Дневник Монстра. Том1

Часть первая.

Детство. Или, как вырастить монстра…

22.08.1988

Привет мой днивник! Миня завут Саша. Мне 8 лет и я уже научился писать. На днях папа нашел мамин днивник. Они долга ругались патом. Наверна у мамы плахие оценки. Я думал днивники бывают только в школи. А мама вчира сказала что все в ее семье их вили. Я хател спрасить что за такой днивник толька мама накричала на меня и плакала. А вчера к нам пришел дедушка Генрих я ришил что спрашу у него, он сказал что эта такая тетрадка с тайнами и мыслями. Тагда я падумал что и я тоже магу вести днивник, патаму что я уже умею писать. А еще патаму что у меня нет друзей. Мама сказала, что друзья заводятся в школе но у миня пачемута не завелись. Наверна патаму что я худой. Дедушка гаварит что я как из лагеря. Толька я был в лагере и там никто не худой как я а еще кормят там многа. Мама говорит это обжиралка или обжираловка и что я не должен столька есть. Надо предумать место, для моей тайной титрадки патаму чта если папа увидит то будет кричать как на маму. Папа страшный.

1.09.1988

Сиводня мы с мамой хадили на линейку дня знаний. В нашем классе появился новый мальчик. Он вроде не такой дурак как все астальные у нас в класе. Я даже сказал ему привет и он паздаровался тоже. Завтра спрашу как его звать. А сейчас нада отнести днивник в тайник пака мама с папой на кухне. Кстати я придумал где он будет. Я незаметна парезал диван на катором сплю и спрятал его туда никто не дагадается! Зря все гаварят что я глупый я вон какой умный по правде.

2.10.1988

Привет мой днивник! Ты мой лудший друг. Я давно не писал тут аж месяц. Но это все папа винават. Однажды он пришел с работы очень злой не знаю пачему он не говорил. Он никогда ничего мне не говарит. Папа меня не любит и мами тоже ни говарит маму он тоже не любит. А вабще дедушка сказал что баба эта абслуга и кроми как прислуживать ана не должна ничиво делать. Может ище работать. Так дедушка гаварит.

Так вот тагда папа пришол злой. Он сел есть а мы с мамой сидели в комнате, папа всегда ест один. Папа говорит что мы не должны есть с ним патаму чта он главнее нас. И дедушка так тожи говорит, правда с папой он тоже не ест, наверна деда еще главнее. Мы сидели в комнате а патом папа пазвал маму и она пашла к ниму. Я низнаю что там была, а кагда я пришел папа бил маму нагами и гаварил что она мразь и сука и что ана не может гатовить. Папа сильный и страшный я тоже хачу быть сильным и страшным и не хачу как мама быть она слабая и злая. Как ее папа побьет она патом бьет миня. А в этот раз так не была. Патаму чта она не магла встать. Я тогда падумал, что что бы она миня больше ни била я должын быть как папа и как деда. Тоже быть мущинай. И раз я мущина я должен паказать бабе где ее места. Я пашел в школу. Там есть одна баба каторая мне нравилась но сечас уже нет. Ее звать Катька и она всегда смеется нада мной. И тагда я решил ей паказать где раки зимуют. И кагда я пришел весь класс начал дразнить миня. А катька молчала и я ришил что она исправилась а патом она сказала что я заморыш и очень страшный и что я худой как смерть что даже сматреть страшна. Я типерь знал что нада делать и паэтому взял карандаш с парты и ударил ее в руку. Эта дура заорала что я чуть не оглох а патом прибижала учитильница и увила ее кудато. Кирилл эта был мой друг он адин не смиялся нада мной патаму что был новинький сказал что я вабще дурак и мне надо личится в психушке. Типерь у миня больше нет друзей. Толька днивник. Тогда же маму вызвали в школу, толька пришол папа. Я низнаю о чем они гаварили толька он злой был очень и па дароге ни гаварил са мной. А кагда мы пришли дамой он сказал что я грязный щинок и что я его падставил. А патом он достал провад он машнки на каторой мама стирала адежду. И сказал мне лажись на диван ты эта заслужил. Он меня так сильна бил а я дажы кричать не мог так это была больна. Дажы не помню как все кончилась. Мама рядом плакала и говарила

–За что мне это?

