Только во имя любви

Глава 1

– И так, что тут у нас? – спросил своего бухгалтера Антонио Кавелли, когда лимузин остановился перед стеклянным фасадом ресторана.

Том Робертс сверился с записями:

– Мы купили здание прошлым летом, арендатор – некая Виктория Харт. Она уже отвергла два наших предложения откупиться от нее, и мы увеличили арендную плату. Сейчас она отчаянно старается не прогореть, так что на этот раз, думаю, согласится.

Антонио нахмурился. Он только что вернулся из своего офиса в Вероне, в Австралии находился всего несколько часов и уже начинал сомневаться в способностях Тома управлять делами.

– Это должна была быть простая покупка, а теперь мы на шесть месяцев отстаем от графика. Что за игру ты ведешь?

Лицо бухгалтера приобрело пурпурный оттенок, и он нервно провел рукой по редеющим волосам.

– Все под контролем, уверяю вас, – пробормотал он. – Есть пара проблем, знаю, но…

Мобильник Антонио зазвонил, и он прервал Тома на полуслове, увидев на дисплее номер своего адвоката. Сейчас у него были проблемы поважнее захвата какого-то ресторана: желая подчинить его себе, его отец затеял нелепейшую игру, и на кону стояло будущее компании Антонио. Никто не смеет указывать ему, что делать, подумал Антонио, сжимая губы, особенно человек, к которому он не чувствовал ничего, кроме презрения.

– Надеюсь, у тебя хорошие новости, Рикардо, – сказал он, переходя на родной итальянский.

Молчание на другом конце было достаточно красноречивым.

– Я сотни раз все перепроверил, Антонио. – Голос адвоката был полон сожаления. – И мы мало что можем сделать. Мы могли бы подать в суд – права человека, все такое, – но, на мой взгляд, это только привлечет внимание прессы к вашей семье и ее бизнесу, а мы все равно проиграем. Своим нынешним успехом компания обязана вам, но шестьдесят процентов акций «Кавелли энтерпрайзис» принадлежит вашему отцу, и он может делать что ему вздумается.

Темные глаза Антонио вспыхнули. Ему было все равно, если весь мир узнает, что он думает об отце, но имя его матери не должно трепаться прессой. Она и так перенесла достаточно, живя с отцом.

Как же с этим справиться? Антонио кипел от гнева, но острый ум делового человека начал искать решение. Он не позволит отцу выиграть эту битву. Люк Кавелли был председателем компании, но ее мозгом в последнее время был Антонио, превративший захудалую сеть итальянских отелей отца в потрясающе успешный проект. Люк не хотел расширять бизнес, ему нравилось быть большой рыбой в маленьком пруду и контролировать все и всех. Однако, унаследовав долю матери, Антонио начал выходить из повиновения, и ему нравилось продвигать компанию и видеть, как почва уходит из-под ног отца.

А теперь? Он, конечно, мог плюнуть, продать свою часть компании и оставить отца влачить существование, которое стало бы совсем жалким без Антонио в правлении и в конце концов заставило бы его продать и свою часть. Но как он мог, когда столько лет отдал компании?

– Должен быть выход, – сказал он почти себе под нос.

– Даже если так, я его не вижу. Я передал вам условия вашего отца: если до тридцати пяти лет вы не обзаведетесь женой и ребенком, он продаст свою часть компании. Он думает, что, раз вы его единственный сын, у вас есть долг перед семьей, и говорит, что хочет, чтобы вы остепенились.

Что за лицемер! Он отказался участвовать в жизни семьи, когда Антонио было всего десять, и все, что он делал для семьи, – унижал мать, ни от кого не скрывая многочисленных любовниц.

– Кажется, он настроен очень решительно, – мягко добавил адвокат.

– Не больше, чем я настроен разочаровать его.

– Хм… – Адвокат помолчал. – Есть и хорошая новость: если вы согласитесь на его требования, он немедленно подпишет отказ от своей доли и переведет ее на вас.

