Дело об исчезновении. Детективный роман

– Что случилось?

– Сама не знаю. У Димы высокая температура и больше никаких других симптомов: ни кашля, ни насморка.

Света зашла в комнату вместе с врачом, женщиной бальзаковского возраста с высокой «бабеттой» на голове. Хотя Дима ни разу не был на приёме у своего участкового врача, он знал Софью Андреевну: Николаевск – посёлок маленький, и почти все друг с другом знакомы, хотя бы заочно. Они поздоровались.

Светлана забрала у Димы поднос и поставила его на стол. Софья Андреевна положила свою сумку в кресло, достала из неё фонендоскоп, придвинула к дивану стул и села.

– Ну что, Димочка? Давай, я тебя послушаю, – она внимательно осмотрела его, прослушала грудную клетку. – У тебя болит что-нибудь?

Дмитрий отрицательно мотнул головой.

– Софья Андреевна, ведь высокая температура – это защитная реакция организма, правда? Значит, где-то очаг воспаления? – озабоченно спросила Светлана.

– То, что температура – защитная реакция, это точно, – подтвердила врач, – но не всегда от болезни защищает.

– Как это? – искренне удивилась девушка.

– Расскажу вам, как с одной моей приятельницей из Подмосковья случилась однажды очень странная история. Летом, несколько лет назад, она отдыхала на Чёрном море, не помню уже на каком курорте, но это неважно. Шёл последний день её пребывания в пансионате. На следующий день она должна была лететь в гости к своей однокурснице на неделю в Киев. Билет на самолет она купила заранее. Соседки по комнате должны были проводить её в аэропорт. Однако вечером у моей приятельницы неожиданно поднимается очень высокая температура, самочувствие, естественно, отвратительное. И самое главное, кроме температуры – никаких других симптомов. Понятно, что лететь в гости в таком состоянии было невозможно. И вот на следующее утро соседки едут провожать её в аэропорт. Она сдаёт билет на Киев, берёт билет до Москвы, где у неё живет дядя. Она решила отлежаться у него пару дней, а как только ей станет немного полегче, так сразу же на электричке доберётся до дома. Пока она долетела до Москвы и добралась до дяди, то почувствовала себя уже почти сносно. Часа через два температура пришла в норму. Она звонит в Киев подруге предупредить, чтобы её не ждали. Когда на том конце провода её однокурсница сняла трубку, моя приятельница услышала, как та чуть не рыдает. Оказывается, самолет, на котором моя приятельница должна была лететь, разбился и все пассажиры погибли.

– Вот это да!

– Да, внезапно поднявшаяся температура спасла ей жизнь, – Софья Андреевна покачала головой.

– Наверное, это ангел-хранитель предупредил её таким образом, – улыбнувшись, предположила Светлана.

– Возможно, – согласилась врач. – В жизни так много необъяснимого, хотя люди всегда пытаются всё привести к каким-то стереотипам. Хорошо, ребятки, с вами, но мне пора. Вот тебе, Димочка, больничный, полежи денек, а там посмотрим. Если завтра-послезавтра всё нормализуется, приходи, выпишу.

– Спасибо, Софья Андреевна.

– Выздоравливай.

– Я Вас провожу.

– Спасибо, Светочка.

– А ты поспи, – Светлана ласково подоткнула Диме одеяло и поцеловала его в горячий лоб.

Женщины вместе вышли в коридор. Света осторожно прикрыла за собой дверь.

Всю ночь Дмитрий стонал и метался в горячке. Однако спал он чутко и слышал, как несколько раз к нему в комнату заглядывала Светлана. Он делал вид, что спит. Один раз она подошла к дивану и губами прикоснулась к его лбу. Он чувствовал, что лоб был горячий. Девушка разбудила его, встряхнув за плечо, и, включив маленький ночник на стене, доставшийся Диме от бывших хозяев комнаты, дала ему таблетку от температуры, коротко прошептав при этом: «Температуру сбить надо. Не спишь ведь. Слышу из-за стены, как стонешь». После того, как Света вышла, он крепко уснул.

