Читать книгу: «Мактуб. Лабиринты судьбы», страница 3

Глава 4

Диана

Открываю глаза, закрываю, снова резко открываю их и пытаюсь понять, где я нахожусь. В голове сразу всплывают картинки прошедшего вечера, и раз уж я проснулась не у себя дома, то вывод напрашивается один: все это не дурной сон, а самая настоящая реальность. Отрываю голову от подушки и пытаюсь сесть, что дается с трудом. Я укутана в плед, одежда вся на месте, значит, тот ненормальный тип меня не трогал. Голова раскалывается, и я не могу собрать все мысли в кучу. Встаю и, слегка покачиваясь, бреду к окну. Судя по всему, я в каком-то загородном доме и для начала неплохо было бы обследовать территорию. Спала я в небольшой комнате, видимо, гостевой спальне. Выйдя из нее, замечаю дверь в ванную и еще одну комнату, лестницу на первый этаж.

Дом небольшой и неплохо обставленный. Спускаюсь на первый этаж и попадаю в просторную гостиную. Огромная плазма на всю стену, два дивана, между ними стоит красивый стеклянный столик. Почему-то мне кажется, что здесь давно никто не живет, но я обрываю свою мысль, поскольку это не должно меня волновать в первую очередь. Нужно найти этого чертового Алекса и узнать у него, где мы находимся. И неплохо бы выяснить, что он собирается делать со мной дальше.

Хочется поскорее оказаться дома, обнять дочку, и уж если просыпаться, то в своей мягкой постели. Лиса… моя маленькая девочка. Надеюсь, она хорошо себя вела и не доставляла хлопот своему отцу, а то Вася опять будет ходить без настроения, а напряженной обстановки дома я просто не выдержу. Дочери три годика, и это самый трудный период – начинает формироваться ее характер, она часто капризничает, проверяет границы дозволенного. Порой с ее истериками сложно справиться. Психолог в детском саду говорит, что нужно набраться терпения и немного подождать. Еще пару месяцев, и станет легче. Вот только мужу это все объяснить оказалось непростым делом. Вася почему-то долго не хотел понимать, что Лисины «выбрыки» – это особенность взросления, а не просто девичьи капризы.

– Спящая красавица наконец-то очнулась?

Вздрагиваю от неожиданности и замечаю стоявшего возле панорамного окна своего похитителя. Его губы растягиваются в ехидной улыбке, а одна из его густых бровей иронично изгибается. В руке он держит чашку, видимо с кофе, во второй – сигарету. Алекс осматривает меня с головы до пят, как тогда на парковке, и взглядом предлагает сесть на диван.

– А вы бы предпочли, чтобы я спала вечно? – спрашиваю я. – Спасибо, что хоть в этот раз лошадью не обозвали. Или к комплиментам мы еще не перешли? Впрочем, слово «комплимент» вам, вероятно, не знакомо. – Я окидываю взором гостиную. – Вы собираетесь держать меня здесь вечно? Где мы находимся, что за район? Когда вы меня отпустите?

– Ого, мне кажется, кто-то слишком осмелел, или это побочный эффект алкоголя? – ухмыляется Алекс. – Слишком много вопросов, малышка. А что касается комплиментов, то я говорю их лишь тем девушкам, кто их заслужил.

Мужчина усмехается, хотя я бы это назвала оскалом дикого зверя. Решаю ничего ему не отвечать и тоже подхожу к окну. На улице начинает светать, а это значит – спала я недолго. Алекс молчит, и, набравшись смелости, я поднимаю голову и снова смотрю на него. Опять холод сковывает все внутри, и по коже пробегает мелкая дрожь. Медленными и плавными шагами Алекс подходит ко мне, напоминая настоящего хищника, заметившего свою добычу. Ставит чашку на стол и кладет руки на мои плечи. Я не шевелюсь и даже забываю дышать. Одну руку он оставляет на моем плече и слегка сжимает пальцы, второй тянется к шее. Аромат его парфюма ударяет в нос, и от этого запаха я теряю остатки самообладания. Терпкий, с едва уловимыми сладкими нотками, он окутывает меня с головы до ног.