Сердце Антонио наполнилось ледяной решимостью. Что ж, если отец хочет играть по такими правилам, он примет их, но не позволит отцу выиграть. Он найдет решение и заставит отца пожалеть, что он диктовал ему, что делать.

– Я с удовольствием приму всю ответственность за компанию на себя, но не исполняя приказы отца.

– Не вижу, как это возможно. На создание семьи он официально дал вам два года.

– Всегда есть выход. Пришли мне то, что он написал, я позвоню позже. – Антонио отключился и, посмотрев на Тома, перешел на прекрасный английский: – Так на чем мы остановились?

Том осторожно посмотрел на него. Он не разобрал ни слова из сказанного боссом, но почувствовал его гнев и понял, что надо действовать аккуратно. У Антонио Кавелли была репутация человека, который играл честно, но, когда речь заходила о людях, не подошедших под его высокие стандарты или как-то еще не угодивших ему, он не знал жалости.

– Я… Я говорил, что улажу вопрос с покупкой ресторана…

– Ах да, – перебил Антонио. – Это тянется слишком долго, Том, и, честно говоря, я начинаю сомневаться в твоих силах.

– Сэр, я понимаю, что это дело отнимает больше времени, чем вам хотелось бы, но, поверьте, я делаю все возможное. – Бухгалтер подался вперед. – В частности, я убедился, что мисс Харт не знает о вашей заинтересованности в ее делах. При общении с ней я задействовал вашу дочернюю компанию «Лансье».

– Зачем это? – Антонио прищурился. – Я не веду дела через черный ход, Том.

– Уверяю вас, все абсолютно законно и прилично! – Бухгалтер выпрямился. – Мне удалось добиться минимальной цены – она не подозревает, что это здание имеет для нас стратегическую ценность.

– Просто предложи ей больше денег, Том, и закрой эту тему, – пренебрежительно сказал Антонио.

– При всем уважении, сэр, в этом нет необходимости. Я думаю, мисс Харт не продает ресторан, потому что привязана к нему и не хочет, чтобы персонал остался без работы.

– В таком случае подыщи им всем место в компании, я открываю новый отель в соседнем здании. Оставляю это на тебя. – Антонио взял кейс и протянул руку к дверце автомобиля. – Я позавтракаю здесь.

– Здесь? – Том выглядел пораженным.

– Почему бы и нет? Выглядит вполне прилично. А ты возвращайся в офис, приведи в порядок цифры и к полудню заключи соглашение.

Жара нахлынула на Антонио, обволакивающая и липкая после прохладного воздуха в машине, но выйти наружу было приятно, как и оказаться подальше от Тома Робертса. Этот парень был настоящей барракудой, но именно поэтому Антонио и нанял его. Ему нужны были управляющие в каждом офисе, и Том был его человеком в Сиднее. Он следил за тем, чтобы компания не теряла конкурентоспособность в суровых экономических условиях, и в целом он справлялся с этой задачей. Компания разрасталась, они открывали уже десятый отель. Однако Тома надо было время от времени ставить на место: иногда власть, которую давало его положение, слишком сильно кружила ему голову.

Антонио медленно прошел к ресторану, разглядывая его. Мисс Харт, несомненно, выбрала удачное место: ресторан располагался на главной улице рядом с небольшим тенистым парком и недалеко от моря, на которое открывался прекрасный вид с веранды. Если бы Антонио поднял голову, он увидел бы здание своего нового отеля, возвышающееся над рестораном и занимающее больше двух домов на этой улице. Через два месяца намечалось открытие, и все это место должно было подвергнуться перепланировке: имя Кавелли ассоциировалось с роскошью и изяществом. Вместе с отелем должны были открыться несколько бутиков, и ресторан мешал этому и созданию еще одного входа.

Войдя внутрь, он с удивлением заметил, что полы блестят, а светлые диванчики расставлены так, чтобы с них был виден парк. У мисс Харт был вкус: планировка и дизайн впечатляли. Несколько столов пустовали, остальные были заняты в основном бизнесменами. За стойкой портье никого не было, и Антонио уже хотел пройти прямо в ресторан, когда открылась дверь за стойкой и вошла молодая женщина с папками в одной руке и ручкой – в другой, выглядящая глубоко озабоченной.

