Отзывы на книгу «Однажды в Голливуде»

Дождался) Ещё и в переводе Поляринова. Кто-нибудь знает ещё хоть одно перевоплощение режиссера и сценариста в писателя?

Ммм, классная книга, Тарантино величайший режиссер! Поклонникам будет интересно, написано живым доступным языком, много любопытных фактов

Тарантино-гений. А его "Криминальное чтиво"-вообще-лучший фильм всех времён. А этот фильм-на втором месте. Его можно смотреть миллион раз.

Если вы любите Его фильмы и думаете, что книга будет такой же как и фильм, то я Вас расстрою.

Вы либо должны быть великим знатоком американской культуры, со всеми её нюансами, фамилиями, именами, что бы понимать и проникаться атмосферой описанного. Либо просто ярым фанатом Тарантино. Книга местами нудновать примерно 60%-65%. Диалоги шикарны, как и в фильмах.

Концовка мне лично понравилась и она скрасила нуднятину. прочитать стоит всё таки, но если не хочется тратить денег, то вы ничего не потеряете.

Язык кино отличается от привычного иносказания литературы и содержит внутри себя совершенно иные эстетические степени прелести, выданные режиссёром перед скучающим взглядом капризного зрителя, сидящего во мраке душного кинотеатра или в безнадёжном плену уютных диванов, расположенных в пределах крохотных панельных квартир. В нём не нужно воображать себе внешний вид персонажа из причудливо расставленных буковок, выстроенных различным образом перед читательским взором, распростертым размером, длиной в несколько приличных абзацев, а потом пытаться уловить внешние изменения образа среди сотен страниц в громоздкости описаний и крохотных кусочков приторных диалогов. Они причудливы и мимолётны. Безудержно щекочут разум, будто маленькое перышко из старой подушки, до тех пор пока не найдутся силы бежать или выразить пять степеней беспомощной капитуляции, перед тем, кто держал в руках орудие пыток. Автор подобно этому примеру безжалостно испытывает читательское терпение и пытается подловить тот самый бдительный скучающий взор. Будто каждый из собеседников узнав о том, что ты читал в последний месяц спросит: "Какого цвета были волосы у главного персонажа?" И ты только попробуй неуютно промолчать потупив взгляд по пространству разноцветной стены. Вглядывайся в фотографии и судорожно вспоминай... Бесполезно. "Даже имя не вспомнишь!" Тебя вмиг признают невнимательным читателем и лишат места эксперта. Тебе не объяснить, что в этот момент ты раздумывал о своём и прогонял в голове предыдущую сцену, что цвет волос не влияет на образы и построение текста. "Забудь! Забудь эту мысль!"

Лучше подумай о предыдущих словах и насладись прекрасной цитатой из книги, созданной для для одиноких и ищущих женщин:

Теория Клиффа гласит: то, что все называют ухаживанием, на самом деле просто чертова сделка. Девушка скорее пойдет на свидание с каким-нибудь богатым ***ком, для кого сумма в счете ни черта не значит, чем с влюбленным балбесом, который тратит на нее последний скопленный доллар.

Передохнули? Тогда вернёмся к вездесущим разделам. Мысль... Она так и норовит ускользнуть от презренного взгляда читателя, который имеет свойство задумываться о своём в моменты прочтения. Порой бесполезно пытаться держать в голове сформированный образ, дополнять его кусками характера вытащенного из пролетевших на скорости слов, наполненных и пустых диалогов и через несколько мгновений теряешь последние несколько абзацев, которые ты прочитал. "Возвращаетесь заново! Там было много чего интересного!" Я сейчас про строки рецензии и цитату сказанную Тарантино. Вернитесь в самое начало. Прямо сейчас! Посмотрите заголовок рецензии и вдумайтесь о чём я пытаюсь сказать? Можно быть честным? Я изначально вёл к совершенно к другому истоку сказанной мысли, но и эта зарисовка достойна остаться в двух абзацах рецензии. Позвольте мне перекрасить и всё же выразить первоначальную суть, после должного погружения в созданную мной атмосферу. Её прекрасно дополнит и объяснит суть длинной цепочки, упомянутой выше одна из моих любимых цитат, расположенная в пределах страниц книги, которой посвящены строки данной рецензии:

Тут вдруг Шэрон увидела, как все шестьсот голов перед ней слегка наклонились вправо, чтобы заглянуть в дверной проем. Шэрон тихо охнула. Конечно, лучше разглядеть они ничего не могли: кадр есть кадр. И даже не заметили осознанно, что наклонились направо; они это сделали инстинктивно. Так Роман заставил шесть сотен зрителей - а скоро и целые миллионы по всему миру - сделать то, чего бы они никогда не стали делать, если бы задумались. Но они не думали. За них думал Роман. Почему он это сделал? Потому что мог.

Именно в этих словах отражено подлинное отличие подачи образов и средств выражения писателя и режиссёра. Книга намного лояльнее и оставляет право на выбор. Она будоражит фантазию, а не области восприятия образов. В случае откровенных споров: "Что лучше? Фильм или книга?" - даже не смейте меня приглашать. И вот почему...

Язык кино отличается от высказывания книжного автора. Образы доносятся различными формами восприятия и в этом их несомненная прелесть. Не в угоду выигрывающей числом меня толпе, я привычно придерживаюсь осколков собственных мнений, словно благородный джентльмен придерживая дверь, входящим внутри истины. Одно из мнений построено на том, что можно сравнивать всё что угодно. Теплый клубень картофеля с жёсткостью используемой щётки, предназначенной для чистки зубов. Объятия любимой женщины и прелесть проливного ливня, где ты перестаёшь испытывать ненависть к окружающему миру и натягиваешь искренность забытой улыбки на полость лица, ощутив безграничное счастье. Ненависть к рабочему месту и стоимость квадратного метра в пределах тесных панельных квартир. Почему нет?! Сравнивать можно всё что угодно. Кроме единственной вещи... Нельзя говорить, что книга лучше, чем фильм или делать обратные выводы. Книга может быть плохой, непонятой, а фильм может быть только малобюджетным или написанным до предела бездарным сценарием, в который режиссёр не был способен вложить и толику собственной мысли. А может быть и он виноват? Суть абсолютно не в этом. Главная моя мысль состоит в том, что это абсолютно разные вещи и образы, которые нельзя сводить воедино. И именно с этой самой приторной мыслью после прочтения данной рецензии... Отправляйтесь читать прекрасную книгу Квентина Тарантино...

Она полна невысказанных образов, смешений финала и середины повествования книги. Она дарит детали и улыбку о которой я писал в строках о принятии проклятого проливного дождя. Она ещё больше раскрывает героев, дополняя их новыми гранями и раздаёт ответы на вопросы, которые мучали на протяжении фильма. Здесь то, что не вместилось в общий хронометраж созданной киноленты, но то, что я бы посмотрел в исполнении шикарных актёров и я сделал это в пространстве моей головы. Они отыгрывали, словно в последний раз, как будто только что услышали комплимент слетевший с пространства тоненьких губ юной актрисы. Будто бы они услышали те самые слова, ради которых стоило жить и наслаждаться искусством. Вроде бы я высказал всё из своего длинного списка...

- О том-то и речь, Джим, - объясняет Рик. - С каких пор у нас нанимают последнего в ***ном списке? Когда в ***ном списке остается последний, ты выкидываешь ***ный список к ***м и начинаешь новый ***ный список! «*ля, - думает Стейси, - а ведь так и делают».

Квентин Тарантино смог удивить своим слогом, напоминая лучшие грани Буковски или высказывания Генри Миллера. Элегантная манера письма, искромётный юмор, прекрасные диалоги и великолепная альтернативная версия проклятой автором ненавистной реальности. Надеюсь, что это не последняя книга и он перенесёт свой талант режиссёра в русло писательского ремесла. Создание образов, диалогов и происходящих событий всегда были прекрасным языком выражения неповторимого авторского стиля. *Скрещиваю худые и длинные пальцы расположенные на правой руке...*

Книга подойдёт тем, кто не остался безразличен к варианту изображения происходящих событий, переданных ранее, более доступным, кинематографическим языком. Тем, кто любит читать и погружать себя в пределы прекрасных историй. Тем, кто любит размышлять, сопереживать и погружаться без остатка в дебри сюжета. Тем, кто не страшится ненормативной лексики и не является самой ранимой натурой. Рекомендую! Как всегда...

