Круговорот судьбы. Семейная сага. Роман-трилогия (1)

Глава 6

– Девочки, посмотрите, пожалуйста, можно в этом платье первого сентября идти в школу? – спросила Оля, кружась перед зеркалом.

– Почему нельзя? Можно. Ты в нем как Софи Лорен. Талия осиная, платье пышное, ножки тонюсенькие, – сказала Маленькая Леночка, смеясь. – Вон вчера как ты этими ножками выплясывала перед Женькой, чуть не сломала их совсем.

– Как тонкие? У меня очень красивые ноги. Завидуют молча. Сама вон тоже в платье влезла. Костюм не надеваешь. А насчет Жени успокойся. Мы просто друзья.

– Конечно, друзья. Мы видели вчера, как вы друг на друга насмотреться не могли. А костюм не надеваю, потому что жарко сегодня в костюме. Вроде бы первый день осени, а солнце такое, что в обморок падаешь, ужас, – сказала, вытираясь платочком, Леночка Маленькая.

– Это оттого, что пояс туго затянула, – засмеялась Оля.

– А сама? Того и гляди рухнешь без сознания, Софи Лорен.

– Девочки, а я в отличие от вас, пойду в костюме, – сказала гордо Лида. – Вообще вы знаете, что интеллигентные люди одеваются не по погоде, а по сезону?

– Ну, во-первых, мы сельская интеллигенция. Во-вторых, красота спасет мир, а в-третьих, у нас папашей-директоров нет, чтобы нам венгерские костюмы покупали, – произнесла, зевая, Вера Большая.

– Ну и что, – продолжила разговор Леночка Маленькая, – я лично перешила у модистки мамино пальто. У меня получился костюм не хуже, чем венгерский, смотрите!

И Леночка Маленькая продемонстрировала свою обновку из драпа.

– Ой, правда классный получился! Но тебе, Ленчик, в нем придется ходить в школу только зимой, притом без верхней одежды, – громко засмеялась Вера Большая.

– Так, прекратили! Не одежда украшает человека, а человек одежду, – строго сказала Оля Снежко. – Вы сегодня идете на свой первый самостоятельный урок, не об этом должны думать. Помнить нужно о своих первых учениках и знаниях, которые вы им дадите.

– Правильно, Оля! Постройтесь, в шеренгу! – строго произнесла учительским тоном Вера Большая. – Я вас сейчас буду учить, как вы должны будете знакомиться со своими воспитанниками.

– Ой, тоже мне учителя с опытом, одна с тонюсенькими ножками, другая с голосом тюремщика, – засмеялась Леночка Маленькая.

– Действительно, можно подумать, мы не в одном заведении учились, – согласилась Лида Николаенко. – Я вам расскажу секрет папиного друга, старого педагога: никогда не нужно показывать ученикам, что мы их боимся, иначе они засомневаются в наших знаниях.

– Поэтому я зайду в класс, как тюремный надзиратель, чтоб у них аж поджилки затряслись! – закричала Вера Большая.

– Ужас! Мы должны любить учеников, а не пугать их, – сказала Лида. – Мой папа ни одного грубого слова никому не сказал. Он мог только молча глянуть, ученики уже плакали от стыда.

– Вот это хороший секрет опытного педагога. Теперь давайте сядем на дорожку, вздохнем и пойдем в новую жизнь, – сказала Оля Снежко.

Она первая села на спинку дивана. Девочки заняли места рядом с нею, вздохнули, и, широко раскрыв дверь дома, вышли в направлении своей любимой новой школы.

Молодые красивые учителя шли медленно и важно, распугивая не менее важных уток, которые паслись на стадионе. Идти в обход им совсем не хотелось. Они, по очереди наклоняясь, вышли через дырку в штакетнике. Две доски были вырваны в заборе. Получалась такая импровизированная дверь – окно в будущую новую жизнь.

«…Школьные годы чудесные с книгою, с дружбою, с песнею. Как они быстро летят, их не воротишь назад. Нет, не воротит никто никогда школьные годы…», – доносилось со стороны школы.

– Девочки, я что-то боюсь. У меня такое волнение, будто у меня ничего не получится, – теребя папку с тетрадями, произнесла, заикаясь, Леночка Маленькая.

