Магия тёмная и загадочная

Kelly Powell

Magic Dark & Strange Text copyright © 2022 by Eksmo

Original text copyright © 2020 by Kelly Powell

Jacket illustrations copyright © 2020 by Miranda Meeks

Published by arrangement with Margaret K McElderry Books,

An imprint of Simon & Schuster Children’s Publishing Division

All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical,

including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

© Ускова К., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Глава первая

Будить мертвых – это еще ничего, но вот откапывать их перед этим…

Кэтрин Дейли сделала паузу, чтобы вытереть пот со лба. В прохладном ночном воздухе дыхание превращалось в пар, а в спину дул ветер, швырявший опавшие листья о низкую кладбищенскую стену. В целом неплохая ночь для такого занятия. Шедший днем дождь размягчил почву, а лунный свет позволял Кэтрин хорошо видеть даже без горящего на краю могилы фонаря.

Она привыкла к темноте.

Со склона кладбищенского холма ей открывался хороший вид на расстилавшийся внизу городской пейзаж. От Инверкарна исходил мягкий свет, здания освещались уличными фонарями, а их фасады были внушительны и элегантны. Холмы и усаженные деревьями дорожки кладбища Роуз-Хилл обещали только самое лучшее для тех, у кого было достаточно денег, чтобы быть погребенным здесь. Но едва ли они могли насладиться этим после того, как над ними захлопывалась крышка гроба.

Разве что случится нечто необычное, как, например, в сегодняшнюю ночь.

Внезапно оказавшись в тишине, Кэтрин огляделась и обнаружила, что ее напарница тоже решила прервать работу. Бриджит оперлась на лопату, воткнув острие в землю.

– Продолжаем копать, – сказала ей Кэтрин.

В конце концов, у них был зритель. Кэтрин хотела, чтобы он вернулся к мистеру Эйнсворту не только с теми деньгами, которые задолжал, но и с похвалой за их усердие. До сих пор он молча наблюдал за ними, держась в нескольких шагах от могилы.

Джеффри Ватт.

Он стоял, заложив руки за спину и приподняв подбородок. Возможно, он пытался сохранить самообладание, но Кэтрин знала, когда клиент нервничает. Он был ненамного старше ее и Бриджит – наверное, лет двадцати с небольшим – и обратился к Эйнсворту только на прошлой неделе.

Его младшая сестра умерла от лихорадки, когда он был в отъезде. И молодой человек просто хотел попрощаться. Вне зависимости от того, сколько это займет времени и какую цену придется заплатить.

Кэтрин выбросила из могилы еще одну кучу земли. Состоятельные люди любили глубоко хоронить своих мертвецов. В городе было немало расхитителей, выкапывающих трупы для продажи студентам-медикам. Поэтому мортсейфы – обычное дело в Роуз-Хилл. Железные устройства были установлены над несколькими могилами на склоне холма и охраняли мертвых до тех пор, пока плоть не становилась настолько гнилой, что ее нельзя было использовать.

Расхитители чаще находили свои трофеи на общественном кладбище на другом берегу реки. Роуз-Хилл было частным кладбищем, охраняемым. Кэтрин подумала, что Ватт, должно быть, заплатил сторожам, чтобы те их не беспокоили.

Ночь продолжалась, они с Бриджит все копали. Пришлось вырыть шесть, а затем и восемь футов, прежде чем лопата Кэтрин ударилась о дерево.

Услышав звук – твердый и недвусмысленный стук, – Бриджит отложила лопату и взяла лом. Кэтрин достала из пальто литеру. Она катала металл между пальцами, глядя на землю под собой.

– Всего час? – спросил Ватт. Такой тон Кэтрин слышала и раньше. В нем была просьба о большем, но магия не могла предложить столь многого.

Ватт был здесь, лишь чтобы сказать: «Прощай».

– Да, – ответила Кэтрин. – Твоя сестра не может долго оставаться в таком состоянии. Для нее здесь больше нет места.

Ватт кивнул. Он снял шляпу, лицо его было бледным, а волосы светлыми. Бриджит ослабила последний гвоздь и отодвинула крышку гроба. Девушка внутри была так же красива, как Ватт. Она лежала в прелестном вечернем платье, окруженная голубой подкладкой гроба. Кэтрин опустилась на колени, сжимая свою металлическую литеру.

