Конечно же творчество Александра Покровского сыграло одну из ключевых ролей в процессе написания этого сборника и уж вне всякого сомнения его книга «Расстрелять» стала отправной точкой для моего творчества. Сначала я подумал: «А ведь у меня похожих историй достаточно много, и это только тех, которые произошли лично со мной, а ведь еще есть и услышанные, вот наверное здорово написать что-то похожее». Потом я решил, что вот так писать с бухты-барахты я не буду, сначала, перед тем как описывать истории, их нужно собрать. Собирание историй длилось примерно лет шесть-семь и в сумме заняло не более часа времени. Непонятно? Я специально не занимался их собирательством, иногда вспоминая о своей мечте, в трех-пяти словах тезисно записывал о чем та или иная история, в чистом виде это заняло не более часа. Это примерно как у моего друга Максима, который купил 10 занятий с тренером по плаванию по системе TI, за год посетил 8 занятий и не имея на выходе никакого результата с сарказмом говорил о том, что уже год занимается по системе TI. Хотя в этот шестилетний период у меня был один локальный успех. После совещания, длившегося более четырех часов я взял листочек с записями у своего друга Леши Шубина и решил, что это будет обложкой для моей книги, еще через три года, после совещания забрав другой листок у того же Лехи, я знал как будет выглядеть обратная сторона книги. Да именно эти две страницы в твоих руках. Ну а первые свои рассказы я попробовал написать когда стоял в наряде. В выходной день никаких вводных, телевизор осточертел и я решился на то, на что не мог решиться долгое время. На всякий случай напомню тебе, что одно время в Вооруженных Силах нашей страны были очень «популярны», тетради номер 1 и номер 2. Причем их популярность была навязана свыше. Тетрадь номер один была по командирской подготовке (в ней военнослужащие конспектировали свои знания, получаемые в соответствии с программой командирской подготовки на занятиях и во время самостоятельной подготовки), тетрадь номер два – по изучению руководящих документов (в этой тетради военнослужащие конспектировали основные положения руководящих документов, регламентирующих их сферу деятельности).

Занятия по командирской подготовке планировались, но не проводились. Самостоятельная подготовка существовала тоже лишь на бумаге. Наполнять тетради теорией было некогда. Но так как про них командование иногда вспоминало, и даже проверяло, то приходилось изыскивать время для их отработки. Я уделял внимание этому вопросу в наряде. Прости меня за отступление от темы, но это был нужный экскурс. Так вот, заступил я в наряд с Колей Мигальниковым (Синим). Наверное, у Коли не было мечты написать книгу, поэтому он смотрел ТНТ. Меня же увлек процесс написания рассказов, и я писал их непрерывно в тетрадь около четырех часов. Когда на ТНТ закончилось очередное шоу, Синий посмотрел на меня, и до него вдруг дошло, что я не отвлекаясь на зомбоящик, что-то долго и увлеченно пишу.

– А что ты пишешь? – поинтересовался Синий.

Я решил поюморить и ответил:

– Да вот, заполняю тетради номер один и два.

– Аааа, – удовлетворенный было ответом, протянул Коля. Но глаза его в это время бегали по пространству крышки стола в поисках руководящих документов, наставлений и пособий. Не найдя ничего, кроме тетради с исписанными страницами, Коля продолжил удивляться:

– А откуда ты берешь информацию? У тебя нет ничего, откуда переписывать.

– Да я, Коля, по памяти пишу, – практически честно ответил я.

Это уже потом были «Держать слово» на телеканале «Дождь» и дистанционный писательский курс, а первые рассказы были написаны именно в тот день.

Пятнадцатилетний капитан

«Пятнадцатилетний капитан» – это не только книга писателя-фантаста Жюля Верна, это еще и огромная категория офицеров, чей карьерный рост остановился на воинском звании «капитан». Пятнадцатилетними капитанами, как правило, называют тех офицеров, которые больше 10 лет назад получили это красивое воинское звание (тем кто не служил, напомню, что на погонах капитана больше всего звезд – четыре). Бывают двенадцатилетние, шестнадцатилетние и даже двадцатилетние капитаны, но всех их называют «пятнадцатилетними». Таких много в технических войсках, на должностях старших техников, начальников расчетов и прочих, без руководства личным составом, где не нужно быть инициативным, думать и принимать управленческие решения. На этих должностях нужно просто четко выполнять свой небольшой круг обязанностей.

