– Дворниками не рождаются, дворниками становятся. Говорила мне мама – учись, а то пойдешь работать дворником. Вот и накаркала. Конечно, мне учиться не хотелось. А кто любит учиться? Только дураки. Дураки учатся, а умные работают. Дворником? Нет, что-то я запуталась.

Машка нехотя сползла с кровати. Трудовые будни дворника начинались очень рано. Но, Слава Богу, раньше и заканчивались.

– Один плюс нашла. Вот еще два найду, и моя работа покажется мне сказкой, – размышляла сонная Мария Игоревна. Но больше никакие плюсы в голову не лезли, как она ни старалась. Одни минусы.

– Блин, все спят, а тут иди убирай за ними. Нашли слугу. Вот возьму и заболею. Пусть в грязи живут. Может мусорить перестанут. Свиньи.

Начавшийся год Свиньи ничего нового в гороскопе Марии Игоревны не предвещал. Все стабильно по-свински.

– Зима, и та какая-то, свинская. Грязь и слякоть. Мир летит в тартарары. Ну кто-то же должен там, сверху, порядок навести. Зимой снег, летом дождь. Бардак просто, – бурчала Маша, натягивая рабочую фуфайку.

Юный дворник Мария Игоревна все же была не обделена характером, и ступая на поводу своего эго, предпочитала добавлять к имени отчество. Для важности. На просто «Машка» она не отзывалась.

И когда услышала громкое: «Машка!» – отвернулась и пошла в другую сторону.

– Машка, ну что ты? – это был Тема. Такой же балбес и дворник с другого участка. – Машка, посмотри какой снег валит. Настоящая зима! Давай после работы бабу снежную сваляем? У меня даже ведро есть старое для нее.

– Дурак ты, Тимофей. Нам этот снег грести – не разгрести.

– А я тебе помогу. Вот сейчас только за лопатой сбегаю.

– Тебе свой участок чистить надо.

– Ничего. Я и тут, и там, – не унимался Тема. – Только с тебя снежная бабаааа, – уже на бегу кричал он.

– Здорово, – думала Машка, – я же хотела снег, а тут ворчу, как старуха. А Темка такой заботливый и даже симпатичный. Уши, правда, торчат. Ну ничего. Их можно скотчем, если что, заклеить. Мои знакомые своему родившемуся ребенку так и делали. По-моему, не помогло. А все-таки хорошая у меня работа, – размышляла Маша, как бы уговаривая себя. – Вот люди встают, идут в тренажерку, платят деньги. А я на работе лопатой помахала, веником помела – и работа, и тренажер. Два в одном. О, второй плюс! А то, что на свежем воздухе – третий! Вот что ни говори, как найдешь три плюса, тут же фон меняется. Стакан волшебным образом становится наполовину полон. Хотя совсем недавно был наполовину пуст. А по факту – так же само и осталось. Только в голове щелкает выключатель. Нет, включатель, и зажигает огоньки.

Так быстро рабочий день еще никогда не кончался. Снежная баба была красивая в своей зеленой шапке-ведре.

Счастливый Темка налетел как вихрь, закружил и завалил Машку в сугроб.

– Мария Игоревна, а давай поженимся, – смущенно выпалил Тема.

В голове у Машки от неожиданности закружилось и защелкало. И не найдя три плюса, Машка ответила:

– Давай.

День освобождения Африки

Мужчина выглянул в окно и обалдел. За свои сорок с хвостиком такого он еще не видел.

Во дворе его небольшого частного дома расположились две большие рыжие белки. Одна, развалившись на крылечке, попивала прямо с горла литрушечку водки, а вторая выводила на заборе: «С Днем рождения, Вася!», макая свой хвост в банку с краской.

– Все, допился, – подумал Вася.

Первая белка мигнула ему правым глазом и жестом протянула бутылку, приглашая присоединиться.

– Нееее, – испуганно замотал головой мужик. – Черт знает что.

– Знает, знает. В курсе, – деловито ответила белка. – Он нас и прислал.