Это была выполненная из металла буква, в которую заключен час ее жизни. Она знала, что если поднесет ее к фонарю, то найдет пятно. До этого Кэтрин поранила ладонь, чтобы окрасить металл кровью. Теперь она убрала ее на край гроба. Положив сверху руку, прошептала: «Мэри Ватт».

За стенками выкопанной могилы ярко и таинственно сияли звезды. Кэтрин отстранилась, и глаза девушки открылись. Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Мэри была бледна, как призрак, и, как и призрак, все еще была мертва. Всего на час Кэтрин могла дать ей видимость жизни. По остекленевшим глазам и бледным щекам было совершенно ясно, что ее уже нет среди живых. Когда она заговорила, голос был тонким и далеким.

– Кто вы? – спросила она.

Кэтрин сглотнула. Выбравшись из ямы, она повернулась к Ватту:

– У вас есть час, сэр.

Ватт с дрожью подошел к могиле, где лежала его сестра, и та произнесла: «Джеффри».

Кэтрин встретила взгляд Бриджит, и вместе они направились к ближайшей кладбищенской стене, где в ожидании остановились под раскидистыми ветвями дуба. Кэтрин посильнее закуталась в пальто и посмотрела на город. К тому времени, когда час Ватта пройдет и они станут засыпать могилу, уже будет светать. Пока что тени на мостовых скрывали от взгляда все, что было расположено между газовыми фонарями и катящимися экипажами. Бриджит прислонилась к каменному выступу, скрестив руки.

– Мистеру Ватту необязательно было слышать, как грубо ты говорила о его сестре, – тихим голосом сказала она.

Кэтрин оценивающе посмотрела на нее.

– Я не думаю, что говорить правду – это грубость. Мистер Эйнсворт должен информировать клиентов о таких вещах.

– Возможно, – сказала Бриджит с беспокойством.

Девушке не нравилось говорить что-то против своего нанимателя, независимо от того, как далеко они были от его ушей. Ее светлые, заколотые шпильками волосы взъерошил ветер. У Бриджит были красивые запястья, тонкие руки, мозолистые от такой работы, и грязь под ногтями. Кэтрин была худой и бледной, темные волосы уложены в пучок. Когда час подошел к концу, две девушки вернулись к могиле.

Ватт обнимал свою сестру, пока поддерживаемая им девушка еле переставляла ноги. Когда он опускал Мэри обратно в гроб, Кэтрин смотрела в другую сторону. Юноша вылез из могилы и пожал им руки. По-видимому, Ватт не подозревал, что его колени перепачканы грязью. Улыбаясь, несмотря на стоявшие в глазах слезы, он вложил в ладонь Кэтрин серебряную монету. Его глаза были того же оттенка голубого, что и у сестры.

– За ваши заботы, – сказал он. – Спасибо.

Кэтрин откашлялась.

– Мистер Эйнсворт позвонит вам завтра утром, – напомнила она. – По поводу задолженности.

– Конечно.

Ватт приподнял перед ними шляпу и, не оглядываясь, покинул кладбище.

Оставшись одни, они закрыли гроб Мэри и принялись засыпать землей могилу. Кэтрин ощущала вес монеты в кармане. После этого они выйдут с кладбища Роуз-Хилл и пойдут через мост, возвращаясь в свою комнату в типографии. Схватив лопату, Кэтрин вонзила острие в землю. Она подумала о глазах Мэри, о ее скрипучем голосе, о Джеффри Ватте, который сжал ей руку, подкрепив благодарность серебром. Вскоре он растворился в сознании Кэтрин вместе со всеми остальными клиентами.

Просто еще одна ночная работа.

Глава вторая

Когда Кэтрин увидела типографию впервые, она сидела в старой семейной телеге. Ее отец сидел рядом и держал поводья. С мрачным выражением лица он остановил лошадей. Была ранняя весна, а вечер таким холодным, что у Кэтрин текло из носа. Она поспешно вытерла его рукавом. Не хотела, чтобы отец подумал, будто она плачет. Если бы она проронила хоть слезинку, он бы развернул телегу и направился домой.

Она не заплакала.

– Что ж, – сказал отец, одновременно слишком беззаботно и едва ли не плача. – Кажется, хорошее место.

– Да. – Кэтрин боролась с комом в горле. – Хорошее.

Действительно, так и было. Аккуратное четырехэтажное здание из темного кирпича, со створчатыми окнами. На отполированной входной двери висел придававший ей сказочный вид тяжелый бронзовый молоток.