Служили в нашей части в Воздвиженке два «пятнадцатилетних» капитана, один чуть по младше – Старый (потому что в свои сорок выглядел на шестьдесят), и второй, по старше – Блондин (потому что реально блондин, кстати его жену, Наталью Евгеньевну, меж собой называли – Блондинкой, но только лишь потому, что она была женой Блондина. У Блондина, были конечно же имя и отчество – Юрий Михайлович). Так вот сидели Старый, Блондин и еще парочка офицеров, выпивали, обсуждали перспективы карьерного роста, Блондин четко выражал свою позицию, что ему и капитаном хорошо, только бы не трогали. Тогда Старый, возмущенный позицией Блондина, хотя сам уже лет четырнадцать ходил в капитанах, выдал потрясающую мысль: «Нет в тебе Мыхалыч, чувства здорового карьеризма!»

Не человек

Однажды в одну из частей, дислоцируюся в далеком гарнизоне, где комиссии и инспекции были гостями не частыми, а потому и ожидаемыми с особым усердием, комиссия таки приехала. Председателя комиссии – грозного, седовласого генерала, повели по лучшим объектам части.

Вот подходят к электростанции, обнесенной высоким забором. Три ряда колючей проволоки, ИЗП, «Егоза», на воротах два огромных, амбарных замка и часовой. Генерал, понимая важность предназначения этой самой электростанции (питавшей электроэнергией какие-то скрытые под землей объекты инфраструктуры), высоко оценил организацию охраны и степень защищенности электростанции и попросил открыть ворота, чтобы пройти внутрь ограждения.

Командование, окрыленное мимолетным успехом отворяет ворота, делает несколько шагов вперед и… застывает в ужасе. На изумрудном, коротко постриженном газоне лежит «во всей красе» куча, пардон, говна. И тут свой монолог начал генерал:

– На хера такой забор? На хера колючка в три ряда? На хера ИЗП, «Егоза»? На хера замки амбарные? На хера часовой? Если любой мудак на территорию поста может зайти и посрать!

Командование в оцепенении, контраргументов никаких, казалось все кончено и расплата неминуема, но замполит, закаленный в дискуссиях, прошедший и огонь, и воду, и медные трубы, украдкой так говорит:

– Товарищ генерал-майор! Разрешите доложить?

– Чего еще?

– Это не человек!

Генерал с легкой тенью недоверия:

– Это еще почему?

Замполит с нескрываемым восторгом:

– Был бы человек, была бы бумажка!

Коррупция

В авиации отсутствует дисциплина, но имеется особый профессиональный лоск и шик. Конечно же, все летчики в большинстве своем асы, но все те, кто их обеспечивает и обслуживает, такие же обыкновенные военнослужащие как и во всех Вооруженных Силах, но с одной особенностью – общей тенденцией к разгильдяйству.

Кроме разгильдяйства в авиации был высочайший уровень коррупции. Сейчас о ней модно говорить, и модно с ней же бороться, а тогда это было и казалось в порядке вещей. Кроме коррупции в кадровых органах, она процветала и в тылах. Тут я конечно не совсем точно выразился, нужно было сказать не только в авиационных тылах, а во всех тылах с давних времен. Вспомните хотя бы «Баязет» Валентина Пикуля: и финансист и интендант были уж слишком не чисты на руку.

Ну да ладно, этот рассказ не о проблемах общества, а о наглости отдельного должностного лица. По иронии судьбы или по ее предназначению, но советский мальчик украинской национальности по фамилии Сало, решил после школы поступать не в МГТУ имени Баумана, не в Институт стали и сплавов, и даже не в одну из многочисленных сельскохозяйственных академий, коих в каждом крае и области предостаточно, а решил поступать в Вольское высшее военное училище тыла.

И к тому времени, о котором пойдет речь, наш герой уже успелуспешно закончить свой ВУЗ, стать начальником продовольственной службы авиационно-технической базы обеспечивающей 444-й Берлинский орденов Кутузова 3-й степени и Александра Невского тяжелый бомбардировочный авиационный полк.

Контрольные комплексные проверки в Дальней авиации в то время проводились формально, но проводились. Мы всегда удивлялись, как авиаполк с четырьмя летающими самолетами, за проверку может получить оценку «отлично».

И вот майор Сало, вместе с личным составом управления авиатехбазы сдает нормативы по физической подготовке. Для тех кто забыл, я напомню: по команде проверяющего «к снаряду» сдающий принимает строевую стойку, представляется и идет к гимнастическому снаряду для выполнения упражнения. Сало, приняв гимнастическую стойку стоит на линии исходного положения. По команде проверяющего принимает строевую стойку и произносит: «Майор Сало. Сто двадцать пять килограмм. Даю взятку».