Толька я не понял пачему ей били то меня! И пачему папа меня бил я тоже не понел, я жы как он делал! Наверна проста нильзя чтоб ктото знал про такое я так думаю патаму что папа маму толька дома бьет а на улице нет. Кароче говаря я ни ходил в школу мама говорила учитильницы как будта мы уехали на две нидели. А я проста ни мог встать было больна а еще папа сказл не кармить меня ниделю. Наверна я сам заслужил я жы не знал что об этом нильзя говарить. Паэтаму я и ни писал тут патаму чта не мог. Но типерь та я магу.

5.10.1988

Сиводня пришол со школы. И пака никаво нет дома пишу это.

В школи меня апять все дразнили а кирилл вабще гад. Патаму чта теперь у них с катькой любовь. Мама гаварит что жизнь не справидливая штука типерь я понел пачиму. Наверна катьке проста ни нравятся мущины. Дедушка привильна гаварит что бабы мусор. Толька он еще гаворит что я на палавину тоже мусор как и отец низнаю пачиму. Я ришил что нада расказать папе пра ситуацию с катькой и этим придатилем он знаит наверно что делать.

7.10.1988

Вчира расказал папе пра катьку. Эта была самая бальшая ашибка в маей жизни. Папа сначала ни слушал миня а патом начал смеяться. Ни панимаю что тут смишнова… а патом он ее маме расказал и она тожи смеялась а патом мама сказала что ни надо об этом мне периживать, патаму что я никаму ни нужын и все равно буду адин всегда. Мне было вчера очень абидно ни знаю сам пачиму. Ну это ни правда я думаю, я думаю они наврали мне. Но талька я им больши ничего ни раскажу а то они опять будут смеятца.

14.11.1988

Вчира пашол снег. Первый в этом гаду. Мама пустила миня гулять. Было очень красива. Толька катька с кирилам все мне портили. Я хотел как обычно гулять адин тем болии что вчера так хорашо было. А они тоже пашли гулять и говарят пошли с нами. Я думал что может быть они уже не злятца на миня и пашел с ними. Кирилл жи мой друг. Мы шли па парку и патом аткуда нивозьмись паявились все остальные аднаклассники и начели абзывать меня а патом сталкнули в ручей. Я был очень грязный и дажы домой ни хотел идти патаму что мама начала бы ругать миня и бить и больши бы на улицу ни пустила. Я падумал что можыт стоит сбежать и жыть самому? Кагда пришел дамой то мама кричала, долга. А патом я ришил что точна сбегу ни хачу большы их всех видить. Толька кагда потиплеит, а пака нада еще патерпеть до висны и больше их всех не будит. Мне так надаело что они пастаяна кричат у миня дажы голова болит. И школа тожы надоела я уже умею писать и считать и больши не надо я так думаю. Посилюсь в лису за парком и они меня никогда ни найдут.

31.12.1988 7

:30

Сиводня новый год!! Придет дедушка и мама многа будет вкусной еды готовить, даже нам с ней дастанется а ище дедушка наверна принисет мне падарак уже так интиресна что эта будет!! Все ище спят но мне уже хочется открыть все падарки! Я знаю что падарки радители дарят и дудушка патаму что деде мароза никакого нет. Всегда это знал а астальные в школи думают что дед мароз есть ну они и дураки.

31.12.1988 19:30

Взрослые сказали что мне нада спать. Эта был самый лудший день в жизни патаму что дедушка падарил мне нож настоящий с крестиком и черной ручкой и сказал что эта очень важно и что я должен хранить в секрете это. Правда нож пака папа взял но я даже ни злюсь, наверно он ему тожы понравился потаму что у ниго нет такого. Мама только не радовалась почему то. Мама вопще ничиму ни радуется только кричит всегда. Но сиводня даже ей ничего ни испортить патаму что типерь у миня есть нож. Пака я эта пишу то слышу странный шум за стеной. Они же наверна не будут дратца на новый год? Пайду гляну что они там делают патихоньку а дневник пака спрячу. Чтобы его никто ни нашел.

Часть вторая.

Юность. Или, как все началось…

2.09.1999

Вот так сюрприз. Не думал, что спустя столько лет найду свой же дневник. Пока читал его, поражался каким глупым был я тогда. Но, вероятно, надо внести ясность в происходящее. Во-первых, я вырос и научился нормально писать. Во-вторых, сбегать мне тогда не понадобилось, ну и наконец в-третьих, она убила его. На этом пункте я остановлюсь подробнее.

