ей?!
 

«Ледоход вовсю грохочет…»

 
Ледоход вовсю грохочет,
Ноги вдеты в стремена,
Голосит поутру кочет,
Что не кончена война.
 
 
Будто есть ещё кого-то
На деревне провожать,
Так привычно эта нота
Повторяется опять.
 
 
Не зови с утра напрасно,
Может, кто-то подрастёт,
Где конец войне, не ясно —
Сорок первый только год.
 
 
Пацаны в неё играют.
Вечер тих и нелюдим.
Вот придёт весна другая,
И фашиста победим.
 
 
От луны на пол квадраты,
От лампадки блеск в окне,
Молит старец бородатый
Из угла до утра мне.
 
 
Аты-баты, шли солдаты —
Не спеши на фронт бежать,
Хватит войн на всех. Когда-то
И тебе в земле лежать…
 

«Мы жили все в привычном частоколе…»

 
Мы жили все в привычном частоколе
Речей пустых, запретов и невзгод,
И только пульс выстукивал: «Доколе?»,
И древний царь шептал, что всё пройдёт.
 
 
Являлся день газетный сквозь оконце,
Гремела цепь, из дома гнал звонок,
И, как в бору застенчивое солнце,
Сочился тайный смысл между строк.
 
 
Жить по приказу родина учила
И ничего себе не оставлять,
Но нас влекла неведомая сила,
Где есть другая жизни благодать.
 
 
Ну, что слова – забрезжила свобода,
Открыла путь за перевал судьба,
Но не забыть из прожитых ни года,
Чтобы в себе преодолеть раба!..