Вот и думай после этого, коррупция это или деловое предложение.

Пить или не пить?

Когда Бог раздавал в войска дисциплину, авиация была на полетах. В Военно-воздушных силах Советского Союза дисциплины и сухого закона не было никогда.

В различные системы самолетов в виде охлаждающей и прочих технических жидкостей заливался технический (но пригодный для употребления) спирт, который потом сливался, списывался и, конечно же, выпивался. Спирт, слитый с каждого самолета, делился в разных долях заму по ИАС, комэске, летчику, старшему технику и технику. Так вот, технику в неделю доставалась примерно одна двадцатилитровая канистра спирта. Спирт меняли на что угодно, как во все времена натурального обмена. И конечно же пили. Беспощадно, безжалостно, беззаветно.

Один такой технарь проживал в общаге, в одной комнате с товарищами, ежедневно напивался, на автопилоте заходил в комнату и замертво падал на пол. Утром поправлял здоровье спиртом и уходил на службу, естественно, причиняя своим поведением некоторые неудобства соседям по комнате. И это несмотря на пункт 43 УВС ВС СССР, гласящий, что военнослужащие обязаны постоянно служить примером высокой культуры, скромности и выдержанности, строго соблюдать требования коммунистической морали.

Соседи же по комнате, наоборот, требования Устава внутренней службы знали и как предписывается, решили: «Дорожа войсковым товариществом помочь товарищу словом и делом, удержать от недостойных поступков».

Решили удержать и начали со слов, наш герой слов не воспринял, оставалось одно – делом.

Долго ждать не пришлось, в этот же вечер главный герой по уже замыленному сценарию тихо вошел в дверь, шагнул за порог и упал.

Помощь «делом» пришла быстро. Открыли банку кабачковой икры и высыпали ее содержимое в штаны технарю, в том самом месте, где спина теряет свое благородное название.

Утром товарищи с замиранием сердца смотрели на результаты своей «помощи». Герой, проснувшись, почувствовал нечто неладное, с робкой надеждой сунул руку в штаны. Тактильные ощущения пальцев подтвердили самые худшие ожидания.

Молча встав и уйдя стираться, через некоторое время, как ни в чем не бывало, вернулся, «поправился» спиртом и ушел. Вечером было все как всегда.

Других способов товарищи придумать не смогли…

Фамильные драгоценности

Фамилии есть разные, и все своими корнями уходят в далекое прошлое, имея каждая свою историю. История фамилии прапорщика Голубых мне не известна, но зато известна история с его фамилией.

Штаб нашей части располагался за 10 км от места дислокации самой части, личный состав от штаба до военного городка перемещался на автобусе и вахтовой машине, а связь между частью и штабом была только по рации.

Так вот, прапорщик Голубых собираясь поехать в часть для контроля элементов распорядка дня, чтобы не остаться голодным дал по рации указание:

– Передайте дежурному по столовой, чтобы он оставил ужин для Голубых.

Солдатик, сидевший по ту сторону рации без задней мысли уточнил:

– А сколько их?

Каждый охотник желает знать…

Уж сколько историй и анекдотов рассказано о студентах, об их бесшабашности и разгильдяйстве, о том как преподаватель в качестве последнего шанса спрашивает про цвет учебника, а студент думает: «Вот гад валит». Но не только у студентов бывают такие трудные ситуации.

Для тех кто не в курсе (да, для вас мои не служившие друзья). Априори вся армейская служба – это боевая учеба. Офицеры учат солдат, старшие офицеры учат младших офицеров, по специально разработанным программам подготовки, в специальные учебные дни. При этом ведутся журналы успеваемости, куда записываются результаты учебы. Совсем как в школе или университете. Существуют два периода обучения – зимний и летний (совсем как полугодия в школе или семестры в универе) которые заканчиваются контрольной комплексной проверкой (сессией). Эта комплексная контрольная проверка включает в себя зачеты по различным предметам боевой подготовки (дисциплинам) и практические занятия. В это же время производятся испытания для повышения (подтверждения) классной квалификации. Одним словом все как в жизни.

Служил в нашей части Андрей Викторович Тучинин, обладавший абсолютным иммунитетом к знаниям и навыкам. Вот и очередной раз, железный иммунитет Викторовича отразил все несчастные попытки вируса знаний завладеть мозгом. По специальной подготовке оценка «неудовлетворительно». Напомню, что должность Андрея Викторовича (заместитель главного инженера), мягко говоря, не позволяла ему сдавать специальную подготовку на «удовлетворительно», только две оценки «хорошо» и «отлично», давали Викторовичу допуск к самостоятельной работе.