"Читайте хорошие книги!" (с)

Я не большой ценитель работ Тарантино (не бейте, пожалуйста), но нужно признать - этот человек умеет сделать из г...адости конфетку. И в этот раз обошлось без исключений - традиционно порицаемая, как жанр, новеллизация фильма получилась у режиссера полноправным расширением и так неплохого кино. Книга настолько иная и дополняющая историю, настолько меняющая ракурс и вкус сюжета, что ее смело можно назвать квинтэссенцией режиссерского взгляда Тарантино.

Ничего удивительно, наверное, в том, что книга резче и гораздо грубее фильма. Тарантино демонстрирует черный пояс провокативности, расистских высказываний и истоптанной чувствительности. Сюда же его неоспоримое умение создавать по-настоящему потрясающие взрывные диалоги, которые приятно и видеть, и слушать, и произносить. Хотя сам язык повествования у режиссера предельно прост, если не примитивен.

В книге много заметок автора, отступлений и дополнений. Благодаря этому получается очень особая ностальгия Тарантино по настоящим вестернам, его поклонение эпохе, которой по сути, в таком виде, в котором ее изображают сейчас, никогда не было. Пытаясь показать Америку определенного периода, режиссер гораздо больше раскрывает тогдашний Голливуд, а вместе с ним - свою, очень личную историю.

Все жанры хороши, кроме скучного.

"Новеллизация кинобестселлера, ну вот к чему это?" - так думала и долго откладывала знакомство с дебютом режиссера в большой литературе. Но тут совпало: нужно написать статью к его юбилею, а у меня роман рекордно долго лежит в читалке. Непорядок, нужно бы исправить, - решила, и стала, нет, не читать, глаза нужно беречь - слушать. Хорошо прочитанная аудиокнига по уровню впечатления между фильмом и книгой, с бесценным преимуществом возможности взаимодействия с миром в процессе (хочешь с собакой гуляй, хочешь пылесось). Всеволод Кузнецов читает хорошо.

А Квентин Тарантино оказался на диво хорошим рассказчиком. То есть, в этом не усомнится никто, знакомый с его творчеством. Но никто не отменял и некоторого интеллектуального снобизма, каким мы, читатели, грешим в отношении кинозрителей, такое, немного как к братьям по разуму: вам подают на блюдечке то, что приготовили другие, а у нас свое кино, и даже отчасти сотворчество. Примерно то же отношение распространяется на кинодеятелей: чем была бы ваша зрелищность без задействованных в процессе ресурсов и толп народа, а писатель создает миры и населяет людьми, посредством одного воображения.

Тарантино создает и населяет в прозе так же изящно и виртуозно, как на экране. И неважно, идет речь о персонажах собственно "Однажды в Голливуде" или того вестерна, где его герой Рик Далтон сыграет с малышкой Труди Фрейзер. В пространстве тарантиновского фильма эпизод киносьемок занимает совсем незначительное место. Я-зритель воспринимала его как один из примеров голливудского киношлака,. Я-читатель делаю стойку охотничьей борзой, почуявшей дичь, и страсть как хочу продолжения. Язык и стиль вставной новеллы "Лансеры" тоже изрядно отличается от того жесткого и энергичного элморлеонардовского, каким рассказана основная история. Такой себе Дикий-Дикий Запад, но не без некоторой витиеватости.

