Шевели шторами! Жизнь после смерти в коммунальной квартире

© Маргарита Красавцева, 2020

ISBN 978-5-0051-5083-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Старинный дом

– Твою мать, Сережа, ну что за фигня! Вот вечно с тобой так. Ничего тебе нельзя доверить в этой гребаной жизни.

– Не в жизни, – буркнул Сергей, пытаясь подцепить рукой штору.

– Да какая разница! Ты как оформлял заявку? Что написал?

– Ну, написал: «Большой старинный дом, где жил богатый человек, спокойные соседи, красивый парк…».

Штора не поддавалась ему: бесплотная рука проходила сквозь ткань. Сергей постарался сосредоточиться и попробовал еще раз. Катя продолжала причитать:

– Соседи! Соседи-то на кой черт нам сдались! Пять комнат, и в каждой кто-то живет. Мало что ли тебе при жизни жилось в поганых условиях, нифига толком не зарабатывал, так еще и сейчас… Коммуналка! И стоило ли ради этого подписываться на такое существование? У-у-у-у-у.

Сергей подошел к подвывающей девушке, попробовал обнять. Та не сопротивлялась, но ответных объятий не последовало.

– Ну, Кать, ну ты чего. Не все так плохо. Посмотри, какая кухня чистенькая. И вот, смори, бутылка вискаря. Не «Чивас», конечно, но тоже сойдет. Давай подойдем, проверим.

Обнявшись, пара подлетела к буфету; Сергей поднялся повыше и притянул к себе девушку так, чтобы ее призрачному телу соответствовала вышеупомянутая бутылка.

– Ну как, чувствуешь? – спросил парень.

– Да, похоже на то. Довольно крепкая дрянь. Обидно все-таки, два года пороги обивали там, наверху, а получили – такое.

Лицо Кати исказила нервная улыбка, даже скорее ухмылка.

– Слушай, Сереж, а что это все-таки за дом? Он действительно старинный?

– Ну, похоже на «сталинку». А может и старше. А давай снаружи попробуем глянуть? Я думаю, у нас получится немного отойти от этой квартирки.

– Да, давай попробуем.

Призраки, взявшись за руки, вылетели наружу сквозь стену. По дороге Сергей ощутимо зацепился за железные балки и взял на заметку, что нужно попробовать сдвинуть что-нибудь металлическое. Они спустились на три этажа вниз, осмотрели дом. На стене красовалась табличка «Здесь жил Р. Абрамович в детстве. Его семья ютилась в коммунальной квартире на третьем этаже». Призраки осмотрелись. За их спиной красовался общественный парк, осенний ветер срывал желтые и красные листья с деревьев. Наши герои не чувствовали холода в своей легкой одежде.

Катя начала посмеиваться. Сначала нервно, но постепенно ее смех становился все более звонким и искренним. Прерываясь на хохот, она проговорила:

– Сереж, ну все правильно! Как заказывали. Парк, старинный дом, богатый жилец. Ой, а как ты думаешь, соседи и правда спокойные?

– Проверим! Не знаю, что насчет тебя, но я, кажется, готов вернуться в квартиру и погреметь немного кастрюлями.

Кот

На кухню вальяжно зашел толстый рыжий Кот. Катя тут же оживилась, вышла из призрачного транса и залепетала:

– О, божечки мои, какой сладенький милинький кися! Иди сюда, я тебя поглажу!

Кот зыркнул на призраков недоверчиво и угрюмо и прошел к миске, стоящей возле древней газовой печи. В миске ничего интересного не обнаружилось. Катя аккуратно подлетела к Коту и присела рядом на корточки, протянув руку.

Сергей угрюмо наблюдал за этой сценой из своего угла, пытаясь подвинуть железную сахарницу пальцем. Палец упорно проваливался, и ощущение сладости, растекавшейся по телу, уже начинало раздражать.

Кот аккуратно обнюхал протянутую руку и, не обнаружив ничего вкусного, попытался отвернуться и уйти. Но поздно: до Кати уже дошло, что Кот ее не проигнорировал. Он отреагировал на протянутую руку… нормально! Девушка схватила Кота под мышки и прижала к себе, ощущая свою телесность так, как никогда при жизни. Она призрачно подвывала от радости и дергала в воздухе ногами, лицом зарывшись в шерсть бедного животного. Они так и зависли в воздухе на несколько секунд: Катя, испускающая зеленоватое свечение от переполнивших ее эмоций, и толстый рыжий Кот, обреченно повисший у нее на руках. Неизвестно, что подумали бы жильцы, если б зашли на кухню в этот момент. Животное нервно подергивало хвостом, и терпение его подходило к концу. Кот начал вырываться.

– Прости, Котейка. Прости, прости.