Две недели назад отец написал сюда и договорился, чтобы Кэтрин дали работу. Теперь, освещаемый тусклым светом уличного фонаря, он произнес:

– Тебе необязательно уходить.

Она сидела, сложив руки на коленях. Такие же слова Кэтрин сказала своему старшему брату в прошлом году, когда он уходил работать в шахты.

У них был еще очередной год неурожая, а всего два месяца назад шторм сильно повредил крышу дома.

Работая в городской газете, Кэтрин могла неплохо зарабатывать. Ее семья знала об этом так же хорошо, как и она.

– Я справлюсь. – Голос был высоким и дрожал, это никуда не годилось.

– Я справлюсь, – повторила она, и на этот раз прозвучало как правда.

Отец слез с телеги, чтобы привязать лошадей. Кэтрин тоже слезла и подошла к лошадям, чтобы погладить их шеи.

– Не забывай писать, – сказал отец. – И если ты… если ты захочешь вернуться домой, по какой-то причине, по любой причине, Кэтрин…

– Я знаю. – Она догадывалась, что еще какое-то время не вернется домой. – Я буду писать.

Он подошел к телеге, чтобы забрать ее чемодан, а Кэтрин оглядела мощеную улицу. Камень был мокрым и темным от дождя; в воздухе витал запах реки. Все это было таким далеким от знакомых ей зеленых полей, чистой влажной земли и открытого неба. Но теперь ее дом здесь.

Девушка расправила плечи и подняла подбородок. Появился отец с ее чемоданом, и она пошла рядом с ним, чтобы постучать в дверь.

С тех пор прошло два года.

Кэтрин сидела за своим столом в комнате, которую делила с Бриджит, на третьем этаже типографии. Через оконное стекло ранний утренний свет падал на бумагу и чернильницы. После возвращения с кладбища не было времени ложиться спать, а литера, которой она разбудила Мэри Ватт, все еще была спрятана в пальто. Одна из тех, что мистер Эйнсворт купил на литейном заводе «Стюарт и сыновья». На них можно было написать любую букву, и их легко было заколдовать.

Девушка взяла письмо, которое написала семье накануне вечером, и запечатала его в конверт, намереваясь отнести на почту позже.

Были вещи, которых она не осознавала, когда начала здесь работать. «Инверкарн Хроникл» печатала много всего – местные новости и события, статьи о судоходстве, широкий спектр рекламных объявлений, – но Кэтрин чаще всего поручали печатать некрологи. И в первый год она не работала на кладбище. После недавнего открытия городской газеты «Джорнал» мистер Эйнсворт увидел возможность дополнительно зарабатывать на новой услуге – прощании с умершими. Эту услугу не рекламировали, но молва приводила клиентов к двери.

Кэтрин встала и попыталась еще раз вычистить могильную грязь из-под ногтей. Наряду с письменным столом и умывальником по обеим сторонам комнаты стояли две кованые кровати, два комода и две тумбочки, перепачканные засохшим свечным воском. Обои облезли в местах, где доходили до потолка, но в целом комната была чистой и сухой, а из окна открывался вид на оживленную улицу. Прежде чем спуститься на рабочий этаж, Кэтрин заколола волосы и провела руками по платью.

Свет проникал через окна, освещая высокие пачки бумаги и типографские кассы, банки с чернилами и наборные верстатки. Свет блестел на металлических ручных прессах и придавал комнате позолоченный вид, такой прекрасный, словно она была отделана сусальном золотом. Напечатанные листы развешивали для просушки на стеллажах вдоль потолка. Рабочие столы были завалены аккуратными стопками бумаг с текстом, который нужно было набрать и напечатать. Несколько сотрудников уже стояли за ними, составляя слова или делая заметки пером.

Кэтрин сняла с вешалки запачканный чернилами фартук и надела его. Из шкафа вытащила коробку и отнесла ее к своему столу. Положив перед собой первый из нескольких некрологов, девушка начала набирать текст, добавляя букву за буквой в наборную верстку, которую держала.

– Доброе утро, Спенсер, – поздоровалась она, когда мимо ее стола прошел бригадир.

Он остановился.

– Доброе утро, Кэтрин. Я так понимаю, прошлая ночь прошла хорошо?