– Страшно? – спрашивает Алекс. – Надеюсь, что да, и этого будет достаточно, чтобы ты уяснила все, что я сейчас скажу. По-хорошему, тебя нужно было убрать еще в клубе, но считай, сегодня во мне проснулся добрый волшебник, и поэтому ты будешь жить. Насколько я помню, значение слова «молчание» ты понимаешь очень хорошо, и, надеюсь, мне не придется объяснять, что станет с твоими близкими, если ты откроешь свой миленький ротик. Через час за тобой приедет машина и отвезет домой. Ты навсегда забудешь весь вчерашний вечер и больше мы никогда не увидимся. Поняла?

Киваю ему и пытаюсь разобраться с бурей эмоций, бушующих внутри. Их настолько много, что, даже если бы я захотела выделить хотя бы одну, то вряд ли бы смогла описать ее. Смотрю в его глаза и меня снова начинает затягивать в их нереальную глубину, точно в чёрные омуты. Ноги слабеют, но я изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Сильные пальцы мужчины сдавливает мою шею. Провожу языком по пересохшим губам и пытаюсь сделать шаг назад, но Алекс не позволяет этого сделать и притягивает меня к себе еще ближе. От недостатка кислорода я начинаю задыхаться. Мужчина не разрывает зрительный контакт, сильнее вдавливая пальцы в мою шею – по любому останутся синяки на коже.

– Я не слышу ответа, – говорит он, повышая голос, и его дыхание учащается.

– Да, да, Алекс, я все поняла, – выдавливаю из себя, и мужчина убирает руку с моей шеи. Делаю большой глоток воздуха и чувствую его ладонь между лопаток. Он медленно проводит пальцем вниз до самой поясницы, сильно сжимает ягодицу и наклоняет ко мне голову. Мое сердце бешено стучит, и я закрываю глаза, страшась его дальнейших действий. Алекс обхватывает мое лицо ладонями и притягивает еще ближе к себе. Секунда, и наши губы соприкасаются, и по телу проносится сильный разряд.

Мужчина не двигается, просто стоит и тяжело дышит в мои уста. Я же так и стою не шелохнувшись, словно приросла ногами к полу. Ужас сковал так, что не могу пошевелить руками. Вдруг он резко хватает меня за запястья, буквально впечатывая в себя, а языком проводит по губам, заставляя их открыться, и впивается жарким безжалостным поцелуем. Я пытаюсь понять, как остановить это безумие, но мое тело отказывается слушать разум. Я отвечаю на поцелуй со всей страстью, что бушевала во мне. Наши языки сплетаются в страстном танце, и стон срывается с моих губ. Алекс запускает пальцы в мои волосы и сжимает их в кулак. Оттягивая голову назад, он покрывает лихорадочными поцелуями мои щеки, шею, задевает чувствительное местечко под ухом. Прикусывает мочку, опять целует шею, и снова кусает за ушко. В порыве страсти прижимаю свои бедра к его и чувствую всю силу его возбуждения. Это отрезвляет меня, пелена похоти спадает, и я начинаю сопротивляться, но Алекс лишь сильнее сминает мои губы своими. Меня спасает вибрирующий телефон в кармане его брюк. Мужчина резко отстраняется, а я пытаюсь перевести дыхание в норму. Обессиленная, я падаю на предложенный ранее диван, задевая чашку, оставленную на столе. Она соскальзывает со стола, и с громким звоном разлетается на мельчайшие осколки по полу, а я начинаю истерически хохотать, представляя себя на месте этой самой чашки. Несколько секунд назад с таким же звоном разбились все мои принципы и правила.

Вскакиваю с дивана и швыряю в Алекса первое, что попадается под руку, но мужчина вовремя уклоняется, и ваза, ударяясь о стену, разбивается в нескольких сантиметрах от него.

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя, подонок! Чтоб ты сдох и никогда больше не появлялся в моей жизни! – ору я и кидаюсь на мужчину, пытаясь ударить его посильнее. Одной рукой он перехватывает мое запястье и заводит его мне за спину, а другой – со всего размаху дает пощёчину. Да так сильно, что я падаю обратно на диван. Не сказав ни слова, Алекс поднимается на второй этаж, а я, приложив руку к горящей щеке, начинаю рыдать. Слезы горячим потоком стекают по коже, и я размазываю их по лицу вместе с остатками косметики. Устремив свой взгляд на стену, я отрешаюсь от реальности, просто смотрю в одну точку, глотая соленые капли.