И тут самое время сказать о переводе. Я давняя поклонница обоих соавторов, Сергей Карпов подарил нам сложнейший и массивный "Иерусалим" Алана Мура; Алексея Поляринова вы знаете по переводу "Бесконечной шутки" Уоллеса, которую он. кстати. тоже делал в соавторстве с Карповым, и по его собственным романам "Риф" и "Центр тяжести". О языке перевода. Прекрасен, несмотря, а отчасти благодаря обилию ненорматива, которого обескураживающе много, но он совершенно не режет слуха, это надо уметь - не кастрируя лексики политкорректными суррогатами, не скатиться к мерзости площадной брани - своего рода хождение по лезвию, и переводчикам оно удалось.

Вот, кстати, еще один нюанс. Тарантино не смешной режиссер. То есть, некий мрачноватый юмор у него присутствует, но нигде не превалирует. Такого, чтобы смеяться в голос, я в тарантиновских фильмах не припомню. А в книге уморительно смешной диалог талантливого актера, но недалекого и не самого продвинутого интеллектуально Рика Далтона с режиссером, видящим в нем, ни много ни мало - Гамлета и Эдмунда. Режиссером, который пытается говорить с Риком о Шекспире. Тот сорт веселья, какой строится на трудностях перевода и оценить который полной мерой может скорее читатель, чем даже продвинутый зритель.

Что касается киноцентризма и обилия разговоров о кино, в котором Квентина Тарантино обвиняет каждый первый, читавший книгу, то мне они не мешали. Вслед за малышкой Труди, играющей в романе Мирабеллу, могу сказать: "Многое понятно из контекста, а непонятное я выписываю на бумажку и спрашиваю вечером у мамы". С той разницей, что Гугл давно взял на себя роль нашей общей мамы в деле обиходного просветительства.

И в конце-то концов, общая культура, начитанность и насмотренность здесь тоже приветствуется. Если вы знакомы с творчеством Куросавы, Феллини, Трюффо, Бергмана - то читать будет в разы интереснее. И в этом смысле автор берет на себя просветительскую миссию. Вряд ли она будет очень успешной, но не исключено, что кто-то из его поклонников заинтересуется чем-то, помимо голливудской продукции.

Резюмируя: Тарантино гениальный режиссер и отличный писатель. И если вы прочтете книгу, то кино не только окажется в разы интереснее, но и наполнится новым смыслом.

Не обязательно знать историю Голливуда конца 60х, но историю «Семьи» Чарльза Мэнсона слышали почти все — это часть культуры, повлиявшая на кинематограф, музыку, книги. Но что если у Тарантино есть своя версия, где прошлое и будущее сплелись в плотный узел, задвинув неприятные моменты в дальний угол?

Книга Тарантино не равно фильм Тарантино. «Однажды в Голливуде» на экране прекрасен, но именно книга добавила персонажам глубины, погрузила в эпоху, рассказала больше.

Читать «Однажды в Голливуде» - это приятный аттракцион, где за каждом поворотом можно найти еще одну историю, где рядом всегда открыт гугл (или же сайт издательства, где редактор собрал уйму полезных замечаний по Голливуду того времени. Советую заглядывать во время прочтения, в бумажной версии можно отсканировать ссылку на последней странице), где за бесконечными фирменными диалогами время пролетает со скоростью света.

Тарантино обращается с временем очень вольно, перескакивая через года в любую сторону, а новая история может начаться прямо посреди предыдущей. Уследить бывает непросто, но какое же это удовольствие! Заметно, с какой любовью и страстью Квентин относится к этому периоду кинематографа, сколько на самом деле он почерпнул из него для своих фильмов.

Рик Далтон — звезда сериалов, застрявший в одной роли «плохиша — ковбоя». Он разочаровался в себе. Зашел в тупик, заливая боль пивными кружками виски — сауэра. Что для него кинематограф? Где его будущее?

Клифф Бут — его дублер, каскадер, ветеран войны. Красавчик. Но от таких красавчиков стоит держаться подальше. Серьезно, книжный Бут куда страшнее Бута экранного.

Однажды у Далтона появляются новые соседи: нашумевший гений Роман Полански и его красотка-жена, актриса Шерон Тейт.

А на ранчо Спана уютно устроилась «Семья» Мэнсона.

Многие знают, чем это кончится. Или нет?

