Яблоко раздора. Елена Прекрасная

© Любовь Сушко, 2020

ISBN 978-5-4490-6159-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ТРИ БОГИНИ И ЕЛЕНА ПРЕКРАСНАЯ

Пролог

ХАОС-УРАН-КРОНОС-ЗЕВС. НАЧАЛО НАЧАЛ

 
Там Хаоса беспечное начало
Немую Гею в тишине качало.
И вдруг душа, как призрачная птица,
Взлетела к небу, чтобы пробудиться.
– Проснись, Уран, твое ночное небо —
Пустыня, но сейчас проснуться мне бы.
Ворочался и прогонял беспечно,
О, звездный принц, о, царь в стихии млечной.
 
 
И все-таки хотелось стать собою,
С землей объединиться, и любовью
Заняться вновь. Чудовищ нарожаем.
Всех вместит в чрево Гея молодая.
И он проснулся, к ней тогда спустился,
И обнял стан, и в Гее растворился.
И дюжина детей его строптивых
Ворвались в мир ночной, как там красиво!!!
2
А Гея все рожала и рожала
И истощилась, и давно устала
Смотреть, как он, за звездами в погоне,
Своей любимой даже и не вспомнил.
– Уран, Уран, – зовет она напрасно.
И ярость так была ее ужасна,
Что звездный бог, в пучине исчезая,
Не знал, какой бывала Гея злая…
 
 
Когда к ней Кронос, сын ее, явился,
Он возмужал, он очень изменился.
– Убей отца, лиши его ты жезла.
И мир померк, все стало бесполезно.
– Ты трон займешь, ты будешь править миром,
Когда бессильным станет он и сирым.
И Кронос серп луны схватил устало,
И все свершилось, как Земля сказала.
 
 
3.
А в небе звезды гасли в это время,
Когда смешались кровь его и семя.
Но сын отца истерзанного снова
Все бил и бил до часа рокового.
– Безумная, – взревел Уран, – я знаю,
Кто ревностью, как ядом истекая,
Послал тебя ко мне, что с нами будет….
– Я властелин, она тебя не любит.
 
 
– Ты все узнаешь сам, близка расплата,
Мир так жесток, Фемида виновата.
Из моря в этот час Любовь выходит,
И Афродита брег родной находит.
Любовь и нежность в этот час печальный
От мира скроет тягостные тайны.
И где-то в пустоте иного мира.
Рыдала Рея – пусто ей и сиро.
4
Он пожирал детей и пил с друзьями.
Но ей-то с кем остаться в этой драме?
И снова Гея выход подсказала.
– Ты камень завернула б в одеяло,
Мой сын не лучше мужа, это видно,
Похоронить всех внуков мне обидно.
Зевс будет лучше, и спасенный нами,
Он не предаст, ни делом, ни словами,
 
 
Он не изменит нам, чего бояться.
Пусть Кроносу придется с ним сражаться.
И где-то в тишине пустого зала
Для мужа сверток Рея припасала.
Он проглотил, не глядя, вот беспечность!
И стала мигом власть его и вечность.
Но пировал, не ведая о Зевсе,
Оторопел, когда явились вместе.
5
– Отец, верни детей твоих обратно.
– Но кто ты? Самозванец, вероятно.
– Я сын спасенный, знаешь суть пророчеств,
О, этот пир спесивых одиночеств.
Ведь камень обнаружил ты в утробе,
– Проклятье, Рея!!! Берегитесь, боги!
Я буду с вами до конца сражаться.
И он рванулся, воины теснятся.
 
 
И где-то там, вдали Олимп сияет,
Они в сраженье устали не знают.
– Сдавайся, Кронос, нет тебя пощады,
Сыны отцов спесивых не прощают.
– Горит Олимп – гора в ночном тумане.
К нам Океан пришел, титаны с нами.
Мы победим, нам нет пути обратно,
И Кронос это понял, вероятно.
 