И они вдвоем зашлись диким хохотом. Вторая даже бросила писать восклицательный знак и затряслась в истерике. Краска с хвоста густо украсила подзаборный бурьян в белый цвет.

– Так Вася, спокойно. – прошептал себе под нос мужик и сполз на пол. – У меня белая горячка. Надо вызвать скорую.

Белка с бутылкой подскочила к окну и заорала:

– Рыжаааяяя! Рыжая горячка!!! «Белочка» – по-вашему.

А потом повернувшись к той, что с краской, добавила:

– Похоже, он еще и дальтоник.

Вторая, дорисовав поздравление, подскочила тоже к окну и стала объяснять:

– Белая горячка – это уже трындец полный. А нас Сам прислал познакомиться с тобой. Выпить на брудершафт и поздравить тебя с днем рождения. Ты знаешь, мы классные белочки. Можем тусить, месить и куролесить. Нас никто не зовет. Обычно мы приходим сами. Помочь. Работа у нас такая. Помогать! А до белой горячки еще три дня лесом и два дня полем. Так что, Васек, не бери дурного в голову! Все ок!

Из вышеизложенного Вася догадался, что все не так уж плохо и стал включать извилины. Да, он вчера где-то был и что-то пил. Осталось вспомнить с кем.

– Так, так, – осенило вдруг его, – мой день рождения в декабре, а сейчас июнь. Мне это снится. Надо умыться и выпить рассольчику.

Он уже собирался встать, как белки подскочили и замахали хвостиками.

– Какой рассольчик? Фу, гадость редкая. На, хлебни нашей. Высший химический сорт. В соседнем генделике стащили. Сразу в сознание придёшь.

И налили горючую жидкость в валявшуюся под ногами грязную чашку.

Вася хлебнул. Языки пламени обожгли горло и сознание стало успокаиваться. Вспомнился друг Пашка, который вчера пригласил его встретить День освобождения Африки. Пашке придумать повод, как два пальца об асфальт. Заглянул в календарь – и на те, выкуси – без закуси. Да уж, докатился. Бухаю с белочками. Надо завязывать.

– Васек, да ты че? – заволновались белки. – Не переживай. Давай лучше споем.

И затянули:

– Степь, да степь кругом…

Трофей на Берлин

Оставалось где-то пол часа до посадки и Роман решил спрятаться хоть на небольшое время куда подальше от всего этого бедлама.

Он завернул за угол терминала, дошел до тупика и увидел небольшое кресло как раз за колонной. Плюхнулся и уставился в окно. Здесь более-менее он ощутил себя в тишине и покое. Там, за стеклом, на голубом экране неба взлетали железные птицы одна за другой с промежутком в несколько минут.

– Ну куда они все прутся? – подумал раздраженный мужчина. – Дома им не сидится?

Сам он испытывал странную грусть от необходимости лететь в командировку. А так бы с превеликим удовольствием остался дома. В тишине. Со своим любимым котом Василием.

Обостренная чувствительность давила на психику, перемешиваясь с ощущением неведомой опасности. И если бы Роман знал, что его интуиция давала знак, то он непременно бы не сел в этот самолет, а бежал бы стремительно к своему Ваське.

Уже собираясь вставать с кресла, чтобы подойти к табло, он услышал торопливые шаги. Человек, не заметив Романа, сел поодаль спиной к залу и открыл свой рюкзак. Потом достал какой-то сверток. Из него выглядывал черный ящичек. Роман притаился и замер, забывая дышать, чтобы никак не выдавать своего присутствия. Человек припал глазом к отверстию на ящичке и озабоченно рассматривал что-то внутри. Потом достал с кармана небольшой бумажный пакетик. Развернул его и всыпал в отверстие какой-то белесый порошок. Послышалось легкое постукивание и на лице человека появилась злорадная ухмылка. Через минуту, тщательно все упаковав обратно, он ушел и Роман тоже поспешил к воротам на посадку. Рейс на Берлин был объявлен.

В салоне самолета он заметил того странного товарища, сидящим в ряду слева у окна. Свой рюкзак странный тип не поставил на полку сверху, а осторожно задвинул под сиденье.