– Не ной, у нас все получится. Собралась, пошла уверенной походкой на свою новую работу! – громко сказала Вера Большая. – Вот от кого не ожидала, это от тебя. Хватит бояться!

– Самое главное, мы не должны подвести наш университет, – напомнила Оля серьезно.

Затем остановилась и добавила: «Наш Вуз давно заработал себе имя, наша задача только не опозорить его, весь преподавательский состав, который дал нам самые лучшие знания предмета».

Мы с Лидой учителя русского языка и литературы, вы обе – математики. Мы все учителя с большой буквы! Запомните это раз и навсегда!

– А я, учитель начальных классов, – подхватил разговор догнавший их Женя.

– Ой, какой ты красивый, Женька, – закричали девочки. – Тебе галстук очень к лицу! А костюм какой! Ты похож на дипломата зарубежного. Женя, ты как артист!

– Оля, тебе нравится? – спросил, немного смущаясь, молодой коллега.

– Очень, очень! Ты похож на моего любимого индийского актера, – Раджа Капура, одно лицо точно!

– Любимого! Девочки, вы слышали, Оля сказала: «На любимого». Она меня любит. Все! Значит, будем играть свадьбу! Прямо на День учителя, в октябре, ровно через месяц.

– Давай, давай, так хочется на свадьбе погулять, заодно отпраздновать нашу педагогическую деятельность! – сказали девочки, и зашли в прохладу сельской школы, с ее незабываемым переливом детских голосов.

Под музыку они вывели своих учеников на торжественную линейку, которая останется у них в памяти на всю жизнь, потому что это их первая самостоятельная линейка в качестве учителей школы! А сколько их еще будет впереди!

Ученики стояли в ряд ровным прямоугольником во дворе школы. Белые накрахмаленные банты покачивались на красивых головках учениц. Мальчики прятались от жары под огромными букетами цветов из Гладиолусов. Все стояли в ожидании начала школьной линейки. Зазвучал гимн Советского союза, подняли красный флаг всех пятнадцати республик.

– С праздником вас, друзья! – зазвучал из рупора голос Ефима Ефимовича. – С первым днем знаний! Новых побед в учебе и в труде! Да здравствует Союз Советских Социалистических Республик!

Запели родной гимн сильной страны: «Союз нерушимый республик свободных…». У всех почему-то выступили слезы гордости за мощную державу под названием, – Родина!

Первоклассники плакали от волнения, что стали взрослыми, выпускники плакали от того же. Родители тех и других испытывали те же чувства, – ведь как быстро проносится миг, который называется жизнью.

«…Как они быстро летят, их не воротишь назад, школьные годы…»

Вытирая слезы, старшеклассники бежали со своими красивыми букетами к любимым учителям. Глядя на них, первоклашки счастливые повторяли все за ними, не понимая, почему те – то плачут. «Ведь так радостно избавится от тяжелых букетов цветов», – думали они.

Маленькие человечки, веселые и свободные от непривычной ноши, начинали дергать за косички своих любимых одноклассниц, чтобы привлечь их внимание к своей персоне, те, в свою очередь, высовывали языки, дразнили мальчишек, которые им нравятся.

– Первое сентября! Самое настоящее ваше учительское первое сентября! – заговорщически сказала Людмила Егоровна, тихо подойдя к девочкам. – Нужно обязательно обмыть это событие! Скидываемся по трояку. Все собираемся у меня дома в пять часов вечера, прием?!

– Прием, прием! – ответили на позывной новые учителя.

Они начали привыкать к традициям дружной учительской семьи. Людмила Егоровна Вышакова жила через дом от дома молодых учителей. Она слыла очень хорошей хозяйкой. У нее в закромах было много солений, которые она искусно готовила летом и кормила весь дружный коллектив зимой. Людмила Егоровна вообще была прирожденным лидером. Самым настоящим профсоюзным босом.

Владимир Владимирович, ее муж, учитель рисования и пения, души не чаял в своей жене. Любил ее так, что этой семье можно было позавидовать. Весь дом был увешан портретами любимой женщины. У них родились две дочки: Лена и Люба. Лене было десять лет, Любе – пять. Они дружной семьей занимались художественной самодеятельностью. Как пел Владимир Владимирович, не пел никто. Такого божественного голоса ни у кого не было. Силища у голоса такая, что когда он затягивал одну за другой песню, его слышали в соседних селах. Когда пели всей семьей, то даже в краевом центре.