 
6.
Стояла снова Гея перед ними.
– Ты будешь править, Кронос нас покинет,
И небо и земля сегодня с вами,
Но страсть владеет сильными телами.
Хохочет среди звезд Уран усталый,
Наказан сын, и злиться не пристало.
Он одинок и сир в бескрайнем небе,
А внуки делят мир легко и немо.
 
 
Уходят Посейдон в бескрайность моря,
Аид во тьму шагает и не спорит.
И правят на Олимпе Зевсом страсти —
Богини, жены все в жестокой власти.
К нему идет напрасно Афродита,
Сынами он заселит мир сердито,
И только Прометей в пылу печали,
Спасал людей, и верил им в начале.
7
Прикованный, несчастный, одинокий
Он проклинает Зевса, мир жестокий.
И вторит Гера, ревностью убита,
Но правит миром страстный Зевс сердитый.
Стремится за любой звездой в тумане,
Уговорит, заманит и обманет,
И стонет Гея от такого груза.
Как ей бывает горестно и грустно.
 
 
Везде страстей накал, везде измена,
О как ворует дев он вдохновенно.
Страсть этим миром правит и удача,
Война и путешествие, и значит,
Никто не волен Зевсу там перечить.
– Ну что, тебе и радостней и легче? —
Опять Уран с небес над ней смеется,
Нет, не простит ее и не вернется.
 
 
8.
А в мире все всегда идет по кругу,
Там Зевс нашел на ночь себе подругу,
Пусть Леда или Лето с ним сегодня,
А Гера Гее говорит: – Ты сводня,
Мой муж подлец, земля, верни мне мужа.
А Гея знает злость ее и муки,
Но только улыбается устало:
– Не ты ль сама его не удержала?
 
 
Упреки, и страдания, и грезы…
Фемида говорит им: – Слишком поздно,
Лишь Прометей о тайне Зевса знает.
– Спаси его, – и Гера умоляет
Соперницу, спасти его готова.
Молчит Фемида и смеется снова.
– Мой сын в плену, и не изжить страданья,
Пусть гибнет мир и Зевс, о страсть преданья…
9
Предавший будет предан тьме, я знаю.
Уран смеется, Кронос замирает —
Их сын и внук почти повержен ныне
Он будет с ними, этот мир покинет.
Но нет, Гефест кольцо для Прометея
Уже сковал, и тот летит, немея,
Туда к горам, где в ярости сгорает
Любимец всех людей, он тайну знает.
 
 
Что было между ними, нам не ясно,
Уран торжествовал тогда напрасно.
На свадьбе у Фетиды и Пелея,
Там пировали Гера вместе с Реей.
Зевс избежал паденья и позора,
И этот мир покинет он не скоро.
Впервые страсть пред светом отступила,
И лишь Эрида яблоко спесиво
10
Богиням все же бросила устало,
«Прекраснейшей» с усмешкой начертала.
И всем война обещана Парисом,
Но мир не рухнул, Зевс еще парил там,
И раздраженья больше не скрывая,
Уран средь звезд ярился, угасая.
А Кронос где-то плакал за чертою.
Страсть одолел мой сын, и ногатою
 
 
Своей она над ним уже не властна,
Была надежда темная напрасна.
И в Трою устремились греки ныне,
Но Зевс свой трон сегодня не покинет.
Любовь с войной смешались в миг заката —
Во всем была Елена виновата.
Мир устоял для нового сраженья,
И Зевс молчал в минуты откровенья…
 

Мир прошел долгий и мучительный путь, пока не появились внуки Хаоса, и всеми своими делами и поступками не доказали, что все начинается с любви.

Им надо было пережить все кошмары и оказаться на краю пропасти – на грани уничтожения, прежде, чем они обратили свой взор к великому и прекрасному чувству, которое движет солнце и светила.