Роман всегда ругал себя за трусость. Он пытался еще раз вспомнить черный ящичек и проанализировать, что его так испугало. Не мог же человек вот так просто пронести через досмотры взрывное устройство на борт. А белесые зерна? Может это всего лишь наркотики. А от наркотиков никакой беды. По крайней мере в самолете.

– Всего лишь наркотики. О, Боже! Что я несу? – разговаривал сам с собой мужчина.

Роман пристегнул ремень. Заработали двигатели, наводя и без того ужаса, страх оказаться высоко над землей. Мужчина побледнел еще сильнее, но никто этого не заметил. Каждый втянулся в свое кресло и читал про себя молитвы, какие вдруг только сейчас вспоминались обрывками фраз: обнадеживающие слова с просьбой о помощи, приходящие в голову обычно только в экстренных случаях.

Молодому мужчине было не до молитвы. Он усиленно боролся со своей нерешительностью, перебирая в уме всевозможные варианты решения сложившейся ситуации. Надо доложить капитану. Как? Через стюардессу. Подозвать ее жестом и передать записку. Хорошо. Что он напишет? Что в салоне террорист? А если это его больное воображение? Только привлечет к себе внимание и выставит себя на всеобщее посмешище. Страх быть обсмеянным пересиливал инстинкт самосохранения.

Он вспомнил, как недавно на новогоднем корпоративе стал объектом ухмылок со стороны коллег. В присутствии Дарьи. Помощницы главного бухгалтера. А всего лишь потому, что принял на себя лишнюю дозу спиртного. Душа разошлась, а скорее всего просто его покинула разбираться с телом наедине. На время. Чтобы усвоил урок. А когда вернулась, муки совести мучили Романа еще долгое время. Дарья была серьезной, в отличие от остальных придурков. Даже пыталась заботиться. Подливала постоянно водички и вызвала такси. С того корпоратива они как будто сблизились. Оказалось, что им почти по пути по дороге домой.

Иногда Роман брал такси под предлогом «очень надо» и подвозил девушку. На заднем сиденье автомобиля они весело болтали про офисные передряги, перемалывая всем косточки. Их незамысловатые отношения даже чуть-чуть продвинулись до стадии «пригласить на свидание». Но только до. После этой командировки молодой человек планировал всерьез заняться этим вопросом. Если доживет. Внимание опять переключилось на полет.

Самолет уже час находился в небе и Роман немного расслабился. Ремни давно разрешили расстегнуть. Люди бродили по салону. Человек с ящичком сидел на месте. Роман не сводил с него глаз, постоянно анализируя его действия. Вот он нагнулся к рюкзаку. Вот полез рукой в карман.

Вскоре человек встал и начал протискиваться через сидящих пассажиров к проходу с рюкзаком в руках. Роман тоже встал. Ему было ради чего жить и мужество решительно вернулось в молодое, не совсем, правда, спортивное тело. Человек двинулся к туалету. Роман тоже. Человек зашел в кабинку. Роман стал ждать за дверью. Плана не было. Он решил действовать по обстоятельствам.

Вдруг Роману пришло в голову, что террорист как раз в этот момент предпринимает попытку взорвать самолет. Нервное возбуждение волной прокатилось по телу снизу вверх и застыло ужасом на лице. Стюардессе, которая возилась рядом с напитками, он знаками показал на туалет. Она улыбнулась. Тогда Роман жестами, впрочем, как мог, он ведь не артист, показал взрыв, раскинув руки в сторону и молча сказал: «Бах!» И опять взглядом повел в сторону кабинки туалета. Стюардесса спрятала улыбку и замерла, обдумывая что бы это значило.

Роман входил в роль. Роль крутого парня, спасающего самолет и всех пассажиров от террориста. «Крепкий орешек» был по образованию инженер, и знал, что механизм блокировки двери туалета скрывается под значком или «NO SMOKING» («Не курить»), или «LAVATORY» («туалет»). Чтобы разблокировать дверь снаружи.