Звук открывающейся двери привлекает мое внимание. Не знаю, сколько времени прошло, но слезы уже высохли, а щека почти перестала болеть. В дом заходит мужчина в черном костюме, на вид чуть старше тридцати лет, и подозрительно осматривает меня.

– Я за вами, пойдемте, – сухо обращается он ко мне. Сил ответить ему и, тем более, встать у меня не находится. Тишину дома вновь нарушает звук шагов, и через несколько секунд передо мной появляется Алекс.

– Денис, возьми ее на руки и отнеси в машину, потом зайдешь ко мне, – обращается он к мужчине. – Поаккуратнее с ней, а то она у нас строптивая. Смотри, чтобы не свернула тебе шею.

– Алекс, ты уверен, что стоит все это делать? – спрашивает Денис.

– А с каких это пор ты подвергаешь сомнению мои решения?

На этом их диалог заканчивается, и нас троих окутывает тяжелое молчание. Алекс смотрит куда-то в сторону, и я чувствую его напряжение. Он не хочет меня отпускать, и по непонятным причинам, какая-то часть меня хочет остаться рядом с этим пугающим и жестоким человеком, но думать об этом сейчас совсем не хочется. Перевожу взгляд с Алекса на мужчину – на лице Дениса ноль эмоций, будто застывшая маска, но меня это уже не пугает. После всего, что произошло в последние часы моей жизни, думаю, страшнее мне уже никогда не будет. Денис подходит к дивану и бережно поднимает меня на руки, выносит на улицу, усаживает в машину и блокирует дверь. От пережитых эмоций внутри меня словно образовалась пустота, и мне становится безразлично то, что со мной произойдет или что они будут делать дальше. Через пару минут мужчина садится в машину и передает мне мою сумочку.

– Приведи себя в порядок и сиди тихо. Будешь скандалить, выброшу в лесу или отвезу в какой-нибудь притон, – пугает меня мужчина, но мне совершенно не страшно. Не думаю, что он ослушается приказа своего босса, с которым, судя по всему, никто никогда не спорит. Беру в руки сумочку, нащупываю на дне косметичку и достаю зеркало. Лучше бы не смотрела на себя. Видок и, правда, впечатляющий. Очень похожий на грим для Хэллоуина. Вытираю тушь под глазами, замазываю красноту на щеке и, вуаля! Выгляжу, конечно, потрепанной, но вполне прилично. Денис молчит, у меня же нет особого желания вести разговоры по душам. Более получаса мы едем в полной тишине, а спустя время, я начинаю замечать знакомые места. Значит, меня и, правда, решили отпустить и везут домой. Домой… Я должна радоваться, но вместо ощущения счастья на глаза опять накатывают слезы. Как я смогу посмотреть в глаза мужу после того поцелуя с Алексом? Не опасно ли мне, вообще, находиться рядом со своей семьей? В голове роятся миллион вопросов, и я даже не замечаю, как мы подъезжаем к моему подъезду.

– Я могу идти? – неуверенно интересуюсь я.

Денис кивает, и я, открыв дверь, буквально вываливаюсь из внедорожника. Надеюсь, что в этот момент Вася не смотрит в окно, иначе не знаю, как буду объяснять свое эффектное появление на такой дорогой машине, еще и после ночи в клубе. Пока еду в лифте, набираю сообщение Джул, с обещанием позвонить вечером, вот только, что ей говорить, ума не приложу. Продолжать врать, конечно, не хочется, но интуиция подсказывает, что сейчас это самый безопасный вариант для всех нас.

Глава 5

Дома на удивление все спокойно. Лиса играет в паровозик, привезенный когда-то из Испании, муж, как всегда, за компьютером.

– Мама, мама, ты пришла! – Заметившая меня Лиса бежит обниматься, чуть не сбивая меня с ног. – Смотри, что умеет делать мой паровозик. –Тащит за собой в комнату и, мило шепелявя, рассказывает о любимой игрушке.

