Фортуна

Au Dieu – mоn amе

Моn corps – au Roi,

Mon coeur – aux Dames,

L’honneur – pour moi.

Старинный девиз^[1]

Лица

АРМАН-ЛУИ ГРАФ БИРОН-ГОНТО, ГЕРЦОГ ЛОЗЭН, белокурый, сэвр. В 1-й картине вне возраста, ибо в колыбели, во 2-й – 17 лет, в 3-й – 28 лет, в 4-й – 29 лет, в 5-й, придерживаясь буквы закона, – 46 лет. Но Лозэн не придерживался буквы закона.

ГОСПОЖА ФОРТУНА, в образе маркизы де Помпадур – возраст Фортуны.

МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС, 23 года.

КНЯГИНЯ ИЗАБЭЛЛА ЧАРТОРИЙСКАЯ, 30 лет.

МАРИЯ-АНТУАНЭТТА, королева французов, 20 лет.

КЛЭРЭТТА, служанка 17 лет.

РОЗАНЭТТА, дочка привратника, 16 лет.

НЯНЮШКА, в 1-й картине – 60 лет, в 3-й – 88 лет.

ДВОРЕЦКИЙ, старик.

ПАЛАЧ, во цвете лет.

Картина первая
Рог изобилия

Ce fut dons á la cour et pour

ainsi dire sur les genoux de la

maоtresse du Roi que se passérent,

les premiéres années de mоn enfance…

Duc de Lauzun. Mémoires^[2]

Встреча происходит 13 апреля 1747 года, в Париже, в отеле графов Биронов-Гонто.

Графская детская. Ранний возраст. Свечи. В кружевном облаке колыбели покоится новорожденный граф Арман-Луи Бирон-Гонто, будущий герцог Лозэн.

У бельевого шкафчика Нянюшка и Дворецкий беседуют.

ДВОРЕЦКИЙ

Как наша графиня?

НЯНЮШКА

Слаба, – судьба.

ДВОРЕЦКИЙ

А маленький графчик наш?

НЯНЮШКА

Графчик – спит.

Сыт и спит, – и такой красавчик!

Ну хоть сейчас под стекло – и в шкафчик!

Ангел!

ДВОРЕЦКИЙ

А сам?

НЯНЮШКА

Не сболтни при ком!

Вижу я это – бочком, бочком —

С требником, – даром что нам неровня!

В черную дверку…

ДВОРЕЦКИЙ

Никак в часовню?

НЯНЮШКА

И о сю пору там.

ДВОРЕЦКИЙ

Ну, дела!

НЯНЮШКА

А как в уборной его мела,

Под шифоньеркою – царь небесный! —

Весь-то в клочочках – парик воскресный!

Еле опомнилась.

ДВОРЕЦКИЙ

Знать, любил,

Коли парик из-за них сгубил.

Жалко графинюшку.

НЯНЮШКА

Сущий ангел!

Ни о каком-то там ихнем ранге

Сроду не знала, – шалит, поет,

Старою мамой меня зовет.

“С первым сынком вас”, – я ей намедни,

“С первым-то графа, меня – с последним”.

И зарыдала. Потом меня

Пальчиком манит: “Ему коня,

Няня, купи, да из жести шпагу.

Да ни на шаг от него! Ни шагу!

Вырасти верного мне слугу.

Господу Богу и королю”.

(Глядя на ребенка.)

Даже и сонный смеется! Живчик!

Ангельчик! В маму пошел! Счастливчик!

Ротик-то! Носик-то! – Весь с кулак!

Так бы и съела тебя! Уж как

С ней мы мечтали об этом сыне!

Всех-то невест…

Входит Слуга.

СЛУГА

Отошла графиня.

ДВОРЕЦКИЙ

Царствие божье!

(Выходит.)

НЯНЮШКА

Венец. Конец.

(Плача.)

Я ж снаряжала их под венец!

Солнышко! Боженька! Ангел кроткий!

(Над колыбелью.)

Вот мы с тобою, сынок, сиротки.

Спи, богоданный сыночек мой!

Я побаюкаю, – не впервой…

(Поет.)

Люлька вправо,

Люлька влево.

А у нас с короной – метки.

Будем мы, как наши предки,

С королем ходить на приступ,

И на бал – с королевой.

– Люлька вправо,

Люлька влево. —

С королем – на охоту,

С королевой – на ужин.

А кому мальчик нужен?

– Люлька вправо,

Люлька влево. —

Королевам он нужен,

Королям, королевам.

Даст ему королева

С бел-груди своей розу.

“Вспомяни мою розу”.

– Люлька вправо,

Люлька влево. —

“Как настанет час грозный

Королям, королевам…”

Люлька вправо – и влево,

Люлька вправо – и влево…

(Засыпает, во сне роняет чепец.)

Влетает шелковым розовым вихрем Фортуна, во образе маркизы де Помпадур.

ФОРТУНА

Все спят, одна в ночи спешит

Моя крылатая стопа.

Как райские врата – мой взгляд,

А говорят, что я слепа.

(Наклоняясь над колыбелью.)

Здравствуй, дитя!

Царствуй, дитя!

Нянька спит, мамка спит,

Мать лежит, не дыша.

Но Фортуна пришла, —

Будешь цел, будешь сыт!

По кустам – терновника

Смело беги – босым!

Ты Фортуны сын

И любовник.

Розовой пылью

Глазки тебе засыплю,

Розовой цепью

Ножки тебе опутаю…

(Подымает над головой рог изобилия.)

Рог изобилия – взвейся!

Лейтесь рдяным потоком

Розы в сию колыбель.

(Колыбель скрывается под розами. Ловя на лету прекраснейшую, последнюю – и грозя ей пальчиком.)

Роза, роза,

Спрячь занозу!

Мальчик, бойся

Тронной розы!

Роза – кровь,

Роза – плен,

Роза – рок непреклонный!

Рви все розы, но тронной

Розы – бойся, Лозэн!

Может стать

В страшный час

Роза – смертною ризой…

(К нянюшке, которая только что проснулась и еще не понимает, в чем дело.)

Что, няня, выспались?

НЯНЮШКА

(всплескивая руками)

Святой Исус! Маркиза

Де Помпадур! А я-то без чепца!

(Торопливо надевает чепец.)

МАРКИЗА ДЕ ПОМПАДУР

Пока вы спали, вашего птенца

Я побаюкала…

НЯНЮШКА

(со вздохом)

Скончалась наша мама.

МАРКИЗА ДЕ ПОМПАДУР

Да, знаю, знаю, потому и прямо

Сюда прошла, минуя смерть —

(Указывает на колыбель.)

На жизнь

Полюбоваться. Будущее наше

Что будет – здравствуй! Что прошло – прости!

(Наклоняется над колыбелью.)

Прекрасное дитя! Дай Бог расти

Вам и цвести – златого утра краше!

Прощайте, нянюшка!

НЯНЮШКА

А хлеб и соль?

А на покойницу взглянуть?

МАРКИЗА ДЕ ПОМПАДУР

На слезы?

Нет, не охотница – и ждет король.

Ах, я рассыпала все розы!

(Нянюшке.)

Несчастному вдовцу и всем родным

Мой вздох и соболезнованья…

(Целуя ребенка в лоб.)

Тебе ж Фортуны поцелуй – и с ним

Страшнейший из даров – очарованье!

Первый луч зари.

Занавес