Представьте такую ситуацию: вы летите в самолете, а ваш ребенок-озорник случайно закрылся в туалете, ему весело, вам – не очень. Или же: пожилой человек зашел в туалет и не выходит достаточно длительное время. Может у него плохое самочувствие, сердечный приступ, и он не может открыть дверь? Или: из туалета валит дым, а на табличке светится индикатор – «занято». Или – в туалет зашла парочка, слышны шорохи, чем они там занимаются? Готовят теракт или у них бурный секс? А может просто заклинило дверь? Тогда надо просто поднять откидную створку и подвинуть задвижку-болт, чтобы разблокировать дверь снаружи. Вот и весь секрет!

Испытывая прилив храбрости, Роман подмигнул непонимающей стюардессе. Отступать было поздно. Мужчина разблокировал дверь и ворвался в кабинку. Террорист как раз засыпал белый порошок в черный ящик. Роман выхватил взрывное устройство из рук преступника. Тот дернулся за ним. Стюардесса подскочила на помощь. Только не понятно к кому. Завязалась немая драка. Ее участники не собирались пугать мирно сидящих людей и буцали друг друга не совсем так красочно и постановочно, как обычно бывает в фильмах. Черный ящик выскользнул и упал на пол. Крышка с отверстием через которое засыпался белый порошок отскочила и…

Из коробки выпорхнул… голубь.

Сизый голубь мира в переполненном самолете рейсом на Берлин.

Птица, почувствовав наконец-то долгожданную свободу, взмахнула крыльями и выпорхнула в салон. Пассажиры, словно в кинотеатре после напряженного экшна, встречали хэппи-энд радостными лицами, хлопая в ладоши. Старшая стюардесса обеспокоенно сообщала капитану о ЧП. Роман с «террористом» наконец-то ослабили хватку и провожали взором летящую птицу.

Берлин уже встречал.

По высшему разряду

– Ниче, ниче, Нинок. Где наша не пропадала. – Подруга подлила винца в рюмочку. – Мы еще ого-го! Дадим жару.

– Томусик, да может это я все зря? Поди уже на пенсии. Что мне одной плохо? То я все сдуру. Объявление это. Ну и что. Возьму и не приду.

– Я тебе как не приду! – Тамара опустила очки и грозно насупила брови. Училка в прошлом, она умела прижимать учеников к стенке. Образно, конечно. И они ее действительно побаивались. Нинок и сама, словно ученица, вжалась в стул всем своим крошечным тельцем.

– Надо работать над собой, дорогуша. Сидишь мямлишь тут. А голосок то у тебя волшебный. Петь надо. Талантами сверкать.

– Да, знаешь… – замялась подруга, – мне и одеть то нечего. Кофточка, та, с перламутровыми пуговками, совсем обносилась.

– Нинок, ну ты даешь. Какая кофточка? Платье надо. Чтобы как зайдешь в столовку, ну, там, где стрелка у вас забита, мужики штабелями падали. А ты такая вся – походка от бедра, томный взгляд. Тут он и попадется на крючок. Я резюме жениха этого изучила. Нам такие во как нужны. – И училка, явно наблатыкавшись у студентов в период своего преподавания, резко провела рукой около шеи, словно отрезала.

Подруги вывалили содержимое шкафа на пол, вздохнули в унисон и от горя решили еще по полрюмочки.

Тут Томусика озарила шикарная идея.

– Щас мы с тобой в секонд матанем. Все модельеры там пасутся. Ты видела в интернете мужиков на подиуме показывали? В трусах кружевных и с перышками розовыми на спине. Стыдоба! Эти дизайнеры совсем сбрендили. А мы из тебя настоящую леди сделаем. По высшему разряду.

Когда леди входила в зал местной столовки, мужики и правда оглядывались. Подходящего платья подруги в секонде не нашли, а вот красные атласные брюки и полупрозрачную блузу с глубоким декольте на спине откопали. Томусик тогда сказала: «Отпад» и побежала к кассе, по дороге прихватив такую же отпадную шляпу.