– Ну что, нагулялась? – Вася отрывается от компьютера, и я тянусь к нему, чтобы поцеловать в щеку. – Как все прошло? Нашли для Джул какого-нибудь хахаля?

– Все хорошо, – устало отвечаю я, – немного выпили, потанцевали, потом к Джул поехали и полночи проболтали, и я почти не спала. Мужиков не соблазняли, вели себя максимально прилично. А парня Джул надо искать явно не в баре, а где-нибудь… ну, не знаю… – пожимаю я плечами, – на отдыхе, что ли.

– Так ты попробуй ее на этот отдых выпереть, – усмехается муж, – она же даже дома не появляется. Еще немного – и она сможет смело выйти замуж за свою работу, – все так же усмехается Вася. – Говоришь, прилично вели себя? – Муж скептически приподнимает одну бровь. – Ну-ну! Кто же вам поверит-то! Хотя, Джул в последнее время напоминает монашку: не пьет, не курит, матом не ругается и с парнями не встречается.

– Вась, ну зачем ты так? – заступаюсь я за подругу. – Просто ей нужно время, а работа – лучший способ отвлечься от жизненных невзгод. Если салон красоты откроем, то вот увидишь, как она снова начнет жить полноценной жизнью. Все-таки заниматься своим делом намного приятнее, чем пахать на непонятную контору. А вот насчет отдыха?.. – задумываюсь я. – Может, на день рождение отправить ее с мамой в тур по Европе? Джул же любит путешествовать, думаю, она обрадуется такому подарку.

– С тещей, что ли? – спрашивает Вася. – Ну не знаю, попробовать можно, конечно, но об этом поговорим позже. – Муж поднимается со своего места, попутно выключая компьютер. – Дин, я отъеду на пару часиков к Андрюхе, если ты не против? У него карбюратор шалит, нужно немного помочь парню. Могу Алису с собой взять, пусть поиграет с Андрюхиными детьми, чего ей дома сидеть, тем более что погода на улице – огонь.

– Да, конечно, я пока уборкой займусь.

Вася выходит из комнаты и начинает собираться к другу, а я еле подавляю в себе вздох облегчения. Кажется, муж ничего не заподозрил, и мои актерские способности меня не подвели, вот только расслабиться мне так и не удается. Вытаскиваю из шкафа вещи Алисы и пытаюсь одеть ребенка. Дочь полностью увлечена процессом игры и начинает хныкать, когда ее прерывают. Я стараюсь отвлечь Лису, и у меня это отлично получается. Без лишних детских истерик мне удается уговорить Алису на поездку к ребятам. Я очень соскучилась по дочери, но желание остаться наедине с собой перевешивает. Пятнадцать минут на сборы, и вот я уже провожаю их на прогулку и закрываю за ними дверь на замок.

Все, теперь я одна. Усталость наваливается на меня, и я прижимаюсь лбом к прохладному дверному косяку. Нужно сделать еще так много всего по дому, но я едва нахожу силы дойти до ванной. Мне необходимо срочно принять душ и смыть остатки вчерашнего вечера и сегодняшнего дня. Жаль, что с памятью так нельзя поступить… – водичку открыл и смыл все воспоминания и мысли.

Начинаю раздеваться и замечаю на коже небольшие светлые отметины от пальцев Алекса. Синяки проявились только на шее и бедрах, щека слегка красноватая, но синевы нет. И если повезет, то к вечеру уже ничего не будет заметно. Залезаю в душ и включаю воду. Вспенив мочалку, намыливаю тело. Усердно тру те места, которых касались пальцы чужого мужчины. Чужого, именно чужого! Я же его даже не знаю. Вот, только откуда-то в душе образовалась капелька сожаления, что мы больше никогда с ним не увидимся. Он сумел меня заинтриговать, сбив с ног своей агрессивной, разрушительной внутренней энергией и глазами самого дьявола. Рядом с ним, наверное, любая женщина ощутит себя маленькой и слабой девочкой. Именно такое ощущение мечтают испытать миллион представительниц слабого пола на Земле. Пытаюсь заставить себя не думать о нем, но разум все равно возвращает меня к мыслям о его прикосновениях, запаху, тембру голоса. Тому, как я охотно отвечала на его ласки и поцелуи, как плавилось тело в его умелых руках, как перехватывало дыхание. Все это кажется каким-то нереальным, а реакция на мужчину невозможной. Я никогда в жизни не считала себя фригидной. От секса с мужем всегда получала удовольствие, но именно этот мужчина заставил меня прыгать в бездну невообразимых эмоций лишь одним своим присутствием рядом со мной. Все, срочно нужно выкинуть из головы любые мысли об этом человеке, иначе так недолго и с ума сойти. Не могу же я и, правда, сгорать от возбуждения к мужчине, который поднял на меня руку, а потом отшвырнул, как ненужную игрушку. Как там в психологии это называется? Стокгольмский синдром, кажется? Может, поэтому меня так бешено к нему тянуло? Или, может быть, этот Алекс просто отличный психолог и умеет искусно манипулировать другими людьми, а я оказалась слишком слабой, поэтому и попала под его влияние?