Итак, Зиг (переименованный из ЗГИ) завалил всю посевную, сдав спецуху на твердую «три», что, как я уже сказал, автоматически влекло за собой его отстранение от самостоятельной эксплуатации техники. Главный инженер, понимая, чем это грозит (его заместитель не сможет выполнять обязанности), целый день собачкой ходил за проверяющим, уговаривая его поставить Зигу «четверку». Проверяющий, всячески отвергал просьбы главного, ссылаясь на то, что ЗГИ, это исчадие безграмотности, тупости и бесперспективности, и что «удовлетворительно» это уже чрезвычайно завышенная оценка знаний. Уж не знаю как, но главный инженер своего добился, и проверяющий согласился еще раз послушать Андрея Викторовича. Зиг снова облажался, проверяющий вздохнув сказал: «Последний классический вопрос. Какой основной руководящий документ по твоей деятельности?»

ЗГИ, что удивительно, дал верный вопрос. Проверяющий приободрился и спросил: «Ну если ты знаешь название документа, почему им не руководствуешься? Ты его хоть открывал?»

«Да», – робко ответил Зиг.

«А почему не знаешь элементарных вещей? Или ты не читал его?»

В ответ стыдливые глаза в пол и молчание.

Проверяющий выносит вердикт: «Черт с тобой, называешь цвет книги ставлю четверку, какого цвета книга?»

Удар пришелся ниже пояса, Викторыч не помнил цвет учебника. На выручку пришел главный инженер, который тихо, но со злобой, сквозь зубы процедил подсказку: «Такого же, как твоя залупа», – намекая на красный цвет обложки.

Зиг с радостью выпалил: «А! Вспомнил! Фиолетовая!»

Панкрат

Наверное, в любой организации, на предприятии и уж точно в воинской части есть молодые ребята, несколько злоупотребляющие спиртными напитками, обожающие азартные игры, общающиеся с дамами в присутствии которых вставать не обязательно. Наша часть не стала исключением.

Итак, жил да был Панкрат. Сабантуи, бордельеро и другие всякого рода мероприятия, нарушающие покой соседей, организуемые Панкратом, случались часто. В его квартире царил вечный, мягко говоря «беспорядок», о чем не могло не знать командование части.

И вот однажды командир со всеми замами решил провести рейд по холостяцким квартирам, дабы с поличным уличить нарушителей и применить к ним весь спектр всевозможных мер принуждения, порицания и наказания.

Однако Панкрат был предупрежден сердобольными товарищами и к приходу командования бутылки были спрятаны, мусор ликвидирован, гости изгнаны.

То-то было удивление командира и свиты когда вместо шумной, пьющей компании во главе с Панкратом, они увидели его одиноко сидящим на стуле с «Красной звездой» в руках перед телевизором, по которому выступал последний генсек и первый президент СССР М. С. Горбачев.

Лучший специалист

Еще одна одиозная личность – Вова Ильичев. Вот истории о нем.

Вова был хорошим парнем, но излишняя привязанность к спиртным напиткам задвинула самые смелые его мечты о карьере на задний план. И как-то Вове все не везло. «Косячили» все, но не все попадались. Вот Вова попадался, причем довольно часто. За что часто общался с командиром части на «Вы», Вы..бу, Высушу и т. д. Ильич в очередной раз попался на какой-то ерунде, и командир части вновь начал воспитательный процесс. Вова попытался сказать в свое оправдание:

– Товарищ полковник! Ну сколько можно меня ругать? Помните, я когда-то был лучшим старшим оператором!

– Ты им и остался, все твои однокурсники уже ПНРы и начальники расчетов, ты один в старших операторах остался!

Анька-пулеметчица

Служила в нашей части замечательная женщина из славного западно-украинского городка Мукачево, Меренько Анна Ивановна. Говорила она с легким малороссийским акцентом, при этом сильно окала.

Ильич, получив продовольственный паек, заходил в автобус, который вез личный состав из части в гарнизон. В одной руке он держал сумку с продуктами, а в другой – прозрачный полиэтиленовый пакет с яйцами. Вова заходит в автобус, двери закрываются и закрываются ровно на середине пакета. Анна Ивановна, сердобольная закричала, сильно окая: «Водитель, водитель, постойте! Ильичеву дверями яйца прищемило!»