– Добрый день, сэр, чем могу помочь? – рассеянно спросила она, не отрывая взгляда от папок, которые раскладывала на столе.

– Я хотел бы позавтракать.

– Столик на сколько человек? – Она по-прежнему не смотрела на него, копаясь в папках.

– На одного.

Он медленно разглядывал ее. На вид ей было чуть больше двадцати, но темный костюм больше подошел бы женщине куда старше и не подчеркивал достоинств ее фигуры, а белая блузка была застегнута под горло. Она похожа на старомодную учительницу или библиотекаршу начала девятнадцатого века, подумал Антонио. Ее длинные темные волосы были гладко зачесаны назад, а очки в темной оправе казались слишком массивными для узкого лица.

Виктория нашла то, что искала, подняла голову, помешав ему продолжить осмотр, и вдруг покраснела. Его итальянский акцент был очень сексуальным, а выглядел он еще привлекательнее. Почему он так смотрел на нее?

– Сможете найти мне место? – равнодушно спросил Антонио.

– Минуточку, я посмотрю… – Она прекрасно знала, что свободные столы были, но почему бы не порисоваться немного? Она провела воображаемую линию в книге записей. – Да, вам повезло.

Его взгляд заставил ее усомниться, что он не разгадал ее трюк. Он очень раздражал ее, а пронзительные, смелые глаза – нервировали. Конечно, он был самым привлекательным мужчиной из всех, кого она видела, и вряд ли он не знал об этом: его костюм был явно дизайнерским, а телосложение – просто совершенным. Усилием воли она собралась – давать ему понять, что она заинтересовалась им, она не хотела, тем более что это было не так. Он был из другой весовой категории: мужчины вроде него встречались с красивейшими женщинами мира, каковой она, разумеется, не была. К тому же у нее были проблемы поважнее, например встреча с представителями банка через час, и, если ей не удастся убедить их, что она сможет выбраться из ямы, она потеряет все.

– Вас проводят к столику… – Она поспешно осмотрелась в поисках Эммы, метрдотеля, но той нигде не было.

Виктории очень не хотелось выходить из-за стойки. Их взгляды встретились.

– Простите, одну минуту…

– Может быть, вы проводите меня? – быстро спросил он. – У меня плотный график.

– О да, конечно.

Раздраженная собственной слабостью, она подняла подбородок и сдвинулась с места. Она не понимала, что с ней происходит. Одной из ее сильных сторон было то, что она легко сходилась с людьми. Посетителям нравилось, когда она общалась с ними лично, потому что она всех помнила и могла поддержать разговор.

Антонио смотрел, как женщина обходит стойку и идет к столику. На ней были туфли на низком каблуке, что ее не украшало, но ноги у нее были вполне симпатичные, насколько он мог судить. Она выглядела… степенной, да, точно, даже слишком для молодой женщины. Она была одета так, словно боялась, что мужчина может разглядеть в ней женщину. Это показалось ему интересным.

Отодвигая для него стул, Виктория заметила, как он смотрит на нее, и тут же залилась краской. Когда она шла перед ним, ей казалось, что она чувствует, как его взгляд скользит по ее телу, но она велела себе не быть дурой. Теперь же она была уверена, что он оценивающе смотрит на нее. Наверняка она показалась ему дурнушкой – не то чтобы ее это волновало, у нее просто не было на это времени, и все-таки это уязвило ее.

– Я пришлю к вам официантку, – пробормотала она.

– Нет. – Его голос звучал так, как будто он привык отдавать приказы, которые немедленно исполнялись. – Я уже сказал, что спешу, так что мой заказ можете принять вы.

Он потянулся к меню. Виктории хотелось просто уйти, но она не могла себе этого позволить: уважение к клиенту – прежде всего.

– Хорошо, – сказала она как можно более деловым тоном, – рекомендую наш фирменный завтрак: паста арабьята и каннеллони.