Катя опустила на пол Кота, погладила его по голове, провела рукой по мягкой и лоснящейся шерсти. Тот дернул шкурой, намекая, что не в восторге от подобного чрезмерного внимания. Девушка с трудом отстала от животного и самым натуральным образом разнылась, как девчонка:

– Он наш. Слышь, Сережик, он наш. Наш, наш. Ты видел, нет, ты видел?!

– Видел, – с довольной улыбкой ответил Сергей.

Он был доволен то ли Котом, то ли тем, что сахарница наконец-то сдвинулась на пару миллиметров. Призраки подсвечивали помещение счастливым бледно-зеленым светом.

Старик

Сергей склонился над столом, где лежала раскрытая тетрадь. Левый лист бумаги был исписан аккуратным размашистым почерком, а на правом ручка с трудом выводила кривые буквы записки под заголовком «Заявление».

Катя диктовала:

– Просим поменять… Сережа, пиши аккуратнее. Ты ж у нас железный человек.

– Магнето.

– Чего?

– Называй меня Магнето.

– Так. Если ты имеешь в виду того чувака в шлеме из фольги, то он вообще-то управлял любыми металлами на расстоянии. Так что до Магнето тебе как до луны пешком. Пиши давай. Мы уже почти неделю здесь торчим, пора что-то решать.

Сергей нахмурился и грозно покосился на Катю. У нее-то вообще ни с чем взаимодействовать не получалось. Кроме ощущений от еды и выпивки ничему так и не научилась, а еще и над ним насмехается.

Катя продолжила:

– Наверно, поменяй «уважаемые» на «глубокоуважаемые». Или, подожди. Может, ваша светлость? А-а-а-а, как вообще к ним обращаться надо?

Сергей вздохнул:

– Минусы автоматизации, что поделаешь. «Битрикс» и все такое. Была бы старая добрая бюрократия, мы бы там успели выучить все положенные обращения, пока дом выбивали вне очереди.

– Ой, не говори. Ну ладно, оставь «уважаемых». Так-с, просим вас рассмотреть, нет, пересмотреть наше заявление. Когда мы просили старинный дом, имели в виду… Ну, такой как в «Доме с привидениями», или в этом сериале, как его. Стоп, нет, не так. На этот раз надо максимально подробно описать, что именно нам нужно.

Сергей печально вздохнул и зачеркнул последние слова. Катя продолжала:

– Две… нет, три спальни. Из них две гостевых, но чтобы гостей там не было! Санузел раздельный. Тоже три! По одному в каждую спальню. И балкон. На каждом этаже! А этажа два. Нет, тоже три.

– Хм. А что тогда на третьем этаже? Три спальни на одном. Кухня, зал на другом, допустим. А остальное?

Катя задумалась. Спросила:

– Может, кабинет? Библиотека?

– А толку?

Опять замолчали. Катя печально вздохнула, и согласилась:

– Ну хорошо, два этажа.

– Ага.

Сергей дописал и с удовольствием опустил «Паркер» из рук. Хоть ручка и была металлической, удерживать ее, а тем более выводить буквы, было крайне сложно. Ручка покатилась по столу и со звоном упала на пол.

На кровати рядом во сне пошевелился Старик – житель комнаты номер три.

Катя испуганно дернулась, но тут же вспомнила, что их все равно не увидят. Она задумчиво разглядывала деда. Спросила:

– А откуда у этого Старика такая дорогая ручка? Он, мягко говоря, богатым не выглядит.

– Глянь на стену. Может, оттуда.

Призрачное зрение было несовершенным: все время было ощущение, что у тебя как минимум минус две диоптрии. В то же время освещение перестало играть какую-то роль, и в темноте прекрасно была видна стена, увешанная рамками с групповыми фотографиями, дипломами и сертификатами. Катя в сомнениях посмотрела на Старика, ворочающегося под штопанным одеялом, на его изношенные, но чистые вещи, развешанные по-холостяцки на стуле, пробормотала задумчиво:

– Ветеран труда, герой войны. Да ладно, брось. Они в союзе прилично получали, он должен был с такими заслугами как минимум трешку приватизировать в свое время.

– Ну, видимо что-то пошло не так. Жизнь – она штука сложная. Всякое бывает, – Сергей нахмурился и посмотрел на стол. – Ладно с ним, со Стариком. У меня другой вопрос возник, – и многозначительно замолчал, указывая рукой на их письмо.

– Какой? – нетерпеливо спросила Катя.

– Нам как говорили: в критической ситуации вы можете написать письмо, сжечь и развеять по ветру. Да?

– Ой…

Тут и Катя таким же задумчивым взором уставилась на бумагу. Переглянулись.

– Ну, допустим, окно ты откроешь, ручка-то железная. Опять же, оно громко открывается, Старик точно проснется. А поджечь как?

– А если вилками подцепить как-то?