Тогда, в Зевсовы времена из пены морской и должна была на земле появиться богиня любви Афродита. Но мир не был бы миром, если бы в то же самое время сам Зевс не породил бы богиню войны Афину.

Не потому ли война и любовь с той поры всегда шли рядом.

И от этого в мире было так много бед во все времена. Они все чаще были вместе, нарушая и снова восстанавливая в мире равновесие.

Потом все, кто жил на этой дивной земле вольно или невольно делили мир до и после появления Афродиты. И любому ясно, что это два совершенно разных мира. Тогда, в пылу самых больших радостей и огорчений и зародилась Психея. Она стала Душой, даром для самых нежных, наивных, чутких людей.

Люди, наделенные душой, очень отличались от всех остальных людей, они были наделены прекрасным даром. К ним потянулись остальные, и сама легкомысленная богиня им покровительствовала всегда и во всем.

Так на земле после Хаоса появилось добро.. Сначала робко, а потом все увереннее она противостояла злу. И теперь уже многим хотелось получить душу, как величайшую награду, все жили в предчувствии и ожидании любви, люди и боги готов были платить за нее любую цену.

Сам Зевс оглядывался на Афродиту, бросаясь в свои бесчисленные похождения. Его братья обращались к ней реже, но и они без нее не обходились. Так все когда-то начиналось.

Сколько еще радостей и бед, войн и перемирий было впереди.

Часть 1 Рождение

Глава 1 В самом начале

Когда внезапно пал Кронос, и его сыновья поделили мир на три равные части, самому молчаливому и отрешенному из братьев Посейдону достались бесконечные морские просторы. Он не возмущался, не сердился на Зевса – владения его были обширны, и далеки от самого центра всех бед и ссор – знаменитого Олимпа. Он сразу же после столкновения с братьями решил удалиться в свои просторы, и постарается пореже появляться в таких людных местах, где ему было тоскливо и одиноко.

Пусть Зевс сам разбирается с этим странным миром, с возлюбленными его и богинями, пусть предает, бросает, выносит свои приговоры. Посейдону до этого не было дела. Конечно, если к нему кто-то обратится за помощью, отказывать он не станет, но и особенно погружаться во все эти утомительные, часто бесплодные, а порой и зловредные приключения не был намерен. Так философствовал на досуге Властелин всех морей и океанов. Было у него прекрасное многочисленное семейство. Особенно любил и выделял грозный бог свою дочь Деону. Она слыла поразительной красавицей, но была еще умна, обаятельна и миролюбива.

Все, что мог пожелать любимой дочери отец, было в ней тогда.

Но напрасно старался уберечь ее хитрый Посейдон от слухов и сплетен по поводу бесконечных похождений любвеобильного брата своего. Она слышала страстные рассказы сирен, только о Зевсе и певших бесконечно, а потом дева часто со служанками своими об этом и говорила. Те всегда притворно сочувствовали бедной Гере, жизнь которой по их словам была все более и более ужасной. Это им всем было любопытно продолжение услышать, но каково было ей и представить невозможно.

Так Леона и постигала реальность, и была страшно от нее далека. Амфитрита радовалась тому, что они были далеки от Геры и их это не касалось. Она даже говорить о Зевсе и Гере с ней не стала. И тогда Деона спросила у отца о Зевсе. Кто лучше, чем он сам должен был знать родного брата. Но тут же она о том пожалела. В один миг отец так изменился., вышел из себя, потерял дар речи.

Деона готова была в ужасе убежать прочь. Но когда первые волнения прошли, она задумалась о том, почему так разозлился ее отец, и еще больше разгорелось ее любопытство. Теперь она не могла и не хотела оставаться в стороне. Обо всем, о чем бы ни говорили, разговор переходил на Зевса, благо, что и для остальных это было самым важным и значимым в жизни. Но когда дева невольно заговорила с матерью, Амфитрита перевела разговор на Геру.