– Вот как? – Его глаза блеснули, и она почувствовала, как ее спокойствие улетучивается: возможно, советовать итальянцу итальянские блюда – не самый мудрый шаг.

– Они очень хороши. – Виктория была абсолютно уверена в своем поваре. – Намного лучше, чем то, как я произношу их названия.

Антонио рассмеялся:

– Вообще-то мне не показалось, что у вас плохое произношение, вам просто стоит помягче произносить слова. – Он мягко произнес оба названия, и у нее вскипела кровь.

– Я запомню, – сухо сказала она.

– Да, пожалуйста. – Он еще раз блеснул глазами и вернулся к меню.

Виктория была напряжена, но расслабиться не могла. Он странно влиял на нее, заставляя чувствовать себя неуверенной и… женственной.

Антонио поднял голову и успел заметить уязвимое выражение в ее зеленых глазах. Длинные ресницы быстро опустились, а когда поднялись, она снова смотрела настороженно.

– Вы приняли решение? – Она нервно вертела в руках очки.

На секунду он отвлекся от мыслей о еде, недоумевая, что вызвало это выражение. Это было странно – она совершенно не интересовала его, была совсем не его типом. Он захлопнул меню и отдал ей:

– Я последую вашему совету и возьму пасту.

– Что будете пить? – Она подтолкнула к нему карту вин.

– Воду, спасибо, сегодня мне нужна ясная голова.

Она кивнула и повернулась, чтобы уйти, но он удержал ее:

– Кстати, ваша начальница сегодня здесь?

Она нахмурилась:

– Начальница?

– Да, владелица ресторана.

– Вы с ней разговариваете.

Удивление у него на лице позабавило ее.

– Вы Виктория Харт?

– Верно. Вы хотели поговорить о чем-то?

– Нет, ничего особенного… – Он ожидал, что она укажет на женщину, теперь стоявшую за стойкой. – Вы моложе, чем я думал.

– Правда? – Она удивленно посмотрела на него. – Мне двадцать три. Простите, а почему вы спрашиваете?

– Просто интересно. – Зазвонил его мобильник, и он вытащил его из кармана. – Спасибо за совет.

Он быстро улыбнулся ей и сосредоточился на звонке. Поняв, что он закончил разговор с ней, она с облегчением развернулась, но тут он сказал:

– Да, это Антонио Кавелли.

Антонио Кавелли. Она остановилась как вкопанная. Тот самый Антонио Кавелли, который купил соседнее здание? Она не обращала внимания на газетные слухи, телевизор смотрела редко, узнать его не могла, но теперь припомнила, что о мультимиллионере говорили, что он пользуется огромным успехом у противоположного пола.

Видя, что она не спешит уходить, Антонио прикрыл динамик рукой и резко сказал:

– Не могли бы вы поторопиться?

– Да-да, конечно. – Она собралась с силами и поспешила на кухню.

– Готова к встрече с банкирами, Виктория? – спросил шеф-повар Берни, выставляя два готовых блюда на стойку.

– Да, все бумаги в порядке.

Он кивнул:

– Ты добилась значительных успехов за последнее время, они не смогут сказать, что ты не знаешь, что делаешь.

– Нет, не смогут, – улыбнулась Виктория.

Когда Берни только пришел в ресторан полтора года назад, он отнесся к ней с настороженным презрением, но однажды несколько служащих не явились на работу, и она закатала рукава и включилась в процесс бок о бок с ним, и с тех пор они отлично ладили. То, что он сказал ей, в его устах было похвалой.

– Уверен, все обойдется, – сказал он уже веселее.

Его слова довели напряжение, копившееся в ней все утро, до предела. Виктория не хотела говорить Берни, что вовсе не разделяла его оптимизма. У него только что родился ребенок, и ему нужна была эта работа, как и всем остальным членам команды. Однако вряд ли банку было до этого дело, как и до того, что она одна растит двухлетнего сына и останется ни с чем, если ее бизнес прикроют. Берни был прав – бизнес процветал, и банк получал от нее намного больше, чем планировал, но теперь для них было важно лишь то, что ее доход уменьшился, а расходы возросли, спасибо новому арендодателю – «Лансье». Поэтому вряд ли ее визит в банк будет приятным и завершится удачно для нее – скорее всего, ей придется продать бизнес «Лансье» или обанкротиться.