Сдерживая зевок, она кивнула. Смены на кладбище были достаточно редки, и она не особо возражала против бессонницы, которая была неотъемлемой частью дополнительного заработка. Спенсер скрестил руки и склонил голову набок. С зачесанными назад каштановыми волосами и закатанными рукавами рубашки он выглядел опрятно и, несмотря на свою молодость, был похож на настоящего руководителя. Ему было двадцать два года, и когда-то он сам работал наборщиком, прежде чем Эйнсворт повысил его. Именно Спенсер Карлайл отворил дверь, когда она впервые пришла сюда. Девушка все еще помнила его взгляд, полный честолюбия.

– У тебя все нормально? – спросил он.

Однажды, когда Кэтрин была ребенком, она увидела в городе мужчину, продававшего заколдованные ключи, которые могли открыть любой замок. Она вспомнила, как бабушка увела ее прочь, сказав, что магия не может заштопать чулки или заделать дыры в крыше и лучше заняться более практичными вещами. Родители Кэтрин были полностью с этим согласны. Так же как и сама Кэтрин. Однако здесь, в городе, она часто использовала магию. По крайней мере, это давало людям возможность попрощаться. И все же ее магия была слабой и мимолетной – в конце концов, она не могла вернуть к жизни насовсем. Иногда девушка замечала, что тоскует по упущенным часам своей жизни, которые потеряла, возвращая мертвых. Словно можно было копнуть чуть глубже и обнаружить пустоту, похожую на щели от отсутствующих зубов.

– Все отлично, – заверила она Спенсера и снова вернулась к работе.

Постучав по столу костяшками пальцев, он оставил ее. Вскоре этаж наполнился механическим грохотом, шуршанием бумаги и скрипом чернильных валиков. Кэтрин переложила строки из наборной верстки в печатную форму. Это были деревянные блоки, предназначенные для удержания литер на месте. Как только новость была набрана, она крепко запирала ее на ключ, а затем относила готовую форму к прессу, чтобы ее окрасили чернилами и напечатали.

На другой стороне типографии над входной дверью зазвенел колокольчик. Вошел Джонатан Эйнсворт, а за ним холодный порыв городского ветра. Пока мужчина снимал перчатки, его серые глаза остановились на Кэтрин. В своем хорошо сшитом повседневном костюме он выглядел острым, как осколок стекла.

– Пожалуйста, следуйте за мной, мисс Дейли.

Кэтрин сложила руки перед собой и последовала за ним по лестнице. Офис «Хроникл» когда-то был для нее лабиринтом: рабочий этаж был полон коридоров и запертых комнат. Лестница была крутой и узкой, ее освещали газовые лампы в настенных светильниках. На втором этаже работники обедали, на третьем были комнаты для проживания, на четвертом располагались газетные архивы и кабинет Эйнсворта. Это была большая комната, расположенная в передней части здания, с камином и несколькими креслами, а также большим, выходящим на улицу окном. Там омнибусы и частные экипажи соперничали за пространство, мчась и грохоча взад и вперед по узкой дороге. Через Северный мост они пересекали темный извилистый участок реки, на другой стороне которого преобладали покрытые медью шпили и остроконечные крыши более изысканных строений.

Эйнсворт снял пальто, положил его на спинку стула и сел за лакированный стол. Он жил в охраняемом районе через реку и, вероятно, однажды построит себе прекрасный памятник на кладбище Роуз-Хилл. Только в рабочее время он рисковал здесь, в черных как сажа зданиях и на неровных булыжниках Старого города.

– Мистер Ватт был доволен вашей вчерашней работой, – сказал ей Эйнсворт.

Кэтрин наклонила голову.

– Рада это слышать.

В типографии было около дюжины сотрудников, которые могли сотворить магию, необходимую Эйнсворту для продажи прощальных услуг. Без них он не мог бы вести эти дела. Если, конечно, он сам не может колдовать. Кэтрин никогда не спрашивала.

Мужчина провел пальцем по краю стола, заваленному стопками бумаг, журналами, бухгалтерскими книгами, и сказал:

– У меня для вас есть кое-какая работа, если вы заинтересованы.

Кэтрин приподняла брови:

– Какая, сэр?

В возникшей тишине монотонно тикали часы на камине. Эйнсворт открыл ящик стола и вытащил лист бумаги.

– Мистер Ватт погасил свой долг, но не монетой. У него была информация, которую я искал довольно долгое время.

Пока Кэтрин смотрела на него, Эйнсворт взял ручку и начал писать.