Эта книга не просто признание в любви (чего только стоит описание кино-приемов Полански), это книга — ностальгия, книга — надежда, книга — вера в будущее. С первых строчек книга напоминает сценарий, где каждое действие прописано и стоит на своем месте:

«Под столом ее правая ступня отрывается от земли и прячется за голой икрой левой ноги».

Тарантино не изменяет себе, его слог прост на экране, и очень прост в книге. Но будоражаще ярок, провокативен, балансирующий на грани дозволенного. Секрет знаменитых диалогов перекинулся и на весь текст. Книга жестче, агрессивнее и... с огромной верой в искусство.

Вас позвали в приключение. Да, далеко не каждое имя будет знакомо. Да, возможно взлеты и падения чужих карьер пройдут мимо. Да, да, да. Но и не важно. Если вы получаете наслаждение от каждого фильма Тарантино, то и книга займет место в душе. И немаленькое.

А, и еще, мисс Химмельстин, если только мои жена и дети не погибнут в автокатастрофе, меня не беспокоить. Хотя знаете: если жена и дети мертвы — что ж, они и через полчаса будут мертвы, так что даже в этом случае не беспокоить.

Реально, это книга, а не сценарий, которую написал Квентин Тарантино. Читается легко и с интересом. Книга преимущественно об актёре Рике Далтоне. Немного о Клиффе Буте, его каскадёре, и совсем немного о Чарльзе Мэнсоне, который практически никак не пересекается с ними по всему сюжету книги. Подробно и интересно расписывается история Лансера, по сюжету которого снимается сериал с Риком. Книга довольно резко заканчивается. Остаётся впечатление, что книга без концовки. Книга пересказывает примерно 80% фильма, причём сильно сокращая некоторые сцены (например, бомбическая концовка фильма лишь мельком упоминается в первой половине книги). Зато оставшиеся сцены описаны более подробно и с колоритом. Много диалогов и различных историй, хорошо описаны характеры, размышления и переживания персонажей. Так что же лучше сделать, посмотреть фильм или прочитать книгу? Или всё вместе, но в какой последовательности? Для себя я определил оптимальный, но хардкорный сценарий. Фильм смотреть конечно же нужно, о чём речь, это же Тарантино! Но сначала нужно подготовиться к просмотру фильма (см. в отзыве на фильм). Затем прочитать книгу, потом снова посмотреть фильм. Лично я посмотрел фильм ещё раз после книги. Но если не читать книгу, то ничего сакрального вы не пропустите. Так что, книга больше для фанатов. Даже не знаю, что лучше, фильм или книга. И книга, и фильм больше подходят для взрослой американской аудитории, которые застали те времена, ту культуру и тех актёров. Нам же это ни о чём не говорит и ностальгию не вызывает. Диктор Всеволод Кузнецов прочитал отлично (9). Присутствуют хорошие характерные тарантиновские музыкальные вставки. Осилил за три дня. 416стр, 10ч45мин.

7,9 из 10

Если бы в викторине про кино был вопрос «как узнать фильмы Тарантино», возможно, правильным ответом было бы одно слово. Диалоги.  В последнее время, и я скажу это со старческой ухмылкой человека, который вырос на кассетах с гундосым дубляжом, в современных книгах и фильмах в диалоги мало кто умеет. Монолог, действие, описание. 

Погода была прекрасная, принцесса была ужасная.

У Тарантино ничего про погоду нет, но про принцессу и мягкий белый свитер с горлом, который аккуратно пакуют в чемодан – пожалуйста.

Вообще, «Однажды в Голливуде» -это, конечно, по мотивам (уже) великого кино, снятого великим режиссёром (без «уже», просто – мало ли глыб в Голливуде). Тарантино. Кажется, что Квентину-то, даром что он мыслит образами, всегда хотелось писать тексты. Много вы знаете режиссёров,которые перенесли свое кино на бумагу, или просто писали что-то постороннее? Не так их много – и если это, конечно, не мемуары (да даже если и они). Точный образ строится на картинке, а картинка – с определенным допущением, - на слове, описывающим её. Характер, мысль, действие.

Сценарий.

