Беспокойство распространялось в ночи подобно яду, что отравлял умы простых граждан, запуская липкие щупальца в души и разумы. Дымовая завеса едва пропускала свет аварийных маячков. Лишь пожарная и полицейская сирены напоминали о том, что случилась трагедия.

Несмотря на поздний час, на улице собралось много народа. Ленточные ограждения не пускали пришедших зевак, наглых журналистов и обеспокоенных родственников. Но волна людей грозилась хлынуть на заваленную обломками территорию. Именно поэтому живым щитом внутри огороженного периметра стояла полиция.

– Заходим! – скомандовал пожарный, надев маску с респиратором. Ещё несколько спасателей тревожно посмотрели на главного. – И будьте осторожны, остатки здания могут рухнуть в любой момент. Ищем выживших. Если они под завалами, то сообщаем поисковикам, они вытаскивают. – Мужчина взял в руки багор, включил быстрым движением фонарик на каске. – Если появится хоть один намёк, что тонны камня рухнут вниз, бросайте всё и валите оттуда как можно быстрее. Всем всё ясно?

– Да!

– Да, всё ясно!

– Понятно, кэп.

Пожарные кивнули и заверили главного, что всё будет так, как положено по инструкции.

Мужчины вошли внутрь. Камень опасно трещал, разорванная проводка искрила, сыпалась штукатурка. Под ногами пыль, смешанная с кровью, кругом витал ужас. Отряд медленно двигался вперёд, постепенно разделяясь на пары.

– Это пожарные! Отзовитесь! – кричали парни по очереди, освещая кругом фонарика тёмную мрачную постройку.

Ответом была гнетущая тишина. Отчаяние разливалось по венам. Похоже, живых не найдут. Но оставалась маленькая искра надежды: быть может, люди успели выбежать.

– Сюда, скорее! – раздалось в рации. Оглушительный крик одного из пожарников заставил многих вздрогнуть, а некоторых даже выругаться, повинуясь мандражу от резкого звука.

– Что случилось? – ответил главный.

– Мне нужна помощь, есть выжившие! И… – напряжённая пауза, – вам надо это видеть… – выдохнул мужчина. Похоже, что он был очень удивлён.

Парни прибыли на место, осматривая по пути следования оставшиеся целыми комнаты многоэтажки. Реальность всё же победила. Некоторым жильцам выбраться не удалось. Это оставляло неизгладимый отпечаток в памяти каждого человека.

Но всё это на миг померкло, когда пожарники увидели странную картину. Светящийся овал медленно схлопывался, становился меньше, пока не превратился в искру, парящую в воздухе, и не исчез совсем.

А посередине пустоты, что образовалась, судя по всему, под действием странного света, стояла женщина в необычайно красивом одеянии: сиреневые шальвары с драгоценной выкройкой на поясе, облегающий топ на тонких бретельках, так же богато расшитый. Абсолютно седые волнистые волосы, которые роскошными локонами спадали до пояса, покрывала тонкая вуаль.

Девушка испуганно переводила взгляд то на одного пожарного, то на другого. Она выставила руку вперёд, держа в ладони недлинный кинжал с волнистым лезвием. Другой рукой бедняжка обняла темноволосого мальчонку с ярко-синими глазами, такого же испуганного и дрожащего. На изящной кисти неизвестной красовалась фиолетовая татуировка в виде головы грифона.

– Опусти нож, девочка, – мягко сказал главный. – Мы хотим тебе помочь. Посмотри наверх, вот-вот случится обвал. Надо выйти отсюда поскорее. Я не причиню тебе вреда. Видишь? – Он медленно присел и положил багор на заваленный мелким камнем пол, а затем сделал пару шагов в направлении бедняжи.

Седовласая красавица словно почувствовала, что ей хотят помочь. Слёзы потекли из синих глаз, а кинжал выпал из ладони. Женщина крепче прижала к себе мальчонку. И зарыдала.

– Всё будет хорошо, скоро вам помогут, – обнадёжил пожарный, выводя синеглазую незнакомку из здания.

Глава 1

20 лет спустя.

Лонг-бич, штат Калифорния, наши дни.