Утром он проснулся и, открыв глаза, несколько минут смотрел в потолок, по которому бегали солнечные блики от качавшегося на ветру за окном дерева. Самочувствие было вполне приличное, но раз есть больничный, можно хоть один день пофилонить и не ходить в редакцию. Дмитрию было непривычно и слегка стыдно, что он валяется в постели, хотя чувствует – температура спала.

Он всё ещё не успел обдумать, как правильно вести себя со Светланой. У неё до конца августа отпуск, и она, конечно, будет за ним ухаживать, пока он «болеет». С одной стороны, это хорошо, а с другой… По натуре Дмитрий всё-таки был человеком открытым и честным, и не в его характере было что-то скрывать, тем более от Светланы. Поэтому его ужасно тяготило молчание о том, что произошло с ним вчера на дороге и очень хотелось поделиться с подругой своей тайной, но он всё ещё колебался.

Эта тайна была постыдной и не потому, что он сбил человека, а потому, что сбежал. Однако надо же с кем-то разделить это невыносимое бремя: всё равно он долго не выдержит и всё ей расскажет. Так лучше сразу, чем ещё какое-то время напрасно мучиться. Но как она отнесется к его поступку? Поймет его или осудит?

Дверь чуть-чуть приоткрылась, в комнату заглянула Света с пакетом в руках.

– Ты уже проснулся? – улыбнулась она.

– Заходи, – нарочито бодро ответил Дима и взглянул на часы, – уже одиннадцать?!

– Ну, как ты? Тебе лучше? Вот это посылка от твоих, – она прошла к столу, поставила на него пакет, взяла градусник и, встряхнув его, снова, как ребенку, засунула его под мышку Дмитрию.

– Сейчас посмотрим, как твои дела, – она тихонько прикоснулась губами к его лбу, – вроде бы, холодный. В редакцию я позвонила и предупредила, что ты болен. И не протестуй! Из-за одного-двух дней ничего с твоей редакцией не случится. Я тебе завтрак приготовила, сейчас принесу.

– Мне что-то не хочется, Свет. Ты не беспокойся.

– Ещё чего. Вчера уснул практически голодный. Сейчас уже почти половина дня прошла. Так, давай градусник. Посмотрим… всё замечательно, тридцать шесть и шесть. Вставай, сходи, умойся, а я сейчас принесу завтрак.

Дмитрий заставил себя встать, натянул джинсы с футболкой, взял полотенце, бритву, пасту с зубной щеткой и пошёл в ванную. Общая ванная комната была в одном конце коридора, в противоположном находилась кухня, из которой доносились приятные запахи. Он принял прохладный освежающий душ и привел себя в порядок. Настроение поднялось немного выше нуля. «Вот сейчас позавтракаю и всё расскажу ей», – решил он.

В коридоре и в комнате вкусно пахло пирожками. На столе стоял поднос с едой. Светлана уже заправила его диван и стирала пыль с книжных полок.

– Давай, Димуля, садись, а то всё остынет. Я сейчас приду.

Дима сел за стол, с аппетитом съел всё, что девушка ему приготовила, потом отнес поднос с грязной посудой на кухню, быстро сполоснул её под краном и вернулся в комнату. Следом за ним зашла Светлана.

– Вот, сходила в киоск, принесла тебе свежую прессу, потом почитаешь, – она бросила пачку газет на письменный стол.

– Светочка, мне надо с тобой поговорить, сядь, пожалуйста, – Дмитрий плюхнулся на диван.

Девушка молча устроилась в кресле напротив. Пока он собирался с мыслями, она с любопытством наблюдала за ним и терпеливо ждала.

– Светочка, ты мне самый лучший друг… – начал Дима.

– Только друг? – она удивленно распахнула глаза. – Ты хочешь со мной расстаться?

– Да нет, что ты, я не в этом смысле, – с энтузиазмом запротестовал Дмитрий, – я говорю в общем смысле, понимаешь?

– Пока нет, но я вся – внимание, – Светлана откинулась на спинку кресла.