Тот день я запомню навсегда. Утром ничего не предвещало беды, я проснулся рано, сделал запись в дневник. Помню, что был рад, был праздник. Значит много еды, что было редкостью в нашем доме. А еще, это значило подарки. Потом проснулась мать, сразу принялась за готовку праздничных блюд. Меня попросила разложить стол в зале. Сама ушла на кухню. У нас была трехкомнатная квартира на окраине города, моя спальня самая маленькая по размерам, спальня родителей, зал и небольшая кухня. Кажется, эту квартиру выдали отцу. Он служил. В этот день его не было дома, его вообще часто не было дома. И, вероятно, лучше бы его не было совсем… Позже, мы с матерью стали накрывать на стол, пришел дедушка. Он с мамой никогда не говорил, пару раз мог поправить ее, или сказать, что она сделала что-то не так. В целом это все. Но меня дедушка любил куда больше, наверное, от того, что я унаследовал фенотип матери, «идеальный» фенотип. Светлые волосы, небольшой нос, голубые глаза, и тонкие губы. Отца дед не воспринимал, мне часто казалось, что он его использует, я тогда не понимал… да и не мог понять, в чем дело. Это сейчас я уже в курсе. Но сейчас не об этом. Нужно вернуться к тому дню. Мы вместе дождались отца, он пришел взвинченный. (Кто бы мог подумать, да? Какое удивление!) Мы сели за стол, к моему удивлению, меня тоже пригласили, в отличии от матери. Она просто стояла позади и смотрела в пол. Хотя если честно, пригласил меня дед. А отец просто не смог ничего сказать в ответ. Тогда же дед подарил мне тот странный нож. На самом деле странного в нем ничего не было. Офицерский кортик СС, второй мировой войны. Черная ручка, свастика, двустороннее заточенное лезвие. Но я был в полном восторге!

Тогда отец попытался забрать нож себе, и у них с дедом вспыхнул конфликт. Поэтому меня и отправили спать. Только спать я тогда не пошел. Написал пару строк сюда, в дневник, спрятал его, и направился обратно в зал, чтобы посмотреть, что там происходило. То, что я там увидел, мягко говоря меня не порадовало.

Отец пытался забрать подаренный нож у деда. Они орали друг на друга:

– Этот клинок по праву мой, какого черта, ты передаешь его этому сопляку?! – кричал отец.

– Это мой кортик и мне решать, кому его передать. Посмотри на себя в зеркало! Весь пошел в свою мамашу, я даже жалею, что тогда просто убил ее! Стоило отвести ее в лабораторию, возможно хоть там бы пригодился мусор вроде нее…

– Не шути со мной, старик! Ты всю жизнь прикрывался мной, и то, что твоя задница еще цела, целиком моя заслуга!

– Ты что, угрожаешь мне, никчемный щенок!? Как ты вообще посмел открыть свой рот! Бери пример со своей скотины-жены и помалкивай! Я выращу внука тем, кем он должен быть! А ты не более чем биологически отработанный материал. Как и твоя жена, так что прикрой пасть и не мешай мне…

В этот момент дед начал приподниматься, он был в ярости. Сколько помню себя, никогда его не видел таким. Дед был угрюмым, неразговорчивым и высокомерным, но в то же время он был горд собой. Тем, что он это он. Несмотря на все его преступления, он нес свою голову с достоинством и был абсолютно уверен в своей правоте. Всегда. Что бы он не делал, чем бы он не занимался. Его внешность этому соответствовала. Идеально подстриженные светлые волосы, прямой длинный нос, широкая челюсть, и острые серые глаза, которые схватывали каждую деталь, и не важно, чистил он картошку или читал книгу. Разговаривал со мной или давал кому-либо указания. Всегда идеален, спокоен и невозмутим. Всегда. Но только не в тот вечер. Я думал, он ударит отца, но то, что произошло дальше, удивило меня куда сильнее…

– Хватит.., хватит.., ХВАТИТ!!!!

Эти слова вызвали ступор у каждого из нас. Их сказала МАТЬ. Та женщина, что обычно могла кричать лишь на меня, когда были вдвоем. Та, что молча сносила все издевательства отца, а после обязательно шла молиться в свой угол. (Кстати, после своих издевательств надо мной, она тоже шла к иконам, видимо не помогло. Хе-хе) Та, что всегда смотрела в пол, когда разговаривала с дедом или отцом. И та, что никогда не спорила ни с кем из них!

Ее трясло, глаза стали стеклянными и из них непрерывно бежали слезы. Она кричала на них, впервые в жизни кричала!