– Спичку? Ты что, так и пожар устроить можно!

После некоторых раздумий Катя вздохнула и направилась к двери. Вылетая, спросила у мужа:

– Интересно, что подумает этот товарищ, когда увидит утром наши каракули?

Студентка

На кухню вошли двое. От них исходили ароматы шампанского, первых осенних заморозков и любви.

Девушка, на вид студентка, и парень – такой же молодой. Они курили в окно, весело переговаривались, нежно касаясь друг друга руками. Призраки наблюдали за парочкой, зависнув под потолком. Катя напряженно подрагивала, светилась красным, от нее буквально летели искры. Процедила сквозь зубы:

– Он мне не нравится.

– Да брось, посмотри какая прекрасная парочка.

– Я чувствую, он тот еще козел.

Сергей со смехом попытался притянуть к себе супругу и обнять. Заговорил веселым тоном:

– Да ладно, тебе все козлы, феминисточка ты моя сладкая.

Катя тут же вывернулась из объятий, злобно прошипела в ответ:

– Блин, Сергей! Я серьезно!

– Сергей? Видимо, и правда серьезно. Не, ну правда, в чем проблема?

– Не знаю! Я просто чувствую, и все!

Сергей решил, что дальше расспрашивать не стоит.

Тем временем парочка слилась в нежном поцелуе, пока их сигареты бесполезно сгорали в пепельнице. Катя подлетела и полной грудью вдохнула дым. Закашлялась. Давно, однако, не курила, с самой смерти.

Ребята разъединились только когда сигареты окончательно дотлели, и Студентка со смехом вывернулась из объятий. Пообещала, что скоро вернется, только переоденется, и убежала во вторую комнату. Парень закурил новую сигарету и уставился в телефон. В телефоне мелькали сердечки и поцелуйчики.

Сергей нахмурился, подлетел ближе, присмотрелся. Сообщение предназначалось другой девушке.

Когда Студентка вернулась, парень заблокировал телефон и убрал в карман. Девушка выглядела чуть по-другому после визита в свою комнату. Она переоделась в теплую куртку и нанесла на свою, по сути, детскую еще мордашку боевой раскрас опытной проститутки. Ловелас взял подружку под руку, и влюбленные ушли в морозную осеннюю ночь, явно намеренные гулять не меньше, чем до завтрашнего утра.

Сергей спустился с потолка, и пнул ножку стула. Нога прошла насквозь, не причинив невинному предмету интерьера никакого вреда. Катя злобно уставилась в окно. В принципе, ей стало понятно, что и у нее есть некоторые призрачные супер-способности. Но что с этим делать и как жить дальше с такими знаниями о человеческой природе – было непонятно.

Алкаш

Катя и Сергей обследовали кухонные шкафы и холодильник в поисках вещей, которых могут чувствовать. Конечно, оказалось, что призрачное тело не очень-то делится на внутренние органы, и они успешно «вкушали» сладкие и кислые ощущения любой частью своего нового тела.

Их развлечение прервал неуверенный звук попытки открыть общую входную дверь. Создалось впечатление, что открывающий пытается вставить совсем не тот ключ, который нужно.

Призраки переглянулись и замерли, прислушиваясь.

Тем временем шуршание в замке прекратилось, зато за дверью послышался звон упавшей связки ключей. Катя с любопытством подлетела поближе. В замочную скважину, наконец, попал нужный ключ и провернулся дважды. Замок щелкнул и открылся. В квартиру ввалился, а, впрочем, нет, не будем утрировать, всего лишь вошел, пошатываясь, Алкаш. От него разило всем разнообразием запахов, которые только могут исходить от человека, ушедшего в запой на целую неделю. А, может, и пару недель.

Катя отлетела от него в дальний угол кухни, чтобы уменьшить влияние его ароматов.

– Это из первой, сто пудов. Сереж, а ты заходил к нему в комнату?

– Нет, а зачем?

– Ну как… любопытно. Хотя я, конечно, пожалела, что захо… – Тут Катя на секунду запнулась, посмотрела вниз, на свои призрачные ноги, висящие над полом, и подумав, продолжила, – залетала туда. Там так грязно и воняет, как будто сдох кто. Заглянула и сразу сбежала, уж больно противно было там находиться.

Сергей пожал плечами.

– Значит, хорошо, что я туда не захо… кхм, не залетал.

Катя смотрела вслед мужику, который еле справился с замком своей комнаты, а теперь пытался зайти в нее, ведя героическую борьбу с гравитацией. Дверная ручка-предательница встала на сторону законов физики в этой борьбе и подло зацепилась за карман куртки Алкаша. Тот, не соображая, почему реальность сопротивляется его продвижению в комнату, растерянно стоял в дверях, осматривался мутными глазами и размахивал руками.