– Она вздорна и глупа. И правильно он делает, что убегает от нее, оставаться с такой невозможно. Она давно Олимп в Аид превратила, зато Персефоне удалось из Аида чудное местечко сотворить, а ведь ее Аид в сравнении с Зевсом просто чудовище.

И тогда наивная Деона решила поговорить с отцом о другом его брате. Он усмехнулся, когда речь зашла об Аиде.

– Я так погляжу, ты у дядюшки хочешь поселиться, и поменяешь наши голубые просторы на его мрак, но вряд ли ты там долго продержишься. Только бедняжка Персефона там и способна оставаться, хорошо, что Деметра ее хоть на полгода на землю забирает.

Так постепенно и познакомилась Деона и с блеском Олимпа и мраком Аида. Но она пыталась угадать, увидит ли своими глазами эти миры или они так и останутся где-то за чертой. Как ни медленно текла жизнь в морских просторах, но и она неизменно двигалась вперед.

Амфитрита рассказывала об очередных похождениях Зевса, о ярости Геры, жестоко наказавшей очередную соперницу, о том, как самому Зевсу снова удалось выйти сухим из воды и оставаться в стороне. И хотя все видели, какая это была несправедливость, но заступиться за несчастную и пойти против самой Геры никто бы никогда не решился.

Деона это успела заметить сразу, размышляя о чем-то своем, только ей одной ведомом. И только тогда увидела Амфитрита, как странно на все это реагирует ее дочь, словно это уже было как-то связанно с ней самой. Она рассказала своим собеседницам о том, что ее дочь все время интересуется Зевсом. Но они постарались ее успокоить.

– Вряд ли случится такое, – говорили они, – Зевс здесь никогда не появится, а там столько прекрасных женщин, что он долго до нас не доберется.

И все же помня о Гере, богиня никак не могла успокоиться. Ну почему богиня, у которой было слишком много благоразумия, так не доверяла своей дочери?

Она очарованная, юная и неопытная девица, и нужно было смотреть в оба, чтобы соблазнитель всех на свете девиц не оказался рядом с ней, и не случилось страшной трагедии.

Глава 2 Вести отовсюду

Как позднее выяснилось, волновалась Амфитрита не напрасно. Зевс, однажды спасаясь от своей сварливой и несносной жены, оказался над бескрайними водными просторами.

В пору грусти, разочарования, самобичевания и одиночества (он ненавидел все это вместе взятое особенно) он наткнулся неожиданно на Деону. От всех его грустных помыслов, слепой ярости не осталось больше и следа – их в прямом смысле смыло водой. Он и прежде что-то слышал о красавице – дочери братца своего, но как-то это все проносилось мимо. Он был слишком занят, а теперь убедился в том, что краше и желаннее ее не было никого на свете. Она могла спасти его от грусти, переходящей в отчаяние, исцелить все его раны, нанесенные другими, особенно Герой. И самое главное, ему перестанут являться все эти девы, то в огне, то запертые в бочке, то в звериной шкуре оказавшиеся, не без его участия.

Да, они брошены на произвол судьбы, но больше этого не будет никогда, если Деона будет с ним, согласиться стать его возлюбленной.

С этим вероятно никогда не согласится его братец, только это уже не так важно, ведь свидания могут быть и тайными.

Зевс сразу заметил, как девица была смущена и рассеяна, и только усмехнулся – хорошо, что он по-прежнему был неотразим. Так он и бросился с ходу в жестокую схватку, ни о чем другом уже не думая.

Она в ужасе побежала от него, но это только распаляло его страсть. Слишком хорошо ему были известны все уловки, особенно таких юных созданий. Зевс никогда не отступал. Этого не случится и теперь.

Но он не подумал даже о грозном своем брате, а о Гере и подавно.

Пойманная без труда Деона тут же оказалась в его объятьях, даже не пыталась вырываться и противиться. Она млела от страсти и счастья, даже не представляя, сколько девиц и богинь было в его объятьях до нее, и все повторилось снова и снова.