От этой мысли ей стало плохо. Она бы скорее отдала бизнес плотоядному монстру, чем компании, активно пытающейся выбить ее в кювет, но, если банк ее не поддержит, принять предложение «Лансье» будет ее единственным выходом. Если только… Она подошла к двери и посмотрела в окошко на Антонио Кавелли. Он может стать ее спасением.

Ее новый бизнес-план был ориентирован на открытие отеля Кавелли рядом с рестораном. Ресторан стал бы удобным входом в отель, немного отстоящий от главной улицы, и последние три месяца Виктория пыталась связаться с Кавелли и предложить ему сотрудничество: его клиенты получают право проходить в отель через ее ресторан, продолжающий функционировать. Не придется даже ломать стены: при ресторане уже был небольшой дворик, все, что нужно сделать, – открыть двери. Она почти каждую неделю писала Антонио и Люку, главе компании, даже посылала таблицы и перспективные оценки, но они ни разу не ответили. А теперь Антонио сидел в ее ресторане. Может быть, это судьба, а может, он прочитал ее письма и ему понравилась ее идея. В конце концов, он спросил про владелицу ресторана, он знал ее имя!

– Берни, пожалуйста, удели особое внимание заказу от столика тридцать три, – рассеянно пробормотала она, беря графин ледяной воды.

Берни вздернул бровь.

– Я уделяю особое внимание всем заказам, – сердито сказал он.

Она улыбнулась:

– Я знаю. Просто этот может оказаться самым важным за год.

Глава 2

Виктория поставила графин на стол, и Антонио поднял голову. Он закончил говорить по телефону и просматривал документацию, присланную его архитектором, в которой раскрывался план превращения ресторана в бутики. Кивком поблагодарив Викторию, он вернулся к бумагам, но скоро понял, что она все еще стоит рядом. Он вопросительно посмотрел на нее:

– Что-то еще?

– Вообще-то да. Вы не уделите мне минутку?

Он ответил не сразу, откинувшись на спинку стула и холодно взглянув на нее. Чтобы продолжить, ей потребовалось все ее мужество.

– Вы ведь мой новый сосед, Антонио Кавелли, владелец отелей?

Он наклонил голову.

– Вы не представляете, как я рада вас видеть. Не возражаете, если я присяду?

Не дожидаясь ответа, она села. Пусть ей было очень страшно, но она была в отчаянии.

– Вообще-то я отправила вам несколько писем, вы не получили их?

Он поднял темную бровь:

– Не думаю.

– Я подумала, что мы могли бы объединить бизнес, раз уж мой ресторан граничит с вашим отелем. – Она наклонилась вперед и налила воды в два стакана.

Против воли Антонио заинтересовался. Говоря о деле, Виктория преображалась: зеленые глаза лучились энтузиазмом, тело расслабилось, слова звучали убедительно. Похоже, она поняла, что вход в отель с торца здания принесет ему прибыль, и предлагала включить ее ресторан в отельный комплекс. В целом это казалось цельной бизнес-стратегией, разработанной профессионалом. Было очевидно, что ей легко даются расчеты, она умна и дальновидна, но он не собирался принимать ее предложение. Она замолчала, переводя дух, и он поднял руку:

– Мисс Харт.

Она улыбнулась с надеждой:

– Пожалуйста, зовите меня Виктория.

– Простите, Виктория, но мне это неинтересно.

– Но вы выгадаете, используя этот вход, и…

– Даже если так, мне неинтересно, – твердо перебил он.

В ее глазах отразилось разочарование.

– Правда? – Она помедлила. – Я просто подумала, что вы прочли одно из моих писем и поэтому пришли сюда.