Ответы на эти вопросы мог дать лишь один человек. Если бы не одно «но»! Именно этого человека мне необходимо было срочно забыть, выкинуть из головы навсегда и, вообще, стереть из памяти, словно нашей встречи никогда не случалось! Пусть катится в ад! Скатертью ему дорожка! Надеюсь, он сейчас сидит и мучается от дикого чувства вины передо мной и семьей того мужчины, которого он безжалостно убил. Наверное, я никогда не смогу забыть ту огромную лужу крови, стоны того несчастного, и то, с каким хладнокровием расправился с ним Алекс. Ни секунды промедления и замешательства, только хорошо отточенные действия, будто он самый настоящий профессиональный убийца. Может он на самом деле им и является?

Интересно все-таки, что же было настолько ценного на той флешке, что стала ценнее человеческой жизни? И все же, кто ты такой, Алекс? Бандит? Наркоторговец? Или просто обманутый бизнесмен? Пытаюсь сопоставить факты, которые мне удалось узнать за наше такое непродолжительное знакомство. Я заметила, что Алекс говорил с чуть заметным акцентом, а по телефону общался на непонятном для меня языке… Его парфюм мне был не знаком, вероятно, из селективной коллекции. Одежда явно от кутюр, а его машина стоила точно целое состояние. В общем, вывод только один – Алекс несоизмеримо богат, как Крез, и явно иностранец. Остальное, увы, мне было неизвестно.

После душа чувствую себя абсолютно разбитой. Организм, уставший от ночных приключений, начинает протестовать, и я решаю прилечь на пару часов и восполнить недостаток энергии. Уже проваливаясь в сон, отмечаю тот факт, что мне даже в голову не пришло заявить в полицию. Ведь мои действия можно расценивать как пособничество в убийстве, а это, между прочим, статья! Успокаиваю себя тем, что защищаю свою семью, и отключаюсь. Видимо, из-за пережитого стресса мне снятся кошмары: с морем крови; искаженным от боли лицом убитого мужика; и Алексом, пытающимся меня задушить. Но просыпаюсь я не от этого, а от протяжного звонка в дверь, отдающегося болью в моих висках. Интересно, кого это еще принесло в гости? Опять какие-нибудь новые интернет-провайдеры или девочки с соцопросом. Звонок не смолкает. Встаю и плетусь к двери. Забыв посмотреть в глазок, я открываю дверь – передо мной стоит парень, на вид чуть старше меня. Выражение его лица максимально серьезное.

– Диана Калинина?

– Да, это я, а что-то случилось? – хмурюсь я.

– Капитан ФСБ – Никита Дольников, – представился парень, – разрешите пройти?

Волна страха накрывает меня с головой, но я нахожу в себе силы и отхожу от двери, пропуская гостя в квартиру. В голове опять всплывают картинки вчерашнего убийства, а к горлу подкатывает тошнота. Не могли же они узнать так быстро о случившемся, или все-таки могли? Да и причем тут ФСБ, черт возьми? Таким же обычно занимается полиция. Капитан проходит на кухню и взглядом просит разрешения присесть на стул, я киваю ему и сажусь рядом.