– Ты мне лучший друг, и только тебе я могу ЭТО сказать, – он наконец-то заставил себя произнести нужные слова и посмотрел ей прямо в глаза.

– Теперь ты меня уже просто пугаешь, – смущенно произнесла девушка, наклонившись к Диме.

– Я сам напуган, дальше некуда, – пробормотал Дмитрий.

– Напуган?

– Начну сразу с главного: я сбил человека! – выпалил он решительно.

– Ой! – вскрикнула Света и, отшатнувшись, закрыла рот рукой. – Когда? Кого? Я же вижу, что ты сам не свой, но не думала, что случилось такое… несчастье.

У девушки на глазах заблестели слезы.

– Когда? – переспросил Дмитрий, – Позавчера, поздно вечером, когда ехал в Заречье по старой дороге, я сбил женщину.

– Насмерть? – почти прокричала девушка.

– Я не знаю, – вздохнул он.

– Как не знаешь? – искренне удивилась Света.

– Сначала я не соображал, что делал: испугался и уехал. Но потом вернулся и не нашел её.

– Ничего не понимаю! – воскликнула Светлана, – Ты сбил женщину и сбежал? Как ты мог, Дима! Ты же был всегда такой правильный, честный и от всех требовал того же. А сам?

– Вот этого я и боялся, – Дима нахмурился.

– Чего ты боялся? – откликнулась девушка и, встав с кресла, пересела к нему на диван.

– Что ты не поймешь меня.

– А как тебя можно понять?

– Но я ведь вернулся, пусть через какое-то время, практически сразу, как только опомнился! – возразил он.

– Послушай, но по старой дороге почти никто не ездит… А тебя-то как туда занесло, Дима?

– Хотел путь сократить.

– Куда же подевалась та женщина?

– Сам не знаю. Я проехал туда и обратно, но ни на дороге, ни на обочине не нашел и следа.

– Ты, что? Разыгрываешь меня? – возмутилась Светлана.

– Света, какой розыгрыш? Я чуть с ума не сошел за эти два дня, – он снова разволновался, вскочил с дивана и забегал по комнате. – Это самые ужасные дни в моей жизни.

– Так, давай успокоимся и поразмыслим здраво. Сядь, пожалуйста, а то у меня голова кругом идет от таких новостей, – девушка поймала Дмитрия за руку и посадила опять рядом с собой на диван. – Может быть, ты и не сбил никого?

– Хотелось бы верить… – пробормотал Дмитрий.

– Расскажи мне всё подробно: как эта женщина выглядела, сколько ей лет? – потребовала она решительно.

– Я не знаю, Света.

– Но, ведь что-то ты помнишь? Сосредоточься и начни с самого начала.

– Перед самым наездом я задумался, так как перед поездкой в Заречье поругался с Ириной Александровной. Злился, перебирал в голове всё, что мы с нею друг другу наговорили… Было уже довольно темно, примерно половина одиннадцатого. И вдруг прямо передо мной возник силуэт женщины… Я только помню, что она была в белом платье. Такое прозрачное белое платье. Как свадебное…

– А лицо? Молодая она или старая? Ну, молодая, наверное, раз в свадебном платье. Но что она могла делать на заброшенной дороге? Она голосовала или просто стояла?

– Ничего не помню, говорю тебе. Потом как будто колесо у «Нивы» подпрыгнуло и в яму провалилось и, кажется, слабый удар…

– Прямо мистика какая-то. Кого сбил, не помнишь, где сбил, не знаешь. Ведь не знаешь, раз темно было?

Он отрицательно покачал головой.

– И никого не нашел. Странно… Ты думал, куда же она могла подеваться? Деревень возле дороги, насколько я знаю, там нет. А капот «Нивы» ты осмотрел? Следы наезда остались?

– Самое странное, что нет. Но удар мог прийтись по касательной, тогда и следов могло не остаться.

– Это верно. Что же произошло?

– Единственное, что я смог предположить, это то, что кто-то ехал по дороге сзади меня, подобрал её и, наверное, отвёз в больницу или, что более страшно, в морг.

– Ты звонил в больницу?