– Я не получал никаких писем, – признался он. – Я проверял, как идут дела с отелем. Ваш ресторан просто подвернулся под руку.

– Ясно. – Она закусила губу. Он заметил, что у нее мягкие губы и красивой формы рот. – Но раз уж вы здесь, может быть, я дам вам бизнес-план? Он у меня в офисе, я оставлю папку у метрдотеля.

Надо было отдать ей должное, она была настойчива.

– Оставьте, если хотите, но не думаю, что это принесет плоды.

Она улыбнулась:

– Кто знает, может быть, вы измените решение, просмотрев его.

Официантка принесла еду, и Виктория встала.

– Спасибо, что уделили мне время, – вежливо сказала она. – Надеюсь, завтрак вам понравится.

Встретившись с представителями банка, Виктория забрала Натана из яслей и повезла его в коляске обычным путем через парк. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, пахло эвкалиптом, и было трудно поверить, что в такой чудесный сентябрьский день ее жизнь рушилась: банк отказал, последняя надежда умерла.

Глубоко внутри она знала, что кредит ей не продлят, но разочарование все равно было ужасным. Все, над чем она так долго трудилась, ускользало сквозь пальцы. Что она скажет своей команде? Все они свято верили в то, что она разрешит эту проблему. Ее мучил вопрос, как это случилось. Как можно за секунду превратиться из владельца ресторана в банкрота?

Натан нетерпеливо заерзал в коляске. Он пока не очень хорошо говорил, но ясно выражать свои желания уже умел. Виктория остановилась и расстегнула ремень, не дающий ему вылезти.

– Ладно, милый, можешь немножко погулять, – мягко сказала она, и он победно улыбнулся, озорно блестя глазами.

По крайней мере, у нее был Натан, подумала она, и ее сердце сжалось. Он – самое важное в жизни, все остальное можно уладить. Однако ей не давал покоя вопрос, что теперь будет с ними. В груди змеей зашевелился страх: все, что у нее было, связано с ее бизнесом. Виктория с детства знала, что такое бедность, слишком хорошо помнила, как родители пытались свести концы с концами, хоть они и пытались скрыть от нее денежные проблемы. Отец умер, когда ей было тринадцать, их дом продали, и им с матерью пришлось ютиться в квартирке на окраине Лондона. Это были по-настоящему черные времена. Мать умерла годом позже, оставив Викторию на попечение социальных служб, пока не обнаружилось, что ее тетя живет в Австралии, и девочку отправили туда. Виктория никогда раньше не видела тетю Норин и ужасно нервничала, сходя с самолета в Сиднее. Она знала только, что Норин была старшей сестрой матери и они не были особенно близки. Виктория втайне надеялась найти кого-то мягкого и доброго, напоминающего маму, но одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что Норин была совсем не в восторге от внезапно объявившейся четырнадцатилетней племянницы с разбитым сердцем. Она сразу дала понять, что приняла Викторию только из чувства долга – не было ни теплых объятий, ни утешений, лишь сухое рукопожатие и формальные отношения.

Норин была незамужней одержимой бизнес-леди под пятьдесят, владеющей ресторанчиком, куда устроила Викторию почти сразу по приезде.

– Тебе придется самой себя обеспечивать, девочка, я не могу позволить себе содержать тебя, – сказала она, кидая ей фартук. – Даю тебе два свободных вечера, в остальные дни начинаешь работать в шесть тридцать.

Было тяжело, но Виктория справлялась, проявляя недюжинные способности к готовке и ведению дел вообще. Норин была удовлетворена, у нее не было времени учить Викторию женским штучкам, зато она учила ее, как строить бизнес, и убедила пойти в колледж и овладеть всеми тонкостями ресторанного обслуживания. К двадцати годам Виктория уже управляла делами за Норин. Она трудилась целыми днями, и на себя времени не оставалось. В это время она познакомилась с Ли, уважаемым членом бизнес-сообщества на десять лет старше ее. Оглядываясь назад, она удивлялась своей наивности, что не смогла устоять перед его обаянием. Однако ей было одиноко, а с ним она чувствовала себя особенной: он восхищался ею, она была ему интересна, и она не удержалась.