– На общественном кладбище есть никак не отмеченный участок – могила гробовщика. Вместе с ним были похоронены часы. Я хочу, чтобы вы их забрали.

Кэтрин сглотнула. Она знала, о каких часах шла речь. Многие в типографии знали, что Эйнсворт искал их с тех пор, как начал предлагать эту прощальную услугу. Ходили слухи, что они могли оживлять мертвых – не как призрачные подобия самих себя, так это делала ее магия, а оживлять по-настоящему.

– Вам, конечно, заплатят за эту работу. И я хочу, чтобы вы ее выполнили сегодня вечером. – Отложив ручку в сторону, он поднял взгляд.

Кэтрин уже знала свой ответ.

– Конечно, сэр, – кивнула она. – Я позабочусь об этом.

Когда он протянул ей бумагу, девушка увидела, что тот уже написал, как найти могилу.

Она сложила листок и сунула в карман фартука.

– Это все?

– Да, мисс Дейли, спасибо.

Кэтрин спустилась вниз, чтобы возобновить работу, но в полдень вернулась в свою комнату на третьем этаже. Она спрятала инструкции Эйнсворта в пальто, нашла чепчик и перчатки и захватила письмо, которое нужно было отправить. Небо за окном было чистым и голубым, как будто из ее воспоминаний о семейном доме. От этого на сердце стало легко, она вышла из комнаты и пошла на улицу.

Глава третья

Кэтрин стояла в очереди в почтовом отделении, сжимая в руках письмо. Подойдя к стойке, она узнала стоящего за ней юношу и, улыбаясь, сказала:

– Здравствуйте, мистер Дуглас. Как вы?

– Очень хорошо, мисс Дейли. – Он улыбнулся в ответ и взял ее письмо. – А вы как?

– Я в порядке. Есть что-нибудь для меня?

– Да, пришло со вчерашней почтой.

Когда он исчез в задней комнате, Кэтрин оперлась руками о прилавок. Она бывала здесь один или два раза в неделю и уже почти выучила каждую трещинку и уголок этого места. Приемная стойка была с потертыми краями, как и ее стол в типографии, а стеклянные почтовые ящики вдоль стены были пронумерованы золотой краской.

Дуглас вернулся за стойку вместе с письмом, на котором аккуратным почерком матери было написано ее имя. Кэтрин улыбнулась, сунула руку в карман пальто и передала деньги, чтобы ее письмо отправили.

Выйдя из здания, она направилась к углу улицы. Ей хотелось сделать еще одну остановку перед возвращением в «Хроникл». Через пару кварталов нашла нужное место посреди ряда зданий. Витрины магазинов рекламировали товары, которые можно было найти внутри, а над дверными проемами были написаны названия магазинов и мастерских. «Часовая мастерская Нолана» представляла собой маленькое здание с зеленым фасадом и кирпичной пристройкой. Окна в белых рамах были задернуты занавесками.

Колокольчик над дверью возвестил о ее прибытии.

Девушка бывала здесь и раньше по делам Эйнсворта. Как и типография, Нолан предлагал не только те услуги, о которых гласила вывеска. Ходили слухи, что Генри Нолан, помимо часового дела и ремонта, в буквальном смысле продавал время. И Кэтрин не могла придумать лучшего места, где можно узнать, действительно ли те закопанные часы были волшебными. Вопреки своей воле, ее распирало любопытство. Это была совсем не та магия, которую мог сотворить кто-то из типографии. Некоторые считали, что вещи с подобной силой – не более чем слухи.

Мастерская была пуста, и ее встретила только коллекция отшлифованных до блеска часов, висящих на стене за прилавком. Были и часы с маятниками, и пружинные часы с латунными инкрустациями, декоративными орнаментами и золотой окантовкой.

Дверь в подсобку была приоткрыта. Через нее Кэтрин увидела не Генри, а его сына. Он сидел за рабочим столом, сгорбившись над тем, что она приняла за разобранные часы. С медленной осторожностью человека, привыкшего обращаться с деликатными вещами, Гай Нолан отложил пинцет и отодвинул лупу, которую использовал. Затем он снял очки в тонкой оправе и, потерев руками глаза, встал.

Он не замечал девушку, пока не обошел стол и не столкнулся с ней у двери. Гай был высок и худощав, в фартуке поверх одежды. Рукава его рубашки были закатаны до локтей. Каштановые волосы были ухоженными, а лицо с ясными темными глазами очень приятным. Юноша смотрел на нее с внимательным и любопытным выражением.