Кричала, что они сломали ей жизнь, кричала, что они сломали ЕЕ, что в ней не осталось ничего кроме ненависти! И что она не позволит сотворить с ее сыном тоже самое. Я думаю, она тогда не понимала, что в моих страданиях она замешана ничуть не меньше них. И в том, кем я стал, она тоже сыграла роль. В какой-то момент, она схватила нож со стола. Обычный кухонный нож. И отец с дедом наконец-то пришли в себя. В следующий момент меня восьмилетнего накрыл настоящий шок. Мне тогда мать показалась безумной. Хотя, почему показалось? Она ей и была. Я тогда еще не понимал, что значат все ее слова, не понимал, почему она кричит и плачет. Я не любил родителей, они не любили меня. Но я не желал им смерти. Наверное, просто был мал. Так что, когда отец бросился на мать и у него в глотке застрял нож, меня охватил ступор и страх.

Я видел, как отец падает на пол, как пытается убрать нож со своего горла, как хлещет его кровь. Последнее, что я помню, как потухли его карие глаза. Обычно его глаза такие яркие, янтарные, словно горевшие изнутри, стали такими темными и мрачными, они словно потухли и потеряли цвет. Ужасное

зрелище, да? Но оно меня заворожило. Я смотрел и не мог отвести взгляд. Это вызывало бурю эмоций в моей душе. Смешанное чувство поселилось внутри меня с тех пор. Смерть забрала моих родителей, но я разве не был ей благодарен? Разве смерть не была прекрасна??? О, этот момент, такой быстрый и мимолетный, как мне хотелось задержать его в моей памяти как можно дольше. Но тогда, все случилось слишком быстро.

Дед повалил мать на пол, и пытался завязать ее руки ремнем. Она кричала, словно дикий зверь, пойманный в ловушку. Ей бы не удалось справиться со своим охотником. Несмотря на возраст, дед был раза в два больше матери, и гораздо сильнее. Что хрупкая низкорослая женщина могла противопоставить крепкому атлетически сложенному мужчине ростом под два метра? Ничего. Она лишь тщетно брыкалась и кричала, плакала и смеялась. В один момент она посмотрела на меня, и я понял: это уже не моя мать. Ее голубые глаза были безумны, а тонкие черты лица то и дело искажались гримасами, она смотрела на отца, плакала и смеялась одновременно. Когда дед повалил ее на пол рядом с отцом, ее светлые волосы упали в кровь. Его кровь. Хорошо помню этот момент отчего-то. Еще помню, как ее волосы перемазали кровью ее лицо, когда она брыкалась. А дальше все как в тумане. Люди в форме и белых халатах, помрачневший дед. И запах железа. Ну а потом, я узнал много нового о себе, о том, кто я. И почему все это произошло. К сожалению, ответа на вопрос почему страдать должен именно я, так и не нашлось. Но об этом в другой раз. Сейчас, надо отмыть квартиру от пыли, грязи и застарелых пятен крови, как-никак мне тут жить. Вообще, вести дневник не такая и плохая затея, вероятно, я вернусь к этому занятию. Тем более, что больше я никому не могу рассказать обо всем этом. Для всех ведь я кто? Всего лишь несмелый мальчик, заучка, тихоня, примерный гражданин! Они еще не знают, что тот самый монстр, которого так боятся все в городе, это… Я.

5.09.1999г.

Убрал квартиру. Сделал небольшие изменения. Изменения, чтобы я мог прятать ЭТО.., ну и дневник тоже. Ах, да. Совсем забыл. Я же хотел написать об этой легендарной личности…Монстр северной полосы? Кажется, так теперь меня называют в СМИ. Ха-ха-ха-ха, дааа… неплохое прозвище, оно мне определенно нравится. Но они все виноваты сами. Разве нет? Ах, если бы они меня постоянно не провоцировали, этого бы не было…глупые отбросы.

Все началось, еще тогда. С тех самых, прекрасных глаз моего отца. После того, как мать его убила, а ее саму забрали на лечение, я жил у деда. Он рассказал мне много интересного.