Это было огромной ошибкой. Как только дошло до постели, Ли потерял к ней интерес и отвернулся от нее. Викторию охватил жгучий стыд, когда она вспомнила, как пришла к нему и сказала, что беременна, как он спокойно велел ей сделать аборт и толкнул к ней по столу чек. Ей захотелось порвать его и бросить в лицо Ли. Она не собиралась ни делать аборт, ни позволять Норин выкидывать ее вон – тетя холодно пообещала поступить так, если она решит оставить ребенка. На деньги Ли Виктория сняла маленькую квартирку.

– Какого черта ты делаешь? – спросила Норин, глядя, как она собирает вещи.

– Встаю на ноги, как ты мне советовала.

Она вспомнила гнев тети.

– Ты такая же, как твоя мать! Не думай, что я приму тебя, когда окажется, что ты ни на что не способна. Не желаю иметь с тобой ничего общего!

– Я не вернусь. И моя мать, кстати, могла быть и беременна, когда вышла за отца, но они любили друг друга – тебе не понять этого чувства.

– О, я прекрасно понимаю! Твоя мать увела у меня единственного мужчину, который что-то значил для меня, привязала его к себе беременностью…

Горькие слова и тишина, последовавшая за ними, объяснили холодное отношение Норин к Виктории, ее презрение и завуалированные оскорбления.

Виктория больше не видела тетю. Через два месяца после своего двадцать первого дня рождения она получила уведомление от стряпчего, что может забрать страховые деньги, которые хранились для Виктории после смерти ее матери. Она расплакалась, получив письмо. Это был очень ценный последний дар от матери, пришедший как раз вовремя, и она решила, что использует эти деньги, чтобы обеспечить достойную жизнь себе и ребенку. Она знала, что, если просто откроет счет в банке, деньги очень быстро кончатся, значит, надо сделать так, чтобы они работали на нее, – она решила запустить свой бизнес. Девушка арендовала маленькое кафе, где начала подавать чай, кофе и домашнюю выпечку. К рождению Натана она уже могла позволить себе нанять помощницу. Через шесть месяцев она смогла расширить свои владения, и при помощи банка кафе превратилось в процветающий ресторан с парой комнат для нее и Натана.

Виктория написала Норин, сообщая, что у нее все хорошо, и даже послала несколько фотографий Натана, но тетя не ответила и ни разу не приехала, наверное опасаясь, что ее попросят о помощи. Виктория поклялась себе, что никогда не окажется в таком бедственном положении, чтобы просить помощи у тети. Она была достаточно сильной, чтобы справиться самой, обеспечить Натана всем необходимым, любить его и заботиться о нем.

Натан хотел сам катить коляску, и она улыбнулась, глядя, как он неуверенно, но упорно шагает. Ему только что исполнилось два года, и он был полон упрямого желания достичь цели, чем очень напоминал ее саму.

Зазвонил телефон Виктории, и она поспешно выудила его из кармана. Может быть, это Антонио Кавелли, может быть, он прочитал ее план и передумал?

– Мисс Харт, это Том Робертс из «Лансье энтерпрайзис». Хотел напомнить вам о встрече сегодня в четыре тридцать.

Разумеется, это не Антонио: он же сказал, что не заинтересован. Виктория с трудом сглотнула. Она не готова сдаться и отдать свой бизнес, особенно «Лансье»!

– Да, мистер Робертс, я оставила сообщение вашему секретарю, что не смогу присутствовать: к сожалению, у меня нет няни для сына. Мы можем перенести встречу на конец недели?

– Нет, мисс Харт, не можем! – Голос Робертса звенел от ярости. – Вы можете взять ребенка с собой, нам нужно все обсудить сегодня, иначе я не смогу гарантировать, что мы не отзовем выгодное для вашего бизнеса предложение.

– Как дела? – лениво спросил Антонио, и бухгалтер, только что положивший трубку, вздрогнул: он не заметил, что босс стоит у двери.