Вас когда-нибудь обламывала собственная собака? Странный вопрос в шесть утра, но именно его я задал, когда проснулся от ощущения собачьих слюней на своём лице. Чёрный лабрадор, а зовут это назойливое недоразумение Бонди, беспардонно залез на мою кровать, сел сверху и начал будить.

– Такой сон обломал, подлец, – простонал я, скидывая с себя этого нахала и поворачиваясь на бок.

Сон действительно был прекрасен. Особенно мне понравился момент, когда очаровательная рыжая красотка затащила меня в гостиничный номер отеля, на первом этаже которого находился шикарный ресторан, куда я, собственно, эту милашку и пригласил. Всё начиналось просто фантастически: она разорвала на мне рубашку и толкнула на кровать. Надо сказать, что фигура у дамочки совершенная. Узкое платье обтягивало прелестные формы, подчёркивая каждый изгиб.

Целуется рыженькая тоже круто. У меня башню снесло от одного такого поцелуя. Захотелось стать рабом красотки и исполнить её самые извращённые желания. Вот девушка запрыгивает на меня, наклоняется так, что её дыхание обжигает мне лицо и… начинает усердно облизывать. Я не сразу понял, что произошло, пока реальность не превратилась в мираж, и я осознал, что сплю.

Уткнувшись лицом в подушку, я попытался задремать. Изо всех сил старался вернуться в тот сон. Но псина снова запрыгнула на кровать, принявшись стягивать с меня одеяло. Я вцепился в него руками, словно это не одеяло вовсе, а сорок миллионов долларов, которые выиграл в лотерею. Но Бонди не прекращал издеваться надо мной. Он решительно тянул элемент постельного белья на себя. До моего слуха донёсся треск ткани.

– Бонди! Фу! Лежать! Лежать, я сказал! – крикнул я, приподнявшись на постели. Лабрадор послушно отпустил край теперь уже ненавистного мне одеяла и лёг, виновато глядя на меня. Проскулил несколько раз, а потом подполз немного ближе, виляя хвостом.

– Что случилось, Артур? – донёсся голос матери из коридора. Тихие шаги приближались, и вскоре дверь, немного приоткрытая, распахнулась настежь.

На пороге комнаты, замешивая тесто для оладий венчиком, с чашкой в руках стояла седовласая женщина с приятным лицом и тёмно-синими глазами, одетая в домашнюю одежду – спортивную футболку и штаны.

Нет, моя мать не настолько старая, просто у неё цвет волос такой. Как сказали врачи, это мутация в генах. Вы видели людей с разным цветом глаз или афроамериканца со светлой кожей? Если да, то понимаете, о чём я говорю.

– Бонди! Ах, ты, пакостник! А ну, пошёл вон! – недовольно проговорила мама, топнув ногой. Лабрадор жалобно проскулил и спрыгнул с кровати, тут же скрывшись в коридоре.

Кстати, маму зовут Одри. Одри Грифрайс – седовласая красотка покруче Дженнифер Энистон, с идеальной фигурой и приятным ровным голосом. А, забыл про родимое пятно, достаточно странное, хочу сказать. На запястье Одри голова грифона в треугольнике. Я тысячу раз спрашивал её, почему она называет татуировку родимым пятном или отметиной рода, но она уверенно увиливала от ответа. Что ж, её желание молчать я уважаю, сама потом расскажет.

В последний раз, попытавшись выяснить причину появления этой отметины, чтоб её, я довёл мать до слёз. С чего она заревела, я не знаю. Я разозлился и уехал после неудачи с «допросом с пристрастием». А когда вернулся, то она лежала на диване, укутавшись в покрывало, и плакала. Тысячу раз себя за это клял, даже перед зеркалом отборно матерился, наказывая самого себя за то, что позволил такое обращение с единственным родным человеком. А когда закончил процедуру самобичевания, то сделал расслабляющий чай с мелиссой и лимоном для мамы.