Катя наблюдала из-под потолка за этим цирком и чувствовала, как к ней подступает какая-то смутная тревога. Пока мужика не было, она чувствовала только вонь. А сейчас из комнаты исходило что-то еще. Катя подлетела поближе, чтобы понять, что это. И ее аж скрутило. Причем в натуральном смысле. Призрачные тела, оказываются, так могут.

– Сережа! Мы должны зайти!

Сергей удивленно уставился на Катю. Потом на дверь комнаты номер один. Потом опять на Катю.

– Ну ладно. Пойдем. Но что-то ты немного странно выглядишь, дорогая. С тобой все в порядке?

Катя не ответила – рванула внутрь. Залетела за дверь, распрямилась и завыла. И так страшно завыла, как самый настоящий полтергейст из какого-нибудь низкобюджетного ужастика. Можно было бы даже подумать, что это не призрак хрупкой девушки, а мощный вервольф, причем в разгар праздника полнолуния.

Сергей замешкался на секунду, но потом все-таки подлетел к ней и начал успокаивать, как мог. Но чем дольше прикасался к ней, тем больше ему самому хотелось завыть. От жены ему передавалась какая-то смертельная, адская тоска.

Сергей решил, что потерпит. Обнял ее еще крепче и осмотрелся. Обстановка в комнате и правда была удручающей. Разбросанные вещи, и не в творческом беспорядке, а в каком-то пофигистическом. Пустые бутылки, обертки от фастфуда. Недоеденный салат, в котором уже завелась новая жизнь, и кажется, планировала захватить мир, если ее немедленно не остановят. И фотография в черной рамке на столе. На фото – женщина с каштановыми волосами в обнимку с красивым черноволосым мужчиной и такая же, вся в них, темненькая девочка. Глаза в точности как у папы, а овал лица повторял мамин один в один.

И тут у Сергея буквально сердце упало. И это, между прочим, не шутка, и не метафора. Призрачные органы мало того, что не отличались функциональностью, но и не были особо привязаны к положению в теле, как оказалось. Катя обратила внимание на валяющийся на полу жизненно-важный орган, и у нее глаза на лоб полезли. В этом случае метафорически. Она от удивления даже выть перестала. Спросила:

– Сереж, ты чего?

– Я их, – отвечает, – видел. При очень печальных обстоятельствах, – и смотрит на фото.

Катя тоже пригляделась. Сначала мутные, потом все более четкие образы всплывали в ее голове, и буквально за считанные секунды она поняла. Все-все поняла.

Возможно, ближе к концу восприятие обостряется. Возможно, отсутствие физического тела со всеми его проблемами улучшает мыслительные процессы. В общем, Катя осознала, что помнит каждое лицо, которое видела перед их с Сергеем совместной смертью, в деталях, так, как будто это ее старые знакомые.

Сердце Кати защемило от жалости. В этот раз она не просто понимала, что за человек лежит в грязной кровати перед ней, она как бы разделяла с Алкашом его чувства. В обрюзгшем лице Алкаша она опознала того симпатичного мужчину с фотографии. А в женской части его семьи – тех, кто летел вместе с ними два года назад, в тот самый день. Катя произнесла задумчиво:

– Просто есть такие люди, знаешь. Они не могут, просто физически не способны жить для себя. Ему нужен кто-то, ради кого он горы свернет. А иначе жизнь – не жизнь. Проще умереть.

Катя вылетела из комнаты. Сергей задержался, присмотрелся к другим фотографиям: тем, что висели на стене. Лица, смотревшие на него со снимков, тоже казались знакомыми. Кроме фотографий, на стену были неровно приклеены стикеры с заметками, схемы и газетные вырезки. Заголовки рассказывали о том, что «авиакатастрофа унесла сто двадцать две жизни», «ошибка пилота», «капитан Рогов принял решение, приведшее к катастрофе», «родственники получат компенсацию», и так далее. Сергей завороженно разглядывал эту подборку. Искал знакомую фамилию, ту самую, которую считал частью себя, и которой поделился с женой чуть больше двух лет назад. Когда нашел, его прошиб призрачный холодный пот. Он уже привык к своему новому состоянию, но видеть свою фамилию в списках погибших – любого проймет. Сергей попятился, развернулся и резко вылетел сквозь стену.

Катя уже была на кухне, делала вид, что сидит на стуле. На самом деле она парила над ним в паре миллиметров, согнувшись в позу, похожую на сидячую. Сейчас ей было комфортнее вести себя так, как будто она жива.

– Сереж…

– А?

– Как думаешь, он выкарабкается?

Сергей пожал плечами. Это был, пожалуй, его любимый ответ на большую часть событий в этой жизни. Все равно он не мог ничего изменить. Даже когда жил не особо мог, а сейчас – тем более.