Людмила Егоровна считалась лучшим учителем математики в крае. «Лирики и физики», – так называли их в селе Горькая Балка. Семья была очень талантливая и дружная. Во времянке рядом с ними жила старенькая мама Владимира Владимировича, которая была всегда всем недовольна. Никто никогда не видел ее улыбающейся. Она придерживалась строгих правил в воспитании детей и внуков, но к традициям молодой семьи относилась с пониманием.

– Пусть лучше у меня на глазах, чем где попало…, – частенько говорила она, сидя на скамейке.

Сама Людмила Егоровна отличалась от всех неизменной харизмой. Родом была из соседнего провинциального городка Зеленокумск, часто отвозила туда детей на выходные, каникулы. Забирала их перед школой. Семья Вышаковых была душой коллектива учителей. Все праздники, включая дни рождения, проходили у них во дворе под яблоней. Там стоял огромный стол, сбитые деревянные лавки. На улице также находилась глиняная печка. На ней всегда жарили шашлыки. Сад был очень большой, росло много разнообразных фруктовых деревьев. Урожай забирали все, кто хотел запастись на зиму фруктами и не ленился. Учителя очень любили собираться у них в гостях. Эти посиделки напоминали семейные дружные застолья, – с песнями, плясками, анекдотами.

А заодно проводился кастинг для вновь прибывших в коллектив, своего рода проверка на прочность. Человека подпаивали, снимали с него маску, смотрели, чем он дышит, чем интересуется, чем живет. После таких посиделок многие увольнялись с работы, потому что им было стыдно, что экзамен они завалили….

– Девочки, мы вас заждались. Давайте подсаживайтесь, сейчас Ефим Ефимович подойдет. Так, с первым рабочим днем вас! Наливайте им по полной, – штрафной. Пусть курс молодого бойца пройдут! – смеялась Людмила Егоровна, усаживая вновь прибывших учителей под яблоней.

– Оля, я не поняла, как ты совсем не пьешь? – послышался возмущенный голос хозяйки. – Какая аллергия? Ты нас не пугай. Аллергия – это что-то новенькое. Вообще на спиртное, даже на пиво? Это ужасно! Тогда пусть за тебя твой дружок выпьет. Жень, давай, покажи класс! Как я тебя учила? Вот так воздуха набирай, потом пей вместе с воздухом. А теперь выдыхай. Вот так, правильно. Набираешь воздуха полную грудь, задерживаешь дыхание, выпиваешь, затем выдыхаешь. А то все по старинке пьют, неправильно! Перед тем как выпить, выдохнут воздушную пробку, которая смягчает градусы, и пьют, сжигая пищевод! – провела информационный ликбез завуч. – Оставайтесь у меня все жить, научу вас пить! Кроме, конечно, аллергиков! Жень, что ты в ней нашел? Худая, не пьет. Нужно другую срочно искать. А ты заладил, – любовь да любовь! Оля, скажи честно, ты к нам надолго приехала учительствовать? Или так побаловаться, потом опять в Москву рванешь?

– Насовсем! Что-то не так? Иль ко двору не пришлась? Не пью, не курю, ужас, да?

– Да уж, конечно ужас! Темная лошадка, не знаешь, что от тебя ждать. Ты, Евгений лучше подальше от нее держись. А то заведет тебя твоя любовь незнамо куда.

– Людмила Егоровна, вы меня извините, но мы уж как-нибудь сами разберемся, – резко перебил ее Женя Черкашин.

– Да и то правда, поумерь свой пыл, Людмила! – сердито сказал подошедший Ефим Ефимович, – Не твое дело молодых осуждать. Лучше скажи, сама давно слушать старших перестала? То, что Оля не пьет, это ей плюс. Ты нервничаешь, что не можешь под свой каблук ее засунуть. Ребята, никого не слушайте, совет вам да любовь. Если нужно, мы вам такую свадьбу справим, настоящую, комсомольскую! Людмила, давай запевай лучше! Ах, эта свадьба, свадьба, пела и плясала…

Оля сидела и думала:

– Да какая свадьба?! Завтра первый рабочий день. Первый в жизни урок! Первое настоящее взрослое дело.