С тех пор тема татуировок для меня закрыта. Так же, как тема волос, цвета глаз, ну и всякой ерунды, которую я тоже обещал не выпытывать. Вам знакомо ощущение, когда нельзя, но хочется? Во-от… У меня уже буквально язык чешется снова начать спрашивать на эту тему, но я дал слово. А обещание, знаете ли, дороже собственных желаний.

– Поспи немного, ещё рано, – сказала заботливо мама. Она продолжила помешивать тесто в чашке, разворачиваясь и уходя по коридору на кухню.

Я откинулся на подушку, рвано выдохнув. Сна словно и не было. Не видать мне ни красотки, ни офигительной ночи, пусть даже и не реальной. Продолжая пялиться в потолок, я размышлял.

У меня есть всё, что только можно пожелать. Дом неподалёку от самого популярного пляжа Америки, крутая тачка, деньги, обожаемая работа, которая и приносит доход. Нет только девушки. Странно, да?

Обо всём по порядку. Раньше мы с матерью жили в Санта-Монике. Загруженные пробками улицы, маленькая квартирка на третьем этаже, пособие по безработице… Теперь вспоминаю это, как страшный сон. Жизнь в не самом благополучном районе города, где тебя всё время норовят ограбить или убить, сейчас кажется чем-то немыслимым. А тогда это было ужасной действительностью для меня и матери.

Сейчас мы живём в роскошном доме, купленном в кредит пять лет назад. В гараже стоит новенький фиат, который я приобрёл не так давно. Все проценты, как за машину, так и за дом, я выплатил. Но неприятности меня нашли, словно они не эфемерные явления, подчиняющиеся законам случайности, а гончие псы, которые шли по следу из самой Санта-Моники. Через неделю, после закрытия договора с банком, Одри вызвали в полицию. Они два часа допрашивали её по поводу моей зарплаты, места работы и возможных связях с террористами.

Я рассказываю матери всё, что происходит со мной на работе и после неё. Она даже несколько месяцев работала на прогулочном катере официантом, разносила напитки. В общем, она знала, чем я занимаюсь. Катаю по волнам богатых туристов, за что они бывают крайне щедры.

Ещё пару недель спустя полиция явилась с ордером на обыск и перевернула весь дом в поисках наркотиков, денег и взрывчатки. Откуда первое и последнее у меня могло быть, я сам не понял, но раз они ничего не нашли, значит, этого и не было. Расспросы и предъявления обвинений нашей семье продолжались. Но ничего не найдя, чтобы посадить за решётку успешного рулевого и его заботливую мать, которая, кстати, в данный момент работает в детском бассейне инструктором по плаванию, копы угомонились, и с тех пор мы живём спокойно. Что они вообще хотели, я так и не допёр. Либо я тупой, либо они завидуют моему окладу. Но расплачиваюсь теперь я исключительно кредиткой, чтобы снова не навести на себя гнев полиции.

Девушки у меня нет уже давно. Она меня бросила. Почему? Я не знаю, потому что она сделала это подло и неприятно – по телефону.

Однажды утром я проснулся и привычно потянулся за телефоном. Моё внимание привлекло SMS-сообщение от Линды. Она каждое утро писала «Привет, Арти. Люблю тебя» или просто присылала смайлик с поцелуем. Но сегодня… Я смутно помню, что там подробно было написано, но единственное отпечатавшееся в мыслях до сих пор вспоминаю с содроганием. «…Я ухожу от тебя. Прощай» – последние слова сообщения, которое она посмела отправить, запросто лишив меня самых лучших моментов в жизни.

Мы с Линдой встречались больше года, она всегда была милой и очаровательной, не замечал за ней я ни подлости, ни непристойного поведения. После злополучной SMS я несколько раз звонил ей на мобильный, но ответом мне служило «Номер не обслуживается».

Что ж, болезненное расставание, перевернувшее в то утро мою жизнь, я пережил. С тех пор дал себе клятву: пока не найду достойную девушку, буду отшивать всех, кто покусится на моё личное пространство.

Мобильник зазвонил на тумбочке, заставив меня вздрогнуть. Я будто снова перенёсся в то утро, когда Линда меня бросила. Гаджет проворачивался от вибрации, требуя к себе внимания. Я откинул одеяло и спустил ноги на пол. Тревожное чувство обдало холодом внутри, тугой комок опустился вниз, сливаясь с чувством голода. Комнату медленно заполнял запах оладий, доносившийся из кухни.