– Мисс Дейли, – сказал он. – Добрый день. Чем могу помочь?

Кэтрин не имела ни малейшего представления, с чего начать.

– Я по очень деликатному делу. – Она сцепила руки и закусила губу. – Мистер Эйнсворт поручил мне раздобыть одни часы. И я хотела бы знать, правдивы ли слухи о них.

– О чем вы? – Между бровями Гая появилась небольшая складка, которая тут же исчезла. – Что за часы? У нас есть несколько хороших и новых карманных часов.

– Нет. То есть часов, которые он хочет, здесь нет. – Кэтрин нащупала в кармане пальто серебряную монету, которую дал ей Ватт, вытащила ее и положила на прилавок. – Они захоронены на общественном кладбище. Я собираюсь выкопать их сегодня вечером и заплачу, если вы их изучите.

Теперь Гай выглядел совершенно сбитым с толку. Он слегка качнулся назад, будто его толкнули.

– Вы… вы хотите, чтобы я помог вам раскопать могилу?

Прежде чем она смогла ответить, сверху послышались шаги. Глаза Гая метнулись к потолку.

– Пожалуйста, сюда, мисс Дейли, – сказал он, вытирая руки о фартук.

Сначала она подумала, что он собирается провести ее наверх.

Вместо этого они миновали лестничную площадку и вышли за дверь, на задний двор, примыкающий к стоящему на соседней улице зданию. Это был небольшой участок, выложенный плиткой, сквозь щели в которой росли сорняки. Поперек двора была протянута бельевая веревка. Кэтрин очень сомневалась, что Гай хотел, чтобы она видела висящие там панталоны и ночное белье, поэтому отвела взгляд, и он упал на цветочный горшок.

– Они прелестны, – сказала она из вежливости. Большинство цветов были засохшими или увядшими, их стебли свисали с края горшка.

Губы Гая изогнулись в полуулыбке.

– Дела у них не очень, да? Боюсь, в это время года слишком темно и холодно. – Он встал перед ними на колени. – Я думал поставить горшки с цветами внутри дома, но тогда их не видно с улицы.

Он покачал головой и выпрямился.

– Мисс Дейли, какой именно помощи вы от меня ждете?

– Вы слышали о часах, которые могут воскрешать мертвых?

– Это старая сказка, – сказал Гай, почесав бровь.

Кэтрин ухмыльнулась.

– Что же, мой наниматель так не думает, и я осведомлена, что вы искусны в часовой магии.

Его глаза скользнули по ее лицу. Ей было интересно, думал ли он о серебре, которое она положила на прилавок, или о предполагаемых способностях этих часов. Вдали городские часы отбивали время. Более мягкое тиканье доносилось из-за закрытой двери позади них: часы Ноланов били в такт друг другу. Гай посмотрел вниз, перекручивая ткань передника в руках.

– Возможно, смогу помочь. – Он оглянулся и сглотнул. – Вы хотите, чтобы я встретился с вами сегодня вечером?

Она быстро кивнула.

– В полночь, – сказала Кэтрин. – Вы знаете, где ива? Захоронение возле нее.

Гай отвел взгляд, изучая кирпичную стену участка.

– Мистер Нолан?

– Хорошо, – он говорил тихим резким тоном, будто боялся быть услышанным. – Если такая вещь существует, я бы хотел ее увидеть.

При его словах Кэтрин ощутила немалое облегчение. Она никогда не бродила по городским кладбищам одна после захода солнца – в последнее время сторожа стали патрулировать общественное кладбище почти так же часто, как и частное. И было утешением знать, что сегодня вечером у нее будет компания в лице Гая Нолана.

Когда они вернулись в мастерскую, Кэтрин бросила последний взгляд на настенные часы. Она задавалась вопросом, заключена ли между циферблатом и шестеренками какая-то магия, хранится ли внутри час времени или что-то вроде того. Вроде той магии, которую она сама использует.

– Увидимся вечером, мистер Нолан, – сказала она, подойдя к двери.

Юноша кивнул в ответ:

– Хорошего дня, мисс Дейли.

Кэтрин вышла в холодный ноябрьский полдень. Порывом ветра пронесло несколько заблудших листьев, колеса экипажей со скрипом скользили по булыжникам. Она сунула руку в карман, в котором хранилось письмо от матери, убеждая себя, что оно там, и направилась обратно, в сторону типографии.