Глава 7

Ольга Семеновна Снежко подходила к расписанию уроков с кандалами на ногах. Казалось, они мешают идти. Было очень тревожно! Первый рабочий день! Ты – настоящий учитель! Дети сновали между ног туда-сюда. Раздавались басистые голоса старшеклассников, радостные щебетания учеников начальных классов. Между ними – пискляво-грубые голоса среднего звена. Вся эта вакханалия вперемешку создавала единое целое растущего организма под названием, – «школа». Только в этом учебном заведении можно было услышать такое разнообразие звуков. Они напоминали улей радующихся пчел.

Изредка слышались крики уборщиц, учителей, которые врывались в идеальную атмосферу одновременного рассказывания последних новостей и непрекращающегося смеха. Ученики пытались успеть наговориться на переменах после трудного сорокапятиминутного молчания. Они совершенно не замечали грозные приказы классных руководителей: «Петров, не бегай по коридору! Иванов, перестань орать! Перепелкин, не обижай младших!».

Оля с трудом прорвалась к расписанию уроков с блокнотом в руке. Она аккуратно записывала: русский язык, первый урок, 8 «Б» – пятнадцатый. Рука, записывающая номера кабинетов, предательски дрожала.

– Не бойся, – шепнул ей на ухо, подошедший к расписанию Женя. – Я тоже боюсь, но главное не показать виду, что тебя что-то смущает. Заходи в класс уверенно. Ты все знаешь, ученики ничего. Одна надежда только на тебя, что ты с ними поделишься знаниями, которые получила в университете. Пойдем, я тебя провожу до кабинета. Смотри, как я научился распознавать, где в каком крыле находятся классы. Вот видишь, в школе две лестницы, – слева и справа. Делим школу на две части. Первый этаж принадлежит начальной школе, второй и третий, – средней. Десять кабинетов на первом этаже. Пять слева, пять справа. На втором этаже тоже десять, начинаются они с одиннадцатого кабинета. Если тебе нужен пятнадцатый, значит, он на втором этаже ровно посередине, тебе можно подниматься по лестнице, хоть справа, хоть слева. Куда пойдем?

– Пойдем направо. Ведь наше дело правое, правое, правое, – подпела Оля своему новому другу. – Мне не страшно, спасибо. Но лучше поднимемся вместе.

Оля взяла Женю под руку, он сильно прижал ее руку к себе, они пошли по коридору вместе.

Школа жила своей веселой жизнью: радовалась крикам учеников, радовалась новым учителям, новым завязывающимся отношениям. Вообще – то учителем нужно родиться! Нужно очень любить эту трудную профессию, очень нужную и ответственную работу. Ведь от твоего отношения к своему делу, зависит очень многое.

Ты, – пример для подражания! Ты – будущая жизнь своих учеников! Ты – путеводитель! Многих людей забудут, а первого учителя помнят все! Ты не имеешь права на фальшь. Дети очень чувствуют справедливость бытия.

Если ты не достоин быть учителем, лучше не начинай им быть. По большому счету, не так уж сложно оставаться самим собой. В школе учитель должен быть образцом для подражания. В учителе все должно быть прекрасным, – и дела, и мысли, и поступки! И, конечно, внешняя составляющая.

Очень трудно быть во всем безупречным. Учителям необходимо платить баснословные зарплаты, чтобы они соответствовали образцу для подражания, а не ходили на работу в рваных колготках, стоптанных сапогах и совсем без причесок. И не потому, что у преподавателей нет свободного времени на то, чтобы следить за собой. Это оттого, что у них нет денег для достойного существования, не говоря уже о жизни!

Вчерашний выпускник педагогического училища Евгений Петрович Черкашин собирал стипендии, чтобы купить красивый достойный костюм. Ничего, что голодал, что сидел до ночи в библиотеке. Ничего, что не было денег на учебники. Ничего, что мама и бабушка тянулись из последних сил, чтобы выучить единственную опору и надежду. Ничего, что после окончания педучилища, об очном отделении пединститута не могло быть и речи. Слава Богу, он теперь специалист! И студент – заочник исторического факультета. Теперь ему нужно заработать побольше денег, чтобы помогать маме и бабушке и самому себе, чтобы получить высшее образование.