– Не успел. Приехала ты, я заболел…

– Ладно, успокойся, не будем спешить с выводами, – предложила Светлана. – Теперь ясно, что температура поднялась у тебя от стресса. Первое, что надо сделать, – это позвонить в больницу. Позвоню я, спрошу: не поступал ли к ним кто-нибудь в последние дни с травмами.

– А если тебя спросят, зачем тебе эта информация?

– Найду, что ответить. Не будем откладывать, прямо сейчас пойду и позвоню. Ждать и догонять – хуже нет.

– Мне пойти с тобой? – неуверенно спросил Дима.

– Я одна, – расстроенная Света поднялась с дивана и вышла из комнаты.

Она понимала его состояние, и Дмитрий был благодарен ей за это. Он подошел к окну. Время было обеденное, и на улицу высыпали служащие из соседнего здания администрации. Он знал, что женщины семейные бегом направились домой кормить детей-школьников, а молодежь вышла просто прогуляться по магазинам или подышать свежим воздухом и на час отвлечься от рабочей рутины. Три девушки сели на скамью в сквере. Они ели мороженое и над чем-то весело хохотали. Потом к ним подсели два парня, и девушки стали смеяться ещё громче. Весь мир выглядел таким беспечным! Ему казалось, что теперь солнце светило для всех, кроме него, и только его мир был весь в чёрно-белых красках.

На лестнице послышались лёгкие шаги, затем открылась дверь, и вошла Света.

– Ну, что? – Дмитрий с нетерпением ждал ответа.

– Ничего, – спокойно ответила девушка, – никто в больницу с травмами не поступал, и в морг никого не привозили.

Дмитрий в отчаянии опять отвернулся к окну: впервые за последние два дня у него на глаза навернулись слёзы. Конечно, он до последней секунды надеялся, что женщина жива и лежит в больнице. И вот теперь его последняя надежда рухнула, как легкий карточный домик.

– Послушай, Дим, – Светлана почувствовала, как резко изменилось его настроение, – хочешь, возьмём мотоцикл и съездим туда… ну, где всё это произошло. Не может быть, чтобы следов не осталось! Если не найдем доказательств, что ты сбил «женщину в белом», значит, ничего такого и не было. Ты меня понял? – добавила она строго, как будто разговаривала со своим учеником.

– Ты… правда поедешь со мной? – удивился Дима.

– А ты сомневался? Ты же сам сказал, что я твой лучший друг. А друг в беде не должен бросать. Однако сегодня ехать нельзя, у тебя больничный, а завтра, ты с утра пойдешь к Софье Андреевне, выпишешься, и мы поедем. Согласен?

– Может всё-таки поедем сегодня? – спросил Дмитрий.

– Сегодня не получится, а вот завтра приедет наш учитель физики, и я у него попрошу мотоцикл, – она погладила его по руке. – Ну, правда, Дим, физика сегодня нет в посёлке, а других знакомых с мотоциклами у меня больше нет.

Николаевск был старинным, когда-то процветающим и широко известным купеческим городом. Теперь это районный центр, с населением чуть менее десяти тысяч. На высоком холме, при въезде в посёлок, гордо возвышается и прямо-таки парит в воздухе, собор восемнадцатого века с золотыми куполами, недавно отреставрированный и поэтому, аккуратно-белый. Его далеко видно отовсюду, и во время церковных праздников чистый звон его колоколов разносится далеко по всей округе.

Внизу, под холмом, извиваясь, бежит речушка, некогда бывшая судоходной, теперь мелководная, заросшая травой и осокой, и разливающаяся только во время весенних паводков, вспоминая свою былую мощь и силу.

Через речушку по мосту въезжаешь в Николаевск мимо полуразвалившихся дряхлых домиков и оказываешься на небольшой пыльной площади со старинными купеческими торговыми рядами, переделанными в восьмидесятые годы двадцатого века в более современное двухэтажное здание – универмаг.