Продпаек для Ильича

В другой раз, получая паек, Вова попал в другую историю. Шутников в части хоть пруд пруди. И кум Вовы Ильичева, другой Вова, Брайко таким себя позиционировал. Пока Ильич получал мясо, Брэйк сбегал к котельной взял кусок угля и положил в сумку с продуктами. А потом, вызвался помочь Ильичу донести сумки с пайком до квартиры, но разумеется не из дружеских побуждений, а чтобы посмотреть на реакцию жены.

Зайдя в квартиру и отдав сумки с продуктами жене Ильича, Брэйк замер в предвкушении. Жена, выкладывая снедь в холодильник, дошла и до куска угля.

– Вова, а это зачем?

Вова молодец, Вова не растерялся.

– Так ведь мы же работаем с источниками ионизирующего излучения, нам и дали активированный уголь, радионукледы из организма выводить.

– А чего много так?

– Так почти за два года.

Доминатор

Михаил Иванович Покрышкин любил, нет, наверное, даже обожал доминировать. Его безразмерное «эго» жаждало признания, по его мнению безусловно выдающихся его же навыков и знаний, для него не было важно, по какому поводу быть правым, важно лишь быть правым. Любые беседы, совещания или теоретические занятия сводились к одному: он прав – остальные не правы. Но в одном он был прав несомненно, профессии «хороший парень» нет и каждый в своем деле должен быть настоящим профессионалом. Являясь специалистом в нескольких областях, с подчиненными он любил разговаривать на те темы, вкоторых слыл специалистом. Да-да, так проще доминировать. Если вдруг у оппонентов появлялись контр аргументы или знания глубже, чем у него, Михаил Иванович тут же с головой бросался в омут знаний, дабы скорее восполнить пробел и опять доминировать.

Беседы с подчиненными, в которых он в пух и прах разносил «жалкие» представления подчиненных о предмете разговора могли длиться часами, особенно если жертва пыталась сопротивляться. Коротких совещаний не было никогда: если Михаил Иванович «просто заходил послушать» о чем рассуждают члены аттестационной комиссии на этом самом заседании аттестационной комиссии, то «просто слушание» переходило в звездный час оратора. Всеядному «эго» было наплевать чего не знал подчиненный, из сахарных уст «знайки» струились терабайты информации, сдобренные специями доминирования.

Уничтожение знаний и навыков подчиненных и пропаганда культа мудрого руководителя были ежедневным ритуалом. Ритуал мог повторяться несколько раз в день. Но вот злой дракон съел всех девственниц в соседних деревнях (подчиненных у Михаила Ивановича было всего то 150 офицеров и контрактников) и «эго» пресытившись однообразной пищей в виде без вольных подчиненных не дающих должного отпора, стало посматривать на сторону. Новая ниша для самоудовлетворения амбиций нашлась. Она была такой же богатой – как Воронеж черноземом: воткни палку и зацветет дерево, а тут подойди к любому специалисту и размажь его по полкам с товаром. Догадался? Правильно, этой нишей стали магазины электроники. Михаил Иванович был в тренде последних новинок и характеристик, и поэтому доминировать над продавцами-консультантами ему было не сложно. Попадались конечно крепкие орешки, но и у них были слабые места. Если продавец-консультант был силен в компьютерах и гаджетах, то Михаил Иванович спрашивал про тип кодирования цифрового сигнала и частоту разверстки у телевизоров, если продавец знал о телевизорах, Михаил Иванович спрашивал о принципах очистки воздуха в последних моделях пылесосов или диапазон излучения микроволновок, а так же о вероятных негативных последствих их воздействия на организм. Хуже всего приходилось продавцам-стажерам. Разговоры напоминали разговоры Михал Иваныча с подчиненными: «Вы не на своем месте, за что вам только деньги платят, вас здесь всех безграмотных собрали? Интересно, есть у вашего работодателя хоть какие-то критерии по подбору персонала и т.д.» В магазин Михаил Иванович всегда ходил в форме доминировать в полковничьих погонах, завсегда приятнее, чем в джинсах и свитере.

И вот однажды мой сослуживец Леха Зеленин стал свидетелем такой картины. Приехав в «Эльдорадо», на выходе из магазина столкнулся с Михал Иванычем, который по традиции был в форме. Зайдя в магазин, увидел, как старший менеджер отчитывал продавца-консультанта: «Ты почему убежал, когда этот полковник пришел?» Смекалистые продавцы, давно невзлюбившие Михал Иваныча, стали просто убегать, когда в магазин входил Доминатор.

12 3 След.

Welcome to inferno vel mutus adventures. Рассказы

Пролог