– Все под контролем. – Голос Тома звучал уверенно, но сам он не выглядел как человек, контролирующий ситуацию, напротив, он выглядел очень обеспокоенным.

– Я вижу, мисс Харт все еще старается увильнуть. – Антонио вошел в офис.

– Она уклончива, но я справлюсь.

– Хм… – Антонио вдруг вспомнил, как Виктория Харт подошла к нему, неотрывно глядя на него своими большими умными зелеными глазами.

Он не знал, почему думает о ней, а не о насущных делах. Подойдя к факсу, он взял документы, которые ему прислал его адвокат. Чем скорее доля отца в компании окажется в его руках, тем лучше, сердито подумал он, просматривая бумаги. Старик, очевидно, совсем сошел с ума или издевается над ним! Притворяться, что он ставит сына перед выбором, потому что заботится о нем и хочет, чтобы он остепенился и перестал так много работать, было просто смешно. Люк Кавелли никогда ни о ком не заботился, кроме себя. Теперь его гипертрофированное чувство собственной важности и надменность трансформировались в одержимость идеей обеспечения семьи Кавелли новым поколением.

Антонио покачал головой. Он уже говорил отцу, что не собирается жениться. Обрастать семьей и хозяйством было совсем не в его характере, он слишком дорожил своей свободой. В этом отношении он был похож на отца, однако, в отличие от него, думал о последствиях и считал, что нужно быть честным с самим собой и женщинами, с которыми он встречается. Беспорядочный брак его родителей был плохим примером для подражания. Что же до того, чтобы выменять отцовскую долю на бедного невинного ребенка, просто чтобы потешить самолюбие отца… Старику придется еще раз подумать. Ребенок – самая большая ответственность на свете, которая точно не входила в планы Антонио. Отец, должно быть, и правда обезумел, если думает, что он способен на нечто настолько безответственное!

Но если старик действительно не в себе, как это скажется на будущем компании? Если сам Антонио мог уйти в свой собственный бизнес, то что делать служащим множества отраслей компании Кавелли?

– В любом случае я довел до ее сведения, – самодовольно говорил тем временем Том, – что завтра будет поздно.

Антонио едва слушал, стоя к нему спиной и читая послание отца и сопутствующую документацию.

«Я не молодею, Антонио. Все, чего я прошу, – чтобы ты женился и подарил мне внука. Как только ты сделаешь это, я с радостью передам тебе бразды правления».

– Так или иначе, она поняла, что к чему. Она знает, что наше предложение чертовски щедрое. – Голос Тома звучал раздражающим жужжанием.

– Отлично, – рассеянно пробормотал Антонио.

Он оторвался от бумаг и выглянул в окно. Из такси выходила Виктория Харт. Похоже, Том прав. Что ж, одной проблемой меньше. Он уже собирался отвернуться, когда заметил, что она пытается вытащить с заднего сиденья легкую коляску, держа на руках ребенка. Он нахмурился:

– Я не знал, что у мисс Харт есть ребенок.

– Да, она мать-одиночка. Я навел справки, когда только начинал это дело. Она не была замужем, с отцом ребенка связи не поддерживает, алиментов не получает, – насмешливо сказал Том. – Еще один повод принять наше предложение.

Антонио замер.

– В любом случае оставьте это мне, – оживленно заявил Том. – Через час у вас будет подписанный договор.

– Я передумал.

– Простите? – Том изумленно уставился на него.

– Передумал. Скажите ей, что предложение больше не действует, и пусть секретарь проводит ее ко мне.

– Но… – Том залился свекольной краской. – Но…

Улыбаясь, Антонио вернулся в свой кабинет. Он нашел идеальное решение проблемы, навязанной отцом, и этим решением была Виктория Харт.

– Как это – больше не действует? – Побледневшая Виктория с ужасом смотрела на бухгалтера.

Она думала, что ничего хуже продажи бизнеса «Лансье» быть не может, но оказалось, что отмена этой сделки намного страшнее: она означала неотвратимое банкротство.