Перед универмагом находится сквер, когда-то огороженный деревянным некрашеным палисадом с густым кустарником по периметру и с высокими липами, теперь же – заброшенный, неухоженный и захиревший. Неумело обрезанные деревья, похожие на культяпки, не дают никакой мало-мальски хорошей тени. Дополняет сквер пара полуразвалившихся скамеек и каменный памятник Ленину с завядшим у подножия букетиком цветов, который никто не удосуживается выбросить в рядом стоящую одинокую урну.

Напротив универмага стоит такой же обшарпанный, с облезшими, когда-то белыми белеными стенами, районный Дом культуры, а также недавно выстроенная современная автостанция, которая одиноко выделяется своим современным видом из общей разрухи и упадка.

Дальше, за площадью, вдоль центральной улицы Николаевска, стоят серые деревянные двухэтажки барачного типа с покосившимися пристройками, а также бывшие купеческие дома: каменный низ – деревянный верх.

Ещё выше по улице расположились местный краеведческий музей и музыкальная школа, а рядом с остатками разрушенной церкви, которую пытались взорвать ещё в тридцатые годы двадцатого столетия, стоит кинотеатр с заколоченными дверями и кое-где выбитыми стеклами.

За кинотеатром и церковью, на месте футбольного поля, в те же восьмидесятые годы построили среднюю школу, но отсюда с дороги её не видно.

Вечерами и в выходные дни старый центр с административными зданиями как будто вымирает. Здесь становится тихо и пустынно, потому что большинство населения Николаевска живет в основном на окраинах, в небольших микрорайонах, так называемых посёлках: Заозёрье, Поповка, Западный, Дружба. И вся повседневная жизнь городка происходит именно там, на посёлках, а старый центр почти пустует и оживает только по утрам в рабочие дни.

На следующий день, в понедельник с утра Дмитрий пошёл на приём в поликлинику, которая располагалась на перекрёстке центральных улиц, в старинной барской усадьбе. Все здания усадьбы давно обветшали, и поликлиника, бывшая барская конюшня, а вместе с нею и районная больница, бывшие барские апартаменты с тремя серыми каменными львами у центрального входа, уже давно находятся в плачевном состоянии. Рядом, за оградой усадьбы, стоит, как живой, памятник долгострою, пятиэтажка новой поликлиники, которую добрых два десятка лет никак не может довести до ума часто меняющееся районное руководство.

Через широкие распахнутые ворота Дмитрий вошёл в больничный двор, окружённый кованными чугунными решетками на полуразрушенном кирпичном фундаменте.

В поликлинике по покосившейся деревянной лестнице он поднялся на второй этаж. Софью Андреевну он встретил перед самым её кабинетом, где на стульях сидела нескончаемая очередь больных. Дмитрий, стесняясь своего нахальства, попросил врача выписать его на работу, без очереди. «Всё нормально?» – на ходу спросила Софья Андреевна. Он кивнул. Она взяла его больничный лист и скрылась в кабинете. Через несколько минут медсестра вынесла его больничный со словами: «Не забудьте поставить печать», и Дмитрий, обрадованный, что не придется высиживать длинную очередь вместе с другими больными, побежал на первый этаж в регистратуру.

На окраину поселка они выехали в три часа дня, и Дима, свернув на старую дорогу, проехал пару километров и сбавил скорость. Он остановил мотоцикл возле той развалившейся скамьи, откуда они намеревались начать поиски. Света спрыгнула с сиденья, сняла шлем и поправила волосы.

– Давай спрячем мотоцикл в кустах и пойдем пешком, – предложил Дмитрий.

Они замаскировали мотоцикл в придорожных кустах и вышли на дорогу.

– Давай разделимся, – предложила Света, – ты берёшь на себя левую сторону дороги, а я – правую. Смотреть надо внимательно, не упуская мелочей. Пошли.

Ребята шли медленно, заглядывая в канавы, раздвигая руками высокую траву, осматривая каждый камень на дороге, каждую ямку. Почти час они двигались в направлении Заречья, пока Дмитрий не сказал: «Стоп. Вот дерево, возле которого я остановил „Ниву“, а потом вернулся назад».

Светлана устало села в траву.