На экране смартфона высвечивался неизвестный номер. Кто бы это мог быть? Неужто бывшая соизволила напомнить о себе? Отвечать не хотелось, но внутренняя тревога заставила принять вызов. Тяжело вдохнув и настраивая себя на возможный неприятный разговор, приложил мобильник к уху.

На том конце была женщина с хриплым взволнованным голосом.

– Артур Грифрайс?

– Да, это я, – с сомнением подтвердил.

– Вы работаете с моим мужем, Кейси. Я его жена. Меня зовут Мэвис. Мэвис Саммер. Вы простите, если я вас разбудила, просто мне некому больше позвонить. Ваш номер значился в телефонном справочнике Кейси, – протараторила сдавленно женщина.

– Чем я могу Вам помочь? – мне всё больше казалось, что случилось что-то серьёзное.

– Мой м-муж пропал два дня назад, я… я хотела… А, нет, не берите в голову. Я позвоню в полицию.

– Нет, нет, не отключайтесь! – попросил я громко. Трёхсекундная пауза дала понять, что Мэвис продолжает меня слушать. – Да, я напарник Кейси. Он попросил пару отгулов у начальства. Сказал, что приболел. Он точно пропал?

– Он два дня назад вёл себя очень странно, уговаривал меня собрать вещи и уехать, даже сжал мою руку очень сильно, когда тянул за собой к двери. А потом он просто ушёл. И с тех пор… Я не знаю, что мне делать, он не появлялся до сих пор! – едва не плача, рассказала она.

– Давайте я приеду, и вы всё расскажете по порядку. А потом мы вместе поедем в полицию, – предложил я неуверенно. На том конце воцарилась тишина, разбавляемая прерывистым дыханием.

– Да, если можно, приезжайте. Он много говорил о вас, думаю, вам действительно нужно приехать, – согласилась Мэвис. И положила трубку.

Адрес я знал. Напарник живёт через два квартала, так что мне не составит труда добраться до места. Узел тревоги скрутился на уровне живота. Что-то не так. В последнее время Кейси и впрямь вёл себя очень странно. Начал увлекаться жёлтой прессой и сомнительными изданиями, в которых очень часто упоминались порталы в другие миры, инопланетяне, йети, занятие чёрной магией и драконы. Я не придавал этому значения, просто думал, что напарник покуривает травку. Правда, счёл нужным предупредить о последствиях и спросить, всё ли в порядке. Кейси отшутился, сказав, что это всего лишь хобби. Зря я не настоял на честном ответе. Очень зря.

Но теперь ничего нельзя поделать. Время назад не повернуть.

Я быстро встал и оделся. Футболка, бриджи, кроссовки – самая удобная одежда и обувь. Я же не на работу еду, а к несчастной женщине, которая попросила помощи. Хотя на всякий случай снял с вешалки форму рулевого и фуражку с серым рантом. Если задержусь у Мэвис дольше положенного, а я полагал, что так и будет, то заезжать домой – значит, рисковать работой.

Я закрыл шкаф-купе, собрав всё необходимое. Из большого зеркала, висевшего на выдвижной дверце, на меня посмотрел синеглазый высокий парень с чёрными, не слишком длинными волосами, едва достававшими до ушей. Я – за мной в точности повторило моё отражение – быстрыми движениями зачесал волосы назад, обнажив выбритые виски. Шевелюру прихватил на затылке тоненькой резинкой.

Предупредив мать о происшествии и успев запихать в рот пару вкуснейших оладий с имбирём и грушей, я помчался к выходу. Нужно найти Кейси. По крайней мере, я был полон решимости сделать всё возможное.

Но всё оказалось хуже, чем я предполагал.