Любовь настигла его в маленьком южном селе Горькая Балка. Любовь с первого взгляда, с первой ступеньки автобуса, на которую ступила маленькая ножка Оли Снежко, когда она приехала с подругами «поднимать грамотность у населения». Любовь сыграла свою роковую роль. Женя не мог оторвать глаз от красавицы в воздушном нежно – голубом шифоновом платье в белый горошек. Платье очень подходило под цвет ее небесных глаз!

«Она Божество!» – подумал он, глядя на свою судьбу.

Других девушек он даже не заметил. Он знал точно, – это приехала его будущая жена, мать его будущих детей…

– Женя, спасибо, что проводил, – прервала его размышления Ольга. – Вот он, пятнадцатый кабинет, – сказала она, ласково глядя на друга, – Пожелай мне ни пуха ни пера!

– Ни пуха ни пера! У тебя все получится! Уверенность, только уверенность в себе и во мне!

Женя огляделся вокруг, громко произнес ученикам, которые стояли возле двери:

– В кабинет не входить! Только после того, как позовет вас учитель, понятно? Учитель должен тоже подготовиться к уроку!

И он важно пропустил Олю в класс, подмигнул ей и закрыл за нею дверь.

Первый урок Оля провела на одном дыхании. Она никогда его не забудет! Никогда не забудет, как с интересом рассматривали ее тридцать пять учеников. Как сидели они, сложа руки на парте, как внимательно слушали, когда она объясняла новый материал. Как будто, по мановению волшебной палочки, они дружно брались за авторучки, записывали правила под ее диктовку в тетрадь. Ощущение было такое, что ты правишь миром, что ты дирижер большого детского оркестра!

Ты – путеводитель, который указывает путь от темного безграмотного прошлого к светлому все побеждающему будущему! Объясняя новый урок, Оля старалась охватить вниманием всех учеников. Она проходила между рядов и, если видела, что кто-то не понял, старалась объяснить все правила, которые пригодятся им в дальнейшей жизни и работе.

– Без русского языка не обойтись нигде. Если ты живешь в России, ты обязан знать свой родной язык в совершенстве. Ты даже заявление о приеме на работу не имеешь права написать с ошибками. Знание русского языка вызывает уважение у коллег на любом поприще, где бы ты ни работал, – повторяла она своим ученикам прописные истины.

Вызвав нескольких учеников к доске, разобрав, написанную фразу по членам предложения, она увидела, что ребята все поняли правильно. В этот момент Оля почувствовала такую радость от положительного результата своего труда! И поняла одно, – она не зря прожила этот день! Ее выбор профессии самый правильный на свете!

Напевая песенку, она счастливая возвращалась домой.

– Я – молодец! Я – справилась! Ничего здесь трудного нет. Ученики – ангелы! О какой дисциплине нам твердили в университете?! – спрашивала себя Ольга. – «Дисциплина, только дисциплина – успех познаний нового учебного материала!». Да, дети слушали меня с открытыми ртами, вообще не шумели, не разговаривали. Работать учителем очень даже легко. Главное, чтобы ученики тебя понимали, когда ты им объясняешь новый урок, и все! Потом проверить, все ли разобрались с материалом, а если кто не понял, еще раз объяснить, пока не поймут все! Какая у нас легкая профессия! Самая любимая на свете, за нее еще и деньги платят!

Но когда Оля зашла в дом, сразу поняла, что случилось ужасное. Громкие вопли Леночки Маленькой испугали ее. Она лежала на кровати, уткнувшись в подушку, рыдала в голос! Леночка причитала что-то несвязное. Вера пыталась подать ей кружку с успокоительным, но она отмахивалась от нее, продолжала задыхаться от горя.

– Что случилось? – спросила Оля, зайдя в комнату. – Почему она плачет? Кто ее обидел?

– Кто-кто?! Ученики урок сорвали! Говорит, улюлюкали, тряпкой с мелом бросались. В общем, бесились на уроке, как хотели. У нее опыта мало, не справилась. По-хорошему хотела, по-плохому пробовала. В общем, как учили, – все делала. Не получилось! Ефим Ефимович свои владения обходил, ну и спас ее. Он ее тоже успокаивал, она больше на уроки свои не пошла. Весь день прорыдала, – сказала Вера Большая, протягивая стакан с валерьянкой.