Жених весь вечер смущался. А Нинок, как ни странно, ни грамочки. Она вошла в роль своего наряда и напевала соловьиным голоском, периодически сдувая перо шляпы, то и дело падающее в глаза.

Look придавал уверенности. Вот, что ни говори, а одежда определяет наш характер.

Только жених больше не звонил.

– Ниче, ниче, Нинок. – успокаивала подруга. – Найдем тебе мужика по высшему разряду.

Однажды в магазине Ниночка в своей видавшей виды кофточке с перламутровыми пуговками просила продавца помочь ей выбрать вкусный чай. Мужской голос сзади произнес:

– Может быть я могу Вам помочь?

Ниночка оглянулась и увидела жениха с того неудавшегося свидания. Она засмущалась.

– Спасибо. Я тут… чай… чтобы…

Они выбрали вдвоем чай и мило беседуя, пошли его дегустировать в гости к Ниночке. Как старые знакомые.

– Эти пуговки блестят, как и Ваши глаза, – сказал жених. – Вы извините, я не мог сразу тогда позвонить, просто…

– Нет, нет, не извиняйтесь, – перебила женщина. – Просто «по высшему разряду» – не всегда бывает качественно.

Они оба заулыбались.

– А поете Вы и правда волшебно.

Пока все спали

Ах, молодость! В голове никаких обязательств, никакой ответственности. Принадлежишь сам себе. До поры до времени, конечно. Потом семья, дети. Переживания. А сейчас?

Сейчас – дерзость, вызов миру. Игнорирование всевозможных кризисов. Поиск себя, поиск второй половинки и… и любовь.

Любовь случается во все времена. Не спорю. Но когда ты молодой, это ж ведь совсем другая история. Блеск в глазах, безбашенные поступки. Например, взять и купить на всю зарплату дорогущее кольцо для любимой. Да какая разница чем потом месяц питаться. Да хоть макаронами с капустой. Да хоть на велике на работу. Спорт, фигура. Только в плюсе.

Так и наш герой – Антон. Сегодня Машу ждет сюрприз. У нее день рождения. А пока тсс… Слышите? В квартиру номер сорок восемь идут гости. Среди них лучшая подружка Света, старший брат Максим с женой Юлей и конечно же сам Антон. У порога гостей встречает Машина бабушка. Или просто – баба Маня. В ее семьдесят с хвостиком – это не просто пенсионерка. Это местный Шерлок Холмс. Только вместо легендарной трубки, у бабы Мани семечки. Как сядет на лавочке, достанет их с кармашка халата, так к вечеру ничего не скроется от ее меткого глаза. А нейролингвистическое программирование по отношению к ее извилинам мозга, вообще рядом не стояло. Так что деменция нашей бабе Мане не угрожала.

Но вернемся к нашим гостям. Они рассаживались вокруг большого семейного стола, на котором чего только нету. Родители Маши уехали на заработки, поэтому бабушка с внучкой сами готовили два дня. И самое вкусненькое. «Путь к сердцу мужчины ведет через желудок» – учила бабуля. Девушка слушала и старалась.

В самый разгар праздника Антон вдруг побледнел. Потом резко встал. Покраснел. И плюхнулся у всей развеселой компании на одно колено. Баба Маня только всплеснула руками.

– Дорогая, Маша, – сказал смущенный Антон. – Будь моей женой.

И вытащил красивую бархатную коробочку с кармана джинс.

Девушка сначала потеряла дар речи, а потом взвизгнула и напрыгнула на парня, как кот на мышь.

– Да, да, да, – почти кричала она, посматривая на Свету. Та скромно улыбалась, со всей силы сдерживая слезинки в глазах. Но чтобы не выдавать себя старалась улыбаться сильнее, почти наигранно.

Антон открыл коробочку, и вся публика ахнула. Кольцо с розовым аметистом, прямо как нежные губки новоиспеченной невесты, засверкало в лучах светодиодов люстры. Кольцо водрузилось на пальчик. И до самого вечера Маша то и дело поглядывала на него, и сама себе завидовала.

