Жизнь русского обывателя. От дворца до острога

перекупщики. В. О. Ключевский в бытность свою студентом Московского университета так описывал в частном письме известные студенческие волнения в октябре 1861 г.: «Студенты, получив отказ у попечителя, отправились толпой к дому генерал-губернатора, чтобы у него попросить объяснения, почему арестованы некоторые их товарищи… При доме произошли беспорядки, и подан был жандармам знак хватать. Тут началось странное дело. Пешие и конные жандармы рассыпались по улице и всякого, кто имел какиенибудь признаки студента (мундир, очки и подобное), бесцеремонно хватали за шиворот, стаскивали с дрожек, кто ехал, и тащили в часть… Некоторых студентов били палашами или чем попало. Сюда присоединились еще лавочники и прочая челядь,

Общеизвестна история с убийством городской чернью в 1771 г. во время эпидемии чумы архиепископа Московского Амвросия, одного из ученейших русских иерархов того времени. Почти все городские власти, опасаясь заразы и бунта, бежали из Москвы, и Амвросий остался здесь в числе немногих, пытаясь организовать борьбу с эпидемией. Чтобы прекратить распространение заразы, он приказал ограничить исполнение треб, а умерших вообще отпевать заочно, но главное – распорядился убрать собиравшую тысячные толпы икону Боголюбской Божьей Матери у Варварских ворот: эти толпы, целование иконы, прикладывание к ней платков и полотенец были одним из источников распространения чумы. В ходе двухдневного чумного бунта Амвросий был растерзан толпой, возглавленной безместными «крестцовыми» попами.

По утверждению Н. С. Лескова, по просьбе правительства участвовавшего в исследовании вопроса и написавшего по этому поводу специальную работу, погромы эти в основе имели экономическое соперничество. Евреи в черте оседлости (а нелегально – и за ее пределами) занимали ту же социальную нишу, что и мещане: от службы приказчиками и торговыми агентами до занятий ремеслами и мелким гешефтмахерством, то есть «перебивались кое-чем». И на этой почве непьющий (еврей-пьяница – большая редкость, как белая ворона) и добросовестный работник-еврей – непобедимый конкурент русскому мещанину. Равным образом мещанин ненавидел и интеллигенцию. Начавшиеся в 1860-х гг. на политической почве волнения студентов Московского университета не раз жестоко подавлялись не полицией или жандармами, а «охотнорядцами» – мещанамимясниками, торговцами, рабочими из располагавшегося напротив университета Охотного ряда.