Любовники опомнились только на закате, когда Гелиос уже утонул в морских волнах, и можно было подумать о том, что на самом деле с ними случилось. Девица перепугалась еще больше, когда все поняла, наконец, а в глазах Зевсе мелькнул злой, жестокий огонек.

Зевс, вдруг вспомнив о Посейдоне, бросился прочь, ведь он и без того задержался так долго на морском берегу. Столкнуться с братом ему совсем не хотелось. Он и без этого так часто обижался, так был несносен и несговорчив, что лучше вовсе о том не думать. Зевс страдал из-за своей слабости и несдержанности, может этого не стоило делать тогда. Но что долго думать о том, что уже свершилось? Она просто соблазнила и заманила его в свои сети. Нет, это вовсе не стоило всех бед и страданий, которые его поджидают, если Посейдон обо всем узнает. Зевс собирался положиться на судьбу, думал о том, что это может пройти незаметно, и все как-то обойдется.

№№№№№№№№

Надежды были напрасны, тишины в те дни не получилось, сирены, титаниты и все, кто оказались поблизости, только и вопили о свидании Зевса на берегу, о той невероятной страсти, которая вызвала новые приливы, и стала топить все, что было вокруг.

Посейдону не составило труда узнать, кто на этот раз оказался жертвой похоти его несносного брата. Когда же он узнал, что это была его любимая Деона, то ярости его не было конца и края. И хорошо, что Зевс вовремя ноги унес. Уж он бы уничтожил его, передохнуть не дал бы вероломному братцу. Может и мир пришлось бы перекраивать снова, но какая разница. Но покидал Посейдон чужие корабли, да и вернулся назад.

– Ты его не дождешься больше, – говорил он рыдавшей дочери, – зато придется приготовиться к встрече с Герой. Она прежде у нас никогда не бывала, но теперь появится наверняка.

№№№№№№№№№

Амфитрита была странно задумчива, все время говорила о похождениях Зевса. Она была уверена, что это далеко от нее и не коснется ее семейства. Но ее влюбленная глупая дочь, целую бурю раздует, и никто не сможет спрятаться, остаться в стороне.

Посейдон не стал долго говорить с дочкой, он приказал ее спрятать, так чтобы даже Гера не отыскала, предупредил их, что расправиться с любым, если его сестрица доберется до ДеоныБедняжка молча выслушала приказ своего отца, подчинилась ему без лишних слов. Все чуть-чуть утихло.

Мир пребывал в ожидании грозы, но откуда прогремит гром, где сверкнут молнии – этого никто не ведал. Вскоре сирены и поведали богине, что Гера все знает (кто бы в том сомневался). Они не спускали с моря глаз. Она не собиралась отступать, уверенная в справедливости возмездия.

Было о чем задуматься Амфитрите, от чего взволноваться. А они-то думали, что ни одного облачка с Олимпа до них не доплывет, они исчезнут где-то по дороге. Но нет, наверное, Зевс никого и никогда не оставит в покое. Таким он был с самого начала, таким до конца и останется. Правда, надо признать, что только благодаря они и правят всем миром. Но после своих добрых дел он столько натворить успел, что как-то прошлое все в тумане утонуло, а вот грехи его и потрясения последние, явно перекрыли все добрые дела. Теперь это коснулось и Посейдона.

Глава 3 Тревожные вести

Но и Посейдон, и жена его верная, могли гордиться собой, как ни старалась Гера, как не пыталась добраться до Девоны, ничего у нее не получилось. Ей казалось, что девица, ее племянница, сквозь землю провалилась. Она убедилась, что Посейдон не отдаст ей на растерзание своей дочери, скорее с ней самой расправится, чем позволит мстить. А его глупая женушка ему в том потакает. Она убеждала себя в том, что должна с этим примириться, но как же трудно было сделать это.