Глава 2

Я стоял на пороге квартиры, размышляя, что могло случиться с Кейси. Вариантов множество. Самый первый – он напился и в данный момент кутит в клубе, забыв о том, что у него есть семья. Второй – лежит в больнице, потому что его избили или ограбили, что почти невозможно, учитывая прошлое моего друга. Третий вариант я даже не рассматривал, но назойливая догадка, как назло, продолжала лезть на первый план. Я отмёл её снова, тряхнув головой. Нет, он жив. В другое я не верю и верить не намерен.

Подавляя приступ паники, который подкатил совершенно неожиданно, я постучал в дверь. Она тут же открылась, словно меня ждали, сидя буквально на пороге. С другой стороны, человек пропал, и жена исчезнувшего не могла поступить иначе, кроме как ожидать меня, чтобы получить хоть какие-то ответы на один единственный вопрос.

На меня посмотрели заплаканные карие глаза. Полноватая женщина приятной наружности, с короткими тёмными волосами, в серенькой футболке и чёрных джинсах, молча пригласила войти, отойдя в сторону.

Первым делом я огляделся. Ничего выдающегося в квартире не заметил. Самая обычная обстановка самого обычного жилища. Небольшая гостиная, достаточно уютная, встретила яркими красками. На стенах отпечатки маленьких ладоней, есть ребёнок. Внутренняя тревога вспыхнула костром. Третий вариант стал пробиваться через стену безразличия ещё сильнее. Нормальный человек не мог довести жену до нервного срыва, а ребёнка до истерики, а потом просто уйти, бросить всё, что было ему так дорого. Выводы начали напрашиваться сами собой. Я старательно от них избавлялся, но они с новой силой накатывали.

– Я обзвонила всех его друзей, знакомых, узнавала в моргах, больницах и клиниках. Его нет нигде.

– Другие родственники? – обеспокоенно спросил я.

– С его матерью у меня натянутые отношения. Мы встречаемся не так часто, только на Рождество или день рождения Кейси. Я позвонила ей, но там автоответчик, – сообщила Мэвис.

– Как ребёнок, в порядке? – дрогнувшим голосом поинтересовался.

Нормально относиться к этой ситуации я не мог. Ответ на свой вопрос знал заранее, оттого переживания только усиливались. Что, если третий вариант всё-таки возможен? Что, если Кейси… Нет. Нет, нет, нет, нет! Я не верю в это!

Мэвис предложила сесть на мягкую софу. Сама уместилась рядом, устремив взгляд в пол. Несколько мгновений женщина молчала. Видимо, тот самый, третий вариант тоже бился наружу. Я посмотрел на её руку. На запястье отчётливо выделялся внушительный синяк. Миссис Саммер ещё по телефону сказала, что Кейси тащил её к выходу, убеждая уехать. Ничего себе убеждение! Судя по размерам красно-фиолетового пятна, он ей чуть руку не оторвал!

– Он всё утро нёс ахинею, – заговорила Мэвис дрогнувшим голосом. – Говорил, что что-то нашёл, что это всё не сказки. Мне бы вызвать медиков, чтобы они его осмотрели и положили на пару дней в клинику для обследования. Но я терпела его выходки, думала, что он пьяный. Какая же я дура! – она закрыла лицо руками и зарыдала, всхлипывая.

Я молча смотрел на бедную женщину. Она действительно была расстроена. Нет! Неправильно! Она испугана до чёртиков поведением человека, которого знала другим!

– За пару недель он обклеил стену шкафа заголовками, картами, всё обмотал нитками, выстраивая какую-то цепочку, – плача, продолжала миссис Саммер. – Я не знаю, что с ним случилось, но это очень страшно! Что с ним? Где он? Анна-Мария спрашивала меня вчера, где папа. А что я ей отвечу? Что он сошёл с ума и бросил меня и её одних здесь?

Я не мог больше сидеть неподвижно. Меня подмывало пойти на поиски этого гада, которого считал не просто напарником – другом, и набить морду за то, что сотворил со своими близкими! Да, мы не так часто общались на общие темы, но годы совместной работы делали своё дело. Мы сблизились. А эти заголовки и статьи… О них постоянно, последние пару дней до исчезновения, Кейси неустанно твердил. Он повторял, что близок к разгадке тайны, но я не догадался, что с человеком не всё в порядке.