Впрочем, совершенно точно, «Однажды в Голливуде» - это не сценарий. Это – роман про Голливуд шестидесятых, но мало того – книжка про кино, музыку и непередаваемый вайб, которым живет старик Тарантино, явно жалея, что времена ушли. Трава-то тогда была зеленее, да и не только та, что у дома. Всё было ярче. Круче. Мощнее– какая музыка звучала из открытых машин! Что тогда носили, господи боже мой. А прически под хиппарей? А помните, помните тот вкус ванильного мороженного за девять копеек? (ладно, это не оттуда, но вы примерно должны понять чувство, с которым написана эта книга).

Иными словами, кино на бумаге.

Если поинтересоваться, что критика, которой почему-то не так-то и много, как можно было бы ожидать, говорит про новеллизацию «Однажды в Голливуде», то сразу несколько журналистов буквально хором отмечают то, что и правда бросается в глаза сразу – Тарантино влюблен в фигуру Клиффа Бута. Смешно звучит, если вы смотрели фильм (и тогда поймете про фигуру буквально), однако – Бут здесь едва ли не главный персонаж. Важно, что он думает, что он говорит, о чем мечтает, кого любит. Ради последнего Квентин разворачивает дополнительное событийное поле, прорастая в Клиффе Буте самим собой, отражаясь в нем, как в кривом, но все же зеркале – покажет, например, единственную особу женского пола, которую любит Клифф, бойцовую собаку Бренди (в фильме Бренди играет реальный пёс Квентина – вот что нужно знать о собаках, Клиффе и самом Квентине). Также: на вопрос века – а убил ли Клифф Бут свою жену, Тарантино отвечает очень подробно, буквально, как если бы он пришел на прием к психологу, сел в кресло, положил ногу на ногу. Ну, значит, слушай. В фильме я решил показать этот сюжет сменой кадра, а также тем самым придать фигуре (опять эта фигура) Бута мрачности. Вы ничего не знаете о нем, если он сам этого не хочет. Он – загадка, он – Рикова тень, сделанная из железного гарпуна, такой вечный и бессмертный дух, человек с собакой, но, впрочем, если так рассуждать,то можно задаться вопросом, человек ли.

Собственно говоря, как вы помните, Тарантино любит загадки – к примеру, есть вопрос, что же лежало в чемодане в «Криминальном чтиве». Никто не знает, но, безусловно, так и должно быть, это буквально вопрос мироздания.

Клифф Бут – это чемодан из «Криминального чтива», потому что никто толком не знает, что в нём лежит, несмотря на то, что казалось бы - всё на виду.

Книга, конечно, открывает часть тайны – например, мы узнаем, что Клифф пожил во Франции, любит режиссёра Куросаву, европейское кино (в отличие, кстати, от Рика), ну и ещё – что он очень умный, просто предпочитает особенно это не демонстрировать. Заметим, что его профессия– каскадер. Есть ли у каскадера лицо? Формально – да, но он, с какой-то точки зрения, неуловим и всемогущ. Не то что эти беспомощные актеры.

Клифф Бут – мудрец, наблюдающий за тем, как раскрывается, как ядовитый цветок, этот самый Голливуд, который вдруг осознает себя столицей селебрити, секса, кино, рок-н-ролла, красивых женщин, сбрендивших мужчин, искрящегося, как шампанское, таланта и бессмысленных блёсток индустрии, которая, собственно, главенствует до сих пор.

Владимир Ильич Ленин, который не смог бы заехать туда в те годы по объективным причинам, впрочем, сильно раньше так и сказал: кино – важнейшее из искусств. Нет никакого смысла уточнять, что Тарантино думает по этому вопросу. Непонятно, что он собирается делать, когда снимет свой последний фильм – играть в домино? Кидаться пустыми бутылками в прохожих? Есть некоторая уверенность – он продолжит свою романизацию визуального из головы, иначе – боже мой, сочувствую его близким.

