Кошка Фрося и другие животные (сборник)

Вы надолго или пока лекарства не закончатся?

Муж сел на диету. Не с понедельника, а в целом. Вечером он пьет красное вино - выводит радионуклиды. Им, чтобы начать выводиться, хватает одного бокала. Потом выходят с песнями, плясками, медведями, цыганами и румяными бабами.

Он не просто варит суп, он ВАРИТ СУП. И конкретно этим занят часа два. Он серьезен и сосредоточен, как хирург. Скальпель, зажим, тампон. Всем выйти из операционной. Мы, женщины, варим суп как? Раз-раз, закинули одно - убежали, прибегаем, только чтобы закинуть следующие продукты. И суп у нас как-то сам по себе варится, самостоятельно.

Полет

Вчера я летала. Сама по себе. Этого момента я ждала с детского сада. Вся группа сидела на полянке с белым клевером и плела мне крылья. Да, тогда я умела увлечь электорат своими безумными идеями, за что меня особенно любили воспитательницы.

Так вот, в тот раз запуск меня в полет не состоялся. Как только я начала раскачиваться на качелях (мне же нужно было придать себе ускорение), мои клеверные крылья развеялись по ветру, и дворник дядя Коля долго матерился, сгребая ароматный снег в большой грязный мешок.

Вчера я летала. Не важно, что без клеверных причиндалов, с крыльца, подвернула ногу, выключилась и полетела. Шпиц летел со мной. Мы с ним были как с картины Шагала. Летели в тишине, бесприютные двое.

Мерцали звезды, покачивались свечи, точно как люди. Зазвучал медляк – эли, эли. Затем грянули сестры Берри. Солнце осветило белые плиты города, и шпиц в ермолке из шелка, открыв малиновую пасть, картаво промолвил: «Не дергайся, полежи тут, я сейчас. И никуда не уходи». Кошка Фрося заглянула мне в зрачки откуда-то сверху, понюхала, пощекотала усами и обернула в свое мягкое тело.

Муж говорит:

– Не летай без меня никуда, потеряешься. Давай ногу и нюхай ватку.

Шпиц в шоке и еще временами в полете. Я говорю:

– Забери его, потеряется в арабских кварталах, а ему нельзя помои.

Фрося появилась часа через два, никого не узнала и сразу прошла к миске. Муж посмотрел на нее и говорит:

– Тебе не кажется, что мы у нее не одни?