– Можно взглянуть на стену, которую он обклеивал? – попросил я, не надеясь на положительный ответ. Предчувствие внутри лихорадочно забилось. Я был уверен, что это подскажет мне отчасти, где искать напарника.

– Да, конечно, – икая от слёз и нервно вздрагивая, ответила Мэвис. – Пойдёмте.

Она привела меня в их спальню. Не слишком просторная комната со шкафом, навесными полками и кроватью, над которыми висели два бра. Женщина раскрыла дверцы платяного гиганта – а он длиной от пола до потолка и шириной в полстены – и я увидел то, что заставило сердце замереть, как и дыхание.

Практически всю заднюю стенку занимала карта Соединённых Штатов. Она вся исколота красными канцелярскими кнопками, на которые тугими струнами намотаны чёрные нитки. Каждый город – точка, каждая нить – маршрут. Кейси что-то искал. Или кого-то. Но разобраться в странной паутине мне не удалось. Я перевёл взгляд вправо. Боковая стенка тоже была заклеена. Вырезки из газет, статей уфологических журналов, интервью с неадекватными людьми, нечёткие фотографии странных существ и не менее странных личностей.

«Мой босс – ведьмак!»

«Инопланетяне существуют. Фото и рассказ очевидцев.»

«Неизвестное существо уничтожило погон скота за одну ночь.»

«Пришелец или розыгрыш?»

Среди десятков статей, которые одними заголовками внушали страх и отвращение, моё внимание привлекла одна. «Теракт или первый контакт?» – выведено крупными буквами над фотографией покосившейся многоэтажки, овитой стальными зигзагами пожарного спуска.

– Можно? – потянулся я неуверенно за газетной вырезкой, кинув взгляд на стенающую Мэвис, что стояла рядом со мной, вытирая слёзы. Та лишь молча кивнула, дав мне возможность действовать.

Я небрежно сорвал вырезку со стены, нисколько не заботясь о её целости. Меня волновал не скандальный заголовок и вовсе не текст, который отпечатан под ним. Фотография здания очень мне знакома. Вернее, само здание. Я полон уверенности, что где-то его видел. Ещё одна деталь заставила прищуриться, вглядываясь в пожарного, который стоял на фоне многоэтажки.

Мужчина в каске и пожарной экипировке, с багром наперевес. Я узнал в этом человеке мистера Грэмси, нашего соседа. Сейчас он работает слесарем в автомастерской, и он не так молод, как на фото, но я чётко улавливал сходство.

В то время, когда мы жили в Санта-Монике, мистер Грэмси часто к нам захаживал, интересовался здоровьем, дарил подарки, помогал. Моя мать беседовала с ним, словно он был её отцом, так душевно и обстоятельно они говорили за столом в маленькой кухне. Я любил подслушивать, когда был подростком, часто прилипал к закрытой стеклянной двери и улавливал каждый звук. Правда, меня быстро отгоняли. Но факт оставался фактом: любопытство во мне крепло уже с малых лет.

За это любопытство меня в младшей школе прозвали журналистом. Я постоянно подслушивал за всеми. У кого есть контрольная работа, когда будет срез по предмету, кого поцеловала девчонка, кого заперли в туалете – всё знал и старательно записывал в тетрадь. Меня уважали даже старшеклассники, которые всех малолеток разгоняли по углам во время перемены.

Приятно вспомнить истории из детства, когда я был очень любопытен и залезал в любую дыру без мыла, правда, вылезти мог не всегда. Но на кону жизнь напарника, так что я снова вернулся к тревожным мыслям. Повинуясь инстинкту «журналиста», снова обратился к ничего не значащей для меня карте. На ней Санта-Моника была обозначена красной меткой, как и большинство городов побережья и отдалённых населённых пунктов штатов Калифорния, Невада, Орегон, а также Канзас, Юта, Вайоминг и Миссури. Семь штатов были задействованы в разгадке тайны, которая не давала покоя моему другу и напарнику.

Бред перестал казаться таковым, по крайней мере, для меня. Вся паутина сходилась в выделенном центре, которым стала именно Санта-Моника. И теперь я вспомнил, откуда знаю это здание! Оно находится в этом городе недалеко от школы, в которой я учился!