К вечеру гости засобирались по домам. Но перед уходом, как самые близкие и благодарные, кинулись сносить грязную посуду на кухню. Маша уверенной хозяйской хваткой перемывала, вытирала, складывала приборы. Последним уходил Антон. Счастливый такой, каких свет не видывал. Говорю ж, молодость. Это уже с возрастом люди как-то странным образом все усложняют. Ему же достаточно было всего. Только бы Машу побольше видеть и поближе чувствовать. Остальное – все такая ерунда.

Любимые попрощались. Бабушка с внучкой еще занимались какое-то время уборкой. Потом устали и попадали спать, решив, что утро вечера не только мудренее, но и энергичнее. И разошлись по спальням.

Утро действительно было энергичное и солнечное. До тех пор, пока… Пока Маша не захотела взглянуть на кольцо. А кольца нигде не было.

– Ба! – закричала Маша. – Ты не видела, где я кольцо вчера положила?

– Так ты сняла перед тем, как пошла мыть посуду. Только я не видела, где ты его оставила. Может на тумбочке?

На тумбочке ничего не было. Кроме рыжего кота. Тумбочка была любимейшим местом домашнего любимца. А все, что ему вдруг мешало, получало лапой и летело на пол. Маша заглянула вниз. Ничего. Только пыль и клок серых перьев, залетевших с окна. Странно, подумала девушка. И продолжила поиски. Вместе с бабулей переложили вещи слева направо, а затем справа налево. Заглянули во всевозможные места. А потом сели и разрыдались. Вернее, это Маша. Баба Маня только пригорнула к себе внучку и молча гладила по головке. Что тут скажешь? А затем все-таки сказала:

– Что-то твоя Светка не шибко рада была твоему счастью. Ты не приметила?

– Бабушка, ну что ты такое говоришь? Она моя лучшая подруга. Ну и что, что у нее пока никого нет. Она очень добрая. Глупости! – но червячок сомнения уже начал свою гадкую работу. – И куда Светка потом его оденет. Даже если так. Все сразу же догадаются.

– А может она просто его выкинула? В мусорное ведро. А? Чтобы отомстить.

И обе кинулись на кухню вытряхивать мусор на пол. Перебрав пальчиками несколько раз его содержимое, Маша заплакала сильнее. Что она скажет Антону теперь?

Баба Маня больше не могла это выдерживать. Взяла семечки и пошла на лавочку. Поправлять здоровье. Мозги были набекрень от сопоставления фактов и хронологии событий вчерашнего вечера. Никаких мотивов преступления. А кольца нет.

На лавочке сидел ее старый знакомый. Дядя Ваня. В отличие от бабы Мани, он улыбался во весь рот и был невероятно счастлив. Говорят же, что стар, что мал. Почти как Антон вчера в гостях.

– Слышь, Марфуша. А можно я тебе че скажу?

– Ой, Ванька. Не до тебя.

– Да ты подожди. Не спеши. Я вот че… – тут дед замялся. – А давай поженимся? – и достал кольцо с аметистом.

Бабу Маню чуть кондрашка не хватила. Семечка застряла в горле вместе со словами. Наконец-то она спросила:

– Откуда?

– Не переживай, подружка. Я без пенсии не остался. Что ж я совсем дурак? Пришлось бы полгода на воде и сухарях. Это все Карл.

– Карл? – видно было как у бабы Мани в голове щелкают мысли как в кассовом аппарате. Но не вспомнив ни одного знакомого Карла, она спросила, – Какой еще Карл?

– Так ворон мой, ручной. Где он ночью летает, один черт знает? Что ж я с ним сделаю? Пока все спят, он в форточки залазит, а потом мне приносит всякую всячину блестящую. Ерунду разную. А сегодня подвезло так подвезло. Я как увидел этот трофей, сразу принял решение. Это знак свыше.

– Эх, дурак ты старый, дурак. Знак. Свыше. – Перекривила его баба Маня. Забрала кольцо и побежала домой.

– Фиг поймешь этих баб, – промямлил опешивший дед, почесывая затылок.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Все будет хорошо!