– Чем я могу вам помочь? – стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее, спрашиваю я. – Не очень понимаю, как могла спровоцировать приезд в гости такие серьезные органы, – пытаюсь улыбаться и даже флиртовать с ним, но он игнорирует мой тон, внешне оставаясь совершенно спокойным. Складываю руки на коленях, принимая позу «примерной девочки».

– Что ж, спрошу прямо в лоб, – гипнотизируя меня своим острым взглядом, вздыхает парень. – Вы знакомы с Даниэлем Бедфордом?

– Простите, но людей с таким именем я не знаю, – осторожно заявляю я. Быть может произошла какая-то ошибка, или, возможно, вы перепутали меня с кем-то?

– Ошибки быть не может, поэтому, госпожа Калинина, прошу вас напрячь свою память и подумать еще, – чеканя каждое слово, советует гость. – Это очень важно для меня и не менее важно для вас.

– Здесь не о чем думать, капитан, – отвечаю уверенно, – я впервые слышу это имя и фамилию. Поверьте, мне незачем вам врать.

– Что ж, понятно, возможно, это освежит вашу память? – Никита достает из небольшого портфеля конверт и кладет его на стол. – Откройте.

Беру конверт в руки и вытряхиваю содержимое. На стол выпадает кучка фотографий.

Боже мой! Не может этого быть! Этого, правда, быть не может!

С разных ракурсов на меня смотрит один и тот же человек, изумрудные глаза, которые просто невозможно не узнать. Это же был Алекс! Ох, но как? Неужели он втянул меня в какое-то дерьмо, и даже не предупредил о возможных последствиях. Впрочем, с чего бы ему что-то говорить мне? Не убил, и на том спасибо. Дрожащими руками я перебираю фотографии, пытаясь придумать, что бы ответить капитану, но в голову ничего не идет.

«Это начало конца», – говорит внутренний голос, а руки безвольно падают на колени. Почему же Алекс, а не Даниэль? И зачем он нужен ФСБ? А реально думала, что он какой-то наркоторговец! Усмехаюсь собственным мыслям и поднимаю взгляд на незваного гостя.

– Вижу, что вам знаком этот человек, – умозаключает мой собеседник. – А значит, Диана, вам придётся проехать со мной на разговор. У вас есть пять минут на сборы, я буду ждать вас внизу. И поторопитесь, у меня еще очень много дел на сегодня.

– Но зачем я вам? Что вы от меня хотите? – буквально пищу я, не узнавая собственный голос. – Я не знаю этого человека и видела его все лишь один раз. Он даже именем другим представился. Я…

– Оставьте ваши оправдания при себе, – грубо советует капитан ФСБ. – Мое задание – доставить вас в отдел для разговора и точка. Вот там и будете разбираться, кто с кем знаком, а кто нет. Собирайтесь, я вас жду внизу.

Никита встает и уходит из квартиры, оставив фотографии на столе, а я еще раз беру их в руки и начинаю пристально рассматривать. На одной фотографии Алекс стоит в обнимку с красивой брюнеткой, ее кошачьи глаза смотрят на него с огромной нежностью, а он держит ее за талию и улыбается. Значит, у него есть девушка или даже жена… На другом снимке он стоит с несколькими парнями на фоне кремля. Фотографии явно много лет, и я, лучше присмотревшись, узнаю на ней того самого убитого мужчину. Он стоит справа от Алекса и держит его за плечо. Остальные фотографии даже рассматривать не хочется, тут и так все понятно. Пытаюсь унять дрожь в ногах и разминаю икры, нужно скорее одеться и выйти к капитану, чтобы не разозлить его и не нарваться на еще большие неприятности.

Надеваю первую попавшуюся футболку и джинсы, пытаюсь их застегнуть, но пальцы не слушаются, и у меня получается это сделать лишь с пятого раза. О боже! Нет, нет! Пусть это окажется просто страшным сном. Я не хочу никуда ехать и не хочу ни с кем разговаривать. Я хочу, чтобы это все закончилось, вот и все…

Сажусь на диван и прячу лицо в раскрытых ладонях. На глаза опять наворачиваются слезы, которые я уже не стараюсь сдерживать. Я даже не пытаюсь сосчитать, сколько раз за последние сутки я плачу.