– Слушай, а ты не пьяный был? Тебе не могло ничего привидеться? Нет? Значит, никакого наезда и не было, забудь!

Дмитрий присел рядом. Девушка взяла его за руку и ласково погладила по щеке.

– Не знаю, что ты видел, но наезда не было, – упрямо, словно внушая ему эту простую мысль, повторила она.

– Может, в милицию позвонить?

– Это ещё зачем?!

– Узнать, не было ли каких-либо происшествий?

– Ладно, у одного моего ученика брат милиционер. Я его знаю, потому что он иногда после уроков забирает мальчика домой. Встречу его, как бы случайно, заведу разговор и так же случайно, поинтересуюсь: не было ли каких-нибудь происшествий за последнее время.

– И где ты его случайно встретишь? Возле милиции, что ли гулять будешь?

– Надо, так буду! – рассмеялась Светлана. – Вот сейчас вернёмся домой, и пойду гулять. Там сквер напротив, устрою наблюдательный пункт…

– Я себя чувствую альфонсом: будто я прячусь, а ты за меня отдуваешься. Может, мне с повинной пойти и дело с концом?

– С какой повинной! Ты с ума сошел! Репутацию не купишь ни за какие деньги, а замарать её легко! Ты ведь вернулся, искал… Испугаться каждый может, но ты же нашёл в себе силы и вернулся. И не надо казнить себя раньше времени. Всё – решено. Поехали домой.

Вечером, в самом конце рабочего дня, когда жители посёлка в едином порыве покидали места своей работы и устремлялись в места их проживания, Светлана упорно сидела на скамье в сквере напротив милиции. Из двухэтажного белого здания сначала как ветром сдуло женщин, за ними постепенно потянулись мужчины в погонах и гражданские лица. Наконец-то, в начале седьмого, в дверях показался тот, которого она так нетерпеливо и долго ждала: брат её ученика-шестиклассника. Светлана быстро вышла из сквера и наклонилась, делая вид, что застегивает босоножку.

– Светлана Александровна, здравствуйте! – молоденький милиционер остановился возле девушки. – Вам помочь?

– Здравствуйте, Виктор! – радостно воскликнула Светлана. – Да вот… босоножка расстегнулась.

– А я Вас сначала не узнал: Вы загорели и ещё больше похорошели! – с восхищением произнес милиционер.

– Виктор, Вы меня смущаете.

– Правда? Может быть, у меня ещё есть надежда завоевать Ваше сердце? – игриво добавил молодой человек.

Светлана многозначительно улыбнулась и ничего не ответила.

– Светлана Александровна, Вы домой? Я Вас провожу.

Они пошли по направлению к площади.

– Спасибо, Виктор. Как дела у братишки? Как лето проводит?

– Я его к бабушке в деревню отвез, на все три месяца, пусть пацан отдохнет, молочка парного попьет, накупается вдоволь.

– Это здорово! Ну, а Вы как? Много преступников поймали? – с замиранием сердца спросила Светлана.

– Да какие у нас преступники, – молодой человек искренне рассмеялся, – что Вы, Светлана Александровна, сплошная тишь да благодать.

– Правда? – удивленно-недоверчиво спросила Света.

– В нашем районе самая низкая преступность, – похвастался милиционер.

– И на дорогах тоже порядок?

– Ну, бывает, конечно, кто-то скорость превысит или остановится там, где не положено, а так, чтобы что-то серьёзное… Этого нет.

– Очень хорошо! Значит, никаких происшествий? Вы меня успокоили, – облегчённо вздохнула Света. – Спасибо, что проводили, мне ещё в магазин зайти надо. До свидания, Виктор.

– Может быть, мне Вас подождать? Пакеты помочь донести? – предложил молодой человек.

– Нет, что Вы, спасибо, я сама. Всего хорошего.

– Ну, тогда до свидания.

– До свидания, – Светлана заспешила домой, где с новостями её ждал Дмитрий.

«Вроде бы радоваться надо, – думала она, направляясь к общежитию, – а я не рада. Странно всё это как-то. Что же тогда произошло на дороге? В чём разгадка этой нелепой истории?»