Все бы обошлось, вероятно, Гера не чувствовала бы себя оскорбленной и униженной, если бы в то время весь мир не облетела весть о том, что Девона беременна, как это со всеми и прежде случалось, и у Посейдона будет внучка, а у Зевса еще один ребенок.

После такой новости все обиды вспыхнули с новой силой, затишье перед бурей было слишком коротким. Новая, еще более сильная буря, только зрела в душе, умиравшей от ревности Геры, и готова была вырваться наружу.

Все в мире знали, кто отец дочери Посейдона, они все решили, наконец, извести ее. Они кричали, что у Девоны родится богиня любви.

Ее появление на свет давно предсказывали и отчаянно ждали многие. Весь мир замер в блаженном ожидании.

Посейдон сменил свой гнев на радость. Он уверял жену, что может быть, хоть что-то хорошее получится из этой скверной, так встревожившей их истории.

До сих пор Посейдон не мог похвастаться перед миром и Олимпом своими детьми и внуками. Если они не были чудовищами, такими как Арес у самой Геры, то и особо выдающимися творениями их никак нельзя было назвать. Но Богиня любви увековечит его и изменит весь мир. Может и сама Гера (а не только Зевс) не будут такими дикими и чужими, как были до сих пор. Она должна облагородить и примирить их всех. А то, что жизнь станет ярче, многообразное, просто лучше, в этом не было сомнения.

– Богиня любви, – встрепенулась в ярости Гера, – а почему она должна была родиться не у меня? Разве эта безликая морская девица может родить богиню любви?

Внимательно следила Гера за тем, что делается в море. У нее не было беременности, и понятно почему, она появилась у очередной соперницы.

Цирцея вызвалась помочь ей все выяснить. Ей и самой было интересно заглянуть в подводный мир, посмотреть, что там происходит. Набравшись мужества, она поднялась на Олимп, чтобы обо всем сообщить Гере.

– Все так и есть, – говорила дочь Гелиоса, – она родила богиню любви, мир возненавидит тебя, если ты причинишь ей хоть какой-то вред. Слишком многие ее ждут, в ней заинтересованы.

Гера слушала молча.

– Она нужна нам больше всех других богинь, без нее м пропадем, – снова твердила Цирцея.

Она гордилась тем, что сама выбрала себе такую важную миссию.

А Гера быстро смирилась с тем, что услышала. На морском берегу она больше не появлялась. Деону она оставила в покое, не стала ее тревожить. Она смотрела с любопытством на своего восхитительного ребенка, с радостью показывала его всем. кто хотел бы на него взглянуть. Этот дар был у нее после всех страданий и переживаний, она не собиралась с ним расставаться, пока девочка не подрастет.

Но девочка не собиралась оставаться с матерью.. Она рвалась на землю из морской пучины – больно там было одиноко и пусто. Она уже знала от нереид, что там происходят все самые важные события.

И тогда Деона, скорее для того, чтобы как-то удержать девицу (она не хотела без нее оставаться) рассказала ей обо всем, что случилось тогда, о страшной злобе, которую таит в своей душе Гера.

– Я не боюсь Геры, любовь – мое главное оружие, она сильнее ее ярости и ненависти, – вдруг произнесла Деона.

Какой дерзкой и уверенной в себе оказалась девица. Слова матери, увы, до нее не дошли.

Деона приказала всем служанкам внимательно за ней следить. Она помнила, какой наивной и безрассудной была когда-то. Но кто мог уследить за ней и удержать ее? Она и не подозревала, какой коварной оказалась ее дочь.

Поразительный, пока еще неведомый мир все сильнее манили ее. Амфитрита только издалека наблюдала за своей внучкой. Она не хотела к ней привязываться, понимая, что девочка им не принадлежит.

– Земля по-настоящему прекрасна, – говорила Афродита, я должна оставаться там, люди и боги любят и ждут меня.