В таком вот сумасшедшем отчасти и уже даже вышедшим в тираж парне видится и персонаж Рика Далтона. Рик не гений, более того – нам зачем-то доверительно сообщат, что у Далтона есть биполярное расстройство, которое ему, впрочем, никто не диагностировал. Это дихотомия Рика – и к слову жаль, что до сих пор нет теории о том, что Клифф – это Тайлер Дёрден (да боже мой, его даже играет Бред Питт!), но, возможно, слишком много человек видело их одновременно вместе в одном кадре (но ладно - мы с вами, конечно, можем придумать сорок причин, почему это слишком скучное замечание). В Рике Тарантино тоже отпечатывается в куче вещей – от вспыльчивого характера, то трогательной любви к кино, до желания визуализировать всё вокруг, весь мир кино, а ты в нем актер из итальянского вестерна. Есть Тарантино и в главном агонисте – от любви к музыке, до того факта, что своя секта есть и у Квентина, и в ней он безусловный безумный лидер. Семья любителей кино и приключений с синдромом поиска скрытого смысла. Тревожно, загадочно. Захватывающе. Эта если не любовь, то некоторое уважение обнаруживается в некоторых главах буквально между строк (дело не в том, что у Чарли не было таланта - у него был какой-никакой талант. Чего у него не было, так это дисциплины, чтобы работать над талантом, который был).Это, пожалуй, важно - допустим, ты очень вольно обходишься с некой историей, историческим фактом, надирая зад плохим парням, но чтобы показать этих парней определённым образом, кстати, не поинтересовавшись у реальных участников дел их мнением - это надо быть кем-то, кому важнее история, а не чьи либо чувства.

Так что получилось - и, чтобы условный Полански, герой романа, пусть и второстепенный, не мог придраться ни к чему, - «Однажды в Голливуде» вышла (и, по всей видимости, справедливо должна выходить) в мягкой обложке. Книжки Тарантино такими и должны быть. Это отчасти и потому, что это всё ещё такой pulp fiction, бульварное развлекалово. Внутри «Однажды в Голливуде» можно найти часть другого романа – «Лансер», в котором, собственно, и снимается Рик, изо всех сил вживаясь в ковбойский образ. Такой Майн Рид с фантазией – ковбои, месть, страшное прошлое, меткие стрелки, у которых дыра в сердце. Благодаря «Лансеру» в романе образовывается одна из сцен, которую Тарантино называет одной из важнейших для него (впрочем, что не помешало ему эту сцену выбросить из фильма) – про взаимоотношения Рика сего партнершей по фильму, юной актрисой, которая тем или иным образом наставляет Рика на пусть истинный и в целом, отражает в нем самые светлые и хрупкие стороны. Иногда впрочем кажется, что ребёнок не может говорить такие разумные вещи, а потому допустим, что это говорил сам Тарантино, прикидываясь маленькой девочкой. Впрочем, это тоже только теория. Лично Квентин, в конце концов, появляется однажды в Голливуде (и в «Однажды в Голливуде» - тоже) прямым текстом:

- У моего сына (говорит пианист Курт Заступил Рику Далтону) любимчик – ты.
- О, приятно такое слышать, - говорит Рик.
- Вообще я недавно познакомил его с «Законом охоты», когда тот шел по телику, - говорит Курт. - Сериал начинается, я показываю на тебя и говорю: Эй, Квинт, - моего сына зовут Квентин, - эй, Квинт, а знаешь, кто это? Он сказал «нет», и я такой: «Помнишь того парня из « Четырнадцати кулаков Маккласки» с повязкой на глазу и огнеметом, который выжигал нацистов нахрен?». Ну он такой – «да», и я говорю: «Это тоже он».
Все смеются.
«Можешь дать ему автограф?» - просит Курт.
«Еще бы. Ручка есть?»
Итак, Рик подписывает для сына Курта, Квентина, коктейльную салфетку – черкает «для рядового Квентина» и наскоро рисует сержанта Майка Льюиса с повязкой на глазу, в рубашке с надписью «Квентин крут!» и добавляет постскриптум: «горите, нацисты, горите!».

Вероятно, вам известно, что всё так и случится, как пишет Рик, впрочем - это уже и правда совсем другая история.