– Ленчик, ты это брось! На уроки ходить нужно, – успокаивала подругу Оля. – Вот меня тоже испытывали, тоже улюлюкали, – соврала она. – Я давай с ними тоже улюлюкать, тряпку взяла, бросила в самого отъявленного хулигана. Затем его потихоньку схватила, затащила в лаборантскую. У меня урок в кабинете химии был. И говорю ему на ухо: «Видишь, у меня не получается, в институт не хочется возвращаться. Вижу ты у них за главного! Давай мне поможешь, будем с тобой вместе их учить. Ты будешь за дисциплиной следить, главный по ней будешь, я буду за знания отвечать!». Он быстро согласился, всех успокоил, я урок продолжила. Главное найти лидера в классе. Ты завтра тоже попробуй так сделать. Вот увидишь, сразу толк будет!

– У тебя правда тоже так себя вели ученики? – спросила Леночка, вытирая слезы.

– Правда, дети же все одинаковые. И уроки для них одинаково неинтересные, будь – то математика или русский.

– Точно! – поддержала разговор Вера Большая. – А мои мне такое устроили! Говорят: «А вы тоже молодая учительница? А по вам прям не скажешь. Вы, говорят, больше на милиционера похожи, на дядю Степу Великана!». И как заржут, вот изверги. Можно подумать, что им знания не нужны совсем. Эти деревенские вообще стыд потеряли, разговаривают с учителями, как с подружками! Я как стукну кулаком по столу и говорю: «Завтра все с родителями за одной партой сидеть будете, пусть они вас дисциплине научат.». Так они сразу как шелковые стали! Ничего мы еще посмотрим: кто кого? – продолжала махать кулаком Вера Большая.

– Девочки, у вас правда у всех так было, как и у меня? – стала успокаиваться Леночка Маленькая. – А где наша Лида? Она еще не пришла?

– Ее, наверное, убили эти детишки, – сказала, засовывая кусочек свежеиспеченного хлеба в рот, Вера Большая.

– Я тоже очень хочу есть, – отрезая горбушку, произнесла Оля. – Хлеб здешний такой вкусный. Совершенно не похож на наш городской, такой пахучий, с оранжевой корочкой. Горячий, только что из печи. Говорят, из местной пекарни, только что привезли. Я не устояла, тоже купила. Вот это правда! Хлеб всему голова! Давайте пообедаем все вместе. Сейчас яичницу пожарю с салом и с помидорами. Там, кажется, в бурьяне помидоры поспели, хорошо хоть от бывших хозяев еще остались. Нам нужно тоже сажать на следующий год.

– Ленчик, нарви, пожалуйста, помидорчиков, может, там еще огурчиков раздобудешь, – обратилась она к плачущей подруге. – Я пока сало нарежу.

Леночка встала, утирая слезы и шмыгая носом, пошла в огород за помидорами, недовольно бурча себе под нос: «Как же, раздобудешь?! У Клары Андреевны, что ли, под проценты? За килограмм, отдадим десять на следующий год», – продолжала ворчать Леночка Маленькая, постепенно успокаиваясь.

– Смотри, вроде бы отходит, шутить начала, – шепотом сказала Оля. – А правда, где Лида?

– Понимаешь, Оля, наша Лидуся влюбилась в этого шоферишку, Сашку Петрова, что председателя колхоза возит. Этот жених в вечернюю школу ходит. Вот она согласилась еще там подрабатывать ради него.

– Ой, я тоже хочу подрабатывать. Мне деньги очень нужны. Родителям надо помочь еще двух сестер выучить. Денег, как всегда не хватает. Папа кричит на нас: «Идите работать, лодыри, нечего штаны просиживать. До сорока лет учить буду? Жаль, говорит, что одни девки в доме, был бы хоть один мужик, мы бы с ним на рыбалку ходили.». А мама смотрит на него и говорит: «Нам тебя одного достаточно, рыбу не знаем куда девать.». Он у нас гулена каких поискать, – рассказывала Оля, жаря свое любимое блюдо: яичницу с помидорами.