Головная боль пришла, когда её не звали. Виски сдавило невидимым обручем, а перед глазами поплыли картинки, сопровождаемые звуками.

Полуразрушенное здание с пустотой в центре. Кругом искрящая проводка, обломки, слышатся стоны и крики. Один из них с каждым мгновением становится чётче. «Это пожарные! Отзовитесь!» – знакомый голос оповещал о скором спасении. Именно спасении, потому что я ощущал страх, окутавший каждую клеточку тела. Я ждал, когда меня вытащат из этого места, такого чужого и опасного.

Один обрывок сменился другим. Теперь передо мной стоит молодой мистер Грэмси, удивлённо разглядывающий что-то за моей спиной. Мерцание странного света бликами падает на его лицо, наполненное тревогой.

– Положи нож, девочка, – сказал мистер Грэмси. Он в следующую секунду начал медленно опускать пожарный багор на засыпанный обломками и пылью пол… Тут же послышался женский плач, который на миг сменился коротким звоном металла.

Я посмотрел вниз, обращая внимание на источник звука. Это был кинжал с волнистым лезвием и резной рукоятью, щедро украшенной камнями и надписями. Знакомое чувство опасности полыхнуло в груди…

– Мистер Грифрайс! – тряхнула меня за плечо Мэвис, выводя из странного видения.

Я мало что понимал в последнее время, но после непонятной галлюцинации, вопросов стало в разы больше. Обрывки картинок и знакомые, но одновременно с этим чужие звуки рождались в голове, пугая до чёртиков.

– Надо позвонить в полицию, – сдавленно произнёс я. Голова продолжала болеть. Я зажмурился и потёр пальцами переносицу. – Они разберутся в ситуации.

– Хорошо, – хрипло сказала миссис Саммер и вышла из комнаты. Об этом я догадался по удаляющимся шагам полноватой леди.

Собравшись с мыслями, я протёр ладонью лицо. Мне по-прежнему казалось: я знаю, что искал Кейси. Только не могу составить цепочку действий, которым следовал напарник. Либо я схожу с ума, либо… Нет, не так. Я схожу с ума. И точка. Эта комната и карта в шкафу действуют на меня гипнотически, погружая в странный транс, от которого нельзя избавиться. Решив покончить с непонятными раздумьями, я принял решение дождаться полицию.

А вот и сирены. Подойдя к окну спальни, убедился, что догадка верна. У многоэтажного дома остановилось несколько патрульных машин.

***

Крепко держа штурвал прогулочного катера, я вёл судно к порту Марина-Дель-Рэй.

На палубе вовсю происходит веселье: все пьют, едят, поздравляют с повышением одного из сидящих – по-моему, работника одной из престижных компаний. Мужчины в смокингах. Женщины в платьях. Не очень удобная одежда в середине лета, когда температура воздуха поднимается до девяносто пяти градусов по Фаренгейту. Мне ничуть не легче. Под фуражкой уже мокрые от пота волосы, рубашка тоже начинает пропитываться. О ботинках я вообще не думал. Но такова форма одежды, и ничего с этим поделать нельзя.

Я немного помечтал о горячем душе и мягкой постели, но потом вспомнил о Кейси. Сегодня начинается его смена. Он должен был встретить меня на пристани и сменить, утром взяв курс обратно в порт Лонг-Бич. Но его нет. Это значит, что мне придётся сегодня ночевать в гостинице, а утром снова вставать за штурвал.

Было дико неприятно. Начальство не любит лгунов и ленивых. Только и ждёт, чтобы уволить сотрудника, поставив на его место другого уже на следующий день. Кейси идеально подходил на роль уволенного. Никакие заверения не помогут. Козёл, а по-другому назвать мистера Осборна у меня язык не поворачивается, сделает всё, чтобы в личном деле моего напарника, так полагаю, что бывшего, не осталось ни одного чистого листа, когда оно будет заполняться неприятной информацией. Ни о каком понимании и сочувствии речь не шла вовсе. Чернокожий придурок с хитрым взглядом и наглой рожей всегда норовит сделать какую-либо подлость.