Например, что я на половину ариец. Потому что, он сам тоже ариец. И что это раса превосходства! А поэтому я не должен ни с кем общаться, ведь все они чернь. Я и не горел желанием. Да и мои одноклассники явно не понимали моего превосходства. Однако, эта мысль утешала меня все эти годы. А рассказы деда о его молодости и работе подогревали мою фантазию. Каждый день мысленно, я убивал всех, кто был мне мерзок, всех кто издевался или «шутил» надо мной. Закрывал глаза и думал… вот сейчас я их всех раздену, осмотрю, как последний скот и погоню всех в газовую камеру, а эти глупые идиоты даже догадываться не будут, какая дезинфекция их ждет… Эти мысли грели душу и успокаивали… до того момента, пока я не представлял их глаза… Их гаснущие глаза. Однажды, я представил это прям в школе, во время урока и испытал натуральное наслаждение. В этот момент, кажется, у меня впервые встал… Брюки были испачканы чем-то белым. Я не понял, что это было. Но это было приятно. Так повторялось много раз. Рассказы деда в этом помогали. Но, я так долго мучил себя лишь желаниями… о, это было моей ошибкой.

Друзей у меня так и не появилось. Хотя, живя с дедом я набрал вес, стал довольно привлекательным. Я не испытывал недостаток женского внимания последние годы, но все они были мне не нужны. Ничто не будоражило меня так, как мои фантазии. А вообще нет, был у меня один друг. Настоящий и верный. Которого, я защитить не смог… До сих пор у меня на сердце камень. Дыра, которую, увы, больше ничем не заполнить. Так горько, как в тот день, я не плакал никогда. Я вообще больше никогда не плакал. И даже сейчас мне горько вспоминать об этом. Но он важен для меня всегда. Даже мертвый. В моих воспоминаниях, в моем сердце. Никогда никто не сможет стать мне дороже…

Наше знакомство началось осенью 1992 года. Я в своих мечтах возвращался со школы. Шел к деду, за новой порцией историй. Было уже довольно холодно и сыро. Под подъездом стояла коробка. Я думал, что-то выбросили. Приоткрыл уже дверь в подъезд, как вдруг услышал писк. Заглянул в коробку, котенок. Маленький, полуслепой, рыжий. Сил не хватило оставить этого бедолагу. Принес домой. Воевал с дедом недели две, чтоб его оставить. В конце концов, решили, что пускать будем только на ночь, когда подрастет. Так и вышло. Васька был очень свободолюбивым котом, но каждое утро и каждый обед, он провожал и встречал меня со школы. Я любил его. Его одного. Даже сейчас слезы подкатывают к горлу. Не могу простить себя за то, что не уберег. Помню его мордашку, помню, как он мне приносил птиц, заботился обо мне… 20 мая 1998г я вышел со школы позже обычного, выпускной класс. Словно это нужно было кому-то? Все эти приготовления… Васька не встретил меня, как это бывало каждый день. Я забеспокоился, пошел к дому, а дальше мое сердце навсегда оборвалось. Кот лежал в крови, на дороге к школе, а над ним стоял Кирилл со своим псом. Тот самый Кирилл, лживый, подлый, гадкий наглец, стоял над моим другом со своим гребанным псом!!! Я подлетел к ним на ватных ногах, тряс Ваську, кричал, плакал, все было бесполезно… он был уже мертв. Этот мерзкий предатель стоял молча. Позади меня. Все что он сказал: «Джек не специально, прости». Как вашу мать можно прокусить шею и живот «не специально»? Как!? Как!??? И зачем мне теперь это «прости»?! что мне с ним делать?! Что?!…

Не помню, сколько я рыдал в тот вечер. Деда не стало в феврале этого же года, почти сразу, после моего 18-летия. Больше я мог не сдерживать эмоции, и я не сдерживал. Я плакал, мои голубые глаза стали красными, лицо отекло от слез. Я рыдал всю ночь, отныне я был один. Моего лучшего друга не стало. Его жестоко убили, а я не смог его защитить. Досада и ненависть переполняли меня. Горечь потери, никогда ее не чувствовал прежде. На следующее утро, я похоронил Василия. В ближайшей лесополосе. Поставил ему самодельный памятник, написал «Моему лучшему другу. Спасибо за все». И пошел домой. Только вот по дороге я встретил эту тварь, он шел и… смеялся. Смеялся вместе со своей сестрой! Мой мир остановился, он просто рухнул, мой друг больше никогда не увидит солнца, я больше его никогда не увижу!!Он никогда не встретит меня!! А эта мразь смеется так, словно в этом виноват не он?!!!

Я смотрел на него так, словно хочу задушить. Собственно, я и хотел. Он прошел мимо меня, а я в этот момент уже осознал. Он труп. Завтра, я убью его.