– Ленчик! Подрежь еще помидорчиков, люблю, когда она сочная бывает. А ты в вечерней школе будешь с нами подрабатывать?

– Да, можно. Взрослых учить легче, чем этих малолетних дебилов!

– Ты, главное, уверенно заходи в класс, никого не бойся. Все равно ты больше знаешь, чем они. Поделись с ними знаниями, – гордо произносила каждое слово Оля Снежко, повторяя мысль Евгения Петровича Черкашина. – Интересно, как там у Жени урок прошел?

– Ой, да вы же еще не знаете, – засмеялась Леночка Маленькая, подбегая к Оле. – Ефим Ефимович мне рассказал, когда в учительской слезы подтирал. Говорит: «Тут ученики над тобой измываются. А там Евгений Петрович над учениками. Я слышу, – дети кашляют, сигаретами тянет на весь этаж. Ну, я подкрадываюсь, – говорит, Ефим Ефимович. – Смотрю, дверь в класс широко открыта, на пороге, прислонившись к косяку двери, стоит наш красавец Женя, во рту у него сигарета. Он курит, в коридор дым пускает, что-то детям диктует, какую цифру писать.».

Ну, Ефим Ефимович, чуть в обморок не упал, когда это увидел. Короче, подходит он к Жене, говорит ему: «Извините, Евгений Петрович, сигаретку не дадите?!». А тот ему протягивает, как ни в чем не бывало, да еще прикуривает, спички зажигает. Ну, Ефим Ефимович дверь в класс закрыл, поворачивается к нему и говорит: «А ничего страшного, что я вообще не курю? А ты, сукин сын, что здесь устраиваешь? Перекуры прямо на уроке? Тебя этому в училище учили?».

А он ему отвечает, что насчет этого никаких рекомендаций дано не было. Ефим Ефимович говорит: «Вот, сученок. Я ему тогда говорю: «Пойди, сходи к нашему завучу по воспитательной работе, Вальке – Курилке, пусть она тебе объяснит рекомендации. А я пока урок вместо тебя проведу.». Так он пошел к этой Вальке – Курилке. К ней кличка такая в школе прилепилась, потому что она много курит. А фамилия у нее Федорова. Этот сукин сын, как говорит Ефим Ефимович, заходит в учительскую, спрашивает: «Вы, Валентина Ивановна Курилко?». Все учителя в учительской на пол от смеха повалились. Она как закричит: «Вы, что, молодой человек, позволяете?! Я знаю, что у меня такая кличка. Но чтобы в лицо при людях. Я вам сейчас устрою!».

Представляете, она так разбушевалась, никто раньше ее такой не видел. Она и так самая злая из всех завучей в школе, а тут еще больше побагровела, слюной ненависти брызжет в разные стороны, волосы дыбом! Кричит на всю учительскую: «Я тебя убью!» Вот с такими криками начала бегать по учительской, лупить молодого специалиста журналом по голове.

Леночка Маленькая забыла все, что с нею произошло, весело рассказывала эту историю, изображая всех в лицах. Девочки смеялись до слез, а вместе с ними и зашедший на запах яичницы Женя.

– С кем не бывает?! Подумаешь, вышел такой казус. Ничего, побила меня завуч, пар выпустила, потом все дружно смеялись. Ефим Ефимович больше всех!

– Ну и денек сегодня вышел! Правду говорят, первый блин комом, – хохотали от души молодые учителя.

– А у меня первый блин не комом, – пропела сияющая от счастья и любви красавица Лида Николаенко. – Я буду еще в вечерней школе преподавать! Буду учить «первого парня на деревне», – Сашу Петрова.

Их разговор прервала вошедшая без стука соседка Клара Андреевна. Она с интересом рассматривала обстановку в доме у приезжих учителей, не забыла прошмыгнуть взглядом по накрытому столу, оглядеть всех присутствующих, наигранно тяжело вздохнула и спросила:

– Любимые соседи, соли не найдется?

Оля Снежко протянула ей пачку соли, Клара Андреевна сделала вид, что берет ее, пачка выпадает из рук, с грохотом разрывается, соль белыми брызгами рассыпается по всей комнате.

– Ой, какая неприятность, – произнесла зло Клара Андреевна. – Наверное, к большой беде, – ехидно добавила она.