Не так давно выходец из Южной Африки, а этот чёрт именно оттуда и приехал в Америку, пару недель назад уволил Гвен, помощницу рулевого, за то, что она неправильно заплела волосы в косу. Повезло мужику, что рабство в стране отменили, а то вместо белоснежного кителя получил бы по рёбрам плетью и ощутил мордой всю прелесть грязной лужи в дикую жару.

Я с тревогой осмотрелся, чтобы убедиться, что не произнёс этого в слух. Иначе я увижу своих друзей и родную мать только через пару лет, как только выйду из тюрьмы.

Всё в порядке. Я только подумал о том, как хорошо было бы, чтобы мистера Осборна отправили обрабатывать кофейные плантации, причём голышом и под звуки ударов плети.

Несмотря на то, что я ненавижу своего начальника и втихаря поношу его отборными грязными словечками, которые так и норовят слететь с моего языка, я люблю эту работу. А всё из-за воды. Её я обожаю. Чувствовать запах морской соли и свежести, смешанной с ней, слышать шум волн и звук мотора, ощущать качку, закрыв глаза и наслаждаясь возникающим ощущением полёта, – великолепно! А если за это ещё и платят! Чёрт! Дайте мне три смены, я их отработаю и получу не только зарплату, но и вознаграждение за приятный отдых на катере.

Не знаю, как сказать, но я чувствую, как нужно управляться с судном. Оно словно говорит со мной, раскрывая как достоинства, так и недостатки, чтобы я мог это использовать и добраться до места назначения без облёваных пассажирами бортов и разбитой посуды, как на кухне, так и на палубе.

Пассажиры, в основном богатые и знаменитые личности, платят мне сверх меры за умение водить. Даже Кейси один раз с долей зависти сказал, что я Посейдон, бог морей и океанов, – мне подвластны судьбы людей. Не хватает для верности только трезубца и чешуйчатого одеяния.

Кейси… Где ты дружище? Мне в один миг стало грустно. Не хватает назойливого шёпота рядом и колких усмешек по поводу: «туда пешком, оттуда – с душком». Так напарник говорил про наши смены. В порт я доставляю клиентов словно на руках, практически без качки и лишних проблем, а обратно везёт их Кейси, пьяных, усталых, а после прибытия ещё и с морской болезнью.

Но сегодня предстоит работать без него.

Даже не верится, что с ним что-то случилось. Но факт оставался фактом: то, что висело в шкафу, не было похоже на действия здравомыслящего человека. Карты, сомнительные статьи, которым место в костре, а не в руках людей. Всё это не похоже на моего напарника, который хоть и был чудаком, но не настолько, чтобы до дрожи в ногах испугать жену и ребёнка, сойти с ума, начав рыться в не стоящей внимания макулатуре и обклеить стены всякой дрянью.

А вот и порт Марина-Дель-Рэй. Ровными рядами по обе стороны многочисленных пристаней стоят катера, яхты и небольшие лодки. Прекрасная картина. Словно отдельный городок, только не для людей, а для остроносых красавцев, которые рассекают воду, ловко лавируя по волнам. Заруливаю на свободное место, выключая винты двигателя. Проворачиваю штурвал, завершая манёвр. Слабое, еле ощутимое касание борта о подводные ограничители пристани.

Привычно ищу глазами Кейси. Кажется, что он сейчас взойдёт на борт и, как обычно, отпустит пару колких шуточек. Но нет. Моим ожиданиям сбыться сегодня не удастся, как и завтра, и в прочие дни, когда я буду ждать напарника.

Стоит посмотреть печальную статистику раскрываемости преступлений о похищенных и пропавших без вести людей, как становится понятно: полиция сделает всё, что в её силах, но найти одного человека в штате, а тем более, в стране, где постоянно совершаются преступления, практически невозможно. Я смотрел эти сводки, они в открытом доступе. Только десять процентов пропавших возвращается домой. Следующие десять сразу же отправляются в морг, а последние пятнадцать не возвращаются даже по частям. Их просто не находят. Никогда.